Школьные годы чудесные.
Школу Евгений ненавидел. Учиться было скучно. Само насильственное пребывание там воспринималось им как наказание. В дошкольном возрасте ему очень хотелось быстрее начать учиться. В 5 лет он уже читал и писал, чуть позже освоил примитивный счет. В общем- готовился.
*
Первое сентября было действительно праздником. Торжественная «линейка», первый звонок, знакомство с классным руководителем – всё было ново и интересно. Но уже через несколько дней мальчик пришел из школы озадаченный. Он спросил у мамы, школьной учительницы, почему на входе стояли старшеклассники с повязками на рукавах и резали ножницами брюки у некоторых учеников. Мама объясняла, что это «стиляги» и они носят узкие брюки, а так одеваться нельзя. «Почему?»-спросил Женя. Мама не дала внятного ответа. Лет через 7-8-м история повторилась, только теперь комсомольцы резали «клеша». «Дудочки» уже криминалом не считались.
Одноклассника Жени, Павла, исключили на две недели из школы за то, что он принёс и показывал всем желающим фотографию Пола Маккартни. За длинные волосы отправляли домой. Маразм крепчал. Система четко, без сбоев штамповала дебилов. Школьная система, как и многие другие советские социальные структуры, работала по лекалам мест заключения. Все эти «звёздочки», «звенья», советы отрядов, пионерия, комсомол сильно отдавали тюремной баландой. Стукачество, доносы поощрялись. Активисты, как правило, были подонками, не имеющими своего мнения. Многие учителя, в силу своей ограниченности, зачастую могли сделать карьеру только выполняя надзирательские функции. Кликушеские «пароли» типа –«Будь готов!» -«Всегда готов!» (к чему?). Или –«Если тебе комсомолец имя, имя крепи делами своими.» (какими делами? Брюки резать?) маршировка под барабанный бой, военно-спортивная игра «Зарница»- вся эта казарменная атрибутика давала результат-выросли поколения зомбированных моральных уродов. Евгений с детства инстинктивно избегал навязанных, случайных сообществ. Первая и последняя общественно-политическая организация в его жизни называлась пионерской.
*
Где-то к пятому классу горячее желание учиться у Евгения растаяло. А потом школа и вовсе превратилась в обузу, мешавшую заниматься любимыми делами. Филателия, музыка, книги, футбол, кино-вот это было его жизнью. Школа казалась пустой тратой времени. Тем более, что «поступать» он никуда не собирался, насмотревшись на то, как живут его образованные родители. Отец и мать привили ему любовь к чтению, к искусству, музыке. Но когда его «отдали на скрипку», то в результате мальчик надолго возненавидел этот инструмент. Увлечения с профессией не срастались.
Из школьных учителей особое место занимал преподаватель языка-литературы. Она была менее успешной коллегой его матери и на этой почве питала особые чувства к Жене.
Если и был предмет по которому ему трудно было поставить отрицательную отметку, так это литература. Как ни старалась литературовед – не получалось. Хотя однажды…
*
Сережа П. был одноклассником Евгения. Они не дружили, нет. Их объединяла обостренная реакция на несправедливость. Сережа учился очень хорошо - не в пример Жене. Но из-за строптивого характера, отцу Сергея, генерал-майору авиации в отставке, часто приходилось одевать мундир (школьную форму, как он сам шутил) и идти в школу на «разбор полетов».
Как то, во втором классе, сосед Сергея тарахтел под партой какой-то игрой с шариками и лунками, успевая положить руки на парту, когда учительница оборачивалась от доски. А Сергей, почему-то, получал замечание. В конце концов он вышел к доске и лег на пол в знак протеста. Женя, видевший всё это, вышел и лег рядом.
В 8-м классе задали на дом выучить любое понравившееся стихотворение о войне. Сергей прочитал «На братских могилах». Хорошо прочитал, с выражением. Ещё раз – попросила литераторша. Сергей прочитал. Уже садясь на место услышал вопрос – А кто автор?
-Высоцкий.
-Два.
На следующем уроке уже дошла очередь до Евгения. Он начал читать: «На братских могилах не ставят крестов и вдовы на них не рыдают…»
-Кол! – не дала закончить «педагог». Это была её победа!
