12 Беседа о Соломонии и Георгии.
Монастырь. Иноки Шуйский и книгочей. Вечер.
«Правило 61 и 62 святого шестого собора
святых отцов возбраняет к волхвам ходить
и запрещает православным христианам
поганых и эллинских скверных обычаев и
игр и плясаний и плесканий».
(Стоглав. Постановление собора 1551 г.).
Книгочей:
Откуда, Шуйский, у тебя такая запись?
Но если это правда, то тогда, Василий
Поступил с ней незаконно. Соломония
Силе уступила, Софии имя приняла, 17
Лет в монастыре в молитвах провела, и
Князя, и супругу молодую пережила.
Шуйский:
Куда точней! Недаром котла слухачей
Старалась. Живут тем, что прознают.
И через тайные ходы передают.
Книгочей:
Игумен знает?
Шуйский:
Как же! Ему уж точно, двери, да
Тайные лазейки, открыты наперёд.
Книгочей:
Да, посланное слово птицей вьётся, а
Взять посмей! Видать, погорячился
Господарь, когда слетели с уст не те
Слова. А может быть, сказал не зря?
Оберегая их обоих. Что знаешь ты
Ещё? Поведай мне. Раскройся.
Шуйский:
По-разному трактуют слухачи писцам.
А те шифруют. Игумену за всем не
Уследить. Сказать, я чуточку старался,
По-правде можно. Доверять кому? Я
В этом деле крайне осторожен.
Книгочей:
Доверься мне и продолжай. Раз начал.
Я только слово могу дать, сторонние
Нас уши не услышат.
Шуйский:
Как знать, чем мы рискуем. Но мне не
Выбирать. Что ж, книгочей, дослушай.
Книгочей:
Я готов принять, как откровение твоё
Мне. Пожалуй, соглашусь, что тайна
Эта сблизит нас. И впредь, и далее, я
Тоже буду осторожен.
Шуйский:
Ох, не к добру зелейники стремятся ко
Двору. И смуту сеют, и войну дают
Уму. Соломонию дягилем травили.
Книгочей:
Вот даже как! Зачем?
Шуйский:
Чтоб не могла наследника зачать.
Книгочей:
А господарь? Куда же он смотрел?
Шуйский:
Он ведал и не ведал. Так мягко
Действовали чары колдовские. Как
Было не принять? Когда кругом царят
Интриги и коварство, доверие где
Отыскать? Поддельная забота не менее
Страшна, чем клятва, данная от сердца.
Второю пренебречь нельзя, хоть
Рушится Земля, исполни. Бояре да
Княжата дюже скоры на своры, что
Чинят в борьбе за власть. Прислуга
Гладко стелет, но лгут холодные уста,
Чужой рукой подкуплена, она и зелье
Подсыпала втихаря, хотя и ведала его
Природу. Но денег роль обманна, как
Игра. Она вселяет в мир жестокость. И
Рушит честные порывы на корню.
Княжны Великой сон недолог, а
Просыпалася в поту, ночами мучили
Кошмары. Василий понимал, но что он
Сделать мог? Не пойманный, не вор.
Тогда княжна вставала, обряжалась,
Звонила в колоколец и звала чернавок.
- Я не пойму. Ветрами настудили
Спальни мне к чему? - Молчали. Очи
Долу. - Прочь с глаз моих подите. - О,
Нет, постой! А прежде, лекаря сюда
Ведите. - И эскулап незамедлительно
Идёт. - Что с ней? - Я вижу градом
Пот струится. - Я тоже. Не потница?
- К счастью, нет. От той болезни
Непременно умирают. Выздоровления
Не бывает. И в Англии она скосила
Тысячи семей. С Соломонией просто
Приключился жар. И он пройдёт. С
Утра забудете, что ночью не спалось.
Пусть выпьет капли валерианы. И всё
Пройдёт. - Уходит эскулап. - Супруг,
Я ночью не могу найти покой. Меня
Кошмары убивают. - Соломония, если
Бы тебе желали зла, давно бы умерла.
