Февраль был. Последний холодный день зимы, говорили синоптики. Ты тогда жил на Маяковской, служил в театре Маяковского, даже похож был на Владимира Владимировича. Над тобой администраторы посмеивались – «Володя пришёл. Сейчас зачитывать будет». Но это я потом узнала, собственно, как и тебя самого потом только узнала.
Тогда, знаешь, метель была какой-то тюлевой. Ну, помнишь, у всех в 90-ых такой тюль был в сетчатые пионы по всему полотну, как кружева, только за 5 копеек. И вот эта кружевная метель била в лицо и торопила успеть до закрытия «Маяковской».
- Эй, сигарета есть? – это кто-то за спиной крикнул. От неожиданности обернулась.
- Не…не курю, - махнула головой.
- А что такая красивая и не курит?
Странный конечно заход, но другого в час ночи в центре и не ожидаешь.
- Я не красивая. Мне пора. – Ринулась со всех ног, только бы отстал. А тут еще и метель в лицо. Боже, какой-то пронзительный страх заполнил с ног до головы. Уши мёрзли. Шапку забыла.
Хулиган не отставал. Его шаг мерился двумя моими.
- Вот и ты. А я потерял тебя. – сравнялся тогда ты со мной и тот, второй отстал, где-то у ТАССа.
- Не курю. – Внутри все перевернулось вверх дном.
- Постой, не бойся. – Чуть тише сказал, - там шел за тобой какой-то опасный тип. Тебе бы осторожнее. Давай до метро провожу?
- И сигарет не надо? – удивилась я и чуть выдохнула, но бдительность не теряла.
- Если есть, то давай.
Сигарет у меня не было.
А потом ты стал чаще провожать меня до метро. Сначала просто шёл рядом. Потом за руку пытался взять. Потом вообще руку не отпускал. Иногда закидывал на плечо и тащил до станции. Так до конца весны с тобой и проходили от метро и до метро.
Пока ходили, выяснила, что ты любишь есть и в какой позе спишь, какие книги прочитал и сравнила список прочитанного тобой и мной. Твой список был больше. Гордился. Потом стал читать меня. Боялась, что не понравится. Правда, не от кого не боялась услышать – «Ну, блин, завязывай ты с этим своим писательством», а от тебя боялась. Но ты так не сказал. Ты сказал по-другому – «А как бы ты про меня рассказала?».
- М…начала бы с того, что арктические льды тают с магической скоростью, особенно когда в них тонешь. Вся арктическая зона заполнилась солнцем, которое беспощадно захватило все живое, что было в Арктике. Мне кажется, солнце даже больше стало и заполнило всю захваченную территорию.
- А если весь лёд растает, то все живое погибнет под водой?
- Солнце такого не позволит. Оно будет палить с еще большей силой, чтобы спасти Арктику и сделать ее комфортной для жизни.
- То есть солнце желает переделать Арктику?
- Солнце желает тонуть в воде, а не биться о лёд.
- А почему так холодно?
- Они просто познакомились в конце календарной зимы. Метель была жуткая, до костей пробирала.
- Думаешь, у солнца хватило бы сил на то чтобы, там, в Арктике стало тепло?
- Думаю, да. Бесстрашное оно, раз решилось биться об лёд.
- Интересно бы рассказала.
Больше ты о моём написанном ничего не говорил.
Потом прошло пару зим, вёсен и где-то в середине лета солнце уже не выдержало, а полило по Арктике электромагнитными лучами. Только вот до Арктики они уже не долетали. К тому времени ничего не таяло, а становилось только холоднее.
Потом ты переехал с Маяковской на Трубную. Стал читать чужие сценарии и книги. Даже из театра ушёл. Сказал, кино ближе. В общем, из того «Маяковского», которого знали на Большой Никитской остался только мальчишка двухметровый.
Мы потом пару раз встречались где-то у друзей. Молча. Без пустословия.
- Сигареты закончились. Угости.
- Не курю. Больше.
..................
- А почитать есть новое? - тогда ты спросил впервые за два года почти.
- Не пишу. Больше.
Холодно было. Из коридора поддувало, видимо. А потом и вовсе увело тебя за собой. Даже не попрощался. Это был последний холодный день, так говорили синоптики.