Определили меня на поселение в лесной посёлок где-то в глубине Вологод-ской области. Определили в барак к таким же ссыльным и с утра велели вы-ходить на работу - валить лес. Своего медпункта в посёлке не было, но появлению фельдшера начальство не обрадовалось:
- И не надейся больницу тут открыть, хоть и нужна очень: чуть - что, в рай-центр ехать надо. Девяносто вёрст. Говорят, найдёшь кого, будет тебе боль-ница. Но тебя не возьмут. Сам понимаешь. Но если хочешь дельного совета, то не лезь со своей медициной. Помрёт кто, кому и так пора пришла, а тебя рядом с микстурой заметят – считай снова уже в лагерь едешь. Это совет. Поступай, как знаешь… Да вот ещё – оперуполномоченным по всем вам таким у нас майор Евграфов. Мужик нудный, но справедливый. Сейчас он в отъезде – на него одного - пять районов. Но, справляется…
- Я хотел узнать, церковь есть где рядом?
- Ты, что – верующий? Хотя… мне тебя в партию не принимать. Это по Ев-графовой части… в десяти километрах есть село. Церковь. Поп при ней. Старенький. Ещё даже дореволюционный. В Москве когда-то, говорят, служил. К нам попал в войну. В сорок третьем. Из твоих мест…
- Мой земляк?
- Все вы там земляки…
- А как мне попытаться родных разыскать? Возможно ли это?
- Кто хочет, тот ищет. Но, знаешь, особо не надейся…, так всё война пере-мешала. Твои на оккупированной территории были? Ох, искать ищи, но не надейся…
- В храм, говорят, собираешься? Свечки ставить будешь…
- Собираюсь, гражданин майор…
- Грехи, значит, замаливать…
- И грехи тоже, гражданин майор…
- А что ещё?
- А чтобы больше не грешить, гражданин майор…
- Эвона как! Святым стать собрался. Так это тебе в монастырь надо…
- Не могу я в монастырь, гражданин майор, - здесь не все дела переделал…
- Это какие дела тебя на грешной земле держат?
- Семью ищу, гражданин майор…
- Помощь нужна?
И так два часа. Правда, к концу разговора речи наши стали значительно длиннее. Особенно мой рассказ про жизнь полицайскую да лагерную…
- Слушай-ка, фельдшер, а чего у меня иногда вот тут колет, а? – и дальше пошло по медицинской части…
- Ну, это, как раз не страшно. Это не сердце. Так, невралгия. Валерьяночки попейте, нервничайте поменьше, да не надрывайтесь, гражданин майор…
- Смотри-ка ты, правильно. Мне в области такой же диагноз поставили…, а я на сердце жаловался…
- В лагерях хорошо учат, гражданин майор…
- Да ладно тебе, заладил - гражданин майор, гражданин майор… Савелием Авенариевичем меня кличут.
- Я смотрю, у вас в роду картавых и заик не было…
- Это точно! Но всё равно, знаешь, всем легче сказать «гражданин майор», чем выворачивать Савелия Авенариевича… Хорошо хоть жена Саввой зовёт, - майор печально улыбнулся. - Значит, в храм собрался? Поедем завтра вместе? Тамошний поп – всем попам поп! Мне и то с ним интересно пообщаться… Но не навязываюсь, коль не хочешь.
- А чего отказываться-то? Десять вёрст не шутка…
Небольшой сельский храм на удивление был полон народа. Среди платков то тут, то там мелькали седины и лысины. Изредка чернели шевелюры молодёжи, по стариковским понятьям. Служба уже давно началась, и я стоял почти у самого входа, дыша уже забытым запахом свечей и ладана. Не скажу, что испытывал какую благодать, но на душе было мирно и тихо.
- Господи, пошли весточку о Капке с Колей. Дай знать, где они, что они, - бормотал я всё время службы, изредка подтягивая знакомые фразы из мо-литв, вроде «Господи, помилуй»…
После службы, когда народ стал расходиться, я, купив три свечи, поставил две за здравие. Третья – за упокой матери была ещё в руках.
- Так, мил человек, служба-то уж кончилась, - я обернулся и увидел местного священника. Пожилой и седой человек крепкого телосложения смотрел на меня сочувственно.
- А можно они так погорят, раз опоздал, отец Иов?
- Отчего ж нет… Случается, из деревень опаздывают богомольцы. Что ж поделать? Путь не близок, а дорога в вечёр была суха, а поутру после ночного дождя - каша. Поди, угадай…, так что теперь - в храм опоздавших не пускать? Опоздаешь вдругорядь, не шуми, по храму не мечись, ставь свечи да молись. Кто ж тебе не даёт… Ссыльный?
- Да. А вы откуда знаете.
- Новенький, а в храме бывал – знаешь, к какой иконе свечи ставить. Значит, приезжий. А по своей воле к нам редко ездят… сын, дочь?
- Сын. А вы откуда знаете?
- Две свечи за здравие. Одна за жену. Другая за ребёнка. Мать давно умерла?
- Я посмотрел на свечу в своих руках:
- Давно, лет тринадцать-пятнадцать…
- А вот уж это надо бы знать точно.
- В сорок втором. Летом. Шестнадцатого июля.
- Я смотрю, вы уже познакомились, - за спиной оказался майор Евграфов. В одной руке у него было фуражка, другой он приглаживал шевелюру.
Продолжение: http://www.proza.ru/2019/02/22/674