Не варианты жизни чуть иначе, но память о возможностях своих
17
По возвращении из Советской Армии, отслужив ровно два года — с десятого ноября 1973 года по 10 ноября 1975 года : призыв, отправка из районного военкомата ; учебное подразделение ; сама основная служба, выезд с территории воинской части --- и многое другое между двумя этими датами, запечатлёнными в военном билете …
Дорога до дома точно не входила в срок службы … Вот и прибыл я в свой рабочий посёлок то ли двенадцатого, то ли тринадцатого ноября 1975 года.
Утром того же дня сделал отметку в местном военно-учётном столе о своём прибытии по завершении срочной действительной воинской службы, встал на учёт, в запас.
Затем отправился в паспортный стол для оформления нового своего гражданского паспорта, заполнил все необходимые анкеты, формы.
Фотографии были сделаны в единственной в то время на весь небольшой — до пятнадцати тысяч проживающих --- посёлок. Ни очереди, ни долгого ожидания результата фотографирования.
Буквально через час вернулся в фото-мастерскую за готовыми снимками. Квартира родителей была совсем рядом, почти напротив здания, в котором размещались фото-мастерская и парикмахерская.
Отнёс первые свои фотографии в гражданской одежде в паспортный стол, где и получил свой быстро оформленный паспорт буквально через неделю.
За эту примерно неделю пребывания домой приходил лишь под вечер : встречи с друзьями, тоже совсем недавно демобилизованными, или с теми, кто на полгода раньше был призван и, соответственно, на полгода раньше вернулся из армии.
Служба была у всех в основном на европейской части СССР : Мурманская и Архангельская области, Белоруссия, Подмосковье, другие регионы страны.
Это я о своих друзьях-одноклассниках.
Другие, - просто одноклассники, просто знакомые, - насколько помню, проходили службу и на Урале и в Прибалтике.
Рода войск … почти все, кроме военно-морского флота.
Все вернулись живыми, здоровыми. Ничего чрезвычайного ни с кем не произошло.
( Вспомнился август 1968 года … несколько цинковых гробов в поселковом Доме культуры … Чехословакия … всеобщий шок и горечь ...
До Афганистана оставалось почти четыре года … если считать от декабря 1975 года.)
В те годы для покупки пассажирских проездных билетов на поезда не было нужды предъявлять паспорт, то есть билеты были обезличены.
Но вот были сложности с приобретением заранее. ( в день отправления — прохождения пассажирских и скорых поездов через нашу станцию было проще : диспетчеры сообщали о наличии билетов на этот момент времени ; и можно было перед прибытием свободно купить проездные билеты, не отстаивая долгие очереди. Но лишь в случае свободных мест.
В крайнем случае почти всегда были места в общих вагонах, имеющихся тогда в каждом составе. Без удобств, но едешь. )
Система тогда была такая : приходишь в ж.д.кассу на самом вокзале, обычно ждёшь в очереди — от получаса и более, далее кассир либо дозванивается, либо не дозванивается по служебному проводному телефону до ближайшей крупной ж.д.станции, от которой в нашу сторону идут пассажирские поезда, - для нас это была Уфа ;
оформляет сразу билет при наличии свободных мест в любом по классу вагоне — общем, плацкартном, купейном, СВ ;
или же кассир делает запись заказа на необходимое число, тип вагона и номер поезда.
В этом случае приходится заново идти в эту же кассу, опять ожидание в очереди, напоминание о заказе на билет …
Вот и мне пришлось не единожды быть в здании ж.д.вокзала на окраине нашего рабочего посёлка в том ноябре.
В итоге получил на руки два картонных маленьких билета со следами компостера, указывающими дату выезда. Номер поезда, номер вагона и номер места были обозначены от руки шариковой ручкой на каждом кусочке практически картона, пусть и плотного, особенного цвета.
Точной даты своего отъезда в Ленинград, через Москву, не помню … Вероятно, ближе к завершению этого ноября месяца. ---
Потому что прибыл в Ленинград за несколько дней до первого декабря 1975 года --- официального начала занятий на дневном подготовительном отделении института.
Одежда … Вроде бы вся была из той, которую носил до призыва в армию. Костюм … с выпускного после десятого класса.
Точно не помню ни цвета своего пальто, ни качества своей зимней шапки …
Обувь … Поехал в своих солдатских ботинках ; в посёлке и в ближайшем городе так и не подобрали подходящую пару : широкая стопа.
