С января месяца 1981 года, наш, пока ещё 1 горный батальон 66 МСБр начал работать в Сурхруде. Основная задача было уничтожение бандформирований в районе провинции Сурхруд.
В батальон я убежал с медроты, потому что мой ротный, Байгали Кисаевич, был в отпуске и мне пришлось исполнять обязанности ротного.
Как только мы встали лагерем, сразу появилась душманская разведка.
С одной стороны бронегруппы, старик пас двух-трёх козочек, с другой стороны «Лёня Голиков» лет двенадцати пас козу.
Мы находились под наблюдением от зари и до захода солнца.
Ночью нас стали периодически обстреливать, мы молчали. Пришёл капитан Шацкий и сказал мне, чтобы я отучил их от этой пакости, а то спать не дают.
Ночью, я взял с собой троих солдат, бинокль ночного видения и автомат с прибором бесшумной стрельбы.
Отползли метров 600 от батальонной бронегруппы и пошли в район обстрелов – то есть, откуда ночью стреляют духи.
Ночью, духи начали периодически обстреливать из стрелкового оружия нашу бронегруппу, мы начали сближение с ними и вышли к лощине. В лощине было человек шестьдесят духов. Какой-то их начальник говорил фразу, а они, поднимая рукой автомат, вполголоса, произносили какой-то лозунг. Потом опять речь и повтор лозунга. Нас четверо, а их шестьдесят. Ставлю задачу своим: выпускаем по духам по магазину патронов и с криком «Ура» драпаем с этого места, потом тихо уходим в сторону, и к своим.
Приготовились, при новом лозунге даю команду «огонь». Начинаем бить короткими очередями. Магазин отстрелян. С криком «Ура» мы драпаем во всю мощь.
После первых же выстрелов мы ослеплены так, что стреляли по системе: «Убил не убил, а напугал точно». Так оно и вышло, больше нас не обстреливали по ночам.
Ночью выставляем засады, днём валяемся и слушаем музыку. Представьте себе выжженное плато, где стоят накалённые солнцем БМП и две песни, повторяющиеся постоянно: «Барабанщик бог, барабан был плох» и «Желтоглазая ночь».
Все засады были выставлены вхолостую, никого не поймали, никого не убили. Решили узнать почему. 19 февраля выехали с Витей Гапоненком на его БМП-ах. Его люди находились сверху, мы, 15 человек, внутри БМП. Со мной решил пойти и заместитель начальника штаба, Юра Шацкий как «отличник боевой и политической подготовки». Он всегда любил ходить со мной. В это время он исполнял обязанности начальника штаба батальона, но решил вспомнить молодость.
Прошли несколько крепостей, обследовали их, в одной полуразрушенной, мы остались, те, кто был внутри БМП. Внешне казалось, сколько «шурави» (советский солдат на фарси) приехало, столько и уехало.
Сверху на БМП то же количество людей.
У крепости была одна башня, но видимость из неё прекрасная, был установлен наблюдательный пост. Витя, со своими людьми, обследовал ещё несколько крепостей (в Афганистане каждый дом – крепость) и убыл в расположение. Мы освоились, расположились, поделили сектора наблюдений, составили карточки наблюдателей и начали работать. Наша задача была изнутри наблюдать за действиями душманов, места их базирования в деревнях, сигналы оповещения. Нам удалось выяснить, что останавливаются они не в одном доме, а по 2-3 человека в каждом доме. Что ядро банды 12-15 человек. Остальных мобилизуют для проведения акций.
На следующий день Витя стал проезжать по маршруту, а мы наблюдали за духами. Когда духи начинали выдвигаться к дороге, мы сообщали Вите. Он у нас был живцом для духов. Когда он пытался их уничтожить, оповещённые заранее, они отходили и исчезали. Духи ушли в горы. Вечером со стороны гор, прошла очередь трассерами, а из деревни ответная очередь. Духи спустились и на ночь разошлись по домам. Утром мы хотели их перехватить, но они ушли незаметно.
Пошли третьи сутки нашего пребывания в тылу у духов. Днём, рядом с крепостью, мальчишки играли в войну и мы очень боялись, что они могут нас обнаружить. Вода на исходе, потому что шли на сутки, но наученные горьким опытом, воду взяли на трое суток.
22 февраля пришёл приказ свернуть все боевые действия в связи с началом 26-го съезда КПСС.
По рации сообщили, что за нами выходит Витя Гапонёнок, т.к. он знает, где мы. Мы засобирались и вдруг, наблюдатель докладывает об очереди трассерами в горах и ответе в деревне. Мы начинаем орать Вите по рации, чтобы он остановился моторы заглушил и ждал команду. Темнело. До 23 февраля оставалось совсем мало времени, надо было успеть.
