Ричард мчался на черном коне, сливающемся с непроглядной тьмой, по мрачному лесу, гонимый той любовью, ради которой мужчины совершают безумства, невзирая на всякие преграды вроде здравого смысла, чувства страха и неодолимых трудностей. И если эта ночь – последняя в его жизни, то пусть она станет счастливой, ибо жить на свете и не видеть возлюбленную - это страшнейшая мука из всех, какие доводилось испытать всякому герою, отдавшему сердце прекрасной даме. Свирепый ветер, летящий навстречу одинокому путнику, будто пытался его остановить неистовым сварливым воем, окутывая леденящим холодом все тело закаленного походами и битвами рыцаря. Серебряный диск луны то прятался под темной завесой грузных туч, то выглядывал из-за них, наполняя ярким светом извилистые тропы, очерчивая зловещие силуэты деревьев, яростно качающихся на ветру.
Когда Ричард выбрался на знакомую поляну, на ней никого не было видно, но ощущалось чье-то присутствие, точно некие таинственные существа оживленно шептались, прячась за низкорослыми кустами шиповника и терновника. Не успел рыцарь спрыгнуть с коня, как, подтвердив его догадки, перед ним возник Сартер – старый и ворчливый бес, друг Анемоны, единственная его связь с любимой нимфой. Впервые рыцарь обрадовался встрече с этим внушающим чувство страха духом.
- Добро пожаловать в наше сборище! – воскликнул Сартер, раскинув руки в стороны так, что любой наблюдатель мог бы подумать, будто бес желает заключить в свои объятия прибывшего мужчину. – Ты явился вовремя, смертный.
Когда его голос затих, ветер внезапно успокоился, а луна засветила еще ярче, являя взору невидимые прежде очертания теней бесов, сатиров и полуобнаженных нимф. Тучные облака оказались скоплением лесных духов, которые, словно летучие мыши спускались вниз, резко пикируя, и кружились над головами собравшихся, пока не сливались с разношерстной по виду толпой, приземляясь на свободных местах. Зеленый Водяной, крепко пахнущий тиной, явился в компании говорливых кикимор и держался обособленно, брезгливо посматривая в сторону мохнатой братии.
- Ричард, Ричард! – крики Сартера наконец достигли слуха рыцаря, с удивлением созерцающего лесных духов. Друг Анемоны с коротким кашлем прочистил горло и указал длинным пальцем в ту сторону, откуда приехал Ричард. – Смотри наш великий владыка леса! Сегодня он совершит суд над твоей Анемоной! – Бес скривился, будто во рту он жевал полынь, красноречиво демонстрируя то, как сильно не нравится ему подчеркивать связь полюбившейся ему нимфы с ничтожным существом из плоти и крови. Как бы его темная душа не терзалась за Анемону, в мутных глазах Сартера мелькнула искра злорадства. – В последний раз ты увидишь её сегодня!
Ричард не обратил особого внимания на бурю чувств, бушующих в голове своего собеседника. Он поспешил спрыгнуть с седла, чтобы обернуться назад и взглянуть на того, кто этой ночью свершит его судьбу.
На высоком троне, затейливо сплетенном из веток искусными руками неизвестного мастера, восседало, как грозный идол, чудище внушительных размеров, сплошь покрытое бурым мехом, черные глаза его сверкали при свете луны подобно двум огромным обсидианам. Серебряная корона, венчавшая голову владыки, придавала ему еще более важный вид. У его копыт, скрестив ноги, чинно расположился Мириас в знакомом Ричарду облике ангелоподобного менестреля. Даже в его ослепительной красоте таилось нечто угрожающее, вероятно, из-за его немигающего взгляда, направленного на нежеланного гостя и исполненного лютой ненависти.
Рыцарь с не меньшей неприязнью сверлил глазами своего врага, как он догадывался, ставшего причиной его разлуки с Анемоной.
- Бурной ночи, братья лесные! – крикнул хозяин леса присутствующим, и толпа, раздираемая любопытством и ожиданием редкого зрелища, одобрительно загудела, засвистела и захлопала в ладоши. Владыка властно оглядел своих подданных, и когда приветствия затихли, обратился к гостю с тем же могущественным и громким голосом: - Рад вам, дорогой граф, и весьма благодарен, что почтили нас своим присутствием.
