Это рассказ о нескольких местах Индии: самой древней буддийской ступе в Санчи, скальных храмах Удайгири и доисторических рисунках Бхиметки, около Бхопала, города с двумя озерами.
СОДЕРЖАНИЕ
1. За лекарствами
2. Пыльный город Бхопал и зеленая деревня Санчи
3. Древнейшие ступы буддизма
4. Скальные храмы Удайгири
5. Мезолитические петроглифы Бхиметки
6. Озерный простор, где никто не купается
7. Боливуд индийской свадьбы
8. Мен-Цзе-Кханг в буддийской вихаре
ЗА ЛЕКАРСТВАМИ
Когда я вновь обретаю себя, первое, что хочется – фиксировать впечатления. Потому что когда жизнь не проходит мимо, в ней начинает строиться невидимый сюжет. В этой поездке в Индию волшебство дороги началось сказываться уже при посадке в самолет.
Когда я взяла свой рюкзак у дочки, помогавшей мне собираться и искать точки в Дели, где продаются тибетские лекарства, и проводившей меня в аэропорт, я стала ощущать неполадки в сердце, оставлявшие тяжесть и безрадостность существования последние два месяца. Чертова химиотерапия вместе с лучевой, последствия которой могут сказаться и через три года, и через пять! Тревога, как я перенесу самолет и хождение с рюкзаком по Дели, преследовала меня по ночам. Однако, когда я пошла на самолет, как раз из ашрама ответил Свами своим обычным «feel peace», и тревога улеглась. Все будет хорошо, я выдержу поездку, и Сияне не придется летать в Индию за моим свидетельством о смерти. В крайнем случае его пришлют по Интернету. А тело все равно будет не доставить – страховку я не оформляла: не было сил.
Сначала решила ехать во Вьетнам по путевке, где все сделают за меня и я избегну зимнего холода индийских поездов – цены из СПб. были сравнимы с Москвой. Но когда компьютерная диагностика выдала риск по раку щитовидки, а анализы стали опять показывать разрушение печени, стало не до Вьетнама. После четырех вирусных инфекций, которые приходилось лечить антибиотиками: простуд я не боюсь, а вот от вирусов избавиться после ХТ никак иначе не получается. (Потому на ХТ сразу рекомендуют принимать антибиотики: вот так она губит иммунитет. А потом удивляются, откуда рецидивы онкологии.)
Выпал на удивление снежный Новый год, мы сказочно покатались на лыжах в Орехово – в аспект соединения Солнца с Плутоном, при моей гармонии Марса к Луне – иначе бы я не выдержала, но и так был отходняк. От удаления лимфоузлов печень и кровь плохо очищается, вот и упадок сил. Щитовидка и сердце несут непомерные нагрузки, отсюда и последствия. Приходить в себя помогал только бассейн.
Мы добирались в аэропорт в сказочную метель, и ехать мне опять одной в Индию совсем не хотелось. Лучше было бы кататься на лыжах – если бы я могла. После Индии смогу – если снег останется.
Я наблюдала, как с самолета горячей струей убирают наледь. Народу летело немного, и мне удалось поспать, растянувшись на трех пустых местах. Я вспоминала, как прекрасно спала в ашраме Миссии Рамакришны, где каждый час будили. Но снотворное приняла, может и зря: чуть не проспала завтрак во втором самолете. А может, лучше бы проспала: мне выдали омлет, от которого мне стало нехорошо – первый раз за жизнь в самолете поступала тошнота, видно, повлияла общая слабость. Даже, не спрашивали, буду ли я рис с овощами – наверное, они склонны это спрашивать только у индусов, а нашим без разговоров выдают невегетарианскую еду.
В Алма-Ате я читала смешно звучащие по-русски казахские надписи со множеством Ы: «оятып жибериниз», «ушактарында колданылады» и вспоминала, как мы произносили их с Ясей.