- Всевидящ бог, суров и приговор. От
Имени его решали и казнили.
Зелейникам жестокий дан отпор. И у
Василия наследник появился. Родился
Странно. Господарь о нём не знал.
Жену из-за бездетности сослал. Она
Тяжёлой оказалась. В монастыре и
Разрешилась в срок. Да любопытный
Глаз дознаться мог, больною тотчас
Притворилась, легенду предпочтя про
Мёртвое дитя. Сама в монастыре
Таилась и каждый божий день известия
Ждала. Но тщетно. Господарь не
Изменился. София одинокой отошла.
А позже истина открылась. Расчёт был
Верен. Кто посмеет, без причины,
Взглянуть, не то, что тронуть царский
Прах? А повитуха, как положено,
Роды приняв, заголосила. Склонясь
Над тельцем ворожила, и обряжала,
Будто бы в последний путь. Соломония
Полумёртвая лежала, и не могла главы
Поднять. Гонца стремглав к Василию
Послали. - О, государь. Плоха совсем
Жена. И помер малый царь. - Василий
Едет в монастырь. Но конь храпит, и
Бьёт копытом. На ровном месте он не
Йдёт, и спотыкается, и ржёт. - Кой
Чёрт! Не в путь, видать. Так загоню
Совсем коня. - И возвращается. Едва
Он за порог, гонцы уж сбились с ног,
Передают, что Глинская Елена
Внезапно заболела. - Елена? - И
Садится господарь к столу. Понурив
Голову, переживает. «Кому же верить,
Коль кругом измена? Куда ни кинь,
Повсюду клин. Порой настолько
Закадычен друг, что мне врага
Напоминает. А дело царское дороже,
- Подумал всё же. - Никто мне не
Поможет сомнения разрешить. Тут
Не до благости. Как бы главу на
Плаху не сложить. - Оставшись при
Себе». Коню дают отборного овса.
Тверда Василия рука, он к Глинской
Поспешает из дворца. Её завидев
Хворой, утешает, хлопочет подле и
Не уезжает, пока болезнь не отступает.
Она и сблизила двоих. Да время тоже
Не стоит. Во храме ждут, гонцы со
Всех концов бегут. - Василий, Князь
Великий, на подходе. - Гонцы известия
Монашкам шлют. - Вот-вот и явится.
Чуть обождите. - Ах, кабы знал, как на
Руку сыграл каурый кой кому! Как
Ведьмы связь сильна с потусторонним
Миром, и отчего конь охромел на всём
Скаку, внезапно скинув седока на
Ровном месте. - Подвёл меня каурый! -
Но раз гонец сказал уже, то вольно
Ожидание. И облачается Василий,
Готовится предстать во храме. И в
Кузницу идут, коня по-новой снаряжая.
Каурова подковы золотом горят,
Почище башенных пластин Кремля.
Благословясь, Василий скачет. На этот
Раз конь мчится без преград. Из-под
Копыт каурова искры столбом взлетают.
Он так торопится поспеть, что ветер по
Дороге обгоняет. К исходу дня, в ворота
Конь влетает. Стреножился, во храм
Ногой ступил. И гулким голосом своим,
Задрав главу Василий своды огласил.
Монашки разом набежали, собралися в
Единый круг, и ждут, что им Великий
Княже скажет. - Все вижу, в сборе. А
Соломония где? - Покоится. - Что ж не
Встречает? - Не в силах встать. Такое
Горе! - Давно слегла? - Уж две недели,
Почитай, страдает. - Неужели? «Кой
Чёрт попутал? И эта так же, как и та в
Постели две недели провела. Мне
Заговор мерещится? Иль рок встревает
Так?» - Оправится и выйдет ко двору. -
Не надо беспокоить. Я иных спрошу. -
Как пожелаешь, господарь. Мы, божьи
Агнцы. - И монашки удалились. Когда
Допрос чинил, доверенные люди
Подсказали, что от рождения сын
Оказался слаб и, вздох один издав,
Скончался в одночасье. - Страдал? -
Вздохнул и помер, как уснул. Он
Ничего не понял. И смерти даже не
Заметил. - Ты видел мёртвым сына? -
Повитуха обряжала. И в гроб клала. -
А зря! Всё говорить вам надо. А сами
Ратовали, что в огонь и в воду за меня.