*
Из педагогического коллектива выделялся учитель географии. Это был эрудированный, интересный человек не зацикленный на своем предмете. Его уроки расширяли кругозор учеников. Но таких преподавателей за все годы, проведенные в школе, Евгений больше не встречал. Ещё одним «светлым пятном» был Леонид Семёнович (он же-Лазарь Соломонович) физкультурник. Это был добрый, покладистый человек. В 1971-м году его семья уехала в Израиль, а ему никак не давали визу. В конце концов ОВИР дал «добро». За несколько дней до отъезда Лазарь Соломонович, снимая люстру, упал, повредив позвоночник и стал инвалидом. Уехал он года через полтора в инвалидной коляске.
Учитель труда Юрий Михайлович был инвалидом войны с сильно расшатанной нервной системой. «Пунктиком» у него было отсутствие халата у ученика. Забывших халат он отправлял «сторожить умывальник.» То есть стоять рядом с умывальником 2 трудовых урока, не имея возможности отойти. Однажды Вова Иткин, соученик Евгения, забыл халат.
-Где халат?-спросил учитель.
-В раздевалке.
-Пойди надень.
Вова пошел в раздевалку, взял своё пальто, вывернул наизнанку и надел. Когда он в таком виде вошел в класс, «трудовик» побагровел, схватил киянку и что есть силы запустил ею в ученика. Тот успел пригнуться и она, пролетев над его головой, треснула пополам, ударившись о дверь. Приступы гнева у Юрия Михайловича были довольно частыми и в такие минуты он себя не контролировал.
*
С одноклассниками у Евгения отношения были, в лучшем случае, равнодушно-спокойные. Правда, было несколько исключений. С Валерой Бородаем они обменивались книгами «на-почитать» и часто делились впечатлениями от прочитанного.
Витя Кличко был меломаном. И они с Евгением проводили много времени вместе, слушая магнитофонные записи и «диски». Именно Витя познакомил Евгения с рок-музыкой и бардами.
В 8-м классе появился новичок – Саша Бойко. Он был на три года старше остальных, так как третий раз оставался на «второй год». Причиной была не умственная отсталость, а то, что Саша прыгал с шестом и был уже мастером спорта. Огромную часть своей жизни он проводил на спортивных сборах и соревнованиях. Как-то так получилось, что они сдружились с Женей, хотя Саше было 18 и он уже брился. Когда они вместе шли по улице, а навстречу попадались знакомые Саше девушки, он тихо шипел: «Быстро отойди от меня». Евгений выглядел, по сравнению с ним, ребенком.
*
Миша Подольский занимался сразу двумя видами спорта-боксом и шахматами. Учился отлично. Его дед Исаак Менделевич (во дворе его, за-глаза, называли «Тесак Менделевич») был председателем какого-то школьного комитета. Доставал он Евгения по- черному!
-Еврейский мальчик, а дружишь с хулиганами и не хочешь учиться. А вот мой внук…. и пошло…
Его внук поступил в университет, потом учебу бросил и со своим вечным «дольщиком» Аликом Лисовским окунулся с головой в «катран». Игра стала их профессией. Алик Лисовский был человеком уникальным. Кроме игры в карты он ещё спорил, «подписываясь» практически на всё.
Однажды в зимнее воскресное утро, компания подростков собралась поиграть в футбол на школьном дворе. Площадка была занесена снегом. Собрались уже уходить, но Алик предложил взять лопаты у завхоза, который жил при школе и самим расчистить «поляну». –«Он ещё спасибо скажет-его работу сделаем.» Никто не согласился. Тогда Алик предложил спор: «Вас тут 9 человек. Я сейчас возьму лопату и расчищу поле за 20 минут. Вы мне платите по 5 рублей каждый. Если же я не уложусь, то я вам заплачу 45 рублей.» Алик расчистил снег за 17 минут.
В другой раз он предложил пари на то, что не будет дышать две минуты. Он лег. Засекли время, поставили перед носом зеркало. Две минуты прошло, он выдохнул. Но тут начался спор о времени мол, не прошло двух минут. Алик ответил: «Хорошо, вы поверните часы так, чтобы я их видел и повторим.» Когда прошло две минуты он показал пальцем на секундомер и ещё не дышал десять секунд для страховки.
То он стоял босиком зимой во дворе 15 минут, то переплывал гнилую, вонючую речку в центре города, а потом мокрый шел домой.
