Рассеивались сумерки летней ночи. С зарёю гасли последние звёзды на фоне розоватого неба. Яснее, чётче
проступали очертания русла лесной речки Ушмы.
От воды поднималась дымка испарины- верный признак
того, что утро будет обильное росой и солнечное.
Так и было. Утро наступило солнечное. Мелкий бисер росы искрился синими искрами на кустах и в густой траве правого берега, под первыми лучами солнца.
С резиновых рыбацких сапог волнами стекала серебряная роса.
Как радостно смотрелась береговая ветвистая берёза с тёмными веснушками на стволе. Белесый туман клочьями
витал, висел над речной излукой, плавным поворотам.
Среди лесной спокойной тишины гулко раздавалось
постукиванье дятла- дровосека- этот жизнерадостный, резвый, суетливый трудяга начинает свою работу спозаранку.
Какой –то зверёк шуршал былинками камыша. Надсадно
с одинаковым интервалом ухала выпь в болоте. Глухо простонал в глуби лесной филин. И опять тишина.
В синеве безоблачного неба пропел жаворонок-юла, свою
негромкую утреннюю песню.
Внезапно в эту гармонию лесного покоя, ворвалась сорока:
громко застрекотала, заверещала над рыбацкой тропой-часовой объявил тревогу. В заросшей брусникой просеке
запищали молодые тетерева.
Впереди открылась сияющая под солнечными лучами
небольшая гладь речной заводи. Берега поросшие ивняками, ольхой, молодыми сосёнками, вековыми старцами-дубами.
Я иду рыбацкой тропой с другом Михаилом и с неподдельным интересом гляжу на высокие торжественные сосны, обрызнутые утренним солнцем.
У поросшего травой островка, то и дело крякают утки.
Мелкая рыбёшка плещется, мелькает в заводи и по глади воды идут плавные круги.
Мы счастливо улыбаемся, пред кушая всю прелесть свежей ухи.
Ставим сеть в наглухо закрытую ивняками протоке.
Сидим у костра и ждём.
Сеть выбрана и что же?- в ней болтаются всего-навсего два окунька, с напёрсток. Такой улов ошеломил-хоть
выпускай окуньков на волю.
- Гляди вдруг выкрикнул Михаил?
- Лосёнок.
Лосёнок переплыл речку Ушму и коснулся дна заводи.
Из кустов, появился, выскочил Миша и схватил лосёнку за задние ноги.
Как часто и тонко забилось его сердечко, как он испуганно
задышал.
Я легонько его погладил по мокрой рыжей шерсти, потеребил уши-рукавицы.
И мы принялись гладить и ласкать лосёнка. Он теперь лежал, уже не сопротивляясь, безвольно вытянув тонкие ножки, а глаза чёрные, как ягоды смородины, блестели,
смотрели мигая, жалобно-жалобно.
-Давай отпустим?- сказал я Мише.
-Конечно, отпустим, - согласился друг.
Мы отошли в сторону. Лосёнок быстро вскочил ноги, прыгнул раз, второй, остановился. Повернул к нам голову, словно к чему-то прислушивался,- мы замерли не шевелясь- и тихонько пошёл в лес. Рыжая спина долго мелькала среди кустов ольховника.
Бело –сиреневатый туман рассеялся, поплыл над берегом речки Ушмы, как то разом резче подчеркнув всю прелесть изумрудных мхов вокруг берегов.