Все это предъявляло очевидность того само разумеющегося факта, что нынешнее путешествие ощущалось как продолжение предыдущих. В санкт-петербургской, тяжелой и просто совсем иной энергетике эта линия жизни прерывалась. Но стоило настроиться на Индию, как она возобновилась с психологического момента своего прерыва. Потому и дала о себе знать вера в волшебство жизни – как это ни странно в физически плохом, а психологически ужасном состоянии, когда теряешь себя, забывая, кто ты есть, и приходится собирать себя по кусочкам. Иными словами, ощущение, что Бог как-то усиленно начинает заботиться, с посыла ли это Свами, который лучше доходит в Индии, или супруга, который лучше доходит в разлуке, или моего собственного, поскольку я одна и никто не мешает. Тут вот поверишь, что тот, кто умер на берегах Ганги, обрел освобождение – если я всякий раз его обретаю, оказываясь здесь!
Правда, я легко размениваю ту свою целостность, дающую ощущение свободы и жизненного волшебства, на контакты, которые легко при этом возникают. Когда человек начинает устремляться к своей сердцевине, люди словно притягиваются к нему, как намагниченные. Что доказывает, что истинный центр любого человека – общечеловеческий.
У меня было пять адресов, по которым я могла найти тибетские «драгоценные пилюли», предохраняющие от рака. Проще всего было взять такси из аэропорта и поехать по адресу экспорта таблеток, который был ближе всего к аэропорту и далеко от метро. А потом на том же такси доехать до вокзала Низамуддин, сложить там вещи в камеру хранения, взять недостающий билет в Харидвар, а в оставшееся время погулять по ближайшему зоопарку или послушать баджаны у гробницы Низами. Но платить 450 рупий за такси не хотелось, когда метро стоит 60 из аэропорта, плюс городские поездки по 30. И я, оставив вещи в камере хранения скоростной линии метро аэропорта (ещё 80 рупий), решила поехать по адресу, ближайшему к метро, чтоб долго не искать пешком.
Это оказался не совсем правильный выбор. Без рецепта лекарство не продавали, а тибетский монах-доктор долго не мог понять ситуацию. Казалось бы, чего проще! Выписать таблетки, которые я уже два года принимала курсами, чтобы снизить риск рецедива. Так нет! Он, совсем как наши доктора, не верил, что лекарство мне выписали в Дхармасале, и рекомендовали принимать через день, а рецепт за два года не сохранился. Возможно, слишком многие спрашивали именно драгоценные пилюли, и он их экономил, говоря, что их надо принимать раз в 10 дней, а для эффективности нужны лекарства кроме них.
«Ну так выпишите, что Вы считаете нужным!» - сказала я наконец. И начала следующий раунд объяснений, что я не смогу повторно прийти ни через неделю, ни через месяц, ни через три: в Индию я могу ездить не чаще раза в год, а потому пусть он выпишет с расчетом на полгода хотя бы. Я знаю по нашему буддийскому храму, в котором многочасовую очередь мне удалось высидеть лишь раз, ещё до онкологического лечения, а сейчас я не в состоянии – что тибетские врачи дают одно лекарство, потом смотрят и меняют, чтоб выровнять все функции. Но у меня проблемы все те же самые, так что такая гибкость мне не нужна.
С десятого раза он понял, что мне не жалко 150 рупий за визит, и что диагноз у меня был серьезный, а не то, что я собиралась этими пилюлями торговать. Тогда он долго и внимательно стал мерить пульс на обоих руках – пришлось даже снять рукав от лимфодемы, который он не рекомендовал носить много, так как это мешает кровообращению – и вполне логично выписал утренние горошки для циркуляции крови, дневные – для очищения лимфы, и вечерние от отеков в нужном количестве, но драгоценных пилюль сначала хотел дать только 5, потом 10, а в конце дал 20.
