Ко дню 23 февраля.
Никогда, как бы его ни изображали в литературе, исскустве и в особенности в кино, день ухода призывника в ряды советских вооружённых сил не был праздником. Напротив, был днём печали и разлуки. Печаль разлуки надолго оставалась с провожавшими, а провожаемые попадали в такую бешеную круговерть, что уж было не до печали – надо было выживать. В день этот - день печали и разлуки водка лилась рекой: дома и в военкоматах, на призывных пунктах и по пути следования в воинские части, в вагонах, битком набитых мальчишками из городов и деревень. Возлияния начинались в виде прощальных вечеринок с друзьями и девушками, компанейскими и любимыми, с родителями, бабушками и дедушками, сёстрми и братьями, тётками и дядьями, всей остальной роднёй и соседями. Там, на вечеринках под воздействием винных паров, они весёлые и бесшабашные отчаянно пели и плясали. На своём «пиру во время чумы» они становились в собственных глазах очень значимыми, хотели быть правильными и справедливыми непременно сегодня, настаивая на этом, как будто навсегда уходили из жизни, и уже никогда для них не будет завтра. А какие давались клятвы верности и любви! А какие невиданной щедрости и самоотвержения подарки делались тем, кто оставался, кто провожал! С вечеринок, которые могли продолжаться чуть ли не до утра, когда невыспавшиеся и похмельные, частенько с трудом соображая, подгоняемые родными, не дай Б-г опоздать, парнишки должны были впрягаться в ярмо. Утром все солидарно провожали на пункт сбора и даже оттуда на ж.д. вокзал. Организовывался похмел, передавали деньги, напитки, еду. Да, на призывных пунктах и ж.д. вокзалах играли духовые оркестры! Эта бравурная музыка неотступно распаляла тревожные ожидания угоняемых в неизвестность мальчишек, только нагнетала тоску, которую они гнали от себя прочь потому, что «так надо». Нередко юноши чувствительные, с тонкой псхикой не выдерживали и сбегали. Возможно, где-то в деревнях и пользовались призывом, как возможностью из них вырваться, освободиться из идиотизма советской деревенской жизни. Поэтому на широких просторах Империи для сельскохозяйственных крепостных и бывало не так всё трагично. Однако, в «колониальной» Прибалтике праздника в этот день никогда не наблюдалось. Люди Литвы никогда не мыслили своей родиной Советский Союз.