О благородном цензоре, падшем поэте и не только, или о русофобии некоего Колкера, его «Тризне по России», ГУЛАГ-е СоЛЖЕницина, экономике Сталина и историческом предвидении советского цензора-2
(Из воспоминаний моего благородного товарища из Карабаха).
Так вот, 9 мая 1970 года в центре села Атерк Мардакертского района, бывшей Нагорно-Карабахской Автономной Области бывшей Азербайджанской ССР, бывшего СССР, с чувством глубокой благодарности и гордости, жители села торжественно открывали величественный монумент в честь увековечения памяти павшим на ВОВ 195-ти односельчанам. По этому случаю собралось всё население села, и стар, и млад. Приехали гости из соседних сёл, районного центра - Мардакерта, областного центра- Степанакерта. На торжество собрались люди разной национальности. Да, тогда люди не только совершенно не обращали внимания на этническую принадлежность друг друга, но и считалось абсолютной нормой проявление особых признаков уважения и почёта к представителям других народов, говорящим на другом языке. Тогда человек человеку был друг, брат и товарищ. Это потом, с уничтожением СССР, с подачи «того самого малого народа» эти понятия будут осмеяны и объявлены анахронизмом, дабы превратить людей в неразумных существ. А тогда, в СССР к каждому человеку относились с той степенью уважения и почёта, который он заслуживал. Справедливости ради, следует отметить, что, существенное значение в оценке степени уважительного отношения к конкретному человека, на Кавказе придавалось, в том числе, его родовому реноме, которое предыдущие поколения предков оставляли своим потомкам. Однако, к тому времени, для всего того «большого народа» СССР, жизнеутверждающей моральной скрепой стало трепетное отношение к таким человеческим качествам, как честь, честность, совесть, нравственность и справедливость. Исключительно по степени наполненности каждого человека этими духовными качествами и определялось отношение к нему всего общества. На Кавказе, данные на этот счет о том или ином роде передавалось из поколения в поколение не одно столетие. Одним из наиболее уважаемых родов, в свете изложенного, можно было отнести древний и многочисленный род села Атерк – род Искандарян. Одним из ярких представителей этого именитого рода был мой дед по матери - Искандарян Хачатур Аракелович, 1908 г. рождения. Сын активного сторонника сталинской коллективизации, убитого разбойниками-антисоветчиками при доставке культиватора из райцентра в село, пахлевана-Аракела, Хачатур Аракелович пошел добровольцем на фронт в ноябре 1941 года и дошел до Берлина в мае 1945 года. До конца 1947 года он ещё прослужил в комендантском полку Советских войск в Берлине, восстанавливал нормальную жизнь новой, после-гитлеровской, Германии. Очевидно, что дед Хачатур, который был одним из активных сторонников строительства памятного монумента, участвовал на долгожданных торжествах по его открытию. К временно сооруженной трибуне подходили разные люди, добрыми словами вспоминали погибших односельчан, и говорили добрые и душевные слова благодарности и признательности их родным и близким. На самом уважаемом месте сидела пожилая женщина в национальном одеянии, мать семерых сыновей, имена, шестерых из которых, были выбиты на памятной плите монумента. Рядом с ней стоял её седьмой сын, который вернулся из войны с многочисленными ранениями. Вокруг них сидели пожилые матери, и стояли жёны, сёстры, родные и близкие погибших односельчан. Среди них была и моя любимая бабушка по отцу. В списках погибших было имя моего деда по отцу её мужа, рядового Красноармейца, который добровольцем ушёл на фронт в начале войны и погиб в феврале 1942 года в Керчи в возрасте 34 лет. От него в памяти остались слова из последнего письма, где он, по сути, простился с женой, моей героической бабушкой, которую просил крепко обнять трёх сыновей, извиняясь за то, что в переживаниях по потере многочисленных однополчан, успел забыть имя третьего сына, которому перед его уходом на фронт исполнилось пару месяцев. А моя любимая и святая бабушка, ставшая вдовой в 26 лет, дожила до 97 лет, посвятив всю свою жизнь троим сыновьям, многочисленным внукам, правнукам и праправнукам. В этот день Вашему покорному слуге, впервые в жизни пришлось в столь торжественной обстановке, с трудом удерживая слезы, так близко соприкоснуться с той далёкой ненавистной войной. Одиннадцати летним мальчиком, мне пришлось декламировать на память душевный текст, уместившейся на одной странице листа ученической тетради, написанной дедом Хачатуром, учителем русского языка Атеркской средней школы. С великим сожалением сегодня приходиться осознавать о том, что не сохранилось документальные свидетельства того знаменательного события….