- Доброй ночи, владыка, - как можно вежливее ответил Ричард, стараясь держать себя в руках и не потребовать в сию же секунду свою возлюбленную. – В свою очередь благодарю вас за приглашение. Однако не терпится увидеть мою любимую Анемону, и попросить вас отпустить ее.
Доброжелательность правителя леса породила в душе рыцаря огромные надежды на счастливый исход суда. Возможно, это чудище, страшное с виду, окажется прекрасным и мудрым изнутри, и дарует свободу двум любящим друг друга существам.
- Так позовите её! – насмешливым тоном отозвался владыка духов на просьбу Ричарда.
Толпа оживленно загоготала. Именно сейчас рыцарь понял, что мелькнувшие его чаяния оказались напрасными. Нет, злой дух, примостившийся на троне, никогда не встанет на его сторону.
- Анемона! – закричал во весь голос Ричард, заглушая мерзкие вопли и улюлюканья вновь прибывших кентавров.
Где-то среди толпы загорелся огонек – и все в суматохе попятились от него назад. Лижущие траву языки пламени расширились, образуя кольцо, внутри которого, словно из неоткуда, возникла Анемона в длинном белом платье из шелка, расшитом золотыми узорами. Она величественным взором оглядела толпу, её прямой осанке позавидовала бы любая королева.
Лесная братия принялась осыпать ее самыми скверными оскорблениями и обвинять в предательстве и слабости. В ответ на все эти презрительные слова, нимфа лишь глядела на присутствующих, как на полоумных тварей, пока не встретилась взглядом со своим рыцарем. В его глазах она прочла верность к их лишь недавно зародившемуся чувству. И она улыбнулась, улыбнулась той улыбкой, о которой Ричард грезил весь сегодняшний до невозможности длинный день.
- Здравствуй, Анемона! – в словах приветствия, исходивших из уст владыки леса, прозвучали нотки раздражения. – Не вижу раскаяния на твоем милом личике!
- Я не о чем не жалею! – крикнула Анемона, и все вокруг затихли, с сосредоточенным вниманием наблюдая за происходящим. Правитель леса славился жестокостью и беспощадностью во всем мире духов, и в мыслях большинства дриад в этот миг возникло сочувствие к отважной пленнице, привязанной золотой цепью к пенечку, которого Ричард заметил не сразу.
- Нас люди видеть не должны! Мы для них - лишь выдуманная сказка! – еще больше рассердился предводитель лесных духов. – Как ты посмела нарушить наши законы?
При этих словах Анемона тревожно взглянула на Ричарда.
«Что с ним станет теперь, - подумалось ей, - ведь теперь его не отпустят в мир людей?».
В то время голову влюбленного рыцаря занимали совсем иные мысли. Он усердно пытался придумать план спасения своей дамы. Но возможно ли одним лишь мечом, погубившим на поле боя тысячи воинов, сразить противника, обладающего магической силой? Встанет ли Сартер на его сторону? Или бес, небезразличный к судьбе плененной дриады, подскажет способ уничтожить недругов?
- Сейчас Мириас, мой поверенный и главный обвинитель, провозгласит справедливый приговор, - продолжил суровым тоном владыка.
Мириас, сидевший подобно греческой статуе до этих слов своего хозяина, радостно вскочил со своего места, и, энергично жестикулируя руками проговорил:
- Нарушительницу и предательницу высокочтимых законов леса приговариваем к столетнему заточению внутри дуба, в которой она родилась!
Толпа, удивленная мягкостью приговора, недовольно загудела.
- Замолчите! – рявкнул властелин леса на своих подданных. – Решения обвинителя не оспариваются!
Ричард не сводивший взгляда от лже-менестреля, уловил в его глазах, устремленных на Анемону, трогательную нежность и благоговение. Догадка осенила голову рыцаря: он теперь понял, ради кого Мириас явился на суд в таком прекрасном образе, и с какой целью он всюду преследовал зеленоглазую дриаду. И теперь, когда Анемону спрячут от Ричарда на сто лет, рыцарь за это время успеет состариться и умереть, а у его соперника, живущего целые века, а может и тысячелетия, появится новый шанс покорить сердце лесной нимфы.
- А что нам делать с нашим гостем? Может, съедим его или сожжем? – посыпались вопросы собравшихся.
Ричард немедленно обнажил меч, готовясь к неминуемой атаке – без боя он не собирался сдаваться.
- Оставим его у нас, - неожиданно проговорил хозяин леса, с любопытным и хитрым взглядом изучая Мириаса – видимо и сам владыка заподозрил в добром поступке своего советника что-то неладное. – Мне нужен новый слуга.
