Костя долго изучал предложенный вычислителем маршрутный лист. Хмурился, переносил что-то в свой блокнот, пересчитывал и яростно перечеркивал результат. Затем откинулся на спинку кресла и изучив все неровности потолка, воззрился на капитана.
- "Может ошибка в исходных данных?"
- "Нет, Костя" - Семен огорченно помотал головой: " их я тоже проверил, ошибки нет. Бортком полагает это единственным вариантом."
- "А ты поТормозить предстояло маршевыми двигателями. Оснащенные специальными плазмоотводами они успешно выполняли маневр и бортком, как и оставшиеся на далекой Земле астрофизики, строил свои расчеты на том, что работа двигателей идеальна. Узнай об этом Ярвис Дауге, он бы, наверное, улыбнулся и не без снисхождения объяснил бы, что в жизни так не бывает. И был бы прав. Но борткому этого не объяснишь. Как не объяснишь, что серия сложных маневров нарушает работу самого сердца двигателей, и силовое поле магнитных камер становится не стабильным. Что после сложных маневров приходится проводить повторную калибровку и не в автоматическом режиме, а под контролем одного из группы инженеров. Что предложенный маршрутный лист оставляет надеяться только на автоматику, чего он как капитан не мог допустить.
До начала маневров оставалось чуть больше часа и Семен, вернувшись к главному терминалу, приступил к проверке готовности корабля. На дисплее забегали строчки отсчетов - автоматика тестировала и сводила в единый пакет информацию о состоянии подконтрольных систем, а на обзорный экран вместо приближающейся планеты теперь была выведена схема корабля в виде инфографической карты. Разделенная по отсекам она постепенно заполнялась краткими строчками отчетов, следом за которыми все больше участков на карте помечались зеленым. Семен грустно улыбнулся и, откинувшись в кресле, прикрыл глаза, он знал, что корабль готов к маневрам, команда инженеров, только закончила проверку и сейчас должно быть отдыхала в кают-компании, но протокол требовал точного исполнения, и он повиновался, приготовившись коротать время, вслушиваясь в приглушенное гудение компьютеров.
Вместо этого мостик заполнил отрывистый сигнал борткома, приоткрыв глаза он увидел как один из сегментов на инфографической карте погас и тут же сменился желтым мигающим сигналом, бортком, видимо, обнаружил, отключение службы дальней связи. Запросив развернутый доклад Семен удовлетворенно хмыкнул, не получив ответа от системы бортком не только составил подробный доклад, но и выдал свои рекомендации, они прилагались ниже, выделенные красным, для привлечения внимания. Бегло скользнув взглядом по строчкам, он свернул отчет, приказав борткому продолжать анализ систем, игнорируя службы дальней связи, и тут же мигавший желтым сегмент инфографической карты окрасился зеленым с застывшей иконкой восклицательного знака. Электронный мозг корабля, подчиняясь команде, игнорировал проблему. Но не забыл о ней вовсе.
- "А ты понимаешь," – начал, было штурман, но умолк и задумчиво посмотрел в сторону ведущего с капитанского мостика шлюза. Не обнаружив там ничего интересного он продолжил не прерывая своей задумчивости: "что при таких маневрах мы можем потерять не только время, но и двигатели?"
- "Понимаю, Костя" - он устало протер лицо ладонями: "Потому и позвал, что хочу услышать твои соображения"
- "Соображения он услышать хочет" - глухо пробормотал штурман и снова принялся изучать потолок. Длилось это несколько минут, после чего он склонился над терминалом вычислителя и принялся набирать команды. На экране тут же появлялась требуемая информация, на которую штурман бросал беглый взгляд и вводил новую порцию команд. Семен, некоторое время, с интересом наблюдал, после чего взял в руки маршрутный лист и, пробежав по нему взглядом, отложил в сторону. Ошибки не было, расчеты соответствовали теоретическим, разработанным еще на Земле. И согласно им, "Кантарии" следовало произвести серию пусков двигателей, снизив инерцию корабля, и на малой скорости выйти на орбиту Марса со стороны южного полюса.
