«Первая любовь…Школьные года…
В лужах голубых стекляшки льда…»
И кому на радио взбрело в голову в предрассветный час включать тоскливую песню. Чтоб не хотелось спать на дежурстве, самое время для бесшабашно задорной «Я родилась в Сибири, где выросла большой...».
За окном сквозь лиловую дымку проступал размытый силуэт старого каштана:с широко раскинутыми ветвями исполина среди рябин. «Словно дряхлеющий старик с каждой весной теряет одну за другой засыхающие ветви, а по осени нехотя оголяется, уныло роняя листья. И моя жизнь проходит уныло, теряя день за днём. Вовсе не так, как мечталось в юности».
Ларочка с детства уверовала:её внешность не соответствует её внутреннему «Я». Подрастая, терзалась, как случилось, что у чернобрового красавца и северной нежной красотки родилась белобрысая уродка, несмелая тихоня, внутри которой живёт другое, более решительное и дерзкое создание? Никто не видит его, не слышит. Наружу оно не выбирается, страшась мира людей, зато активно спорит с самой Ларочкой.
«Незаметный взгляд удивлённых глаз
И слова туманные чуть-чуть…»
«Женька, наверное, спит. В одном городе живём, одним воздухом дышим. Не вместе. Не рядом. Не семья…Недавно, правда, звонил, поздравлял с днём рождения»,-вздохнув, Лариса поёжилась от лёгкого озноба. Накинула поверх белоснежного халата старенькую вязаную кофту. Закуталась.
С Женькой Ларочка училась с седьмого класса. Коренастый, плотного телосложения мальчик-отличник с виду напоминал шкафчик и слыл невозмутимым молчуном. Девчонки поглядывали на красавчика. Ларочка тоже, но даже сама себе и под угрозой расстрела не призналась бы в этом. Если взгляд встречался с Женькиным, смущённо отводила глаза, нелепо суетилась, пихала руки в карманы фартука, и самое страшное-мгновенно предательски краснела до самых корней волос. Как же она в тот момент ненавидела себя!
К доске вызовут, краснеет, а урок-то назубок выучен. Круглым почерком выводила предложения, но заикалась, путаясь в правилах, хотя знала их прекрасно. Как было не зардеться, не терять дар речи, если на тебя среди трёх десятков пар смотрят и его, самые красивые карие глаза.
Как-то, смеша одноклассников, двоечник Витька, голосом старухи Шапокляк, ехидно крикнул в самое ухо: »Лариска, в сумку!». Ларочка вздрогнула, из глаз покатились слёзы. Казалось, вся школа смеётся. Как будто автор популярного мультика специально назвал крысу её именем, чтобы лишний раз дать повод издевательствам.
Вдруг, смех прекратился. Отвернувшись к окну, Ларочка не видела, что Женька, буравя хулигана ненавистным взглядом, грозно занёс над его головой кулак. Народ нервно хихикнул, но тут же осекся:слишком выразителен взгляд Женьки, чтобы даже попытаться косо взглянуть в сторону Ларочки.
-Женьке ты нравишься, хочешь, верь, хочешь, не верь,-решительно заявила подружка Наташа.
-И хватит краснеть, держи себя в руках!-вторила ей Маринка.-Посмотри, какие у тебя красивые льняные волосы. У кого ещё из девчонок в классе так завиваются? Вон, мне надо ночь спать на бигудях…
-На бигуди,-машинально поправила Ларочка.
-Ну, я и говорю, крутить бигуди надо, чтобы сделать волнистыми. Тебе же от природы красотища досталась,-Маринка провела по чудесным кудрям.-Прелесть!
-Дурацкие и жирные. Только помою вечером, а утром уже сальные, вроде и немытые.
-Отваром ромашки споласкивай,-посоветовала мудрая Наташка,-он сушит волосы. И, знаешь что, прекращай всякий раз смущаться, когда Женька на тебя смотрит!
Девочки гурьбой возвращались из школы. Все разом болтали. Только троица Наташа, Маринка и Ларочка приотстала на пару шагов, чтобы без лишних ушей обсудить Женькин поступок.
-Навалять бы этому Витьке-жуку, но, ведь, ростом совсем малёк, Такого тронь-и размажется по парте,-не унималась Маринка.
-Не надо никого трогать. Дурак-он и есть дурак,-строго возразила Наташа.
-А давайте к Женьке в гости сходим! Обсудим подготовку к классному часу про героев нашего времени. Он же играет одну из ключевых ролей в постановке, а?-не унималась Маринка.
-А что? Идея! Пойдём сегодня вечером,-поддержала Наташа.
Женькина мама не удивилась их приходу. Усадила на диван, подробно расспрашивала о делах, успехах, угощала конфетами. Женька в домашней одежде был самым обычным мальчиком, а не тем, напыщенным, как называла его Маринка, пингвином-заучкой.
Он смотрел на Ларочку, и его глаза сияли. Болтали обо всём, но только не о предстоящем классном часе. О нём как-то забылось. Ларочке совсем не было страшно. Словно впервые увидела себя со стороны:природная блондинка, сероглазая стройная, легко поддерживающая разговор.
«Не повторяется такое никогда…»
Шли годы. Взрослели, мужали мальчики, стройнели, расцветали девочки. В классе случались любови, но их в разговорах обходили стороной. Девчонки из ревности не хотели подавать вида, что какая-то из них нравится кому-то больше. Мальчишки, может, и обсуждали одноклассниц, но не в их присутствии.
-Кто вчера смотрел игру?-однажды парни вбегали в класс с одним и тем же вопросом.
