— Твою ж… – выругался я, снимая не совсем привычный по форме шлем виртуальной реальности. Рубка корабля, с множеством мониторов и дисплеев, несколько раз качнулась, вернулась на место. – Меня только что попытались разобрать на молекулы. Нужно походить, чтобы организм адаптировался, иначе будет беда бедовая.
— Интересный оборот речи, – усмехнулся Ли. – Беда это плохо, бедовая беда это хуже некуда. Так, командир?
— Ли, ты сам попробуй окунуться в виртуалку. Станет не до смеха. Это совершенно другое восприятие несуществующего мира. Меня больше другое интересует: прошло часа четыре, мы не продвинулись ни на йоту, чёрт. Искин постоянно что-то анализирует, копается в моих мозгах. Не очень приятно, если честно и откровенно. Как на приёме у психолога, или невропатолога. Куда Генерал и остальные люди делись?
— Ангар исследуют. Они вроде как безработные. И Джеф с ними. Я с Льюисом пообщался, Капитан, у парня восприятие запредельной реальности на подсознательном уровне. Нам повезло со штурманом. На их базе несколько месяцев тому назад был установлен прототип аналогичной системы управления только для беспилотников. Джефф говорит, что прикоснулся к будущему. Вот у меня и появился вопрос: если для нас такие системы будущее, а для джоров – далёкое прошлое, то на каком уровне развития джоре сейчас находятся?
— Не знаю, не знаю, но возможно, их цивилизация давно перестала существовать согласно гипотезе Абрахама-Дворковича. Спираль развития любой цивилизации рано или поздно возвращается в исходную точку своего развития. Получается подобие ленты Мёбиуса, только в форме спирали. Предтечи, кстати, использовали перекрученную ленту, её свойство, во время входа и выхода в подпространство. Как бы так.
— Не понял, но было очень интересно, господин Капитан, – засмеялся Ли. – Ладно, вы отдыхайте, я попробую пообщаться с искином. Может ему черкануть пару-тройку иероглифов позаковыристей? Как считаете?
— Он твой, Ли. Выйду из корабля, подышу воздухом.
Я уже был возле двери рубки, когда услышал:
— Я всё думаю и не нахожу ответа, капитан. Почему именно на вас корабль так отреагировал?
— Ли, невозможно ответить на вопрос, не зная на него ответа. Возможно, пилоты джоре обладали высокой ментальной способностью для слияния с разумом пилотируемых кораблей. У тебя по сто бальной шкале какой процент?
— Самый высокий на вельботе. Шестьдесят восемь.
— Да, прилично. У меня девяносто семь. Вот и делай выводы.
Я услышал свист, усмехнулся. Ступени трап теперь были подсвечены жёлтым светом, такой же рассеянный жёлтый свет шёл сверху ангара, стоянка корабля приобрёла вполне чёткие очертания. Не то что при свете факелов, которые были заранее подготовлены Генералом и его командой. Ангар впечатлял своими размерами и был явно рассчитан на одновременное нахождение в нём, как минимум, трёх дискообразных кораблей джоре. От стены до стены было метров четыреста, высота ангара – метров триста, может и больше.
— А вот и Капитан. Решили немного отдохнуть? – я услышал голос одного из близнецов. При таком освещении увидеть шрам на лице, определить Брендон это, или Сволк, было невозможно.
— Да, тошнит, полная дезориентация в пространстве, – парень подошёл ближе, я не увидел на его лице следа от ожога. Значит это Сволк, Брендон скорее всего путешествует с Генералом.
— Сволк, где остальные?
— Сукрецки где-то прячется снаружи, в засаде, Генерал и мой братец, подполковник Земан, после того как вы включили освещение в ангаре, или это сделал корабль, почувствовали себя кладоискателями, пиратами звёздного неба. Они нашли вход в подсобные помещения, послали за вами. Там есть на что посмотреть. И, да. Мы с братом были правы: не мог корабль джоре существовать на протяжении многих тысяч лет без периодической подзарядки энергетической системы.
— Как ты думаешь, Сволк, какой вид топлива используется на корабле? – спросил я у Эйзенхауэра, когда мы прошли под «брюхом» корабли и остановились в нескольких десятков метров от него.
— Ну.. сложно вот так сразу ответить, капитан. Что вы знаете о протонах?
— Чувствую себя на экзамене по физике элементарных частиц. Сволк, хорош строить из себя экзаменатора. Рассказывай подробно, но доступно для понимания. Где дверь, кстати?