Родители дали достаточно денег для того, чтобы я смог в Ленинграде купить по своему выбору зимнюю обувь, заказать в ателье или подобрать в магазинах более подходящий костюм. И прочие необходимые мелочи для жизни начинающего студента «нулевого отделения» --- так ещё называли подготовительное отделение ; он же «рабфак» : рабочий факультет.
Багаж в дорогу был самый скромный : минимум носильных вещей, еда в дорогу, несколько банок с домашним вареньем для родственников в Царском \Детском Селе — городе Пушкин.
Варенье было сварено в доме старшей сестры и моей мамы и моего дяди, того самого настоящего полковника, участника Великой Отечественной войны.
Она же, моя тётя, одарила и некоторой денежной суммой из своей очень скромной на то время зарплаты учительницы.
Ровно сутки в дороге до Москвы. Казанский вокзал. Переход --- частично подземный, частично наземный, - до Ленинградского вокзала.
Недолгое ожидание начала посадки в поезд до Ленинграда. Поезд дневной : отправление из Москвы чуть за одиннадцать часов дня, прибытие в город на Неве до восьми часов вечера того же дня. Места в моём вагоне, да и во всём составе, сидячие. Все заняты.
Спокойно успеваю проехать на метро до Витебского вокзала, затем электричка на Павловск, с юбязательной остановкой на платформе города Пушкин. Далее знакомый номер автобуса, идущего по маршруту в сторону улицы Красносельской …
недолго пешком от автобусной остановки до дома под номером сорок семь …
Тоже радостная встреча : до моего отъезда были телефонные переговоры между моим дядей и его сёстрами.
Передал посылку с вареньем из малины и смородины, с настоящим мёдом.
За ужином, почти торжественным, продолжили делиться новостями.
На следующее утро, после раннего завтрака, я вновь поехал в Ленинград, в основное здание выбранного мною института, где нас, желающих восстановить свои школьные знания — демобилизованных из Армии и с Флота, а также молодых девушек и женщин, направленных от производства --- перенаправили, с кем-то из преподавателей или сотрудников одного из деканатов на Васильевский остров, в здание ВТУЗа — вечернего технического высшего учебного заведения, филиала\ ? \ ЛЭИС имени Бонч-Бруевича.
От набережной реки Мойка, д. 62 \ ? \, мы добрались, минуя начало Невского проспекта, на Васильевский остров, на одну из его линий --- так там именуют улицы.
В этом здании, в двух или в трёх аудиториях, мы все прошли через вступительные экзамены : для определения степени нашей годности к дальнейшему обучению прошли через, кажется, диктант, и письменную работу по математике.
Варианты по математике были для меня несложные, и, на всякий случай, решил оба варианта.
За диктант опасений не было.
Не помню --- за такой давностью лет ! --- когда, через день или через два, увидел свою фамилию в списке зачисленных на стенде деканата подготовительного отделения ЛЭИС.
Там же нам оформляли как бы студенческие билеты : фотография, печать, отметка об учёбе на дневном отделении вуза на небольшой по размеру книжечке с двумя складывающимися страницами из белого плотного картона.
До сих пор это удостоверение находится в личном архиве : и память о том времени, и фото ещё армейское, с погонами сержанта. Лицо молодое … двадцать с половиной лет …
В том же деканате нам выдали направления для проживания на территории институтского профилактория для студентов и преподавателей.
Воейково … тогда эта лесистая местность казалась нам так далёкой от Ленинграда …
Относительно чётко помню момент своего прибытия и оформления проживания ... отдельный маленький кирпичный домик семьи коменданта этой базы отдыха ... его жена была одной из сотрудниц профилактория : регулярно выдавала нам свежее постельное бельё.
До первого декабря было ещё несколько дней. Не все торопились с заселением, но те из ребят, кто это сделал пораньше, оказались в лучшем положении : нас расселили по комнатам на пять человек.
Видимо, сам комендант, который тогда казался нам весьма в возрасте, имел свои предпочтения, свою сметку, определяя на свой взгляд кого и и с кем селить в одну комнату на предстоящие несколько месяцев обучения.
Лично я благодарен и этому мудрому коменданту и тому обществу, в котором оказался с декабря 1975 года по июль 1976 года.
Очень хороший подобрался личный состав всего нашего подготовительного отделения ; и особенно наша комната номер пять … улыбаюсь ! даже сейчас радуюсь !