Появились двое душманов, за ними на расстоянии шло ещё десять.
Принимаю решение выдвинуться к духам на близкое расстояние, залечь на крыше сарая, пропустить боевое охранение из двух духов, основную группу забросать гранатами, с началом разрывов дать осветительную ракету и расстрелять их с автоматов. Залёг на сарае, жду, шаги духов еле слышны, они идут по песку. Пропуская боевое охранение, жду основную группу.
Прибегает Юра, он за ними наблюдал в бинокль: «Сэм, они, не доходя до тебя соединились и пошли вместе, я понял, что ты их высчитывал по звуку, поэтому пропустил всех как боевое охранение».
Созревает новое решение. Пулемётчика и наблюдателя оставить в башне. Остальными перекрыть пути отхода духов справа и слева от крепости. Половину людей Юре, он слева, я с тремя справа. Двоих поставил между крепостью и сараем с загоном для скота. Сам, с солдатом, обойдя сарай, залёг на углу. Вите дали команду двигаться с зажженными фарами к нам. Его задача гнать духов на нас.
Думаю, если они побегут вдоль стены, начнём стрелять, могут побежать в степь и уйти. Оставляем солдата на позиции, а сам выдвигаюсь метров на 50 напротив стенки. Теперь никто не уйдёт.
Слышу, кто-то крадётся! Мой солдат? «Ты чего покинул позицию?» «Товарищ лейтенант Вы же один, я к Вам».
В это время раздаётся взрыв и очередь из автомата. Вдоль стены несутся тени. Вскакиваю и бегу к ним, до них метров 40, открываю огонь! С первого выстрела ничего не вижу, вспышка ослепила. Выпускаю магазин, 3 секунды, патронов нет, (темп стрельбы 600-650 выстрелов в минуту). Отскакиваю в сторону, качусь влево. Там, где я только что был, море огня, четверо духов лупят с автоматов. Хватаюсь за жилет, запасных магазинов нет. Перед боем расстегнул магазины, чтобы быстрей доставать, пока катился, все выпали. Достаю гранату Ф-1, бросаю, взрыв, в вспышке вижу бегущих духов. Бросаю вторую – взрыв. На фоне взрыва тени духов. Ору: «Магазин!» .Подбегает солдат: «Товарищ лейтенант, Вы ранены?». Я: «Магазин давай!» Беру магазин, пристегнул. Я вооружён – успокоился. Прибежал Юра. «Ну что?» «Стрелял метров с 40 – выпустил магазин в упор». До подхода бронегруппы решили подождать, т.к. бывает лежит раненый дух, к нему подойдёшь, а он в упор очередь. Подошла бронегруппа. Обошли сбоку вдоль стены, никого! Трое суток сидели, духи сами в руки пришли, дальность идеальная 40-50 метров, и ни одного трупа. Злой до нельзя! У меня к тому времени уж было настреляно 11 духов, а здесь пробел. Решил найти магазины, они у меня особенные, у всех рыжие, а у меня чёрные. Бронегруппа здесь, можно и «люстру» повесить. «Люстра» — это ракетница 40 мм с горением 40-60 секунд. Вешаем «люстру», поднимаю магазины. Кто-то кричит, смотрим – дух убитый. Подходим точно убитый с автоматом Калашникова западной модели М-22. Вешаем вторую «люстру». Ещё один дух и ещё один автомат. Автоматы нулёвые, только-только с завода. По разведданным у духов ещё двое раненых скончалось. Так мой результат увеличился на 4 духа. Но зачли мне двух – тех что все видели и оружие забрали.
Ошибки, сделанные в операции, следующие:
1) Увидев духов, нельзя терять их из виду, и уничтожать, как показала практика, лучше с автомата, чем гранатами. гранаты практически не убивают. Огонь лучше открывать из засады с дистанции 100-200 метров. Если дистанция больше 200 метров, это значит, ничего не попадёт.
2) Нельзя менять условия ночного боя. Как потом выяснилось через два месяца, по мне стрелял и наш пулемётчик! Сместившись с позиции и отрезав пути отхода духов, я автоматически попал в его сектор. Ведь я был в тылу духов и вёл огонь им в спину, а пулемётчик моих мыслей не читает. Только вспышка разрыва гранаты дала ему возможность определить, что я свой. Через два месяца он подошёл ко мне и всё это рассказал. Я ему ответил, что я сам виноват и он мои мысли на расстоянии читать не должен.
3) В ту ночь я взял к себе в напарники для проверки в бою солдата, присланного из медроты за кражу спирта. Если бы был ветеран, бой был бы другой. Вообще солдат надо сажать всегда парами, так они чувствуют себя уверенней. В бою солдат, если один, теряется и боится. Поэтому мы всегда делили солдат на двойки. Двойка эффективней, чем тройка.