Огнеборцы
рассказ
Шел 1986год. Я уже пять лет на «вольных хлебах»- ушел с должности прораба, по собственному желанию, с трудом- через справку из поликлиники, но ушел. Устал жить на ставку 184руб.- проблематично это, когда дочь подрастала, требовался ремонт квартиры, долги образовались после покупки новенького «Москвича». Времена менялись, уже пошли хозрасчеты, а тут и вовсе стало модным работать за проценты от сметы. И я собственной рукой подписывал бригадам зарплату по 500-600 и даже более рубликов в месяц. Тут любого черная зависть обуяет. Сколотил я бригаду и стали мы жить поживать, рубли пожинать. Очень я был доволен- ни планерок с руганью, ни отчетов и прочих прелестей начальника. Вольнее стали жить. Если с зарплатой порой прижимать начинали, так мы в другую организацию. Работать мы умели, тем более с моим опытом, нам и мастер-надсмотрщик был не нужен. И вот , мы уже на новом месте- строим базу для треста «Спецстроймеханизации»- с административным зданием, складами, бетонорастворным узлом и даже со своим – небольшим асфальтобетонным заводиком. Объем работ был просто огромен- база в общем. Две бригады нас было- одной не управиться.В начале ноября, в обеденный перерыв, когда мы самозабвенно играли в доминошный покер, зашел взволнованный ст. прораб (не буду его фамилию озвучивать- дело прошлое) и попросил нас принять участие в устранении небольшого Ч.П.- горел асфальтобетонный завод. Его только, только начали запускать и что-то там пошло не так.
-Да там ерунда,- игривым матом, сказал прораб,- лента транспортерная на приемном бункере шаит, блин,- залить ее водичкой и дело с концом. Объект был не наш, могли и отказаться, но из уважения к начальнику, (да и зарплату кто нам начисляет?) мы согласились. Я, правда, слабо возразил- нельзя, мол, водой,- песочком бы.-Да где его щас возьмешь?- Замерзло все на хрен! (Любил шеф злоупотреблять, для убедительности видно?) Выдал он нам пять новеньких ведер (больше не было), набрали мы воды и со смехом пошли устранять эту ерунду. К бункеру, где шаило, вела крутая металлическая лестница- метра три высотой, а внизу под бункером должны были подъезжать самосвалы под загрузку. И вот, по очереди, поднимались мы- пять человек, и заливали эту ленту-прокладку, которая уже местами выгорела ,и просвечивался огнедышащий, крутящийся барабан. (Лучше бы и горела она, будь она неладна!) Я, как капитан, поднялся последним, огляделся и чувствуя что-то неладное, осторожно стал лить водичку на злосчастную прокладку. И тут случилось нечто ужасное- в бункере, как в огромном чреве, что-то загудело, заурчало и вдруг рвануло в эти щели: дым, пар, ошметки асфальта. Я успел прищурить передний, ближний к бункеру, глаз, фуражку с меня как черт сдернул, а лицо и голову обожгло огнем. Я дико заорал и инстинктивно шагнув в сторону, смутно заметил лестницу. По рассказам товарищей, сиганул я через две ступени. (мог и ноги поломать) Тут я тоже вспомнил русский-могучий,- матерился получше начальника! Анекдотично, но ведро новенькое, осталось в руке. (На хрен бы оно мне сдалось, держался бы лучше рукой за поручень при экстренной эвакуации- бегстве, короче!) Но история не приемлет сослагательного наклонения – случилось, как инстинкт сработал. На срочном консилиуме с прорабом, решено было везти меня в ближайший мед. пункт на п.Силикатном. Сопровождающим вызвался местный мой работник. И вот, на персональном прорабском самосвале мы добрались , наконец, в этот медпункт. Две медсестрички, пившие чай, нехотя оторвали попы, и одна, видно начальственнее второй, взглянув на меня опытным, профессорским взглядом, приказала- Умывайтесь с мылом, и показала на раковину под зеркалом. И тут-то я и увидел себя. Из зеркала на меня смотрел закопченый, с барашками обгорелых волос , без ресниц, с ошметками битума на морде-лице и в волосах,- ну вылитый абориген Сенегала, или Конго- синий, страшный! Мне стало еще жальче себя. Взял я мыло и попытался начать отмывание. Но сильная боль и сползающая под рукой шкура, вынудили меня снова прибегнуть к русскому-могучему- Шкура-то слазит, вы че, сдурели?!-Люся, звони в ожеговую, разрешила одна из. Люся позвонила и мы поехали. Приняли сразу- наш, мол, пациент. Пролежал около месяца. Насмотрелся на всякое,- в том числе, на безнадежных, когда для обработки и перевязки, отрывали окровавленную простынь с голого бедолаги, его слабые стоны- волосы дыбом! На второй день посетила меня инженерша по технике безопасности из треста. – Ой, как хорошо, а нам сказали, что глаз выбило! (Не вписывались такие Ч,П. в благополучную статистику, да и премиальные ставились под вопрос.)- Да,пошла, ты –сказал я и резко повернувшись, сам пошел- в палату.