Я тогда решила добавить последних, в темпе съездив по рикше по другому, ближайшему адресу – поскольку, пока мы водили беседы, время работы центров подходило к концу. Там онкопациентов принимала отдельная женщина, более понимающая мою проблему, и лучше бы я сразу к ней и пошла. Но поскольку я уже имела рецепт от её коллеги, который скрывать не стала, чтоб не начинать все сначала (а может, и стоило бы!), только добавила ещё коробочку пилюль – 10 штук, сказав, что лучше их принимать раз в неделю.
После этого я думала заглянуть в буддийскую вихару и на тибетский рынок – может, там повезет больше. И вернулась в очень разветвленное делийское метро, которого 20 лет назад ещё вообще не было. Желая избежать пересадки с ветки на ветку, я задала вопрос ожидающей тот же поезд женщине. Узнав, что из России, она сказала, что когда-то учила русский, но забыла без практики. Этой проблеме я неформально сочувствовала, потеряв так японский, который некогда хорошо знала. А дальше нам ехать было нескучно, потому как я попыталась говорить с ней по-русски, переводя на английский то, что она не понимала, и обратно. Она работала в министерстве информации – как она сказала, на министра, а семью и детей не завела. Мы продолжали общаться, прибыв на конечную станцию, хотя обе уже опаздывали, и обменялись координатами. Звали её Инду.
Когда она довела меня до нужного выхода, и мы простились, я поняла, что на тибетский рынок и в буддийский храм не успеваю, так мне ещё нужно до поезда в Бхопал забрать вещи из камеры хранения в Нью-Дели и купить там билеты в Харидвар и обратно. В России индийские билеты не купить, не имея индийской симки, а её саму купить проблема, и она быстро кончается, потому первое, что приходится делать в Дели - по-старинке покупать билеты в Reservation for forein tourists, которое нынче опустело, работая с 6 утра ло 12 ночи.
ПЫЛЬНЫЙ ГОРОД БХОПАЛ И ЗЕЛЕНАЯ ДЕРЕВНЯ САНЧИ
Билеты я взяла за 5 минут, а камеру хранения, где оставила вещи, нашла не сразу – она при 5-м выходе, и счастью, только одна. Опять ехать на метро и рикше на вокзал Низамуддин, откуда был мой поезд на Бхопал, не хотелось: до Низамуддина, как это ни странно, метро не доходит, и я решила переехать с вокзала на вокзал на поезде. В справочном мне посоветовали местный поезд, который шел или с 6й или с 10й платформы. На 10й платформе был какой-то поезд, и я спустилась туда, но нужный мне, по-видимому, уже ушел. Мужчина с Интернетом направил меня на 2ю платформу, откуда должен был идти аналогичный поезд, который задерживался. Стоявшие там трое друзей заверили меня, что этот поезд действительно придет через 10 минут, и на свой я успею.
«Вы в женский вагон сядете, или с нами?»-- спросили они. «С вами, -- ответила я, - вы мне скажете, когда выходить». Какая бы толчея ни была ехать всего-то 15-20 минут! В тесноте, да не в обиде! Поезд подошел и хорошо разгрузился, все мы ехали сидя, и я прибыла за вокзал за час до поезда , успев купить ещё молочко с пряностями и съесть завернутую в трубочку большую лепешку-досу с сыром-паниром, и приправами. Хоть тибетский доктор и предостерегал меня против острой индийской еды и выпечки, использующей масло, в особенности. В походе, полагаю, годится любая еда – все сгорает.
Спала я хорошо в хорошо продуваемом вагоне 2го класса, взяв из дома легкое индийское шерстяное покрывало и надев на себя все, что можно. Проснулась в 5.30, не от холода, но потому что выспалась. Поезд пришел в 6.30 без опозданий. Местный поезд на Санчи с древнейшей ступой, ради которой я приехала в Бхопал, был через два часа.
