Столовая.
Витрина с неаппетитными рагу и салатами. Здоровяк-повар половником черпает из котла пахучую бурду. Офисные витязи и принцессы хватают свои порции. Наперегонки летят до ближайшего свободного стула. Мы с Пончиком успели сесть за последний незанятый столик.
Бурда была страшно невкусная. Я много дней нормально не ел – иначе не опустошил бы тарелку. Пончик – с кроличьими глазами – неохотно жевал. Оба мы молчали. За соседними столиками не прекращалась болтовня. Брякали ножи и вилки.
- Я подписал «особый договор», - сказал вдруг Пончик.
Кроличьи глаза – выпучены в пространство.
Снова я подумал: улыбка Пончика – не дебильная и не глупая. Она – на самом деле – печальная.
- Ну конечно!.. – у бедного толстяка вырвался горький смешок. – Погляди, что я за кусок мяса. Борову на зависть!.. И кровь моя им понравилась: я ведь с детства не болею!..
Я навострил уши: Пончик говорит что-то очень важное. Вторые сутки – что ни шаг – я натыкаюсь на жуткие, непонятные вещи. Пончику – хотелось мне надеяться – известно побольше моего.
Он тяжело выдохнул:
- Попробуй, представь. Переедет меня машина… или я просто свихнусь. В любом случае – буду стоить дороже, чем живой и в своем уме. Мои дети и благоверная – получат от фирмы компенсацию. И нехилую компенсацию. Я за пятьдесят лет столько не заработал бы!..
Пончик жалобно на меня глядел. Я не знал, как и реагировать. Про что вообще речь?.. А я-то ждал, что в руки мне упадут какие-то отгадки!..
Дикий, нечеловечий вопль. Стекла окон – едва не лопнули. Ходуном заходила люстра под потолком. Одна дамочка – завизжала и уронила вилку.
Жирная докторша – стояла на четвереньках. Лицо – скривила уродская гримаса. Волосы – торчат во все стороны. Глаза – катятся из орбит. На толстой шее – разбухли синие вены, алели два бугра.
Докторша вновь завопила. Изо рта у нее – так и хлестала белая пена; комьями падала жеваная солянка. Пушечным ядром – великанша метнулась вон из столовой. По дороге – мясистой ногой зацепила столик. По кафелю пола – разбросались ломти хлеба, приборы, салфетки.
Крик докторши заглох где-то в коридоре. На полу столовой остались клочья пены, сгустки зеленоватой солянки, битая посуда. Повар матерно ругнулся, зовя уборщицу. Дамочка, которая визжала – подняла свою вилку и вытерла салфеткой. Кто-то лениво поплелся к витрине за чашкой чаю.
Я сидел, будто мне треснули дубиной. Хотел что-то промычать – но слова застряли в горле. Реальность всегда оказывается хуже самых муторных снов. Мало мне полчищ зомби – добавили бешеную жирдяйку-докторшу. Какие ягодки да цветочки впереди?..
- Габаритная дама, - устало заметил Пончик. – Весит, пожалуй, как полтора меня. Инкубационный период наверняка был долгий. Недели две с укуса…
В моей бараньей башке – что-то щелкнуло.
- С укуса?.. Значит докторшу – укусили?..
Пончик странно на меня поглядел:
- Ясное дело, укусили. Постантропы так и плодятся – кусая людей. Ты не знал, что ли?..
- А-а… - я тупо кивнул.
Наконец-то – отгадки.
Красные бугорки на шее докторши – от укуса. Упыри – кусают людей.
Неведомо из какой дыры – вылезла тысяча нелюдей. Каждый – укусил человека. Поголовье зомби – выросло до двух тысяч. Опять каждый упырь кусает человека. Нелюдей – уже четыре тысячи. На сегодня – сколько в городе постантропов?.. Не сомневаюсь: их число давно перевалило за сто – да и за полтораста – тысяч.
Меня била дрожь, внутри все переворачивалось. Но в голове вдруг сделалось легко, как от рюмки водки. Хотя бы на часть вопросов – найдены ответы.
О, я был везучий дурак. Настоящие ужасы – пока обходили меня стороной.