В "Место встречи изменить нельзя" ("Эра милосердия") братьев Вайнеров небезызвестный Пасюк учится в вечерней школе и пишет сочинение по "Капитанской дочке". Большинство из нас тоже что-то такое писало. "Люблю Гринева и не люблю Швабрина". Честный Пасюк не стал кривить душой и заявил, что Гринев бестолковый барчук, зато Швабрин вместе с Пугачевым были против царя. Глеб Жеглов смеялся и говорил, что с такими званиями нужно не в вечернюю школу, а в Академию Наук.
Как я понимаю, что тема в "Капитанской дочке" та же самая, что и в "Идиоте". О любви к Родине. Здесь, правда, со средствами доказательства как-то попроще, потому что помимо Марьи, капитанской дочки, есть широкое поле для применения - пугачевское восстание 1773-1775 годов. Князю Мышкину же пришлось сначала возвести свою Настасью Филипповну в ранг святой страдалицы, а затем альтернативно полюбить ее, не забывая о вере, сопоставляя их с любовью к Отчизне. Таким образом, образ женщины, которая должна ассоциироваться с Родиной, пострадал. Впрочем, как я всегда говорил, женщина у Достоевского нужна исключительно для фона. У Толстого, как предмет домашнего обихода.
Ситуация в "Капитанской дочке" чуть более убедительная. Главный герой, Гринев, напротив, пышет молодецким здоровьем, его любовь здоровее, чем у Достоевского, но здесь есть и не очень здоровый предполагаемый аспект молодого вожделения. Конечно, образ Пушкиным нарисован исключительно благородный и самоотверженный, еще бы, у него перед глазами был он сам, но как-то не очень верится, что из Марьи со временем вырастет та самая, необходимая Родина-мать, которая зовет.
Таким образом, по моему разумению, безоглядная любовь к Марье у Гринева такая убедительная исключительно потому, что нам в ходе повествования удается много раз увидеть его преданность царю и Отечеству. Где-то здесь и нужно искать корни пушкинского патриотизма - Родина и Марья, Марья и Родина.
Теперь по поводу моих собственных пристрастий. Гринев мне, естественно, нравится. Он вообще, нравится всем, потому что под ним подразумевается Пушкин, а если вы взяли в руки эту книгу, то у вас и выбора-то нет. За исключением лиц во главе с тем самым Пасюком, которых заставили читать эту книгу в школе и писать сочинение. Кто бы еще только написал правдиво. Не буду петь хвалебных песен самому Пушкину, люблю его за дух независимый, за некоторые стихи и строфы, что выбиваются правдиво из общей массы надуманного обществом образа для него. Пусть там будет и патриотизм, не это главное.
Пушкин-историк тоже прекрасен, потому что позиция его гражданская благородна и несгибаема, в отличии от того же самого, скажем, Акунина (тьфу, нашел с кем сравнивать). А Швабрин мне не видится злодеем, в том, как изобразил его писатель, не вижу какой-то искренней ненависти к нему. Вообще у Пушкина такого не припоминаю. Здесь исключительно умозрительные вещи, если нужно ненавидеть, то доходите до всего сами, своим умом. Такая позиция неубедительна, ибо любовь у Пушкина категоричная, значит таковой должна быть и ненависть. Впрочем, это тоже говорит в пользу автора.
Швабрина так и хочется сравнить с другими героями, которых чаще всего из-за любви к женщине у нас оправдывают. Например, гоголевского Андрия из "Тараса Бульбы". Что касается "предательства", то здесь ситуация еще веселее. Предатели у нас могут быть только вражеские. Если же принять Пугачева за "своего", как это сделал Пасюк, то и предательство становится военной хитростью. Примеры - Иван Сусанин и Эдуард Сноуден.
В итоге, по поводу "Капитанской дочки" Пушкина могу сказать следующее - ни о какой ненависти здесь речи нет вообще, темы для школьных сочинений нужно будет пересмотреть, конечно, не сейчас, когда нас каждый день по старой привычке учат ненавидеть весь мир, а в будущем. Пушкин же воспел в своем произведении исключительно любовь. Любовь к Родине, любовь к женщине, любовь к своей истории.