Подробности нашего жития-бытия, особенности самого небольшого Воейково и его окрестностей постараюсь выразить в отдельном произведении : тщательнее, интереснее.
Проживали мы в общем-то в обычном типовом деревянном бараке, в котором имелись шесть или восемь комнат, в каждой из которых по пять человек, и одной очень большой — почти казарме : чуть ли на двадцать или более студентов "нулевого курса".
В этой, самой неудобной комнате размещались те, кто прибыл в Воейково в начале декабря или даже чуть ли не в середине месяца : так долго добирались до места учёбы после воинской службы.
Девушки, иногородние, также зачисленные на дневное подготовительное отделение, жили в более хороших условиях : или в комнатах кирпичного двухэтажного профилактория, или же в кирпичных домиках на две или на три комнаты по два человека в каждой.
В гости к ним иногда захаживали, для чаепития, для разнообразия в зимнем лесном окружающем нас пейзаже.
Не скажу, чтобы у «девчонок» было намного уютнее. Но чувствовалось иное отношение к быту --- не такое простое, почти прежнее солдатское, что было у нас, «мальчишек». Минимализм.
Занятие проходили в отдельном, чисто учебном корпусе. Преподаватели приезжали каждое утро на институтском автобусе, вроде бы ЛАЗ, от здания самого института на набережной реки Мойка, совсем рядом с началом Невского проспекта.
Обратно этот же автобус увозил студентов разных курсов, находящихся в профилактории, тех же отдыхающих вдали от большого города, преподавателей.
Бывало, и некоторые «подготовишки» не шли на учёбу, а на этом же автобусе выбирались в Ленинград.
Не помню … учились мы пять дней в неделю ? Или ещё и в субботу ? ( спросить некого : ни с кем из той прежней кампании давно не общаюсь.
Вроде бы имеется на «Одноклассниках» сайт … но я там не бываю.
Сайт самого ЛЭИС … теперь университет … ничего для себя полезного не обнаружил.
Так что остаётся при очередной поездке — теперь в Санкт-Петербург --- постараться найти двоих-троих из тех, чьи координаты могут быть относительно верны. )
Занятия шли в течение пяти или шести часов. Было несколько групп. Общее число … предполагаю, примерно от пятидесяти до шестидесяти человек.
Быть может, чуточку меньше.
На чёрно-белых общих фотографиях того времени запечатлены не все.
Было ещё дневное подготовительное отделение для самих жителей, для горожан.
Они обучались в пределах Ленинграда.
С ними, с городскими, почти не встречались.
Только экзамены сдавали в одном потоке, когда мы — из Воейково, переехали в общежитие на двенадцатой линии Среднего проспекта Васильевского острова. Это было в июле 1976 года.
Предметы, по которым мы, через несколько лет после своих десятых классов, готовились к поступлению на первый курс дневного отделения ЛЭИС имени Бонч-Бруевича, были стандартные : математика, физика, русский язык и литература.
Опять возник было вариант иного продолжения моей жизни : русский язык и литературу нам преподавала умная симпатичная, слегка в возрасте, женщина. Она же преподавала в Педагогическом институте имени А.И. Герцена, здания которого были почти напротив зданий ЛЭИС : из разделяет сама река Мойка.
Так вот, сочинения мои ей очень нравились --- даже несмотря на не лучший почерк их автора.
Грамотность моя тоже позволяла ей иметь обо мне хорошее мнение.
Однажды она, преподаватель, настоящий знаток русской литературы, полушутя- полусерьёзно, предложила мне или перейти в течение этого учебного нашего года на подготовительное отделение педагогического института, или же сдавать вступительные экзамены именно в её институт в августе 1976 года, на общих основаниях, но с учётом службы в армии, с преимуществом молодого человека перед выпускницами школ.
Тогда я не отнёсся серьёзно к такому неожиданному предложению, желая прежде всего стать студентом именно технического вуза, именно по выбранной специальности «Радиосвязь и радиовещание».
Тем более понимая вероятную дальнейшую возможность быть поближе к тому, чем достаточно долго серьёзно интересовался, занимаясь радиолюбительством, имея свои идеи.
Так и не стал я учителем русского языка и русской литературы …
или же используя уровень обучения в близком к творчеству вузе мог бы намного раньше проявиться человеком пишущим вместе с человеком думающим ?
