4
Ночью за мной пришли. Их было четверо, на них не было масок, но их лиц никак не различить, темные овалы в капюшонах. Они неспешно отсоединили провода, идущие от меня к монитору, без всякой суеты умело наклеили скотч на мой рот и также спокойно перемотали им руки и ноги. Потом легко подхватили и вынесли на дорогу перед больницей, там, посредине стояла клетка, сваренная из металлических прутьев. Просторная, метра два на два. Меня занесли внутрь, привязали к стоящему посредине стулу, повесили на дверь железный замок и ушли. Наступила тишина, ночная дорога пуста, окна больницы без единого огонька. Я не думаю ни о чем, словно все это не со мной, я смотрю на все со стороны и еще на ночь, в ней черный чернильный запах. Только вот руки и ноги начинают затекать, и очень хочется встать. Но обо мне как будто забыли, наверное, это какой-то эксперимент. Сижу полчаса, час, точно не знаю, время всегда ведет себя так, как оно само хочет. Появляется, вернее, подкрадывается от живота к горлу, смутная необъяснимая тревога. Мимо по дороге бесшумно проезжает на велосипеде военный, не вижу, кто, но почему-то думаю, что военный. И тут включаются фары, за ними включаются моторы, из темноты на меня движутся четыре бульдозера, они синхронно подкатывают к клетке с твердым намерением ее раздавить, а раз ее, значит, и меня. Я успокаиваюсь, тревога пропадает, понимаю, что они хотят сделать, но мне кажется все это каким-то обыденно-унылым, кажется, что такое происходит каждый день. У них ничего не выходит, их ножи слишком широки, они краями упираются друг в друга совсем немного корежа клетку. Меня удивляет их глупость, не понимаю, зачем им четыре трактора, гораздо проще и эффективнее решить задачу двумя, но на мне скотч и подсказать им я не могу. Они стараются долго, их не смущает ничтожность результата до тех пор, пока какой-то невидимый, но мощный репродуктор громче рева моторов не сообщает им, что достаточно и действовать будут по-другому. Знакомый женский голос, очень знакомый, а чей - вспомнить не могу, может, потом вспомню, если будет потом. К клетке десятки рабочих укладывают железную дорогу, по ней движется башенный кран, на стреле которого раскачивается огромный железный шар, тот самый, которым крушат стены старых домов. Кран останавливается так, чтобы шар оказался точно над моей головой. Рабочие стоят, задрав головы вверх, ждут, когда шар успокоится и полетит вниз. В больнице, оказывается, не спят, из нее бегут врачи и больные, чтобы поближе рассмотреть результат. Даже тот военный велосипедист вернулся, стоит одной ногой на асфальте и ждет.
- Считайте! – командует репродуктор.
- Раз, два, три! – радостно кричит толпа.
Шар отрывается и падает в мои глаза.
- Вот и все! - моя последняя мысль.