Тормозить предстояло маршевыми двигателями. Оснащенные специальными плазмоотводами они успешно выполняли маневр и бортком, как и оставшиеся на далекой Земле астрофизики, строил свои расчеты на том, что работа двигателей идеальна. Узнай об этом Ярвис Дауге, он бы, наверное, улыбнулся и не без снисхождения объяснил бы, что в жизни так не бывает. И был бы прав. Но борткому этого не объяснишь. Как не объяснишь, что серия сложных маневров нарушает работу самого сердца двигателей, и силовое поле магнитных камер становится не стабильным. Что после сложных маневров приходится проводить повторную калибровку и не в автоматическом режиме, а под контролем одного из группы инженеров. Что предложенный маршрутный лист оставляет надеяться только на автоматику, чего он как капитан не мог допустить.
До начала маневров оставалось чуть больше часа и Семен, вернувшись к главному терминалу, приступил к проверке готовности корабля. На дисплее забегали строчки отсчетов - автоматика тестировала и сводила в единый пакет информацию о состоянии подконтрольных систем, а на обзорный экран вместо приближающейся планеты теперь была выведена схема корабля в виде инфографической карты. Разделенная по отсекам она постепенно заполнялась краткими строчками отчетов, следом за которыми все больше участков на карте помечались зеленым. Семен грустно улыбнулся и, откинувшись в кресле, прикрыл глаза, он знал, что корабль готов к маневрам, команда инженеров, только закончила проверку и сейчас должно быть отдыхала в кают-компании, но протокол требовал точного исполнения, и он повиновался, приготовившись коротать время, вслушиваясь в приглушенное гудение компьютеров. Вместо этого мостик заполнил отрывистый сигнал борткома, приоткрыв глаза он увидел как один из сегментов на инфографической карте погас и тут же сменился желтым мигающим сигналом, бортком, видимо, обнаружил, отключение службы дальней связи.
Запросив развернутый доклад Семен удовлетворенно хмыкнул, не получив ответа от системы бортком не только составил подробный доклад, но и выдал свои рекомендации, они прилагались ниже, выделенные красным, для привлечения внимания. Бегло скользнув взглядом по строчкам, он свернул отчет, приказав борткому продолжать анализ систем, игнорируя службы дальней связи, и тут же мигавший желтым сегмент инфографической карты окрасился зеленым с застывшей иконкой восклицательного знака. Электронный мозг корабля, подчиняясь команде, игнорировал проблему. Но не забыл о ней вовсе.
* * * * *
Когда бортком закончил проверку, до начала маневров оставалось чуть больше получаса, более чем достаточно чтобы экипаж мог закончить дела и занять места в противоперегрузочных капсулах. Не теряя времени Семен включил селектор внутренней связи, индикатор несколько раз неуверенно мигнул и налился зеленым светом, обозначая включение всех отсеков”
- "Внимание" - его спокойный и уверенный голос заполнил все пространство планетолета: "всему экипажу приказываю незамедлительно подготовиться к началу маневров и занять противоперегрузочные ложа. "Кантария" начнет свое торможение меньше чем через тридцать минут".
Покинув общий канал он вызвал по личному каналу старшего инженера, и попросив того немедленно явиться на капитанский мостик, снова вывел на обзорный экран изображение приближающейся планеты. Та жила сейчас своей жизнью. Через лунное плато шла пылевая буря, широким фронтом охватывая тысячи километров, застилая собой площадь равную Австралийскому континенту.
Она будет бушевать еще долго и успеет пройти через экватор в другое полушарие, создав непригодные для высадки условия. Для марса такая погода не была чем-то необычным и потому поставленные перед экспедицией задачи предполагали высадку, и возведение первой планетарной станции не далее стокилометровой зоны от края ледяных покровов красной планеты, где редко отмечались атмосферные возмущения, и предполагалось наличие жидкой воды.