Зовите эту бабу. Пущай сей час ко мне
Идёт. - Дрожа, та по двору едва ползёт.
- Что, повитуха, скажешь? - Мне
Нечего скрывать. Дитё мертво.
Схоронено по божеским канонам. - Та
Говорит, с поклоном. - Когда успела?
Без меня похоронили почему? - Прах
Ждать не может. - Что отводишь
Взгляд? Аль мало получила? - Дело не
В том, мой господарь. - Соврала,
Глазом не моргнув, ворожея. - Мне как
Топереча Соломонию обихаживать
Прикажешь? - Ты дерзко требуешь.
Хитра зело. Как мне проверить ваше
Ремесло? Всё сходится пока, что ты
Сказала. - Зачем мне лгать? Своя
Рубашка ближе. А коли жив был, боле
Заплатили. Я разве не права? - Чай,
Ведаешь, что господарь в посуле не
Откажет. Вестимо, сын, – отцу опора.
Он продолжение рода моего. Георгий
Долгожданный. Ты обряжала, говорят,
Мальца? - То правда, я. - Он слаб был?
Не жизнеспособен? - Он пуповиной
Удушён ещё в утробе. Достала, вижу,
Синий. Воздуху дала. Вздохнул и
Тотчас помер. Я много навидала. Не
Жилец. - Откачивать не стала? - Нет. -
Реки теперь про Софью. Она блюдёт
Монашеский обет? - Да, это так. - Что
Я могу ей дать? Признайся, это Софью
Беспокоит? - О, да, великий князь. -
Тогда скажи всю правду. Надеяться –
Пустое. И пусть не беспокоит. Ей век
Придётся коротать в церковных
Стенах, молясь и праведно себя вести,
Взывая к богу. - О, господи, прости! -
Но я не тать! - Что передать, Великий
Князь, дословно? Она, голубка ясная,
Страдает. Потеря сына для неё беда.
Утрата – горе, что ничем не
Восполнимо. Бедняжка тает на глазах.
Как бы плохое не свершилося на днях.
И, эка новость от супруга! Век
Горемычной одинокой куковать. И не
Стара пока. Всего-то 35. - Я знаю. Для
Меня тем более беда. Ведь я отец
Георгия. Ах, как всё несуразно
Получилось! Как жаль! Соломония
Женою благоверною слыла аж 20 лет.
Ступай, скажи, что не оставлю без
Догляду. И изредка, но буду навещать.
Заботы о житье на плечи монастырские
Кладу. И, что прикажет, всё приму. Но
Боле мужем быть ей не могу. Дитё,
Наследник для престола важен. - Она
Скромна, благочестива. Плетёт да
Вяжет возле камелька. - Я знаю про
Свою жену! Ничто не изменилось. Ты
Рассказала это мне к чему? - Голубка
Яснокрыла. Она, как увидала мёртвое
Дитё, слегла и пролежала две недели.
Молились дюже за неё. Поклоны
Клали всем монастырём. Соломония
И поднялась. - Я денег дам ещё! Не
Поскуплюсь. Распоряжусь, на
Монастырские расходы. Возьми себе,
Ты часто вхожа к ней, сколь
Пожелаешь. - Пусть царская рука не
Оскудеет. Дай бог вам мира и добра.
Соломонии здоровия, терпения. Мы,
Божии рабы, дары приняв, молиться
Будем за неё. За ангела, что потеряли,
За мёртвое дитё. За батюшку Василия.
- Ступай, довольно москолудства. -
Ушла довольною колдунья. А
Господарь дозвался слухача. Тот
Воккурат по кельям шлялся. Его за
Шиворот да под руки схватили,
Приволокли. От страха тот не мог
Стоять. И в ноги повалился. - Поднять!
В глаза смотри. Мне дело надо от тебя.
