Встреча отрывок из романа Рынок-2

Владимир Марфин
                Встреча
            (отрывок из романа "Рынок-2")


           …Часов в пять пополудни в квартире писателя Чарикова зазвонил телефон. Арсений Филиппович в это время сидел в кабинете, обдумывая план своего следующего «убойного » романа. На сей раз, он завязывался не только на отношениях издателей и авторов, но и на криминале, процветающем в так называемом шоу-бизнесе, а если точнее, то во всех сферах жизни литературы и искусства.
          Чариков знал нескольких посредственных  «текстовиков», счастливо сотрудничающих со «шлягерными» композиторами и потому  живущих во много раз лучше новоявленных российских конан-дойлей и сименонов. Знал он и таких , чьи подлинно прекрасные стихи, становясь песнями, получали широкую известность. Однако их авторы  за них не получали ни гроша. В то время как исполнители, порой самого низкого пошиба, возводили себе трёхэтажные виллы, ездили на иномарках и приобретали недвижимость за границей. Короче, роман должен был вскрыть подноготную нынешней несправедливой жизни, и Чариков верил, что он станет бомбой, взрывающей  угнездившийся повсюду криминал.
          Как ни странно, но по прошествии стольких лет после крушения Союза и былых авторитетов, бездумно развенчанных и втоптанных в грязь, он по-прежнему верил в силу писательского слова, считая  многих литераторов            
 у ч и т е л я м и  народа. Однако время «мессий» безвозвратно ушло. «Буревестника» и того свергли с пьедестала. Шолохова обвинили в плагиате, Маяковского в лизоблюдстве перед большевиками, а об остальных,  и говорить было нечего. Вся советская литература с её придуманным соцреализмом за небольшим исключением оказалась за бортом «корабля современности», испытав то же самое, что испытали в своё время Пушкин и Толстой, Гоголь и Чехов, сбрасываемые революционными горлопанами всё с того же пресловутого «корабля».
         Правда, теперь книжные магазины и развалы были завалены классикой. Все мировые шедевры, ранее недоступные, неистребимым потоком хлынули в Россию. Можно было купить всё, что душа пожелает, были бы лишь деньги. Однако роскошные тома с запредельными ценами годами пылились на прилавках и стеллажах, с молчаливым укором взирая  на мечтающих приобрести их. Но высоколобые умники , в чьих карманах уже многие годы гуляли ветры, лишь облизывались при виде Ницше и Шопенгауэра, Монтеня и Флоренского, а непритязательный потребитель чтива вместо того, чтобы выложить сотню за какого-то Камю или Светония, предпочитал накупить на эту сумму дешёвых детективов, попутно внимая таким же дешёвым попсовым шлягерам и дополнял удовольствие просмотром кровавейших боевиков, крутящихся по всем телевизионным каналам.
          И вот обо всём этом на фоне конфликта творцов и продавцов мечтал поведать миру сочинитель Чариков, наивно веря, что докричится до погрязшего  в бездуховности общества. И  потому, едва расставшись с Давыдовым, сразу бросился к столу, отключив как всегда на время творчества телефон.
          Но в гостиной и на кухне аппараты работали. И когда раздался звонок, к одному из аппаратов подошла супруга Чарикова, стройная и зеленоглазая Варвара Николаевна. Услышав незнакомый приятный голос, вежливо попросивший пригласить Арсения Филипповича, она крикнул Арсу , что с ним хотят говорить. Чертыхнувшись, Чариков включил свой  настольный и нехотя взял трубку.
          -Я слушаю…
          -Арсений Филиппович? - мягко рокотнуло в наушнике.- Здравствуйте. Я по поводу вашего персонального дела.
          -Какого персонального?- не понял Чариков, продолжая прокручивать в уме  сюжет романа.
          -Ну, по поводу ваших отношений с издателем. О которых вы сегодня беседовали с…
          Имени той, что принимала писателя, незнакомец не назвал, но «С», прозвучавшее выразительно и протяжно, заставило Арсения тут же  оживиться.
