На часах – 02:34. По улицам города изредка проезжают машины. Город спит, но из окон маленькой квартиры на девятом этаже доносится тусклый свет. Войдем туда? И так, мы открываем дверь… Но ведь так будет совсем не сказочно! Мы пролетаем сквозь стену. Из небольшой комнаты доносится звук ударов пальцев о клавиатуру. Посмотрим поближе, а?
Парень неопределенного возраста сидит перед экраном ноутбука. В руках он держит чашку кофе, возможно, очень крепкого. Он пытается держать глаза открытыми, но сон выше его сил. Ему все труднее сопротивляться. Если подойти к нему ближе, можно будет прочесть текст на экране монитора. Он пишет очередную главу своей книги о путешествиях во времени, сражениях, магии.
Словно из воздуха, в комнате возникает девушка. Одета она в греческое платье, темные вьющиеся волосы заплетены в косу. Это муза писателя, который с ее появлением забывает про желание уснуть прямо за компьютерным столом. Текст удлиняется строчка за строчкой. Муза напоминает о своем присутствии:
- На этот раз подождал…
Автор неохотно отрывает взгляд от будущей книги, разворачивается к ней со словами:
- А я виноват, что ко мне ты приходишь только поздно ночью?
Возвращается к работе. Кому известно, когда эта чертовка еще раз явится? Так же Муза любила приходить на важных встречах, совещаниях. Когда автор был помладше, она, не видимая остальными, приходила на уроках или парах. Всего раза три она пришла вовремя – когда у писателя были и время, и силы.
- Почему бы тебе не убить главного героя? – предлагает она.
- Я говорил: он будет жить.
- Читателей это заденет, некоторые всплакнут… - не унимается она.
- Слишком избитая идея. Но хэппи-энд мне тоже не нужен. Как я сказал, так и будет, не отвлекай!
Клавиатура стучит быстрее. Литератор не отрывает взгляд от будущего шедевра, а его вдохновительница говорит почти обиженно:
- Пф, могу вообще уйти.
- Не можешь. У меня тут главный герой накосячил, ну, то есть влюбился, а ты!
- Ты, главное, сам не «накосячь», а то опять от твоих текстов будет ванилью
нести за три километра.
«Вот стерва», - подумал парень.
- А что плохого во влюбленности?
Муза закатывает глаза и, скрестив руки на груди, протяжно говорит:
- Перечитай первые шесть глав предыдущей книги. Ужас просто! Ты хотел растрогать читателя, а в итоге навел скуку.
Литератор со злобой оглядывает девушку. Борясь с заполняющей его нутро ненавистью, он шипит:
-Ты мотивировать должна!
- Мотивирую, чтоб ты более не допускал такого. А если ты обиделся, то ты слаб. Я же, можно сказать, плод твоего воображения. А теперь вспомни, что я для тебя сделала, и извинись.
Да, а вспоминать нашему герою было что. Например, то, как он гулял между стеллажами в книжных магазинах, упорно веря: среди прочих томов с яркой обложкой и многообещающим названием, он увидит тот, что написан им же; будущий знаток душ мечтал, что однажды кто-то заплачет, читая его произведение, назовет его своим любимым. А более всего ему хотелось увидеть рисунки-иллюстрации от поклонников его творчества. Он видел шедевры, в которых его персонажи оживали, видел зарисовки на скорую руку. Но больше всего парень ценил кривоватые и перекошенные рисунки детей лет двенадцати-тринадцати. В этих изображениях не было и намека на талант художника, но виден был его упорный труд. Мастер слова думал, глядя на эти полукарикатурные изображения: «Раз ей или ему так трудно дается рисование, но он тратит силы на то, чтоб изобразить очередного моего героя, то можно ли это считать признаком высочайшего признания?»
Они молчат. Писатель со скоростью в четыреста символов в минуту увеличивает роман, а Муза, обнимая его, телепатически подсказывает, что и как писать. Художнику слова больше не надо выжимать из себя предложения. Слова летят, плывут, танцуют. Именно в эти моменты любой автор чувствует себя по-настоящему живым. Они словно погружаются в действие картины, становясь невольными участниками событий.
- Дай-ка перечитаю!
Девушка проходит взглядом по написанному тексту.
- Теперь пиши… готов?
Юноша утвердительно кивает.
- «И все-таки, человеческое сердце сделано из фарфора. Стоит его разбить - и осколки распространятся по всему телу, не давая без боли ни ходить, ни дышать. Обломки сердца вскоре возвращаются на место, но какой-нибудь кусочек обязательно останется где-то под легкими; осколок этот не даст человеку любить как прежде и сам будет причиной страданий». Успел?