Мириас с явным разочарованием и немалым удивлением повернул голову в сторону своего повелителя, в то же самое время решение хозяина леса толпа встретила с полным негодованием: ночь, обещавшая злых забав, превратилась в ночь неслыханного милосердия.
- Убери меч и радуйся, - с волнением предостерег Ричарда Сартер. – Наш великий владыка проявил к тебе небывалое великодушие. В мир людей для тебя нынче все пути закрыты!
- Чего вы, братья, приуныли? – воскликнул владыка. – Глядите, кто к нам пришел!
На поляне появились исхудавшие и обросшие густыми волосами и бородой два десятка людей, облаченные в растрепанные рубашки. Среди них Ричард узнал знакомых рыцарей, потерявшихся когда-то в еловом лесу. Глаза у бывших воинов горели безумием, судя по всему, они совершенно не узнавали друг друга и не понимали, где они находятся.
Внезапно Водяной залился хохотом, к нему присоединились и остальные его родичи.
- Граф Шували! – окликнул Ричард своего бывшего друга, но тот совсем его не услышал и метался, прячась от острых палок, которыми тыкали его и остальных товарищей сатиры.
Рыцарь повернул голову в поисках трона, на котором минуту назад сидел хозяин леса, но тот исчез будто его и не бывало. Пропала и Анемона вместе с огненным кольцом. Ричард в отчаянии схватился за голову: не успел он налюбоваться своей возлюбленной, не успел ничего предпринять!
- О, слава лесному повелителю! – воскликнул радостный Сартер. – Я боялся, что ее уничтожат навсегда!
- Я найду её, - Ричард повернулся к своему коню, намереваясь вскочить на него, но замер в изумлении: верный скакун рыцаря застыл в образе камня и походил на бездушную скульптуру, нежели на живого жеребца. Рыцарь, преисполненный тоской и чувством неизбежности, потянулся погладить гриву своего четвероного друга, однако и этого ему не удалось сделать: черное изваяние вмиг рассыпалось, превратившись в прах.
- Он уже давно вернулся в замок, и все твои друзья и приближенные поняли, что ты никогда не возвратишься домой, - успокоил Ричарда Сартер. – Утром бравые рыцари в окружении оруженосцев все же отправятся на твои поиски, но их поход не увенчается успехом. Им придется возвращаться в замок ни с чем!
На том месте, где лишь минуту назад сидел владыка леса, взад вперед ходил Мириас, дрожа от гнева и ненависти к невесть откуда появившемуся рыцарю в его родном лесу и занявшему место в сердце ее любимой дриады. Через мгновение он оброс золотистой шерстью, а на его голове появились спиралевидные рожки. Перевоплотившийся бес, бросив злобный взгляд в сторону своего врага, поспешил присоединиться к своим родичам, всё еще забавляющимся с обезумевшими пленниками.
Ричард, свирепо наблюдавший за ним и измышлявший о мести, невольно посмотрел в опустевшее пространство, где совсем недавно стояла великолепная Анемона. Мысль о том, что он больше никогда ее не увидит, раздирало его измученную душу на части. Жизнь его, казалось, потеряла всякий смысл, так к чему теперь быть осторожным? Рыцарь, обнажив свой меч, бросился на защиту несчастных и потерянных жертв.
- Отпустите их, живо! – крикнул он, и голос его, словно раскаты грома, пронесся по всему лесу.
Лесные духи с расширенными от удивления глазами и раскрытыми ртами со страхом воззрились на него. Ричард взмахнул мечом, неожиданно раскалившимся докрасна, и толпа, спасаясь от мощного удара, испуганно отпрянула в сторону, размыкая кольцо вокруг несчастных людей. Стальное оружие, которое, теперь казалось, был выкован из огня, странным образом стало легким в руках рыцаря, как гусиное перо! Бесстрашный воин рассекал мечом воздух, и у собравшейся толпы возникло ощущение, будто это молния, спустившаяся на землю из небесного царства, сверкает тут и там, отчаянно норовя снести головы бесам и сатирам.
- Отпускаем! Пощади нас! – хором отозвались лесные духи, падая на колени.
