О благородном цензоре, падшем поэте и не только, или о русофобии некоего Колкера, его «Тризне по России», ГУЛАГ-е СоЛЖЕницина, экономике Сталина и историческом предвидении советского цензора-8
(Из воспоминаний моего благородного товарища из Карабаха).
Впоследствии именно библиотека деда стала одной из основ моего безграничного проникновения уважением и любовью к русской литературе и русской культуре. За что я, конечно, вечно благодарен моему деду. Вместе с этим я вечно благодарен Дитцу Владимиру Фёдоровичу, моим школам и университетам, а, также, Пушкину Александру Сергеевичу, Толстому Льву Николаевичу, Достоевскому Дмитрию Фёдоровичу, Тургеневу Ивану, Гоголю Николаю, Есенину, Катаеву, Фадееву, Аксакову, Шолохову, Платонову и ещё многим и многим светлым личностям Русской литературы и истории. Благодарен я, бесконечно большому количеству светлых произведений классиков национальных литератур народов СССР и мира, переведённых на русский язык. Особенно благодарен я великому СССР, за то, что планомерно предоставила мне такую возможность. Потом, много позже, мне пришлось с горечью соприкоснуться с тем, что, помимо, истинно русской созидательной классики, направленной на постижение истины и самосовершенствования человека в деле выработки его гуманистического начала, есть много другой антирусской, античеловечной литературы и антирусских, античеловечных идей, изложенных на таком же русском языке, имеющих ровно противоположную разрушительную цель. Это уже были жалкие пасквили, иных авторов, «скромно» причисляющих себя к касте «та самая элита» или, что тоже - «малый народ», творчество, которых зиждилось на гнусной русо- и человеко-фобии. Подобно безрассудным существам, плюющим, в свой же, жизнеобеспечивающий колодец, эти, далеко не безрассудные существа, не только ненавидят среду в которой родились, получали образование, жили и творили, но и целенаправленно трудились по всяческому принижению каждый божий день сущности и величия, как большого народа, так и его Великой страны. Очень долгое время я оставался далёким от понимания истинной причины подобных проявлений у этих людей. Должен признать, что для меня огромное влияние и помощь в понимании истинных побуждающих факторов существования таких деструктивных проявлений как русо- и человекофобия «малого народа», взимело соприкосновение со Святыми писаниями ….
Всё имеет начало и всё имеет конец. Наступил день, когда тридцать дней пребывания четы Дитц в Карабахе должны были стать историей. Они уехали, став добрыми друзьями большого количества людей, оставив добрый след в их сердцах. Отныне очень многие карабахцы, которым никогда более не посчастливиться иметь непосредственное общение с этими настоящими русскими людьми из Ленинграда, могли похвастаться тем, что у них есть добрые друзья из этого легендарного города. Более того, они были приятно удивлены отсутствием различий в своих подходах восприятия и оценки общечеловеческих ценностей, людей, живущих вдали от больших миров, с, казалось бы, совершенно отличающимися от них внешне, людьми, живущими в большом великом городе и говорящими на другом языке. А общее для них была жизнеутверждающая и неуёмная потребность в добре, искренняя предрасположенность в оказании уважительного внимания к другим, разумный альтруизм и ещё много общепризнанных человеческих качеств, присущих сугубо «большому народу» СССР. Не умоляя моего уважительного отношения к тёте Ларисе и девочкам, более интересней, мне было общение с дядей Володей, который и стал для меня истинным благодетелем и добрым другом. Так, благодаря деду Хачатуру, я приобрёл доброго друга в лице его однополчанина Дитца Владимира Фёдоровича.….