( Иногда воспринимаю происходящее в Ленинграде — Петербурге очень близко. - И хорошее и плохое.
Настолько прирос своей Душой к этому замечательному городу, к тем — того времени --- людям.
Быть может, сказывается неравнодушие и через имеющуюся, живую, память свою.
Недавно узнал о том, что прежняя, очень маленькая деревушка Янино стала частью гигантского нового Петербурга …
Вспоминается прежний наш, подготовительно-студенческий путь.
Для лучшего объяснения проложу начало маршрута от Финляндского вокзала, куда мы добирались либо на автобусе из центра Ленинграда, либо на метро.
Затем был автобусный маршрут мимо комплекса тюремных «Крестов» и далее, до окраины, до Пороховых.
Оттуда тоже автобус, до самого Воейково. Вот на этой части пути были и Янино и Колтуши.
( теперь тот громадный район именуют Шувалово-Озерки. )
Если и дальше продолжится строительство в тех краях, то скоро даже Воейково станет новой окраиной Петербурга … а надо ли ?!
18
Выпускные экзамены по окончании дневных подготовительных курсов сдали практически все.
Но вот с выбором будущей специальности в области связи …
Большинству предложили подать документы на факультет «МЭС» : многоканальная электрическая связь. То есть обычные АТС, магистральные и местные линии связи.
Лишь единицы, действительно самые лучшие по результатам вступительных экзаменов — они же были нашими выпускными --- могли радоваться зачислению на первый курс дневного отделения ЛЭИС на другие, более престижные, специальности.
А далее мы выяснили, что на «РС и РВ» --- «Радиосвязь и радиовещание» --- брали в основном жителей Ленинграда и Ленинградской области, предпочитая готовить кадры для своего региона.
Разочарование, для нас, для иногородних, было большим и очень большим.
После официального зачисления на первый курс, на дневное отделение ЛЭИС, мы все разъехались.
Вроде бы и радостные : студенты ! И в то же время недовольные предстоящим профилем, вероятной будущей профессией.
Август провёл в своей местности. Ещё можно было купаться в реке, на озёрах. Рыбалка ...
Но вот приехал на каникулы мой друг, одноклассник, к тому времени студент третьего курса казанского университета и предложил потрудиться вместе с ним, с его друзьями на строительстве в одном из колхозов граничащей с нашим районом Оренбургской области.
На следующий день поехали, на перекладных, к месту предстоящего зарабатывания «шабашных» денег.
Полностью объект --- фундамент, навес, сами автомобильные весы --- ребята заканчивали без меня : по своей же глупости прыгнул с большой высоты, с крыши амбара.
Что-то с поясницей. Ни массаж, ни мази --- вьетнамская «Звёздочка» --- не помогли.
Быть же зрителем … Да и к тому времени самая тяжелая часть работы была выполнена.
Мне же надо было готовиться к скорому отъезду в Ленинград. Оставалась неделя августа.
Покой и упражнения помогли восстановить поясницу.
Ко дню отъезда мог вполне уверенно двигаться, - без болевых ощущений.
Где-то в середине сентября друг обрадовал почтовым переводом. Чуть более ста рублей за десять дней труда --- нормально для «шабашки» - подработки.
К тому времени отучились первые недели, привыкая к расписанию, к требованиям на лекциях, на лабораторных работах, на практических занятиях.
Но было громадное неудобство : на Среднем проспекте, в основном на тот момент общежитии, мест для нас не было.
Из-за этого первокурсников заселили в несколько общежитий в разных районах Ленинграда.
Нам выпало испытание жить несколько месяцев на тихой улочке, рядом со стадионом физкультурного института имени Лесгафта.
На этой же улочке имени Маклина находилось посольство то ли Исландии, то ли Ирландии.
Почему испытание и неудобства так сильно сказались и на самой учёбе и вообще на отношениях между студентами ?
Представьте себе комнату на двенадцать или более человек. Люди в основном малознакомые, непонятные и слишком эгоистичные.
Это стало понятно после опыта жизни общей коммуной в прежней нашей комнате в Воейково.
Делать домашние задания было практически негде.
В такой большой комнате постоянный шум и неразбериха по причине эгоизма одних и непонимания другими того, что и как надо делать в такой ситуации.