- Я чем могу, тем с радостью, конечно.
- Тут радоваться мало есть чему. Но ты
Слухач известный. А посему. - И далее
Шепнул Великий Князь, чтоб тот
Следил примерно, да денег посулил. -
Премного благодарен, господарь. Всё
Сделаю, как надоть. - По пустякам не
Смей тревожить. А главное не забывай.
Что следует, то примечай. Записывай и
Отправляй с гонцами. - Что без ушей
Господари доверенных людишек? Что
Без гонцов они? Проверить как? И до
Поры, Василий на слово поверил.
Тужил недолго и Елену Глинскую
Сосватал. Двор ахнул. Он красавицы
Подобной не видал. Княжна и впрямь
Была расхожа, с отливом персиковым
Кожа, а губы алы, и лицом чиста.
Когда ступала лёгкою походкой, то,
Будто бы не шла, лебёдушкой плыла.
Елена Глинская была значительно
Моложе, затмила прежнюю и статью,
И красой. С ней обвенчавшись скоро,
Князь голову едва не потерял. Он чуял
Каждый шорох, жену младую от себя
Не отпускал. - Влюбился господарь!
Беда случилась, откудова не ждали. И
Под замок Соломонию спрятал! И
Роптал. Увещевал зло и расправою
Грозился. Угомонили прежнюю едва.
При храме сына родила! Князь знал,
Но отказался, а от Еленки, как увидел,
Спятил. Забыл, кто есть, видать,
Помазанник на царство. Коль деток
Не дал бог, чья из двоих вина? Бог и
Рассудит. Нет. Соломонию выгнал со
Двора. Привёл другую и расторг
Законный брак. А он, всяк знает,
Свершается на Небесах! Ох, не к добру
Еленку подвизает. Обои во грехах!
Княгиня прежняя, узнав, что не мила,
Власы рвала, одёжу монастырскую
Кляла, топтала, и в ногах валялась.
Рекла в слезах, что не к добру меняет
Резко жизнь. И коль дана бездетность,
То от бога. Но ничего не помогало.
Царь видел лик одной жены – Елены
Распрекрасной. - И зависти, и сплетни,
И интриги сановного двора сплелись в
Большой клубок. Василий Третий
Знать о том не мог. Но вскоре
Догадался. Он помогал монастырю,
Чем мог. Ни о жене, с которой жил
Прилежно, и ни о сыне долго не
Вспоминал. Тем более, не ведал
Повитухи злую волю, и многое ей
Дозволял. О, тонкая игра, близ
Царского престола! Случается, вина
Лежит на тех, кто вьётся возле ног. О
Ком и думать невдомёк. Так ворожея
Оказалась вовлечена в особо тяжкую
Интригу. Когда ввели беременной
Софию , сказали кто она, знахарка
И смекнула, что шанс дала судьба.
Ведунья знала, как опасна та игра, и
Поплатиться можно головою. Но бес
Попутал старую чертовку и, время не
Желая потерять, а деньги заработать,
Она и учинила сговор. - А если муж
Прознает? Как же так? - Тут лес, да
Волчьи стаи. Отступись! Избушка на
Опушке. Мало ль, кто пищит? Ребёнок,
Али кошка. Я повитуха, видела не мало.
Совру, что умерла та, что рожала. Но,
Думаю, никто не сунет нос сюда. Ему
Ты не нужна. О молодой вздыхает.
Красавица. И не тебе чета. Попомни,
Коли родила, та точно кучу нарожает.
Зачем перечить мужней воле, коль
Боле не мила? - Как быть? Всю жизнь
Тут жить? - Жить не тужить с таким-
То мужем. Он не отбрасывает, а даёт.
Пока такое происходит, бери. Зачем
Себя неволить? Живи в монастыре,
Но, как жена господаря, пущай и
Бывшая, молись да причащайся. -
Тебя послушаешь. И жить захочется.
- А то! Всё надо вас учить! Ведь ты
Сама себе хозяйка. Даже во храме
Почитают за великую княжну. -
Скажи, как поступить? - Подмена.