Если предположения не оправдаются станцию обеспечат необходимым тяжелые марсоходы, их атомная силовая установка позволит не то что доставить в нужном объеме замерзшую воду с ледяных полей, но и переместить, при необходимости, всю станцию. Этих гигантов на экспедицию было выделено целых три, что в перспективе, как надеялся капитан, позволит изучить территории планеты на значительном удалении от базы.
- "Семен, здравствуйте" - как всегда мягкий голос Ярвиса Дауге ворвался на капитанский мостик внезапно, сам инженер, высокий и чуть полноватый, осматриваясь, стоял у самого шлюза. Увидев склонившегося над терминалом вычислителя штурмана, подался чуть было вперед, намереваясь приветствовать и его, но остановился и нерешительно посмотрел на капитана.
- "Мы для него сейчас не существуем, Ярвис" - с дружеской улыбкой ответил на не прозвучавший вопрос Семен и бросил на штурмана полный иронии взгляд. Не найдя у того ответной реакции, протянул маршрутный лист успевшему подойти ближе инженеру: "взгляните, бортком рассчитал предстоящий маневр. Хочу узнать ваше мнение, как поведут себя двигатели и каких сюрпризов нужно ожидать".
- "Давайте посмотрим" - Ярвис забрал документ и, достав из нагрудного кармана очки в тонкой оправе, принялся внимательно изучать. В какой-то момент его взгляд остановился, лицо напряглось и складки на лбу, выдававшие немолодой уже возраст, стали глубже. Перечитав карту дважды, он вернул её капитану.
- "Вы не инженер, и можете не знать деталей" - он прервался, извлекая из карманов шелковый платок. Неспешно протёр линзы очков и вернул их в нагрудный карман: "цикличные перегрузки свыше пяти земных вызывают сбои в трехфазном контуре. Для фотонных излучателей это не критично, дублирующий контур распределит нагрузку и стабилизирует их работу. А вот потеря мощности в магнитных камерах станет серьезной проблемой. Об этом вы знаете не хуже меня, из чего следует что вызвали меня не только для того чтобы подтвердить свои опасения. Полагаю, вы задумали удерживать калибровку камер в ручном режиме, но просить меня сразу не решились. Я прав, капитан?"
- "Правы Ярвис, но не вас." - он тяжело вздохнул и положил маршрутную карту в стопку к остальным документам. В проницательности Дауге он не сомневался, как и не сомневался в том, что старик зная о фотонных двигателях больше всех, не доверит требуемые операции своим подчиненным и отправит их в противоперегрузочные капсулы вместе со всем экипажем: "перерывов между перегрузками почти не будет, даже с учётом противоперегрузочного скафандра это будет тяжёлая задача. И меньшее чего бы мне хотелось - это потерять старшего инженерной группы в начале экспедиции. Ирге и Аскольд ваши лучшие ученики, они справятся".
Он успел заметить мелькнувшую во взгляде тоску и умолк, осознав какую струну задел в сердце Ярвиса. Экспансия человечества в космосе начиналась с имен Белковского, Дауге, Кунаширо, Руггер. Именно они стояли во главе тех проектов, что позволили человеку вырваться за пределы околоземной орбиты. Но увидеть звезды, дорогу к которым они проложили, им было не суждено. Здоровье и возраст брали свое, и они провожали в космос других. А сами оставались на Земле.
Семен вспомнил, как седой, но ещё могучий Андрей Белковский прощаясь, просил Дауге все так запомнить, чтобы слушая, они ощущали, что тоже были рядом. И сейчас он понимал, что старший инженер готов не только запомнить, но и жить каждый день так, как и торил дорогу к звёздам. Плечом к плечу с теми, кто был рядом.
- "Ярвис, я..."
- "Не надо Семён. Вы не мальчик и сами уже все поняли, это видно по вашим глазам. Я не стану прятаться за спинами, позволяя ссылаться на здоровье и возраст, пусть будет что будет. А мы займемся тем что умеем".
