О благородном цензоре, падшем поэте и не только, или о русофобии некоего Колкера, его «Тризне по России», ГУЛАГ-е СоЛЖЕницина, экономике Сталина и историческом предвидении советского цензора-20
(Из воспоминаний моего благородного товарища из Карабаха).
Для нормального человека одного «Станционного смотрителя» хватило бы, чтобы осознать, что Пушкин и Русский Народ это одно целое на века. Разве великий Пушкин, который гордился тем, что он «…памятник себе воздвиг не рукотворный, к которому не зарастёт народная тропа», смел бы отнести себя к касте «малый народ», и противопоставить себя «народу большому», отождествляя его сначала с мужиком- христофором, а затем, обозвав булгаковскими Шариковыми, как это делает без угрызения совести русофоб Юрий Колкер?
Не скрывая своего танахо-троцкистско-власовского нутра, Юрий Колкер продолжает свой поклёп: «…. Мужик-христофор протер глаза, научился грамоте, сбросил вериги христианства — и тут краем уха прослышал, что он, мужик, воспет сгинувшим малым народом мечтателей, воспет как богоносец. Это понравилось. Марксизм-то учил, что отдельно-взятой аграрной стране полагается быть на задворках нового мира, а не спасать этот мир. Произошел дивный сплав московского языческого самодовольства с импортной единственно-правильной западной идеологией. Родился большевизм. Москва стала столицей всего прогрессивного человечества…». Конечно же, он, подобно своему гуру Лейбе Бронштейну, не может скрыть, сожаления о том, что «большой народ», вопреки фундаментальным установкам марксизма не стал устраивать Мировую социалистическую революцию, а решил построить справедливое и общенародное общество в границах своего мира, дабы не пасть жертвой безжалостных и чудовищных планов мировых, тех самых, «элитариев». Конечно же, наивно допустить, что они так просто отстанут от своих подлых планов по расчленению России на большое количество мелких государств, дабы поставить конец «ненавистному» «большому народу», который с неистовым упорством желает жить своей жизнью, хочет, просто, созидать, производить потомство, воспитывать и просвещать их, творить великие дела и свершения. Конечно же, троцкистам невыносимо, когда «большой народ» руководствуясь своими Святыми Писаниями, строит и обустраивает свои города и посёлки, создаёт гигантские сооружения, производственные мощности, атомное, термоядерное и водородное оружие. Тем самым способствует обузданию амбиций хозяев троцкистов, которые при первой же появившейся возможности без угрызения совести не упустили возможности сбросить две атомные бомбы на мирные японские города, за которые до сегодняшнего дня не удосужились даже извиниться.
В своих нескрываемых сожалениях Юрий Клокер не гнушается бросить упрёки в адрес «просвещенной» Европы, которая так и не смогла добить Россию-СССР, своими гитлерами, черчилями, пилсудскими, монергейтами и прочей нечистью. «… На Западе лишь немногие заметили подмену. Культурная инерция сильна. Затемняло картину и «единственно-правильное учение», пока оно было живо. Иным чудилось, что большевизм с его всемирностью — естественное продолжение той самой русской души, ведь он, большевизм, тоже облагодетельствовать мир обещал (что проглотить собирался, того не видели). Одна страстная проповедь сменила другую, а жар (казалось) был прежний. Вот многие и продолжали смотреть на Россию (уже советскую) с надеждой. Продолжали умиляться и удивляться. Так взрослый смотрит на подающего надежды подростка. Во мне, думает он, всё уже застыло, а в этом юноше — сколько заложено! Взрослый — человек в футляре, он закон уважает, закон же исходит из того, что человек — порочен. Закон обуздывает страсти, в том числе и высокие. Здоровое общество — сумма компромиссов. Прохладные, что и говорить, воспитались в Европе народы; вошли в возраст, остались без жара душевного и задушевности, без пыла сострадательного. Если и были у них духовные светочи, то давно. В темные века средневековья. И то сказать: к чему светочи там, где светло? «Свет во тьме светит»….