          -Ах, да, да… я весь внимание. Что от меня требуется? И, простите, с кем я разговариваю?
          -С другом,- задушевно ответила трубка.- Мне с вами нужно встретиться для конфиденциальной беседы. Когда вам будет удобно?
          «Да хоть сейчас», чуть не выкрикнул Чариков, но вовремя вспомнил о совете Давыдова.
          Следовало отксерокопировать договор, а на это уйдёт не меньше часа. Да и то неизвестно, на месте ли сейчас председатель Комитета по печати  Марин, к которому по пути хотел заскочить Арсений.
          «Ничего,- подумал он,- не будет  Володи, возьму ксерокс у зама. Там всего- то делов – одна минута…»
          -Та-ак,- сказал он, посмотрев на часы.- Сейчас у нас пять… И у меня неотложное дело. Освобожусь не ранее чем часа через полтора. И если это вас устроит, то…
          -Отлично!- сказал незнакомец.- Меня это устраивает. Тогда где и когда?
          -Назначайте место вы. Но только как я вас узнаю?
          -Без проблем! Я сам к вам подойду,- пообещал благодетель.- А встретимся, пожалуй, у кинотеатра «Современник». В девятнадцать ноль-ноль. Ну, может, с некоторой задержкой. Договорились?
          -Я подъеду.
          -Ну, стало быть, я вас жду…


          …К радости Чарикова председатель областного Комитета по печати Владимир Николаевич Марин, давний поклонник и друг писателя, оказался на месте. В кабинете у него сидело несколько редакторов районных газет, находящихся на грани закрытия из-за недофинансирования и отсутствия бумаги. Марин, перед этим побывавший у губернатора и заручившись его обещанием помочь, был настроен оптимистически и пытался передать этот настрой журналистам. Однако те, неоднократно «кормленные «высокими административными посулами , его эйфорию не разделяли, продолжая жаловаться на «рекламщиков», безраздельно скупающих бумагу и типографии для издания своей миллионнотиражной продукции.
          Поэтому  Марин, сознавая, что с коммерсантами, забивающими  всюду почтовые ящики  всевозможными рекламными листками, ему не совладать,  искренно обрадовался, увидев заглянувшего в кабинет Чарикова и, извинившись перед коллегами, поспешно вышел к нему.
          -Всё! В отставку подаю!- жалобно выдохнул он, пожимая горячую руку писателя.- Невозможно работать! Полный крах! И что будет дальше, ума не приложу. У меня уже и областные газеты на ладан дышат. Область дотационная,  инвестиций почти нет, а содержать такие издания становится всё дороже. Уже и так половину газетчиков посокращали,  Раньше у главредов и замы, и заведующие отделами с полным корреспондентским штатом, а теперь… Тьфу! Не хочу даже вспоминать.
          -Образуется,- обнадёжил его Чариков.- В худших положениях были и то выкарабкивались. А теперь, после двух десятков лет, прошедших с «перестройки», тем более выживем.
          -Дай-то Бог, дай-то Бог,- вздохнул Марин.- Ну а ты-то ко мне с чем? Не иначе как по делу?
          Выслушав просьбу Арсения, он тут же включил ксерокс, стоящий возле столика секретарши, и, продолжая вздыхать по поводу превратностей судьбы, лично сделал четыре отличных копии издательского договора. Вручая их Чарикову, не преминул похвастаться:
          -Во! Даже лучше, чем оригинал. Не зря столько лет был директором типографии! Но зачем тебе столько? Неужели задумал судиться?
          -Да как тебе сказать,- замялся Арсений.- Хочу проконсультироваться со сведущими людьми. Может, что-то дельное присоветуют. А суд – что? Если не будет подкуплен и решит в мою пользу, всё равно этот бандит платить откажется. Спинным мозгом чувствую!
          -Не скажи. Ведь сейчас всюду приставы! И если будет решение, они деньги выбьют. Так как с полученных сумм им отчисляется процент. Помни  об этом.
          -Не забуду ,- пообещал Чариков, складывая копии в свой «дипломат».- Спасибо тебе. Посидел бы, да спешу. Давай где-то на неделе встретимся, поболтаем.
