Это было не так уж давно, но вспоминается, как в тумане или дурном сне.
Прошло более 10 лет, но и сегодня не могу без волнения вспоминать и описывать те события. Друзья и близкие оценивают создание дееспособной организации и обеспечение ее успешной работы более 12 лет (1995-2007) как высшее достижение на моем жизненном пути. Если учесть, какие тогда были условия жизни и какую роль они сыграли для меня и моих коллег, с этим можно было бы согласиться. Имеются убедительные подтверждения успешности: Почетная грамота Министерства труда и социального развития, которое было для меня вышестоящей организацией, бессрочный трудовой договор, подписанный Министром труда и занятости РФ, где он присвоил мне 18 разряд по ЕТКС – выше не бывает.
И почти конфуз в конце. Наряду с чувством глубокой несправедливости и обиды, отчетливо понимаю, что такой результат вполне закономерен. Более того, что другим он не мог быть, и я сам привел свой корабль к такому финалу. Случись иначе, потерял бы к себе уважение, независимо от мнения окружающих. Тем не менее, чувство, что можно было поступить как-то иначе, не проходит.
Аннушка пролила масло
Звоночек отчетливо звякнул года за 3 или 4 до финиша. Ориентировочно это 2004-й год. Наш центр на официальной конкурсной основе получил централизованный заказ на 240 тысяч рублей. Как обычно, предстояло провести обучение специалистов службы занятости по согласованной с заказчиком-министерством программе. Естественно, для последних почти бесплатно. Из своих средств они финансировали только дорогу и проживание. Словом, как обычно. В моих возможностях было распределить эти льготные возможности по регионам-заказчикам. Получилось так, что почти весь заказ мы разместили в пределах Новосибирской области. Понятно, что ее потребности по моей шкале проходили первоочередными. Работа была выполнена качественно и в срок, отчетная документация оформлена и отправлена, как полагается. А дальше…
Вот тут все это самое и случилось. Прибыв в Министерство с итоговым отчетом (дело было на Биржевой площади 1), вижу обстановку встревоженного улья. Происходит очередная реорганизация. Кажется, это было в момент ухода А.П.Починка. Пробежался по кабинетам – нет моего отчета, потерялся. Где? Называют удаленную комнату. Я туда. В углу огромная груда сваленных вповалку, как перед отправкой в мусор, папок, журналов, разрозненных бумаг. Предположительно мой отчет там. Жабообразная баба – хозяйка этого бедлама, даже запретила к этой куче приблизиться: там секретные документы, нужен допуск.
Это был момент, именуемый обычно критическим. Подвисла зарплата коллектива за полгода вместе с отпускными Мысль работает четко, ноги уже несут, куда нужно. Нашел свободный принтер, подключил свой нотбук, с которым не расставался, и за час с небольшим восстановил дубликат отчета. Дальше дело техники. Подписываю все, как положено, сам, подпись бухгалтера подделываю, как умею. Печать с собой. Осталось пройтись по дюжине кабинетов, чтобы собрать нужные визы и резолюции. Только теперь я был умнее. Все бумаги сделал в 2-х экземплярах. Первый в дело, на втором прошу поставить подпись и дату, прячу их в дальний уголок кейса. С победным видом сдаю восстановленный пакет в финансовый отдел на оплату, и слышу шипящее заключение той жабы: «Зря старался. Всё равно по этому договору вы ничего не получите!» И щерится так, вроде даже радостно… Нехорошо стало на душе, хотя из общения со специалистами я знал, что Министерство получило достаточно средств для расчета по своим счетам.
Интимная беседа без результата
Прежде чем осветить ход дальнейших событий, должен изложить здесь подробности одной полуделовой встречи, которая проходила с глазу на глаз без свидетелей. Как говорится, хотите верьте, хотите нет. Моим собеседником была миловидная женщина из числа специалистов среднего звена, с которой мы регулярно контактировали в ходе предыдущих этапов совместной работы. Это продолжалось уже около 10 лет, мы хорошо узнали друг друга, как и с другими работниками, обменивались актуальной информацией о происходящем в стране, не скрывали своих истинных чувств и политических взглядов. Как со «своим», со мной делились ксерокопиями обличительных материалов на шефа, который в коммерческих кругах столицы получил прозвище «Саша-пылесос» за неудержимую страсть скупать всякую всячину в комиссионках. Словом, обо всем мы могли говорить без предубеждений. К откровенности располагала чашка чая с печенюшкой и, повторюсь, уединение.
Как и обстановка, тема была вполне интимной. О деньгах. Мне прямо сказали, чтобы иметь гарантированный заказ на будущее, надо делиться. Вот так, коротко и без нюансов. Разговор оказался для меня не совсем неожиданным. Как говорится, дело к этому шло давно. В волчьей стае соловьем долго не почирикаешь. Спрашиваю: «Сколько?» Следует четкий ответ: «Пятнадцать процентов». Это совсем немного и вполне по-божески.
