Глава первая. Кто первый?
Двадцать седьмого декабря одна тысяча девятьсот шестидесятого года, в пятницу, большинство отряда космонавтов бурно праздновала свою годовщину зачисления в отряд. Собрались все.
После недели напряженных занятий космонавты немного расслабились, и все последующее произошло стихийно, как-то само собой. Ранее молчаливый и уравновешенный Евгений Аникеев весь раскраснелся, расстегнул две верхние пуговицы на рубашке встал из-за стола и подошел к окну. Никто, впрочем сначала этого не заметил. Как это было и раньше, космонавты сидели за одним столом, но тремя давно сложившимися компаниями и говорили все о своем.
Аникеев подошел к столу, нервно поправил прическу, - товарищи офицеры! Чуть хрипловато он почти выкрикнул.
- Попрошу внимания!
Все сидящие за столом замолчали и повернули головы. Только увлекшийся разговором Попович что-то весело шептал своему приятелю Хрунову на ухо.
- Товарищи офицеры, попрошу внимания, - еще раз, уже твердо, без хрипоты в голосе повторил Аникеев.
- Женя, что так официально, мы тебя слушаем, - весело ответил ему Леонов.
Да говори уже, раз начал! – крикнул кто-то с конца стола.
Вот что хочу сказать, - Аникеев оглядел весь стол, вздохнул, как перед прыжком с парашютом, - многие из нас сегодня празднуют годовщину нахождения в отряде космонавтов, и это товарищи здорово! Но вот уже несколько лет вокруг Земли летают наши спутники, мы тренируемся, и сегодня, в день годовщины для многих из нас, мы должны решить, кто первый полетит на орбиту.
В комнате стало тихо, тихо. Даже Попович сразу замолчал и стал серьезным.
Я считаю, - продолжил Аникеев, что руководитель программы, Сергей Павлович Королев, из всех нас более других выделяет Германа Титова. У него, у Германа, абсолютно лучшие показатели по всем позициям. Во всех упражнениях он – лучший! По-этому, я считаю, что первым на орбиту лететь должен именно Герман Титов! Леонов посмотрел на Титова. Герман сидел с абсолютно не проницаемым лицом и внимательно смотрел на сильно волнующегося Аникеева. Ишь, - подумал Леонов, - хорошо умеет скрывать свое состояние. Может он и в правду лучший?
- Товарищи, считаю, что первым на орбите должен быть Герман Титов, у меня все, - повторил Аникеев и сел за стол.
- У меня другое мнение! С этими словами Анатолий Хрунов встал со стула и немного отошел из-за стола. Я тоже считаю, что у Германа хорошие показатели, он на хорошем счету у руководства, - он повернулся к Герману и кивнул ему. Но первым, тогда еще на спортивную армейскую базу, приехал Павел Попович, И в отряд космонавтов он тоже был зачислен первым. И на орбиту должен лететь именно он, а не кто-то другой. Герман, - сказал Хрунов Титову, - не в обиду тебе, ты не менее достойный кандидат, но я считаю, что лететь должен первым Паша.
Сидевший как обычно рядом с Титовым Николаев хмыкнул и не вставая поднял руку. Я вот что думаю, - сказал он, - нас всего семнадцать человек, Из нас, уже командование выбрало первую, ударную шестерку. По этому, первый кто полетит, будет из этой ударной шестерки, и надо эту тему закрыть, а то мы тут еще и передеремся из-за этого. Так ты сам считаешь, кто первый должен лететь? - спросил у него, хитро усмехаясь, Леонов. Мое мнение – первым должен стать Герман. Николаев положил руку на плечо Герману. Он лучший среди нас, и лучший среди ударной шестерки.
- Спасибо друг,- Титов пожал руку Николаеву. Нелюбов сидел в дальнем углу и крикнул оттуда, - первый Герман!