— Метров триста от нас, в глубине агнгара. Если коротко, то протон, как вы сказали, элементарная частица. Физики называют кварками и глюонами отдельные объекты, из которых состоят все без исключения элементарные частицы. Протоны, нейтроны и прочие «тяжелые» частицы содержат в себе три кварка. Их меньшие собратья, так называемые мезоны, содержат в себе два элемента – «обычный» кварк и антикварк, базовую составляющую антиматерии. Кварки связаны между собой мощнейшими силами, по научному – ядерными взаимодействиями. Поэтому в чистом виде они не существуют, и для их «освобождения» необходимы гигантские температуры и энергии, которые существовали только в момент Большого взрыва. По этой причине структуру частиц материи и свойства кварков и глюонов ученые изучают, создавая подобные условия на большом адронном коллайдере и других мощных установках.
— Остановись, Сволк! Я же просил попроще всё растолковать.
— Да куда же проще, Капитан? Короче, скорее всего джоре научились расщеплять мезоны на кварки и антикварки.
— Ты хочешь сказать, на корабле есть адронный коллайдер, только в миниатюре?
— Уверен в этом, Капитан. Вот и ответ на ваш вопрос. Тип двигателя – мезонный, используется энергия при высвобождении материи и антиматерии. Но цикл замкнутый: два вида материи удерживаются обмотками мощного э-э-э.. трансформатора, при понижение напряжения на обмотках, материя и антиматерия встречается в камере смешения, образуется взрыв с высвобождением невероятного количества энергии. И так по кругу.
— Страшно представить себя,сидящим на ядерном реакторе неизвестного принципа действия. А что будет при взрыве мезонного двигателя?
— На месте корабля образуется яркая вспышка света, по интенсивности похожая на взрыв сверхновой. Вот эта дверь, Капитан.
За дверью, массивной, с ригельной системой фиксации, я увидел самую обычную лестницу из железобетона. Два марша, широкий коридор. Одна стена из толстого стекла, или похожего материала, а вот за стеклом я увидел..
— Это то, о чём я подумал, Сволк?
— Так точно. Мини адронный коллайдер. Действующий. Энергии, по всей видимости, хватает только для освещения и обслуживания одного корабля джоре. Слишком он маленький, Капитан.
Бесконечная труба миллиметров двести в диаметре. В смотровых окнах, закрытых прозрачным материалом и решётками, видны яркие вспышки света. В относительно небольшом помещении были расположены узлы неизвестного мне механизма, куб из материала серого цвета, из которого вверх уходил толстый жгут проводов. Вот она, электростанция джоре. Я даже улыбнулся, представив на сколько земляне отстают в своём развитии от Предтеч.
— Да, майор, это то, что мы должны будем уничтожить после вашего побега со Свена. – Яркие вспышки света отбрасывали от предметов тени, лицо Генерала казалось высеченным из камня.
— А последствия? Сволк, что думаешь?
— Исчезнут горы, возможно, море, часть суши.
— Ну да. И три лагеря с военнопленными, – произнёс я, но почувствовав на себе взгляд Генерала, замолчал. – Что-то интересное ещё нашли?
— Да нет, помещение с непонятными приборами. Брендон сказал, что это система контроля работы энергоустановки. Ладно, посмотрели и хватит. Майор, как успехи с искином корабля? Прошло согласование?
Я вкратце рассказал о своих ощущениях, о тошноте и головокружении, которые возникали всякий раз, когда я сознанием прикасался к виртуальному образу искусственного разума корабля джоре. Дополнение к своим же словам у меня вырвались неосознанно, на уровне подсознания:
— Какую-то важную деталь мы упустили, вот какую, никак не пойму. Может пилоты надевали специальную одежду, снабжённую дополнительными встроенными датчиками? Только где её найти?
— Есть предположение, значит нужно искать его подтверждение, майор, – Генерал всё так же, не отрывая взгляда от работающей установки, говорил чётко, проговаривая каждое слово.
— Сволк, найди брата и на корабль. – Я пошёл в сторону двери коридора. Уже взявшись за ручку, явно из пластика, я остановился, услышав слова Генерала:
— Джоре много путешествовали, на их кораблях должны находиться подсобные и служебные помещения, спальное отделение, санузлы, в конце-концов. Я уже молчу о пищеблоках и остальной ерунде. Ищите, майор, да обрящите.
На выходе в ангар я столкнулся с Ивом Сукрецки. Майор тяжело дышал и не сразу смог произнести:
— С Ли беда, майор. Я зашёл в рубку, когда лейтенант закричал.
— Он живой? – спросил я, проклиная всё на свете. Глюоны и кварки, мезоны и антиматерию.
Так быстро я никогда не бегал. Картина увиденного заставила меня задуматься над словами Генерала. На боевом корабле обязательно должен быть медотсек. Как без этого? Ли держал в руке прозрачный шлем виртуального управления, из носа, ушей текли тонкие струйки крови, глаза смотрели в одну точку.
— Дверь… – сказал, переводя дыхание, Сукрецки. – В коридоре.. дверь.
