Рисунок автора
Профессия клоуна появилась, разумеется, давно. И тогда это были не те, о ком я говорил в прошлой статье. Тогда это были «шуты», или, как их называли на Руси, «скоморохи». Сейчас есть не страшный, а скорее опасный придуманный клоун-убийца, гроза комиксов DC «Джокер».
У него есть подружка, придуманная впервые в мультсериале о Бетмене 90-х, а не в комиксах. Вот она, как, кстати, и Джокер, выглядит не никак клоун, какого мы представляем при произнесении кем-либо этого слова. Она выглядит как скоморох, по крайней мере, выглядела до недавней картины «Отряд самоубийц».
Дело в том, что Джокер дал ей костюм шута. А вспомните, что это за слово «Джокер»? Да, «Джокер» - это персонаж игральных карт, в коих он и выглядит как шут или скоморох. Изображался он по разному: то как просто шут, то как человечек, корчащий рожицу, то как бродячий артист на лошади, то вообще, как женщина. Но в основном, это был «скоморох». А такие, как он, бывало, ходили на ходулях. Вот о чем я хотел рассказать еще до написания первой статьи! Это непонятный страх забытого образа клоуна на длинных ногах то обострялся, то забывался.
Но началось это давно, толи в первом классе, то ли вообще до школы. Раз папа повез меня с сестрами в цирк танцующих фонтанов, в Аквамарин. Стоит сказать, что был я там не в первый раз. Второй. Третий раз там (по коридорам и сцене) разгуливали люди в костюмах овец. В первый – не помню, а вот во второй…
Во второй мы приехали, зашли в здание – повсюду на улице, пусть и поздний вечер горят огни, летают причудливые мигающие разными цветами игрушки, кричат люди, пахнет попкорном. Вот заходим мы в Аквамарин, а там повсюду шарики, тот же запах, те же крики и смех, только свет другой – электрический, а не мигающий и издающий космические звуки. Ну вот, пришли, идем по коридору, по лестнице в огромную залу. Слева окна – огромные, на пол стены, а мы-то на этаже пятом-шестом, справа двери в сам зал – к трибунам, к сцене. А в той зале, где мы, толпа народу – будь здоров! Ну и, разумеется, вокруг те же игрушки, летающие с мигающими фонариками. Тут же и запах попкорна, и вот тут было то, без чего мне и мысль не пришла написать эти две статьи, ибо из-за этого у меня не было бы той травмы…
Смотрю я: слева, где окна, что бы проход к дверям расчистить, все огородили ленточкой, а за ленточку согнали всех, кто хотел посмотреть на это «представление». А что же это было за представление?! Двое людей, в масках. Что же это были за маски?! И в костюмах… Что же это были за костюмы?! Ладно, в костюмах не было ничего особенного, но только не для нашего рассказа.
О масках того же сказать не могу, в смысле с ними не все было в порядке. Один из людей был одет в Ангела, а другой… Нет, как ни странно, не в демона. Возможно, потому что вокруг стояли и сидели у матерей на руках дети. Но их поведение пугало меня больше, чем поведение тех двоих. Самое страшное в тех двоих было то… Что они… Были… На…
ХОДУЛЯХ!
Да, да, возможно, вы уже догадались, ибо весь рассказ крутится вокруг ходулей, и того, в кого оделся второй человек, и чью этот второй надел маску. Разумеется, оделся он в шута. ЗА ЧТО?!!! Что я сделал, за что мне эти муки?! Ох, какие же у тех людей были маски, какие костюмы? Маска была с вы-ы-ы-ытянутым лицом! А костюм был фиолетовый. У шута. А у Ангела белый. Но это было страшно! И как я сказал, пугало больше поведение детей.
Родители сами вытягивали руки, и дети в них смеялись, когда к ним наклонялись ужасные морды, пусть это и были лишь маски. Мне все равно было страшно на них смотреть. А потом, после того когда зашли в зал, мы сели в самую середину – и слава Богу! Я, помнится, увидел, как по левой лестнице, к сцене медленно пробираются эти чудики. Блин, это выглядело слишком крипово!
А потом они ушли за сцену, на нее во время шоу не выходили, а потом был антракт, и всем разрешили подняться на сцену, и мы поднялись. А туда, вместе с остальными поднялись и те двое «ходунков». И вот, стоим мы, а я к папе и сестрам лицом встал, к людям спиной. И кто бы мог подумать, что я так боюсь этих товарищей на ходулях?
Вот стою я, и папа говорит, мол, давай я тебя с этим сфотографирую. И подталкивает меня спиной назад. А сам отходит, телефон достает. Я оборачиваюсь… А ТАМ ЭТА РОЖА! Хорошо еще, что не шут, а Ангел, но все равно – пялится своими глазищами, в самую душу, и лицо это натянутое! Я оттуда наутек, с криком и визгом. Вы вот, небось, смеетесь, а мне-то как?! Я там чуть с инфарктом не слег. Надо мной – те, кто видели (отец с сестрами) потешаться начали, а я гляжу: эта образина на своих столбах отходит, других пугать. А вот после рабочего дня, вернее вечера, наверное, в какой-нибудь бар зайдет, часочков, эдак, в три ночи, подсядет к тому скомороху, закажет себе и ему по чарочке, блокнотик достанет, с корешем за удачный день выпьет и подсчитывать начнет – сколько и насколько людей запугало! Ладно, это же лишь мои фантазии.
Ну, а все же, им-то нормально было, они-то всех тех, кто как я видели, сочувствовали, понимали, как это все страшно. А мне вот особенно Ангела жалко. Он со мной постоять хотел, сфотографироваться, а я такой. Не такой как все. Вот ему обидно было! Ну ладно.
И все же: из-за этих двоих у меня теперь страхи есть такие, что никто не поймет. А жаль! Но я рад, что это не фобия, а лишь ассоциации. Ведь в фильме увижу – по улице Англии XIX века идут вместе с трубачами и барабанщиками эти скоморохи на ходулях – сразу вспоминаю тот вечер. Но мне кажется, это объяснимо тем, что многие боятся клоунов, а я вот тоже, только чуть-чуть других. Старых.
10 января 2019 г. Чкаловский