Хорошо, допустим, но в какой форме? В цивилизованном» варианте это делается через аффилированную (точнее - подставную) фирму прокладочного типа. Она как бы оказывает мне некие услуги – обычно интеллектуального характера и вполне реального содержания, только делает это не она, а я сам.. А деньги идут вполне реальные. Куда, кому – меня не касается и не интересует.
Нет, оказывается, заказчик видит другой вариант: деньги наличные, желательно в банковской упаковке, новыми купюрами и в кейсе. Как в американском кино. Не задумываясь, я сказал нет, и мы расстались.
Генпрокуратура вмешалась, но не помогла
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Я уже давно вернулся домой, занялся текущими делами, когда окончательно выяснилось, что жаба была права: Министерство оплачивать нам выполненную и профинансированную за счет собственных средств работу не собирается.
Возмущению не было предела, и не долго думая накатал жалобу в Генпрокуратуру РФ с просьбой установить виновных. Она могла бы сгинуть по пути к адресату, если бы я не догадался передать ее знакомому депутату ГД (от КПРФ). Уже через три дня ко мне прибежала сотрудница областной прокуратуры проверить изложенные в письме факты. Подтвердить их туда не составило, и колесо закрутилось. Как выяснилось, вхолостую. Так как через неделю где-то пришел ответ, что никаких злоупотреблений со стороны Министерства прокуроры не обнаружили. Вот так – рука руку, рыбак рыбака и все такое.
Ход конем
Сдаваться я просто не мог, за моей спиной были живые люди и их семьи. Покопался в интернете, набрал соответствующих бланков и образцов и оформил, как полагается, дело в арбитражный суд по месту ответчика, т.е. в Москву. Выяснилось, что таких дел там громадный завал и очередь на рассмотрение составит не менее двух-трех лет.
Тогда я вспомнил, что один из моих близких по школе, институту и северу друзей работает в аппарате Верховного суда, и пост занимает нешуточный. Тут же позвонил ему, объяснил ситуацию, получил полное взаимопонимание. А также координаты юриста, который мог бы вести наше дело в арбитраже. Я тут же с ним связался и заключил договор, что если он вернет нам зажиленную Министерством сумму, то мы заплатим ему 5% от нее, т.е. 12 тыс рублей. И дней за 10 он все там провернул, а мы в тот же день отправили ему заслуженный гонорар. Победа? Не спешите радоваться, эта гидра просто так не сдается.
Думаю, эта несчастная сумма была Министерству, как слону дробина. Оно бы его не заметило, если бы не прокурорская проверка, где пришлось как-никак покрутиться, а тут ещё одно обстоятельство. В своей работе я постоянно поддерживал контакт со своими коллегами: директорами Уральского (Екатеринбург) и Поволжского (Саратов) центров. Как выяснилось, у них была точно такая же ситуация. Правда, суммы посерьезнее – по миллиону-полтора. И когда я им (не без некоторой гордости) похвалился, что деньги свои выручил, они взвились от предчувствия возможного успеха и кинулись повторять мой трюк. К сожалению, не знаю о результатах, но что они с моей подачи попортили министерским финансистам крови, сомневаться не приходится.
Бюрократия непобедима
К сожалению, это приходится признать. Если уж она сумела победить Советский Союз и стать господствующим классом в Российской Федерации.
Прошло три года, жизнь катилась своим чередом, и бодания с Москвой уходили в прошлое. Но что-то подсказывало, что такие вещи просто так не проходят и без последствий не остаются. Так и случилось.
Где-то ранее я уже отмечал, что центр размещался на площадях, предоставленных учредителем в безвозмездное пользование. 500 с небольшим кв. метров, из которых треть приходилась на роскошный коридор-холл с мраморным полом и потолками 3,5 метра. Впрочем, рабочих помещений тоже вполне хватало по нашим масштабам деятельности, иногда даже сдавали их в краткосрочную аренду родственным организациям. Безвозмездное – отнюдь не бесплатное. Приходилось не только оплачивать коммунальные платежи в полном объеме, но и регулярно ремонтировать. Особенно досаждала крыша, спроектированная с нарушением СНИПа. Постоянные протечки держали в напряжении круглый год и не раз были причиной всеобщих авралов.
Договор был заключен на 3 года с автоматическим продлением срока действия до тех пор, пока одна из сторон не выскажет несогласия. И вот такой гипотетический момент стал реальностью: летом 2007 года меня оповестили, что Департамент занятости населения продлевать Договор не намерен. Честно сказать, дело к тому шло. Сменился руководитель, и вместо вдумчивого и тактичного, как часто бывает во все времена, пришел тип, которого проще всего охарактеризовать словом, которое бы означало вечно неудовлетворенную стерву, но мужского рода. Может, читатель подскажет, я – пас… Достаточно сказать, что когда на производственных совещаниях кто-то из директоров пытался высказать свое мнение, он его сажал на место, говоря «вас не спрашивают», Поскольку среди них немало женщин, были случаи обмороков прямо во время доклада. Такой тип самодура, порожденный новыми демократическими веяниями времени.