Опять же проблема с питанием : если раньше мы все, пятеро, скидывались в общий котёл на каждый месяц, если нам вполне хватало почти спартанской пищи, не зная ни голода «студенческого», ни тем более несправедливости при приёме приготовленной нами же --- по очереди --- пищи, то в новых условиях не удалось ни договориться, ни убедить всех жильцов придти к такому же, понятному и справедливому, принципу.
Пришлось каждому быть только за самого себя.
Завтрак … был по пути в институт, на углу набережной реки Мойки и Невского проспекта, в пирожковой, она же котлетная.
Обед … в своём институте, но затем стали предпочитать иные столовые --- настолько было невкусно и не сытно в институтской.
Узнали о возможности посещения столовой на улице Декабристов, по пути в то неуютное своё общежитие. Та столовая была намного лучше. Всё-таки там питались студенты и преподаватели института имени Лесгафта, физкультурники.
Ужин … кто где … чаще в комнате общежития, так разочаровывающе влияющем на нас, первокурсников.
Несколько раз то я, то ещё кто из прежней нашей дружной комнаты --- мы оказались втроём в этом бедламе ---- покупали и хлеб и сливочное масло на всех.
Больше никто не желал поддержать наше стремление, и мы перестали излишне тратить свои собственные финансы, предпочитая ходить по вечерам втроём в другую столовую вблизи от реки Пряжка. Или же, бывая в других частях города, находить там точки подпитки своих сил в вечернее время.
Не помню точной даты большого события : появления нового многоэтажного — тринадцать или четырнадцать этажей ! --- общежития на Дальневосточном проспекте, куда мы стали переезжать имея ещё старую прописку, со штампом Воейково.
Ноябрь точно ! --- так тогда было принято. К празднику 7 ноября.
( В деталях помню нашу колонну, проходящую по Дворцовой площади седьмого ноября 1976 года ... было весело ! )
Если бы с самого начала нашей учёбы мы жили бы в таких условиях …
То очень многие не бросили бы учёбы именно из бытовых неудобств, из-за невозможности нормально готовиться к занятиям.
Да и отношения между проживающими в столь стеснённых условиях не могли быть хорошими, когда двенадцать или более человек в одном пространстве ….
Новое общежитие … комнаты на двоих. На этаже, в каждом отсеке, не более четырёх --- или шести ? --- таких небольших, но достаточно удобных комнат, одна кухня, одна душевая, один туалет.
На каждом этаже помещения для занятий, для устройства досуга, - со временем там появились и лаборатории, мастерские, библиотеки …
Но не сразу запустили лифты --- приходилось думать о многом, прежде чем начать спуск по лестнице пешком с тринадцатого, а затем и с десятого этажа ...
(Был несколько раз в качестве гостя, навещая в этом общежитии через несколько лет своего друга, к тому времени женатого, имеющего маленького сына. )
Дорога была подольше : если от этого нового общежития, то надо было дойти до улицы Народная, затем — на чём угодно --- доехать до станции метро «Ломоносовская», проезд в красивейшем метро, выход из метро в сторону канала Грибоедова, пройтись по Невскому, далее пешком вдоль набережной реки Мойка до института.
Проездной, единый студенческий, на все виды городского транспорта стоил шесть рублей на месяц : метро, автобус, троллейбус, трамвай.
Такой доступный проездной очень даже оправдывал своё великое значение значительной помощи для студенческого народа.
Учиться стало удобнее, даже проще при таких хороших новых условиях.
Но к тому времени стало проявляться --- лично для меня --- разочарование в самой учёбе, повторяющей в основном азы школьного образования, за исключением высшей математики.
Всё-таки многие из нас прошли практическое обучение во время службы и на флоте и в армии. А приходилось делать элементарные лабораторные работы, простейшие расчёты …
Хотелось большего и значительного.
С другой стороны, всего лишь первый курс, создание как бы фундамента для последующих реально значимых предметов. Терпения бы побольше.
Из числа знакомых по Воейково до начала первой сессии несколько человек решили прекратить обучение, остаться в Ленинграде работать.
Быть может, поняли будущее несоответствие будущей профессии своим мечтам, своим планам. Быть может, финансовая поддержка от родителей, от родственников была недостаточна для дальнейшего проживания в городе и соблазнов и совершенно иных возможностей при наличии собственного заработка.
Некоторые из этих ушедших с нашего первого курса всё же смогли поступить на вечерние отделения ленинградских вузов, защитили дипломы по другим специальностям, живут теперь в Петербурге, - вероятно, тоже на пенсии на данный момент.