Алик и Миша дополняли друг друга. Миша был холодно-расчетливый «игроубийца»(увлечение шахматами не прошло бесследно), а Алик – импровизатор, придумывавший психологические трюки под очередную жертву их совместной деятельности. Этим одноклассникам Евгений симпатизировал.
*
Но теснее всего он сблизился с соучеником по фамилии Довженко. Они были разными. Вова – агрессивен, насмешлив, и совершенно бесстрашен. Адреналин бурлил в нем так, что било током и при этом у него была привлекательная, чуть ли не ангельская внешность. Когда Евгений посмотрел фильм «Заводной апельсин» то сразу возникла ассоциация с его школьным приятелем. Нет, он не был монстром, которого изобразил МакДауэлл, но что-то их объединяло.
Развлекался Вова примерно так на газетной аллее городского сада люди стояли у стендов, читая периодику. Напарник Вовы шел до подходящего «клиента», уткнувшегося в «Литературную газету» или «Советский спорт», останавливался. Вова шел с другой стороны следя за ногами товарища. Как только тот останавливался, Вова открывал створку, на которой крепилась газета и громко орал. «Клиент» был перепуган, а Вова с другом «умирали» от смеха.
Подъезд, в котором жил Довженко, выходил на троллейбусную остановку. Здесь развлечение состояло из того что, Вова снимал штанги у остановившегося троллейбуса, подзывал прохожего и просил подержать, я мол, через секунду вернусь. Потом бежал в подъезд и наблюдал с товарищем дальнейшее развитие событий. После неудачных попыток сдвинуть троллейбус с места, водитель выходил и видел субъекта держащего дуги. Дальше было смешно, но иногда доходило и до мордобоя.
На уроках в школе Евгений с Вовой иногда развлекались игрой «кто громче». Выигрывает тот, кто громче произнесет нецензурное слово. Выигрывал всегда Вова. Он выходил из-за парты и громко, членораздельно произносил это слово. Потом брал портфель и выходил из класса. Добровольно. Вызывать родителей Володи учителя опасались. Отец его был прокурором. Мама Евгения, короткое время преподавала в школе, где учились Вова и Евгений. Впечатления остались на всю жизнь. Мама всегда говорила, что такого «бандита» она не видела ни разу за всю свою педагогическую деятельность.
*
Как-то спустя годы, Евгений случайно оказался в пригороде и увидев вывеску «Кафе-Бар», вспомнил, как один из общих знакомых рассказывал, что Вова именно здесь работает директором. Он зашел. Спросил: «Вова Довженко здесь работает?» Ему ответили: «Кому Вова, а для кого Владимир Кириллович.»
-Хорошо, Владимир Кириллович где?
- У себя.
Не виделись они давно. Последний раз на свадьбе Вовы. Оба уже разменяли четвертый десяток. Выглядел он солидно.
Закончив восемь классов, Довженко поступил на годичные курсы поваров. Потом техникум. Армия. Институт общественного питания. Всё это Евгений слышал от знакомых. И вот- встретились. Сидели долго. Часа два. Вова спросил; «Ты в город? Поехали, я тебя подвезу.» В машине он сказал: «А меня в прошлом году в партию приняли.» Евгений давно так не смеялся, до слёз, до судорог, не в состоянии остановиться. Подключился Володя. Они ехали хохоча. В конце концов Евгений сказал: «Мудак, перестань ржать, лучше смотри на дорогу, а то убьемся. Когда они приехали, оба вышли из машины и почему-то обнялись.
*
Евгений всё реже появлялся в школе. Прогулы уже исчислялись неделями. Портфель прятал в соседнем подъезде в шахте некогда упавшего лифта, так и не отремонтированного или под мостом, ведущим в зоопарк. Ходил в кино на 2-3 сеанса, а весной ехал в лесопарк, садился на траву с книгой. Обладая неплохой памятью заучивал накануне посещения школы последние задания по всем предметам. Если его вызывали к доске, он отвечал, получал свою «тройку», чтобы через 2-3 дня исчезнуть ещё на месяц. Завуч, как-то увидев его в коридоре школы, с удивлением воскликнула: «Вот это да! Наш «заочник» пришел! Добро пожаловать!» Выпускные экзамены Евгений с трудом, но всё же сдал. Всё! С этим «дворцом знаний» было покончено навсегда.
За аттестатом Евгений так и не пришел. Времени на это не было.