(Событие 1979 года)
Шляпы мне идут. Как говорит мой косметолог и добрая подруга, «классическому стандарту», к коему она относит мое лицо можно применить шляпу любого фасона, и будет это лицо стильно выглядеть. Ну, любой не любой, а за последние десять лет в моем гардеробе накопилось их немало, так как форма и даже цвет этого предмета меняется в соответствии с веянием капризной моды. Есть у меня маленькая стильная канотье, под которую еще не всякий наряд подходит; есть шляпа типа мужская с короткими полями под брючный костюм; есть широкополая, интригующе закрывающая половину лица.
Конечно, шляпа – предмет одежды не для городского общественного транспорта, где каждый, пассажир, стоящий рядом, может ненароком, то есть, неосторожным движением, а иногда и намеренно, сбить твой аксессуар с головы и даже не извиниться. Хватай потом его в толкучке и нахлобучивай, как попало, на голову без зеркала, без настроения и удовольствия. Тем не менее, привожу я шляпы из всех стран, где приходится отдыхать, и ношу их с привычным шиком.
Когда муж приобрел билеты на очередную премьеру оперы в нашем театре, он попросил меня надеть красную шляпу к черному драповому пальто с красными же перчатками. Премьера – дело святое, муж – самозабвенный любитель оперы, а я – просто жена, которая после нескольких лет нижайших просьб и уверений, что готова сопровождать дражайшего супруга куда угодно, даже на футбол, но только не в оперу, сдалась и с сознанием сурового долга несу свой крест каждый раз, когда местная оперная труппа выпускает новый спектакль.
В классической музыке у меня свои привязанности. Закончив музыкальную школу с отличием по классу фортепиано, я так и осталась верной своему любимому инструменту. И, хотя сама терзаю его крайне редко, но люблю слушать хорошее исполнение, посещая все фортепианные концерты в филармонии. Так и повелось: муж сопровождает меня в филармонию, а я травмирую свою нервную систему в опере.
Это началось в детстве, когда в старших классах музыкалки нас стали водить на концерты по абонементу в виде обязательного домашнего задания. В принципе, отдельные арии слушать было приятно, как стихи, положенные на музыку. Ужас приключился, когда абонемент привез в школу целую оперу – от начала и до конца.
Это была «Аида» Верди. Не знаю, чем руководствовались преподаватели и составители программы для музыкальной школы, которую многие дети посещали вообще под давлением родителей, выбирая сложную, трагическую, длинную и утомительную оперу с такой же сложной в профессиональном смысле музыкой. Но это случилось.
Мы сидели в маленьком концертном зале маленькой районной музыкальной школы на неудобных венских стульях с кривыми подлокотниками два часа, изнывая даже не оттого, что мало понимали из пропетого, а от неимоверного звука – оркестра, который занимал почти половину зала, хотя и присутствовал не в полном составе; сильных оперных голосов, которые привыкли звучать в полную силу в любом зале; и, наконец, сюжета, который за громогласной вакханалией потерялся сразу после увертюры, хотя либретто было добросовестно выучено наизусть и традиционно повторено лектором перед спектаклем.
В общем, получилось все в точности наоборот. Стремясь приучить нас к прекрасному, преподаватели на всю жизнь отшибли к нему охоту всех «пианистов», «скрипачей» и «аккордеонистов», которые учились в этой школе. Больше всего из того представления запомнился мне смех, как говорится, «на нотах». Не могу вспомнить, где в этой трагедии смеялись, но смех был настолько зловещим, что до конца, до последнего звука я боялась, что он повторится.
Нет, есть, конечно, оперы красивые и легкие у Гайдна, Моцарта и Чайковского, но я предпочитаю слушать из них только отдельные арии.
Сегодня давали «Иоланту» в будний день, поэтому красную шляпу пришлось надеть на работу, а после нее я томилась на улице, ожидая мужа, который по обыкновению задерживался. Привыкшая к такому обороту дела, я спокойно оглядывалась, тем более, что времени было достаточно. И вдруг услышала рядом:
– Привет, кого ждем?
Парень этот возник, как из-под земли, был решительно настроен, вел себя свободно, но не фамильярно.
– А в чем собственно дело? – посмотрела я на него с интересом, ибо, как замужняя женщина на улице одна появлялась редко, и поэтому от случайных ухаживаний была защищена.
– Тут у меня недалеко «Волга». Предлагаю, покататься, а потом поужинать где-нибудь в хорошем ресторане.
Стало понятно: купил человек машину «Волга», машину серьезную, дорогую. Приоделся, галстук нацепил, прическу навел, как положено, и задумался, что катать-то на ней некого. И пустился человек в свободный поиск.
– Вы не волнуйтесь, я с хорошими намерениями. Просто вы мне понравились. Смотрю, стоит красивая девушка, в красивой шляпе. Кстати, у меня машина черная, а ваша красная шляпа будет удивительным образом с ней гармонировать.
– А, вы, оказывается, поэт, – только и смогла я выговорить.
– Да нет, – опять затараторил парень, – я машину на прошлой неделе купил. Давно мечтал вот так прокатить девушку, побеседовать наедине. А вы так одиноко стоите и так тоскливо смотрите по сторонам… Ну, что, поехали? Соглашайтесь.
– Вообще-то я тоже жду машину, – тихо проговорила я.
– А у вашего парня какая машина? – опасливо спросил он.
– «Жигули», – не стала я лукавить.
– Ну вот, – радостно зашелся он, – а у меня «Волга». «Волга», представляете, черного цвета! У вас шляпа красная, а машина черная.
– Ну и что? – опять включила я дурочку.
– Это же красиво – черное с красным хорошо сочетается.
– Вы художник? – осторожно спросила я, убежденная, что все художники слегка с приветом, а муж, как назло, задерживается дольше обычного, и вокруг – ни души.
– Да нет, – с готовностью возразил обладатель черного сокровища, – я инженер. Работаю на заводе, тут недалеко. Вы знаете, вблизи вы еще красивее. За шляпой лица почти не разглядеть, а теперь я вижу, что вы просто – девушка моей мечты. Вот вы ждете своего парня на «Жигулях», где он? Он не едет. А моя «Волга» рядом.
Тут, наконец, появился муж, с видом собственника оглядел незнакомца, который, впечатленный его ростом и габаритами, быстро ретировался.
– Поехали, а то мы почти опаздываем, могут в зал не пустить.
Олег, в ожидании встречи с прекрасным, особенно не прореагировал на то, что чужой мужчина пристает на улице к его жене. Меня это слегка задело.
– Будешь постоянно опаздывать, – обиженно произнесла я, – рискуешь…
И рассказала своему любимому про «Волгу», которая по сравнению с «Жигулями», сам понимаешь, да еще черного цвета в гармонию с моим нарядом. И про красную шляпу, глубоко запавшую в голову ухажёра, не успевшего представиться. Про оперу сетовать не стала, тем более, «Иоланта» уважаемого Петра Ильича…
Некоторое время Олег молчал, озадаченный именно моей реакцией на случайный эпизод, может быть, и незначительный, но имеющий какой-то смысл, понятный только женщинам и приводящий мужчин вот в такое замешательство. Потом приосанился и стал даже напевать что-то из любимого оперного. Видно, смекнул, что у него, хоть и не «Волга», а всего лишь «Жигули», но девушка – в шляпе.
Как говорил Козьма Прутков: сборник новелл; Воронеж: Типография Воронежский ЦНТИ ; филиал ФГБУ «РЭА» Минэнерго России, 2018.
ISBN 978-5-4218-0363-8