Постепенно он вытеснил меня с планерок. Просто не оповещая о времени их проведения. Потом стал ограничивать участие специалистов, которые, понятное дело, боялись его как огня, в качестве лекторов и ведущих семинарских занятий в нашем центре. Хотя изначально на них и был весь расчет. И вот дошло до площадей.
Последний парад
За многие годы работы накопилось немало разного имущества, приобретенного центром за счет собственных доходов. Даже от компьютеров, которые составили основу учебной базы мало что осталось первоначального, они много раз подвергались модернизации-абгрейду. Поменяли винчестеры, оперативную память, процессоры – архитектура это позволяла и по финансам было приемлемо. Причем большая часть всей техники и мебели была списана по действующим нормативам бухучета. Вместе с тем, бросить все это нажитое на произвол судьбы или отдавать ни за что какому-то дяде не хотелось. Я посоветовался со старым товарищем, работавшим в департаменте общественных связей областного правительства, и вместе составили список организаций, которым можно было бы безвозмездно передать часть нашего имущества. Комплектный компьютерный класс на десяток мест и видеоаппаратуру (аналоговую, конечно) получил дом детского творчества отдаленного сельского района, громадный телевизор с видеомагнитофоном - студенческое общежитие, разную мебель передали фонду социальной защиты молодежи и ветеранской организации, звукоусилительная аппаратура и мощный музыкальный центр достались местному приходу православной церкви. Все передачи оформили документально, подписано комиссиями сторон.
Все работники, включая уборщицу-кассира, получили расчет и выходные пособия, как положено по закону. Чтобы смягчить горечь такого завершения 12-летнего периода совместной работы, было решено каждому подарить комплект технических средств рабочего места. Естественно, с программным обеспечением и накопленной базой данных. Это было большим плюсом в дальнейшем их трудоустройстве. Бухгалтер, например, почти сразу же открыла фирму по обслуживанию предприятий малого бизнеса по налогообложению и учету. Себе такого позволить я не мог, и не только по моральным соображениям. Дело в том, что я пользовался сравнительно новым нотбуком, который списанию не подлежал. Как говорится, не очень-то и хотелось: уже давно я обзавелся прекрасным комплектом домашней техники, которым пользуюсь и сейчас – уже после некоторой модернизации.
Рабочие площади принимала представительная комиссия - человек 5 специалистов во главе с заместителем руководителя, т.е. по сегодняшней классификации зам. министра регионального правительства. Работа проходила корректно, как я понял, лично против меня они ничего не имели. Конечно, помещения нуждались в ремонте, и не только текущем-косметическом. Нужна была замена десятков оконных рам размером 2х2 метра, старое дерево истлело и едва держалось. Как я уже отмечал, постоянно протекала крыша. Однако, эти вещи относились к капитальному ремонту, и на арендатора не возлагались. Со своей стороны, мы оставляли помещения с целым рядом улучшений: охранно-пожарная сигнализация, внутренняя АТС, запасные аварийные выходы и т.п. Так что передача прошла без проблем.
За 2-3 дня до финальных событий звонит зам директора городского центра занятости населения, озабоченный тем, кто будет проводить семинары по самозанятости безработных граждан после нашего закрытия. Формально меня это не касается. Но подвести старого товарища я не мог. И согласился передать наработанную методическую документацию и преподавательский состав по данному направлению руководителю учебного заведения, которого он счел подходящим для данной работы.
Буквально на следующий день я встретился с преемником. Это был Владимир Иванович П., доктор наук, замечательный человек, старый знакомый ещё по советскому периоду жизни. Правда, близки мы не были, сказывались различия в направленности научных интересов и профиле преподавательской работы.
Я добросовестно скачал ему на флешку 2-3 десятка мегабайт заветных файлов, пожелал успеха, выслушал слова благодарности. Не обошлось без бутылки коньяка, которой мы скрепили нашу виртуальную сделку, и мы расстались, как я тогда полагал, взаимно удовлетворенные. Я не стал бы акцентировать эти житейские мелочи, если бы далее эти события не определили мои дальнейшие профессиональные занятия на многие годы.
А в тот момент я безвозвратно сдал ключи от служебных помещений на вахту и свободным человеком вышел на улицу Советскую, где размещался центр. Особой радости на душе от той свободы не было. Собственно, я опять оказался на улице никому не нужным. Но за плечами уже был прецедент 90-х плюс более 10 лет пенсионерского стажа.
Где наша не пропадала! Будем жить дальше.