Встал Беляев. – Я считаю, что лететь должен Юра Гагарин. Он показывает результаты не хуже чем Титов. Он всегда во всех делах заводила и лидер! Он самый веселый, никогда не унывает, всех поддерживает в трудную минуту. Он настоящий товарищ и друг! Я бы с ним не задумываясь, в разведку пошел, а если надо, то и в бой!
- Да, да, - поддержали его Филатьев и Волынов, - и мы за Юру!
- Вы хотите, чтобы он первым полетел на орбиту? – ехидно спросил у них всех Попович. А если все неудачно сложиться, кто в вашей футбольной команде будет капитанить? Мы же сейчас не про футбол говорим, а том, кто первый полетит в космос. Первый или погибнет, и имя его предадут забвению, - с этими словами, - он оглядел всех присутствующих. Или станет Героем на века! Первым человеком, который полетит в космос и вернется на Землю. И выбирать надо не друзей, а лучшего из нас.
- Павел, - ты про себя говоришь? - спросил его Шонин.
- Нет, про тебя, - резко ответил ему Попович. Ты тоже за Гагарина? Конечно, ты же с ним в одной команде, только на воротах стоишь.
Да, - ничуть не смутившись, сказал Шонин. Я действительно считаю, что лучший из нас всех – это Юра Гагарин. Ему и лететь.
В воздухе повисло напряжение. Все замолчали. Тишину нарушил Леонов. Он встал и обратился к Гагарину. – Юра, большинство отряда за тебя!
Нелюбов из своего угла подлил масла в огонь, - и совсем не большинство!
Леонов ничуть не смутившись, продолжил - и раз так, то первым лететь тебе! И я от всех, кто считает, что ты должен быть первым, пожелаю, чтобы ты после полета, остался таким же как и сейчас. Я знаю, что первым лететь всегда труднее всего. На долю первого выпадут самые тяжелые испытания. Но мы, Гагара, в тебя верим и надеемся, что ты нас не подведешь. Что та слава, которая на тебя обрушиться, тебя не сломает. Что ты не задерешь нос, и не перестанешь на следующий день узнавать своих друзей.
-Юра,- ты сможешь все это выполнить? – спросил Леонов Гагарина. Не подведешь нас?
Гагарин помолчал пару секунд. Медленно встал, окинул всех немного растерянным взглядом. Казалось, что вопрос Леонова застал его врасплох. Теперь на него смотрели внимательно шестнадцать пар. очень разных глаз. Леонов смотрел на Юрия своим хитрым, с прищуром взглядом. Титов, с некоторым пренебрежением. С надеждой все друзья Юры, Беляев, Шонин, Филатьев, Волынов. Все ждали его ответа.
- Я не знаю, когда состоится первый полет, - начал медленно Гагарин. Никто из нас этого не знает. Мы все, можем об этом только догадываться. Может это вопрос месяцев, а может и нескольких лет. И если вы мне доверяете, и считаете, что именно я должен быть первым, то я им буду! И как на духу, говорю вам товарищи! Я был с вами весь этот год честным во всем, таким и останусь. Гагарин повернулся к Титову. Крепко тиснул его за плечи. Встал, подошел к Николаеву и также сделал ему. Повернулся к остальным, - а кто считает, что лететь должен кто-то другой, я поддержу того, кого утвердят. Только открыл рот, хотел еще что-то сказать, как открылась дверь и в комнату вошел Начальник Центра подготовки полковник Карпов.
- Товарищи офицеры.
Все встали со своих мест.
- С семнадцатого января нового года в отряде начинаются итоговые экзамены, - сказал Карпов. Первыми экзамены будет сдавать ударная шестерка. Вот расписание занятий на следующие две недели. С этими словами Карпов достал из папки несколько листов и передал их Поповичу.
- Поручаю вам ознакомить с расписанием весь личный состав отряда.
- Есть ознакомить, - четко доложил Попович.
Карпов внимательно посмотрел на всех офицеров, взгляд у него был цепкий и острый как рентгеновские лучи.
- Что у вас тут за обсуждение? А?- спросил он.
