- I don't understand you-i don't understand you-i don't understand you! - орал ара в клетке над кофейным столиком.
Старая поджарая кошка приоткрыла один глаз и пробормотала свое веское "мрр", сонно потягивая лапы. Журчание кофейника становилось все громче.
Словно очнувшись от забытья под речитатив попугая, хозяйка повела пальцами левой ноги, мягко вступила на доски пола - и накрыла клетку (к чертовой матери) пуховым платком, сорванным с полуобнаженного тела манекена, сидевшего с ней за столом. Налила чашку обжигающе черной жижи и заметила: "Стоит ли учить птиц иностранной речи?".
Манекен согласно уронил голову на колени. И та покатилась прочь - по наклонной - по шахматным полям паркета.
- Мат! - проворчал ара из-под платка.
- Как ты догадался, родной?! - лениво изумилась она, завязывая бантик на шелковых шортах одной рукой и одновременно слизывая невзначай пролитую капельку вишневого варенья.
Воцарилась стучащая в висках тишина.
Запели судорожным звоном часы.
Без пятнадцати двенадцать.