Впервые в путь пошел гигантский странник,
Знак номерной - четыреста один.
На пятый день трагический избранник
Шел в тьму океанических глубин.
На верхних палубах, не зная горя,
На пьедестал неся житейский нрав,
Лилось шампанское в ночном дозоре,
Играл оркестр. Был лайнер бодр и здрав.
Сиянье звезд, в том мире отраженье,
Что покрывает водное стекло,
В безлунной ночи скрыто приближенье,
И призрачное будто притяженье
На глыбу смертоносную влекло.
В просторе водном разгулялись льды -
Плавучие служители беды.
И в двадцать три часа и минут сорок
Бок правый судна айсбергом был вспорот.
И треск скрежещущий прошел по борту,
Вскрыв будто жизнь несущую аорту.
Гордыню шествия злой рок поверг,
Величие "Титаника" отверг.
Недвижнось и движенье - все застыло!
Кусочки льда, кружась в зловещем танце,
Как звезды сыпались на борт уныло -
С холодного, блеск брезжущего глянца.
Покров небес простерт над действом зла,
Лег в дрейф "Титаник", пыл его ослаб.
Витали тьмы мистические очи,
Взор страхом полыхал, беду пророчил.
И уходила жизнь с мирских реалий,
Ее харизмы, планов громадье.
Цари глубинных вод гробы ковали,
Надводное подвластно им житье.
Гибель "Титаника" - как изыск кары.
Звучанье струн души и струн гитары -
Парит над океаном дивной стаей,
Фантомом в памяти бьет скорбь людская.