-Цыганков, Мальцев, Якушев, Балдерис забили шайбы. Но как! Какая шикарная борьба! Это, девчонки, что-то невероятное. Они мои герои! Какая потрясающая игра! Шведов били конкретно, мощно, хотя те не сдавались. Счёт 4:2. Вот это я понимаю – настоящие мужчины!
Девчонки сгрудились у парты Ларочки, которая в подробностях делилась великолепным событием, и не замечали, как в наступившей тишине парни с удивлением уставились в их сторону.
-Ну, ни фига себе!-воскликнул Витька.-Во, бабы дают:мужские дела обсуждают.
-Не бабы, а девчонки!-поправил кто-то из парней. С того дня Ларочкин авторитет, как знатока хоккейной сборной, стал непререкаемым. Парни не стеснялись на переменах обсуждать с ней забитые шайбы.
Когда пришлось читать у доски письмо Татьяны, Ларочка не краснела от трогательного текста. Правда, смотрела в окно, эмоционально передавая голосом чувства влюблённой девушки к Евгению Онегину. Витька повернулся к Женьке и хихикнул было, но тут же заткнулся, а в наступившей тишине после прочтения, все услышали похвалу строгой «русачки»:Прекрасная дикция. Точно расставлены акценты. Садись-«отлично!».
А вот Женька на уроке литературы (что было невероятно) отличился. Запутался в событиях, отношениях героев, мялся, мялся, выдав:»Скажу вам так, Анна Каренина-безголовая женщина и показушная мать». Он щурился от солнечного света, вливающегося в окно, на лице явно проступали красные пятна. Девчонки хихикали, парни острили. Нарастал ржач. Задыхаясь от негодования, «русачка» не могла выдавить из себя ни слова.
«Я глупая, а ты умен,
Живой, а я остолбенелая.
О вопль женщин всех времён:
«Мой милый, что тебе я сделала?!»-громко, неожиданно для самой себя, процитировала Ларочка.
Класс притих. Ларочка со страхом посмотрела прямо в глаза Женьки, но, увидев ответную улыбку, почувствовала, как дерзкое существо, сидящее внутри её, возликовало. И правда, она впервые осмелилась сказать то, что не решилась бы раньше. Класс долго со смехом вспоминал тот случай, и не сетовал на поставленные в дневники двойки каждому из учеников «за не выученный урок и поддержание беспорядка».
Выпускные экзамены, словно преодоление барьера из детства во взрослую жизнь:сомнения, консультации, зубрёжка, недосып. Женька с охотой помогал Ларочке-ей с трудом давалась физика. Девушка буквально «прилипла» к нему с бесконечными вопросами, до дрожи трясясь на экзамене. Спокойным шёпотом, со всей своей непоколебимостью в стрессовых ситуациях, Женька диктовал формулы, прикрывая рот рукой от всевидящей комиссии. А на балу пригласил Ларочку танцевать. Девушке было и страшно от тепла его рук, и радостно слышать стук его сердца, ощущая близкое дыхание.
Ларочка уже работала в больнице, когда неожиданно вызвали в вестибюль:раскинув руки в приветствии, ей улыбался Женька. Долго гуляли по городу, болтая, вспоминая одноклассников:кто где, кто с кем. Провели незабываемый вечер. В момент страсти, сначала в шутку, потом всерьёз Женя сделал ей предложение, но Ларочка не поверила ни в себя, ни в его слова, ни в настоящую любовь, и, оттолкнув горячие руки, не решилась на интим. Казалось, вот, если так, сразу секс, без свадьбы, он подумает, что она доступна, что с ней можно вести себя вольно. И зачем ему обычная медсестра Ларочка, когда в институте, где учится Женька столько красивых, умных девушек, успешных, богатых? Собрала всю свою внутреннюю силу и перевела разговор в шутку.
Через месяц Женькина мать познакомила его с женщиной старше годами, медсестрой, которая работала в больнице, где частенько она лечилась. Ещё через месяц сыграла сыну свадьбу, рассудив по матерински верно:Женьке необходима постоянная медицинская помощь, режим и правильное питание, ведь, с детства страдал неприятными хворями.
Ларочка, с ужасом осознавая действительность, не простила себе глупое неверие словам любимого человека. Её сердце рыдало и стонало. Но об этом Ларочка ни с кем не делилась. Никогда. Решила, если не суждено в этой жизни быть рядом с Женей, пусть он навсегда остаётся в её сердце.
По коридору гулко раздавался шум открывающихся дверей из палат-просыпались больные. Ларочка приступила к привычным обязанностям медсестры:градусники, анализы, таблетки, уколы.
Позвонила дочка:»Мамуль, у меня сегодня свободное утро, но кофе не варю – жду тебя». Танечка-Татьяна, красавица-умница, работала инженером, а Любочка-Любовь, тоже красавица, талантливая художница, жила отдельно, но частенько звонила и приезжала в гости. «Какое счастье мне дал Бог!»-улыбнулась женщина. Её два замужества возможно и не принесли счастья в полном смысле этого понимания, но дочери, большеглазые, высокие, природные блондинки, стали для Ларочки основой всего происходящего в этом мире. Выросли смелыми, общительными, получили высшее образование, состоялись в профессии.
В льдинках луж сверкали блики октябрьского солнца. Торопясь домой по рябиновой аллее, Ларочка улыбалась деревцам с красными гроздьями, унылому каштану, который по весне обязательно покроется листвой. Ни к чему возвращаться в прошлое с сожалением о не сбывшихся грёзах. Согласись тогда Ларочка на Женькино предложение, ещё не известно, как сложилась их совместная жизнь, каких бы детей родили-воспитали. Сейчас же дома ждёт голубоглазое любящее существо – роднуля-дочуля. И в этом есть её, Ларочкино, огромное Счастье.