Никому не говорить. - Изменой пахнет.
Не смогу так жить. На сердце пряча
Камень. - Тогда иди и с жизнью
Попрощайся. Там недалеча пруд. Его
Все знают. И в омут с головой. Там
Черти живо примут. Русалкою на
Дне заляжешь. Монашки, помолясь,
Поплачут чуточку. Потом забудут.
- Мне сына жаль. Георгия. - Об этом
Не печалься. Бог с тобой. Останется
В лесу. Со мной. Наведывайся, но
Остерегайся ушей и лишних глаз. -
Как раз на бога остаётся положиться. -
Так ведьма надоумила вместо мальца
Предать земле полено. Опальная жена,
Отчаявшись вернуть любовь супруга,
Недолго думала. Кивнула. Ведунья
Ходко принялась за дело. Уста мальца
Смочила сон-травой. Уснул, как
Мёртвый, хоть и был живой. И
Тайною тропою повитуха в избу
Перенесла дитя. Сама назад пришла.
Привычно голосила пять минут,
Провозгласив публично смерть
Невинного ребёнка. Ни в ком не
Вызвав подозрения, как водится,
Обряд свершила, заговорила куклу,
Обрядила и отнесла с прислугою в
Фамильный склеп. Похоронили.
Муляж царевича все приняли за тело.
Исполнила игру ворожея отменно.
Скорбила мать и глаз поднять не смела.
Никто тряпицу открывать не стал.
Дивилась царская жена сперва, но
Приняла за откровение сей поворот
Судьбы. Ребёнок с той поры был отдан
Повитухе. И тайно подрастал в лесной
Избе. А Соломония жила при храме.
Скрываясь, изредка, ходила по тропе.
Передавала деньги, каялась, но сыном
Восхищаясь, ключи держала при себе.
И тайну не открыла. Мужал Георгий.
Лес любил и доверял, как матери
Родной, приёмной. Колдунья как-то
Раз исчезла и не сказала ничего.
Георгий в поиски хотел податься, но
Распахнулась дверь. Явилась вскоре с
Древним стариком. Седая борода
Венчала тёмный, как пергамент, лик.
Проникся уважением Георгий. И
Поклонился. - Сынок, наказ тебе он
Даст. Послушай, и лучшее, что скажет,
В голову возьми. - Кто ты, отец? - Бог
Уру. - Бог? Но он на Небесах. - Я царь
Змеиный. Знаю их повадки. Открыты
Тайные ходы, пещеры для меня. - Так
Познакомились они. Царь Уру многое
Георгию раскрыл, что прежде прятал
От сторонних глаз. Но время шло. И
Изменило лицо Георгия, мужчиною он
Стал. Стяжав в боях побед немало,
Давно уже слыл грозным атаманом, и
Имя поменял на прозвище, что
Заслужил в народе. - Я ныне Кудеяр.
Так сам себя назвал, что означает,
Жестокий на расправу человек. Кто
Знает, долог иль короток будет век. Но
Всяк, кто в городе, пусть имя
Принимает и по законам тем живёт,
Что все. Мой любый Городок Воруй
Пристанище для душ особых. Они
Свободны. Но помните, пока я атаман,
Не дозволяю набивать карман. Всё
Общее! За это мы боролись! И головы
Сложили кое-кто. С вас спрос топереча.
А Городок стоит. И столько простоит,
Сколь люди смогут по совести делить
Доставшееся всем добро! Гип-гип ура!
- И слава атаману Кудеяру! Мы все до
Одного с тобой! - Я рад такое слышать.
И за законы братства постою, как вы, в
Любом бою! - Он это имя выносил в
Утробе, не заявлял господарю. Но как-
То раз прознал отец и брат. И Грозный
Тайную погоню учиняет. На атамана
Войско отсылает. Вот мчатся кони, в
Мыле кони! И близок Городок Воруй.
Но что такое? Падают и не идут, как
Видят Кудеяра. Кричат гонцы, стоя на
Супротив: - Догоним и сдадим царю!