          -Да и я сейчас занят,- вздохнул Марин, невысокий, неторопливый, с тихим голосом и озабоченно-печальным моложавым лицом.- Варе привет передавай!
          -И ты Алине. Поцелуй и скажи, что я её люблю!
          -Передам непременно,- засмеялся Марин.- Но при случае шепну Варваре, что ты за гусь!..


          К Кинотеатру Арсений Филиппович подъехал вовремя. Выйдя из троллейбуса, от которого отвык, ибо много лет катался на своей постаревшей «Волге», он направился к билетным кассам, как вдруг его окликнули по имени-отчеству. Он оглянулся и увидел спешащего к нему гражданина средних лет в тёмной фетровой шляпе и нейлоновом плаще, с тонкой кожаной папкой под мышкой.
          -Будем знакомы,- представился гражданин.- Кирпичёв Захар Ильич. Юрисконсульт и специалист по гражданскому праву. А вы можете не представляться. Вы личность известная, вас многие знают.
          -Спасибо,- склонил голову Чариков, явно польщённый незамысловатым комплиментом.- Я привёз то, что вы просили. Вот, прошу…- Он открыл чемоданчик и протянул Кирпичёву копию договора.- Но тут темновато, а вы, вероятно, хотите посмотреть?
          -Да, желательно,- кивнул Кирпичёв.- Хотя бы бегло ознакомиться… Знаете что, давайте зайдём в бар и там обговорим интересующие нас вопросы.
          «Хочет договориться о вознаграждении,- подумал Чариков, прикидывая, сколько у него денег в кармане и хватит ли на приличное угощение.- Ну и правильно! Никто сейчас за так не работает. А я хоть тридцать процентов готов отдать. Лишь бы гада Фарионова прижали, как следует…»
         В баре, расположенном на первом этаже кинотеатра, тихо играла музыка, а за столиками и у стойки обреталось всего несколько человек. Заказав бутылку марочного «Каберне» и лёгкую закуску, будущие компаньоны уселись в дальнем углу, и пока Чариков разливал вино по бокалам, Кирпичёв внимательно изучал договор.
         -Ну что ж,- наконец сказал он.- Всё оформлено грамотно, претензий у меня нет. И я с удовольствием берусь за ваше дело. Так что выпьем за успех!- Он приподнял свой бокал и легонько притронулся им к бокалу Чарикова.- Хорошее вино… Когда-то я вдоволь попил его в Молдавии!
         -Ммм,- в замешательстве промычал Арсений,  не зная, как приступить к тревожащему его вопросу.- Вы берётесь, я рад. Но хотелось бы узнать, во что мне обойдутся ваши услуги?
         На мгновение у него мелькнула мысль, а не попросить ли у собеседника документы? Может, это вовсе не юрист, а какой- то проходимец. Но он тут же опомнился. Откуда бы мог узнать  посторонний о его сегодняшних контактах с Шакрой?
         -Вам лично ни во что,- взглянул ему в глаза Ильич, от которого не укрылось смущение Чарикова.- Мой гонорар уже заложен в вашем поручении. И оплачивать сей труд будет Фарионов. Так что не беспокойтесь. Вы сделали заказ. Вам положена сумма. И я выбью её до последней копейки. А уж проценты  за причинённый вам моральный ущерб и просрочку платежей, если вы не возражаете, получу я.
         -Какие могут быть возражения?- обрадовался Арсений, и тут же устыдился  бурно проявленного восторга.
         Не дай Бог, юрист подумает, что он рад не платить. Но ведь совсем наоборот. Готов, готов!  Однако если господина устраивает иная перспектива. пусть он поступает так, как ему угодно.
        -Вот и договорились,- заключил Кирпичёв, допивая вино и закусывая шоколадом.- Адрес ваш и телефон у меня имеются. Думаю, что в скором времени будет известен результат. А пока позвольте откланяться и внести свою лепту за угощение.
        -Нет, нет, не позволю,- запротестовал Чариков.- Что вы такое удумали? Не надо меня обижать.