- "Хорошо"-спорить было бесполезно:" я предупрежу Марину, чтобы готовила медотсек сразу как закончится маневр. Примите это не как обиду, Ярвис.”
- "Да ну что вы, Семен, какие обиды. Как капитан вы отвечаете за каждого члена экипажа. Мы можем вернуться к этому разговору в более подходящее время" он добродушно улыбнулся и посмотрел на часы: "Но сейчас, думаю, нам стоит поторопиться".
Когда старший инженер покинул капитанский мостик и переборка отсека закрылась, отсекая звуки удаляющихся шагов, Семен занял кресло за командным пунктом и запросил у борткома отчёт по состоянию жилых модулей корабля. Убедившись, что все отсеки изолированы и переведены в режим стазиса облегченно выдохнул, оставалось только передать инструкции главе медотсека.
Марина ответила не сразу. После непродолжительной паузы, в динамике раздалось недовольное сопение и приглушенный скрип резины, больше похожие на звуки борьбы.
- "Марина, ты меня слышишь? У тебя все в порядке?"
- "Да, капитан. Сейчас" - в динамике снова раздался скрип, перемежаемый на этот раз с неразборчивым ворчанием, и вдруг все стихло: "Все, капитан, экипаж занял места в противоперегрузочных ложах. Не вижу только Ярвиса".
- "Дауге вызвался контролировать работу двигателей во время торможения, о чем я и хотел предупредить. Ты сможешь быстро активировать медотсек?"
- "Смогу, только нужна будет небольшая помощь, я сейчас быстро найду кто её окажет."
- "Понял тебя, будьте готовы как перестанет трясти."
Переведя канал связи в фоновый режим, он откинулся в кресле и попытался расслабиться. Ощутив, как тело слегка отяжелело, он принялся перебирать в памяти ключевые узлы корабля: принцип работы, алгоритмы взаимодействия, особенности поведения в критическом режиме. Все это возникало в памяти с лёгкостью, превращая его в подобие механизма неразрывно связанного со всем кораблем каждым живым нервом.
• Лёгкое гудение вычислителя он ощутил сразу, почти интуитивно, как только тот пришел в движение, и следом, почти без паузы, появилась распечатанная лента маршрутного листа. Хватило беглого взгляда, чтобы заметить, маршрут учитывал гравитационную постоянную не только планеты, но и обоих спутников, навигационные ориентиры тоже отличались, расчетное время и точка выхода сместилась по времени. Уже понимая, что задумал штурман, он принялся внимательно изучать маршрутный лист. Сам штурман, тем временем, откинувшись на спинку кресла, без особого интереса следил за показаниями навигационных приборов. "Кантария" пока шла нужным курсом, но уже отставала от расчётного времени.
- "Ты уже загрузил маршрут?" - не отрываясь поинтересовался Семен. План действий был понятен и вполне устраивал, оставались детали на усвоение которых нужны пара-тройка минут.
- "Загрузил, к точке рандеву между спутниками опаздываем на двадцать три минуты."
- "Пойдём на форсаже." - пробежался ещё раз взглядом по последнему листу и поднял задумчивый взгляд на штурмана:" успеем?"
- "Тридцать две секунды на разбег и двенадцать для выхода на устойчивую скорость" - костя наконец оторвался от терминала и повернулся всем корпусом: "это если пойдём на пределе мощности."
- "Забыл ещё семь на гашение двигателей,"-напомнил Семен:"итого пятьдесят одна секунда при допустимых восьмидесяти"
- "Дауге не обрадуется," - штурман добродушно оскалился, вспомнив характер старшего инженера:" всю дорогу будет напоминать как мы "бережем" его детище".
- "Обязательно припомнит." - пальцы привычно пробежались по панели управления, запуская автоматическую систему предупреждения и следом отправляя сигнал вызова старшему инженеру: "Выводи мощность двигателей к верхней планке. Маневр по команде".