Все молчали.
Леонов, - обратился к нему Карпов. Может ты, скажешь?
- Товарищ полковник, мы обсуждали, кто первый полетит.
- Это нормально, что вам еще обсуждать, - спокойно сказал Карпов. И что же? К какому мнению пришли? Кого выбрали?
- Мнения товарищ полковник разделились, но большинство за Гагару, за Юрия Гагарина, - спохватился Леонов.
- И как вы, Юрий Алексеевич, - спросил Карпов Гагарина. Готовы стать первым космонавтом?
- Так точно, готов!
- А умереть, сгореть в плотных слоях атмосферы тоже готовы?
- Готов, товарищ полковник! Но считаю, что техника не подведет, что все пройдет в штатном режиме.
- Значить доверяешь нашим инженерам?
- Так точно, доверяю!
- Вот и отлично. Полетит тот, кого утвердит ЦК партии. Всем ясно? А раз ясно, отдыхайте.
Карпов повернулся и вышел. Все молча разошлись по своим комнатам.
Три недели спустя, после памятного разговора, членов отряда космонавтов построили после завтрака и сказали, что сегодня, с каждым из них, лично, будет говорить Королев. Первым в кабинет зашел Леонов. Королев показал ему рукой на стул, - присаживайтесь. Скажите, как вы переносите нагрузки? – спросил Леонова Королев.
- Отлично! – бодро отрапортовал Леонов. Все нагрузки переношу легко, справляюсь.
Мне это даже нравиться, товарищ Генеральный Конструктор, - сказал Леонов. Он встал и глядя в глаза Королеву сказал, - все задания партии и правительства, я готов выполнить!
Королев улыбнулся, - спасибо, вы свободны, пригласите следующего. Следующий был Нелюбов,
Отвечал на вопросы также бодро как и Леонов. Потом Титов, Попович, Волынов, Беляев, Филатьев. Все были веселы, и уверены в себе. Все говорили Королеву что готовы лететь хоть сейчас, и ничего их не страшит. После Волынова в кабинет вошел Гагарин.
Присаживайте Юрий Алексеевич, - пригласил его Королев.
- Как вам в отряде космонавтов? Как вам, тяжелы ли нагрузки?
- Очень серьезные, тяжелые нагрузки, - ответил Гагарин. Особенно тяжело после имитации круговых перегрузок. После него перед глазами белая пелена. Наличие этого компонента в тренировочном процессе считаю ненужным. Чорт бы его побрал! Так как вреда больше, чем пользы, - сказал Гагарин и опустил голову. На его удивление, Королев радостно вскочил, схватил его за руку.
- Спасибо! Спасибо за честный ответ! Я всегда знал, что на вас могу положиться, - сказал Королев Гагарину. Мне сейчас не нужны патриотические крики, мне нужно знать истинное положение дел. Королев стал дальше расспрашивать Юрия про остальные тренажеры и его мнение о их работе и его ощущениях. И если перед Гагариным космонавты проводили в кабинете не более пяти минут, то Юрий задержался на пол часа. Когда он вышел из кабинета, то почувствовал на себе острые взгляды товарищей по отряду…
Наступил февраль, отряд космонавтов продолжал готовиться и жил по своему обычному распорядку. На завтрак пришел Карпов, всех окинул своим цепким, быстром взглядом.
- Товарищи, - сегодня изменение в расписании, После завтрака все едем в сборочный цех. Главный конструктор будет показывать вам ракету носитель и сам космический корабль. У всех будущих космонавтов загорелись глаза.