Я выбежал в коридор, увидел обозначенную узкой фиолетовой полоской света прямоугольную дверь. Как её открыть? Я закрыл глаза, представил открывающуюся дверь. Прошло несколько секунд прежде чем я услышал шипение, звук сработавших фиксаторов двери. Небольшое помещение, три на три метра, посередине, на небольшом возвышении, установлена капсула из прозрачного материала. По форме она напоминала мне реанимационные капсулы, которые устанавливали на боевых кораблях Федерации. Тело Ли показалось мне невесомым. Крышка капсулы была открытой, возле неё «колдовал» Сукрецки.
— Как вы её открыли? – спросил я у майора, укладывая Ли на ложемент.
— На кнопку зелёного цвета нажал. С торца капсулы что-то вроде пульта управления с дисплеем.
Разбираться с управлением медкапсулы не пришлось: крышка плавно опустилась вниз, внутри капсулы появился сиреневый свет, через подошву обуви чувствовалась небольшая вибрация. На дверью зажглась надпись на неизвестном языке, начал часто мигать светодиод красного цвета. Нас просили на выход, это было понятно и без перевода появившейся надписи.
— Хм.. ещё дверь, – сказал Сукрецки, показывая на очерченной линией зелёного цвета проём двери. – Можно биться об заклад, этой двери пять минут назад не было.
Вдох-выдох, успокоить нервы, сосредоточиться. Китайцу мы пока помочь ничем не можем, остаётся только одно: открыть дверь, узнать что находится за ней. Я закрыл глаза, дверь бесшумно скользнула назад и вбок. Генерал оказался прав: мы с майором увидели служебное помещение, пять вертикально установленных узких шкафов. Дверца одного шкафа была приоткрыта, я увидел висящие на плечиках комбинезоны сиреневого, насыщенного, цвета. На груди, предплечьях, ногах, около воротниковой области – накладки чёрного цвета. Вот то, чего нам так не хватало!
— Ого, как это у вас получилось, господин майор? – хором спросили братья Эйзенхауэр.
— Знал бы, ответил, – ответил я, снимая с себя комбинезон таргов. – Переодевайтесь.
— А Ли где?
— Заткнитесь и выполняйте приказ майора, – рявкнул Сукрецки. Я посмотрел на него с благодарностью.
Первое впечатление, тактильное, от материала комбинезона было отличное. Лайкра, не лайкра, может экокожа? Да, похоже на это. Привычной застёжки молнии я не нашёл, рукава свисали, рост у пилота-джоре был намного больше моего. Прошло буквально несколько секунд, рукава комбинезона, как и штанины, «укоротились», боковой шов начал сращиваться. Тонкие нити, переплетаясь между собой, стянули между собой половинки ткани.
— Супер, – Сукрецки показал большой палец руки. – Настоящий джоре. Был бы толк от этой одежды. Как комбез снимать? Ладно-ладно, это потом. Всё потом.
— Будет толк, я в этом уверен. Почему искин сразу не предложил нам эту одежду? Как думаете, господин майор? – спросил я, выходя из служебного помещения.
— Ни одной мысли в голове, если честно. Да и не до этого сейчас.
Над дверью в медотсек горела полоска красного цвета: «Не входить!»
«Чёрт, тысячу раз, куда ты влез, Ли?» – подумал я, усаживаясь в отдельно стоящее, на невысоком постаменте, кресло. Оно подстроилось под вес и анатомию моего тела. Спинка медленно отклонилось назад, из подлокотников к манжетам присоединились, через плоские разъёмы, шлейфы проводов. Я взял в руки шлем с щитком-очками чёрного цвета, надел на голову.
— От шлема к комбинезону выдвинулся широкий шлейф проводов, майор, – услышал я голос майора Сукрецки.
Корабля больше не существовало, рубки управления и кресла тоже. Исчез майор Вольнов, в яркой вспышке света появилось Ничто, безграничное пространство с хаотично двигающимися маленькими разноцветными точками. Они начали вращаться вокруг невидимой оси, упорядочили своё движение. Через мгновенье из точек возник толстый разноцветный жгут с распущенным, не собранным воедино, концом. Он приблизился ко мне и, словно чего-то испугавшись, отдалися. Но лишь на короткое время. Я думал только о хорошем, положительные эмоции меня переполняли всего, выплёскивались наружу, в Ничто, Никогда, и Нигде. В пространство, в котором нет такого понятия как время и границы. Разноцветный жгут опять приблизился ко мне, появилась рука человека и рука искусственного интеллекта. Руки медленно прикоснулись друг к другу, пока робко и нерешительно. Рукопожатие стало сильнее, я почувствовал мощь корабля, он был во мне, я был человеком-кораблём, я был сейчас джоре.