Верочка славилась своим голосом. Никто не мог соперничать с ней на этом поприще. Ранним утром Верочка выходила на крыльцо, потягивалась и кричала:
- Шоб вас лешие побрали! – обращаясь к воробьям, сидящем на бельевой веревке, или к котам решившим подремать в огороде или еще к кому, кто подворачивался ей утром.
И вся округа знала, что Верочка разбудила петухов и сейчас они один за другим начнут голосить и спать уже не получится. Да и что летом спать то, солнце светит, птички поют. Толи дело зимой, все равно делать особо нечего можно и лишний часок подремать. Но Верочка и зимой вставала рано, и зачем-то выходила во двор, где вопила:
- Шоб вас проклятых! Итить твою мать! – обращаясь, то к сосулькам без разрешения выросшим на крыше, то к сугробам, которые намело за ночь.
Так и жила Верочка местным будильником. Все ее за глаза так и кликали.
Но однажды пригожим осенним утром тишина наполняла всю деревню пока не проснулся самый неспокойный петух и закукарекал. Все спросонок ощутили беспокойство. Привычный порядок вещей был нарушен. Но выползая из своих кроватей за мелкими хлопотами, позабыли утреннее происшествие. Только к вечеру, устав от работы и собиравшись на лавочках, люди решили обсудить как их утром напугал петух, закукарекав вместо привычной брани Верочки. Пообсуждали, походили от лавки к лавке и решили послать гонца к Верочке, узнать все ли хорошо. В гонцы снарядили бабу Марфу, крепкую и добродушную, та и простит если полбу черпаком и приголубит, коль кручина напала и подзатыльник ответит, если в нем надобность. Пошла баб Марфа к Верочке. Стучится. Открывает ей Верочка, улыбается, а глаза печальные.
- Проведать тебя пришла, - говорит баб Марфа, а сама по сторонам зыркает, да Верочку изучает.
Верочка ей в ответ кивает.
- Как живешь, как куры, много несутся, может подсобить чем? – продолжает баб Марфа.
Верочка рукой машет, мол все нормально. Но баб Марфа не сдается.
- Петух сегодня, негодный, напугал меня, чуть с кровати не упала.
И тут то Верочка и разревелась. Ревет, слезы ручьем и как рыба рот открывает, а от туда только хрип.
- Вот дуреха! – вознегодовала баб Марфа и потащила Верочку к окну.
- Открывай рот!
Осмотрела она Верочку, налила в таз воды нагрела. Наказала ноги парить, а сама побежала за травами, да мазями к себе в хату.
Возвернулась, и давай Верочку почивать горькими настойками, да растирать дурниной. А Верочка терпит, ток всхлипывает.
- Еще три дня будешь пить! – строго сказала баб Марфа и оставила самую горькую настойку.
- И молчать!
Верочка замычала.
- Ни то хрипатой будешь всю жизнь! – напугала баб Марфа.
Делать нечего, с баб Марфой никто в лечении не спорит. Верочка горечь ту пила, молчала, а на четвертый день тихо вышла на порожек и заголосила:
- Куды гад полез! Шоб те пусто было! - прогоняя кота с винограда.
Деревенька проснулась, ощущая благодать постоянства.