Другие, - например, один из нашей пятиместной комнаты — просто трудились, заработали ещё в советское время квартиры в новостройках того времени.
( Раньше было проще получить сведения о любом жителе Ленинграда, имея данные о дате и месте рождения.
Но это было в прежней эпохе.
В 2015 году ничего узнать через справочное бюро было невозможно. --- только для родственников.
Остаётся надеяться на случайные встречи --- при условии взаимного узнавания прежде близко знакомых --- при очередной поездке в Санкт-Петербург …)
Ближе к декабрю месяцу 1976 года из дома стали приходить не радостные письма, в которых мама сообщала о плохом поведении младшего сына, моего братишки, который связался с местной шантрапой, убегал из дома, ездил на товарных вагонах достаточно далеко от дома в компании с такими же безмозглыми товарищами.
Родителей не слушался, постоянные приводы в местное отделение милиции, постановка на учёт в комиссии по делам несовершеннолетних … и прочие приключения, чреватые плохими последствиями.
В школе тоже свои нарекания : девятый класс, поведение, «двойки», «тройки» условные … лишь бы выдержать план по выпуску из средней школы …
В общем, с этой стороны была самая большая для меня проблема.
И ничего «лучшего» я не придумал, кроме своей жертвенности ради младшего братишки.
Оставаться в Ленинграде, сюда перевезя его … неверно по определению : большой город, ещё больше соблазнов, да и невозможен тотальный контроль за человеком, не сознающим своей же прежде всего ответственности за самого себя.
В итоге принял решение уехать из Ленинграда, в другой город, с тем, чтобы было не так далеко от родителей, чтобы у него была возможность общения с ними.
Выбрал Набережные Челны, имея в виду и государственную рекламу относительно растущего молодёжного города и большую вероятность получения жилья через установленное время.
Но главное, надеялся отвлечь младшего брата от прежнего общества, от необдуманного и точно глупого его поведения и отношения к собственной жизни.
Увы, несколько месяцев, проведённых мною в Набережных Челнах, не подтвердили моих надежд на преобразование брата в тех условиях : со всего Союза приехали не обязательно самые лучшие, явно не самые примерные для подражания в жизни люди.
Расчёты на быстрое получение жилья тоже оказались необоснованными : преимущество было в основном для молодых семей, да и то поначалу живущих в квартирах на две, на три семьи --- с постепенным расселением по мере строительства новых жилых комплексов.
То есть оставалось опять общежитие, пусть и с комнатами на двоих, пусть и с гарантированным трудоустройством. Даже вместе работая и проводя досуг, всё равно было бы не то и не так.
( Потому что характеры наши были почти противоположными --- это осознал лишь при непосредственном общении с братишкой, когда я вернулся в тот же посёлок, на малую Родину.)
Опять же внешняя обстановка, отношения молодёжи между собой в пределах так быстро растущего молодого города, в специфике Набережных Челнов семидесятых годов прошлого века, двадцатого века.
В общем, сильно себя не ругая : а что можно было сделать, если только на месте, через повседневность, стал понимать и причины и последствия такого поведения братишки.
В начале июля 1977 года сам уволился с КамАза, приехал в посёлок, помог брату наладить учёбу, что позволило ему сдать все экзамены за десятый класс, получить пусть и «троечный» аттестат в июне 1978 года.
(Что было с ним далее ? --- уехал в город Сосновый Бор Ленинградской области, был принят в ПТУ при местной АЭС \ атомной электрической станции \, затем работал на Ленинградской АЭС. Женился, дети, внуки. Но алкоголь и курево ...и неуютная семейная жизнь.
Отношений не поддерживаю за отсутствием смысла : слишком много было в дальнейшем от него негатива и для наших родителей и для меня, --- в другие годы, в иных ситуациях.
Не сожалею об отсутствии связи, любой информации о нём. --- все чувства давно сгорели. )
Пожалуй, на этом завершу эту часть воспоминаний о былых --- пройденных и обойдённых --- перекрёстках, на которых были возможности выбора другого пути, другой — может лишь в деталях --- собственной жизни.
Если пойти далее и далее … слишком много, слишком долго для одного произведения.
Осталось подвести итог, выразить его через эпилог : обобщая и проецируя на день сегодняшний, на существующее сейчас восприятие, имея личное частное отношение к тому самому себе, ко всему прежнему.
Эпилог.
\ продолжение следует \