Еще никто из них не видел сам космический корабль. После завтрака приехал автобус, все загрузились и поехали. По пути к ним пристроился автомобиль с Королевым. В огромном помещении сборочного цеха шла напряженная работа. Одновременно работало несколько десятков рабочих. В глубине цеха стоял собранный космический корабль. Наверх, в кабину вела белая лестница. Королев подвел всю группу будущих космонавтов к кораблю, вытянул руку,
- Товарищи, это тот самый корабль, на котором кому то из вас предстоит совершить первый, пилотируемый полет человека в Космос. Несмотря на то, что в цехе шла работа нескольких десятков человек, голос Королева прозвучал достаточно громко. Все смотрели вверх, на кабину корабля. В этот момент, Гагарин подошел к лестнице корабля, снял с себя обувь, и стал забираться на верх. Вслед за ним стал подниматься Королев. Гагарин залез на самый верх, дверь в кабину была не закрыта. Он проскользнул внутрь, сел на кресло, внимательно осмотрелся. Потрогал руками приборы.
- Ну как вам? - спросил его Королев.
- Отлично! – воскликнул Гагарин. А что это? – спросил он Королева и показал на ручку около сиденья.
- Это управление катапультой. При приземлении корабля, вам придется сначала катапультироваться, потом отойдет кресло и начнется спуск на парашюте.
Вся остальная группа космонавтов осталась стоять внизу. Титов выразительно посмотрел на Леонова, но тот только хмыкнул и отвел глаза в сторону. Еще минут пятнадцать им пришлось ходить вокруг корабля и смотреть, как стоящий на самом верху лестницы улыбающийся, довольный Королев что-то рассказывает и показывает Гагарину.
- Наш пострел, везде успел, - процедил сквозь зубы Николаев. А надо меньше ворон ловить, - в тон ему ответил Попович. Каков хитрец! Ботиночки скинул! Главному это очень понравилось. Он аж засиял. А мы простофили, пока думали, Гагара уже в корабле сидит.
Спустя три дня. Кремль. Кабинет Хрущева.
- Никита Сергеевич, - к вам с докладом Королев.
- Давай его сюда! Хрущев сидел за столом, читал газету. Вошел Королев, Хрущев пригласил его сесть.
- Никита Сергеевич, - начал Королев, - подготовка к полету идет полным ходом, сегодня я пришел чтобы вы, выбрали того, кто первым полетит на орбиту.
- Ты мне скажи главное, мы успеем амеров опередить?
- Успеем Никита Сергеевич, коллектив все для этого делает.
- Смотри Королев, я хорошо запомнил, как у Эйзенхауэра морда вытянулась, когда я ему вымпел с нашим спутником подарил. Для них это тоже, вопрос первостепенной важности. И тот, кто первым запустит в космос человека, будет навсегда в историю вписан. А престиж страны?! А?
Хрущев вскочил из-за стола, в возбуждении прошел по кабинету, подошел к окну. Развернулся к Королеву, - представь, какой будет в мире резонанс, если СССР, первая в мире социалистическая страна запустит человека в космос, а не капиталисты. Весь мир, слышишь Королев? Весь мир, внимательно смотрит за этой гонкой. Понимаешь, какая ответственность на тебе лежит?
- Понимаю, Никита Сергеевич, - Королев встал. Все понимаю, и я и весь коллектив, очень старается, чтобы наш космонавт первым полетел в космос.
- Да, ты про кандидатуры, - вспомнил Хрущев. Он сел назад за стол и Королев протянул ему лист с фамилиями.
Титов, Нелюбов, Гагарин, - прочитал Хрущев. Так. Нелюбов. Лучше бы он был Любовым. С такой фамилией героем не станешь. Он взял в руки ручку и вычеркнул Нелюбова. Титов, Гагарин. Он поднял глаза на Королева.
- Кому из этих двух отдаешь предпочтение?
- Гагарину. Он более устойчив, более удачлив.
- Хорошо. Никита Сергеевич поставил напротив фамилии Гагарин цифру один, на против Титова цифру два. Фамилию Гагарин жирно подчеркнул.
- Кандидатуры рассмотрим на Президиуме ЦК и утвердим основного космонавта и дублера. Посмотрел на Королева, постучал пальцем по столу.
- Королев, помни, в случае неудачи, с тебя крепко спрошу.