        -А вы не обижайте меня,- парировал юрист.- Поскольку мы партнёры, то давайте будем на равных. Не такой уж вы богач, чтобы тратиться на каждого встречного.
        -Не богач, это верно,- согласился писатель, вновь подумав, что живи он на Западе, давно бы уже не знал стеснения в средствах.- И если по совести, нахожусь почти в цейтноте. Кроме литературного , у меня иных заработков нет.
        -Ну, так, стало быть, я прав,- внушительно хмыкнул Кирпичёв, выкладывая на стол две тысячерублёвки.- Берите, не стесняйтесь. Это половина того, что вы потратили. А сейчас куда? Домой? Может, вас подвезти? У меня тут машина… и я с удовольствием…
        -Нет, спасибо,- отказался Арсений.- Я, наверное, пройдусь. Тут всего ничего, каких- то четыре квартала… Что ж, тогда до встречи? Рад был с вами познакомиться!..
        Выйдя из бара, Чариков огляделся и неторопливо двинулся по проспекту в сторону площади Революции. Перейдя мост, построенный сто лет назад одним из местных фабрикантов – меценатов, он миновал комплекс студенческих общежитий, два соседствующих друг с другом вуза, ампирный дворец стоматологической поликлиники и оказался у ресторана гостиницы «Центральная» в тот миг, когда оттуда вывалилась шумная подвыпившая компания. Вся эта орава перегородила тротуар, и Чариков вынужден был отступить на мостовую. Однако и тут ему помешали. Какой-то громко хохочущий мужчина, подхватив под руки двух повизгивающих девиц, ринулся к стоящему у обочины «Лексусу», едва не сбив с ног отшатнувшегося писателя.
        Чариков оторопел. Перед ним был Фарионов, собственной персоной. Радостный, разгорячённый, довольный жизнью, новоявленный её хозяин, покупающий всё, что ему заблагорассудится, в том числе и этих захмелевших красоток. Чариков узнал и их. Это были молоденькие поэтесски, занимающиеся в литературном объединении при областной писательской организации. Чариков читал их стихи в альманахах и газетах, и однажды даже отрецензировал.
        Конечно, как и всякие  н а ч и н а ю щ и е, девушки мечтали о собственных книжках. И вот этим, вероятно, воспользовался Фарионов, посулив им исполнение их заветных желаний. Несомненно, в обмен на определённые услуги. А иначе, зачем бы он их поил и кормил?
        Чариков застыл. Застыли и они, явно смущённые непредвиденной встречей. Наконец, одна из сочинительниц смущённо пискнула «Здрасьте!». Хотела ещё что-то сказать, но Фарионов, открыв дверку машины, бесцеремонно затолкал в салон обеих, презрительно покосившись на Арсения и демонстративно сплюнув себе под ноги. Затем крикнул тусующимся на тротуаре приятелям, чтобы они ехали за ним. И те, подхватив своих подружек, бросились к другим машинам, и через минуту кавалькада иномарок, вывернув на  Августовскую, скрылась из глаз.
        «Ну что ж,- горько усмехнулся Арсений Филиппович.- Убедился, как живут жиреющие пауки? А ведь этот каракурт гуляет и на мои , можно сказать, кровные. И я для него шваль, мелкое ничтожество, с которым он даже не счёл нужным поздороваться. А ведь как лебезил, приглашая к сотрудничеству! «Вы – наш автор! Мы будем вас раскручивать! Всё СНГ поставим на уши!..» Раскрутил! Запустил! Заплатил по высшим ставкам!.. Но ничего, паразит, не всё коту масленица! Поглядим, что предпримет господин Кирпичёв. А если он не поможет, найду ломовых, которые уработают этого гада!..»
        Настроение было вконец испорчено. Надо было срочно его поправлять. И Чариков, покопавшись в карманах и обнаружив там вполне приличную сумму, решительно шагнул к двери  ресторана, которую поспешно распахнул перед ним мордоворот в швейцарской ливрее с галунами и аксельбантами…