- Идите, воины, по домам! Вы отныне свободны! – обратился к заблудившимся рыцарям и оруженосцам Ричард, радуясь тому, что хоть эти спасенные им сэры со слугами смогут возвратиться в свои замки под ликующие приветствия родных и друзей из дьявольского плена. Ему же, влюбленному и потерявшему рассудок мужчине в полном расцвете сил, суждено скитаться в обществе бесов до конца своих дней.
Однако, к его вящему удивлению, отощавшие пленники леса, услышав его громогласное приказание, внезапно замерли, и как оглушенные, рухнули на траву, превратившись в скелеты.
- Они давно мертвы, отважный рыцарь, - спокойно пояснил Сартер, восхищенный смелым поступком Ричарда. – Эти люди заблудились много лет назад в хвойном лесу благодаря стараниям лесных бесов. Они бродили меж сосен и елей, пока не обезумели от отчаяния и не поубивали друг друга.
- Почему нас с Мортимером миновала такая печальная участь, когда мы пересекали этот лес? – холодея от ужаса, вопросил Ричард. – Ведь вся знать до сих пор гадает, опасен ли он на самом деле или эти истории про пропавших рыцарей – лишь выдумки какого-нибудь сказочника, а возможно и интриги, государственных мужей, решивших убрать со своей пути неугодных им людей.
- Анемона защитила вас от злой нечисти, уговорив владыку леса не трогать вас, безобидных воинов, возвращающихся с битвы, – ответил с улыбкой старый бес: его любимица обладала завидным даром убеждения.
Услышав имя возлюбленной, Ричард убрал меч в ножны и устало уселся под деревом. Он не собирался сдаваться на волю судьбы и навеки потерять свою любовь. Но голова гудела, подобно осиному гнезду, и никак не удавалось придумать план спасения Анемоны. Рыцарь бездумно следил за лесными существами, потерявшими всякий интерес к нему. Красный бес, дунув на землю, развел костер, горевший то синим, то желтым пламенем. Кентавры, собравшись в одно большое стало, отправились на прогулку по лесным чащобам. Нимфы и сатиры закружились в веселом танце, напевая задорные песни. А бесы, расположившиеся вокруг огня, чтобы обсудить события сегодняшней ночи, то и дело бросали настороженные взгляды в сторону Ричарда. Водяной с покрасневшим лицом, разнимал дерущихся за кости скелетов друг с другом кикимор, а Сартер, проводивший всю ночь рядом с гостем, прилег рядом с ним и задремал.
Тело Ричарда охватила странная дрожь; он лишь с усилием воли удерживал себя на месте, борясь с явственно нараставшим в его душе желанием носиться с громким воем вокруг трепещущего и манящего пламени.
«Вот и меня настигло безумие, - подумал он, стараясь сохранить спокойный вид. – Но, главное, чтобы лесные твари об этом не догадались…»
Тем временем сатиры и нимфы, объединяясь в пары или группы, скрывались за кустами или за деревьями, а некоторые из них предавались любовным утехам прямо на полянке. Водяной, наконец-то успокоивший своих кикимор, следил за разгоравшейся оргией с полнейшим отвращением, а затем в знак презрения выплюнул целую лужу болотной воды и ушел, ведя за собой толпу зеленых девиц с перепончатыми конечностями. Бесы с диким хохотом прыгали на костер и, превратившись в разноцветные искорки, вздымали вверх и исчезали на просторах неба. Ричарду безумно хотелось последовать за ними, но осознание того, что поддавшись искушению, попросту сгорит в огне, так и не предприняв попыток спасти любимую дриаду, останавливало его от глупых действий. Сартер, не принимавший участия во всеобщем веселье, все еще мирно храпел.
А когда отступила ночь и на небе погасли звезды, оставшиеся на поляне лесные духи, превратившись в клочки тумана, расползлись над благоухающими цветами и папоротниками. Ричард ощутил их холодное прикосновение на своем горячем теле. Он поднялся на ноги, намереваясь отправиться на поиски Анемоны. Чарующая мелодия утра, сменившая ночные голоса лесных духов,вернула ему ясность ума и былую силу, и рыцарь, преисполнившись новых надежд на победу, зашагал навстречу первым лучам золотого солнца, появившегося на алом небосклоне. Однако ему пришлось закрыть лицо руками и скрыться в тени деревьев, защищаясь от чересчур яркого света, внезапно ослепившего глаза. Когда Ричарду вернулось зрение, он с изумлением рассмотрел свои руки и ноги и издал леденящий душу рык. Рыцарь сначала с ужасом, а затем с облегчением осознал, что отныне он не человек…