- Посмотрим, чья ещё возьмёт. - Тот,
Улыбаясь, отвечает. - Скачите выше
Неба кони. Скачите напролом. При
Встрече и узнаем. - Но падают, в
Горячке мчась, и падают, сближаясь с
Кудеяром, кони. - Не справиться! Твоя
Взяла. Да он, никак, заговорённый!
Ведь ведьмой мать его слыла! - Ха-ха!
Да вы мне чуть ли не рога навесили! Я
Дьявол во плоти, выходит. Глядите!
Цокают копыта. Что, испужались,
Мужики? Моя всегда возьмёт. И
Городок Воруй, мой Городок. Войти в
Него возможно, коль сам отдам ключи.
Смелей! Переступай черту! - Сулит им
Кудеяр. - Кто первый? - Один смельчак
Направился, но спотыкнулся. - Да он
Злодей! - Кричит. - Его так просто не
Возьмёшь. Подмогу надо вызвать. -
Зачем? Ведь я один. Как ни крути. Вас
Двое! - Два всадника переглянулись,
Направили коней на зов. В руках
Мятежный Кудеяр ключи от Города
Держал. Но как лошадки на тропу
Шагнули, так тут же угодили в ров. И
Выи сломаны коней. Они издохли.
Поверженные всадники в грязи. Лежат,
По сторонам глядят. И ничего не
Понимают. Руками развели. Ни Воруй
Города, ни атамана. - Да что ж такое?
Где мы? - Топь да болота, жабы, змеи,
Пауки да слизни к стопам липнут
Беззаботно. Вонь страшная и лопаются
Пузыри. Поднялись, как сумели.
Пешком далече добирались. Пока
Брели, над ними потешались ватаги
Голодраной ребятни. - Как получилось,
Что исчез мятежный атаман? - К
Воякам Грозный вопрошает. - Молчат.
Понуры головы. Царь Иоанн сам к
Брату поскакал. И трое суток
Проплутал. Но всё же отыскал. А
Кудеяр, его завидев, коня встреножил,
Рассмеялся, так сказал: - Долгонько
Брата милого я ждал. Уж не убить ли
Дюже мчался? Глико, в погоню
Снаряжался сам. И стремя золотом
Подбито. - Поговорить хочу с тобой.
Мы братья всё же. - Реки. - Ты атаман.
И ты лесной герой. Я просто царь
Иван. Но для людишек государь. Как
Разобраться нам с тобой? Как
Поделить владения? - Постой! Не
Трогай это место, Грозный. Оно три
Тыщи лет стоит. И кто нарушит
Святость и приличия, законы,
Принятые тут публично, сам умрёт.
Народ здесь боевой! И за меня стоят
Горой. - Сказал и испарился. Не
Солоно хлебавши, Грозный покатил
Домой. А знатоки такое мелют, что,
Мол, советником у Кудеяра служит
Старик, которому без малого две тыщи
Лет. Порос он мохом, но, как наденет
Скороходы, бежит, что не догонишь,
Как ни мчись. И кто увидит, он даёт
Совет: - Найдите Воруй Город, что я
Потерял. И камень подымите, ключи
Сыщите, увидите врата, их отворите.
И коли сможете, то в Городе живите.
Топереча он ваш. - Как только
Соглядатай встрепенётся, старик
Стремглав бежит и манит за собой.
Охочий поспевает, но старик быстрей.
Мерещится тому, кто поспешает, вот-
Вот, нагонит, но, как только поворот
Мелькает, так за подол тягает, сквозь
Землю пропадает старичок. На месте
Лёгкий дым, и огоньки играют. Коль
Заблудился, звать придётся. Быть
Может, кто найдёт. Но чаще, гибель
Неминуемая ждёт. И если поклонник
Каменной Горы и Царства Змей на зов
Явился, оборотился старичком седым,
Он никогда на помощь не приходит.
Наоборот, свидетелей случайных в
Рог согнёт. Ключи при нём. Но их не
Отдаёт. По тропкам тайным бродит.