- Ага. Но, по-моему, это слишком ванильно.
- Но иногда ваниль нужна, что уж поделать.
- И да, когда ты издашь эту книгу, не кичись. Ты уже достиг того, о чем мечтал. Теперь литература – твой хлеб, заработок, а не хобби, в котором ты чего-то добился.
- Да знаю я! – огрызается парень, увеличивая скорость печатания.
Стараясь не нервничать из-за Музы, он погружает свое сознание в текст. Автор потерялся в словах, утонул в них. Он чувствует всю боль, которую испытывает главный герой его книги, страдает от неразделенной любви, хоть и в реальной жизни он не дорожит никем сильнее, чем литературой. Ну, и Музой, которая, в свою очередь, напоминает ему сохранить текст на случай, если компьютер, уже старенький и барахлящий, выключится.
Кружка уже пуста, и Муза ушла на кухню, чтоб сварить кофе прозаику. Не дай бог уснет – он же тогда все забудет. Вернувшись с бодрящим напитком, она застает юношу смотрящим в экран ноутбука с отсутствующим видом.
- Хей, писатель! Я здесь. Что не так? – «пробуждает» она его.
- Да завис я. Вообще не понимаю, что писать.
- Перечитай еще раз, - дает совет девушка, - дальше само пойдет.
Парень внимательно изучает написанный им же текст, параллельно избавляясь от недочетов. Совет Музы помог: он действительно продолжает написание романа. Эта глава почти готова, и писатель думает, с чего начать следующую. Автор планирует на время оставить главного героя книги и показать, чем заняты антагонисты романа. Многие из читателей не любят подобные ходы, ведь они привыкли к «хорошему» главному герою, а переключаться на других действующих лиц – увольте.
Девушка включает свет в комнате, от чего у писателя начинают болеть глаза. Он зажмуривается, но вскоре размыкает веки и, привыкнув к освещению, возвращается к работе.
- Зачем это было? – спрашивает он.
- Не порть зрение. Тебе и без того очки уже нужны.
Ответа не последовало. Знаток душ так увлекается идеей, что даже не слышит ответа Музы. Он только время от времени делает маленькие глотки из принесенной девушкой кружки. Эх, и почему она приходит к нему так редко? Ведь любому автору не понравится думать над каждым словом в тексте, подбирать слова. Сейчас Муза сама дарит ему фразы и предложения, из которых писатель выстраивает что-то удобоваримое. Даже не хочется думать о том, что на следующий день придется редактировать большой объем текста.
Короткая стрелка часов приближается к цифре 5, а из окна видны первые лучи солнца. За компьютерным столом сидит спящий парень, а девушка в греческом платье тихо печатает, стараясь не помешать спящему. Абзац, другой, третий… Она дописывает до конца главы, сохраняет документ и выключает устройство. Гасит свет и исчезает, оставляя лишь атмосферу загадочной красоты.
Ну что, подождем, когда наш герой проснется? Или выйдем на улицу и встретим рассвет? Там холодно, может, все-таки, к окну подойдем? Мы распахиваем плотные шторы. Машин на дороге почти нет, а людей на улицах – тем более. Если мы откроем форточку, то комнату б наполнил запах озона. Но мы просто полюбуемся на нежно-розовое небо, нежное рассветное солнце и пустой город. Вы любите встречать рассвет? Я просыпаюсь поздно, поэтому, возможность встретить его выпадает редко. Вот только в поезде… Сидишь у окна, все спят, ты пьешь ароматный чай и любуешься пейзажами за окном. Колеса стучат по рельсам, а ты предвкушаешь возвращение домой или будущий отдых.
Мне больше закаты по душе. Это прелюдия перед торжеством ночи. А вы? Что вам больше нравится, а?
Не находите, что стало слишком скучно? Я предлагаю сделать небольшой прыжок во времени.
Итак, наступает полдень. Наш писатель просыпается, встает со стула, на котором уснул, забирает кружки и идет на кухню. Помыв посуду и позавтракав (человек он свободный, потому и моет посуду не после еды, а перед нею), он возвращается к ноутбуку. Включает его и открывает документ с романом. Автор даже не удивляется, что к тому, что он написал, добавились еще абзацы. Он будто и не помнит, что задремал. Литератор перечитывает текст, делая кучу правок, и только после этого начинает писать дальше, медленно, подолгу думая над каждым предложением. Эх, сейчас бы вновь явилась Она… но вернется Муза еще не скоро. Вдохновение придет к писателю, когда тот совсем уж отчается и забросит на время творчество.
Любой небездарный писатель – маг слова, и полную мощь своей волшебной силы он чувствует лишь тогда, когда рядом его Муза-вдохновительница.