За это время я планировала найти гостиницу. Я не бронирую в Индии заранее – сначала надо своими глазами убедиться, можно ли там жить. В Бхопале жить нельзя похоже нигде, что я выясняла часа полтора. Я попросила рикшу отвезти меня к гостиницам у озера – он поехал, но там гостиниц не знал. Тогда я назвала две из Интернета, их он тоже не знал, долго распрашивал встречных людей и наконец привез меня туда, где стояли ценники с официальными ценами в 2000 рупий. Вдобавок большинство комнат было без окон, и я долго объясняла, что мне нужен свежий воздух и окно, которое бы выходило не в корридор, а на улицу. Хотя мне удалось договориться за 1000, но само место – в 5 км от озера меня не устроило.
Я вновь попросила рикшу отвезти меня к озеру, и в конце-концов он нашел гостиницу, которую я видела в интернете. Но она выходила на дорогу, и комната была без окна. Стоила она несусветные 1200 рупий, я договорилась за 1000 на худой конец, потому что уже окончательно решила, что остановлюсь в Санчи. Озеро я так и не посмотрела.
Рикша довез меня обратно и стал требовать 200 рупий – мол, возил меня 2 часа. Я отвечала, что он не знал, куда ехать, а все эти катания по кругу мне были вовсе не нужны. Но на 50 он не согласился, и пришлось положить ему в кабинку 100 и уйти в бодром индийском ритме, избавляя обе стороны от дальнейших препирательств. Понятно, что индусы без еврорейского образования европейцев держат за дураков, но русские им могут возразить. У меня в подобных случаях рикши часто спрашивают национальность.
После этого я почувствовала, что силы меня оставляют, и сев в поезд, кое-как затолкала в себя несколько лепешек с нутом, купленных на станции (недаром тибетский доктор их не советовал, надо было попросить один нут). Вернулось санкт-петербургское настроение, зачем я куда-то еду, кроме ашрама, который тоже надоел. Но тут меня стал развлекать сосед-студент, который немного знал по-английски и ездил в Бхопал, как столицу региона, учиться из своей деревни. Он стал показывать мне на мобильном свои рисунки. Лучше всего у него получался Кришна, а также озеро с лотосами, мать с сестрой, дядя, похожий на него и индийские актрисы – то, что с натуры. Dream-girl была менее настоящей. Я сказала, что знаю только Джухи Чавлу, Кирен и Айшварию Рай. Его привлекали более молоденькие. Я вызвала на его мобильном наш сайт и стала показывать абстрактную живопись супруга. Он не успел все посмотреть, как мы уже доехали.
Санчи оказалось зеленой деревней, где заночевать было куда лучше, чем в пыльном и душном Бхопале, и я попросила рикшу отвезти меня в буддийскую миссию – можно было не просить, она оказалась рядом со станцией. Но рикша ждал, чтоб свозить меня к ступе. Там мне предложили сначала комнату за 2000 рупий, потом за тысячу. В каждой было несколько кроватей. Я спросила, нет ли чего поменьше: зарплаты русских сравнимы с зарплатами индусов. Тогда менеджер отвел меня в другое здание и предложил комнату за 100 – там тоже было несколько кроватей, но больше ничего не было. Туалет и душ были на улице. Я согласилась – здание с двух сторон окружала зелень, и это было главное. А также то, что как-никак духовное место – в других мне в слабом состоянии, похоже, теперь уже не отдохнуть. Слишком сильно воспринимаю вибрации жилища.
И я пошла осматривать душ и туалет. Но тут менеджер сказал «Подождите», и начал звонить, и предложил мне комнату на втором этаже, тоже с четырьмя кроватями, но почище, со шкафом, двумя тумбочками, туалетом и душем, шестью лампочками на потолке и одной на стене, свет которой образовывал семицветную радугу . Всего за 200 рупий – в наши дни это сказочная цена. Наверное, для самих буддистов и монахов здесь бесплатно, а плата расценивается как пожертвование. Правда, горячая вода не была предусмотрена, но после пеших прогулок по солнечным развалинам Индии, душ уличной температуры меня вполне устраивал.
Я возблагодарила судьбу – и всех, кто желал мне в данный момент удачи. Эта огромная, почти бесплатная комната с видом на цветущую растительность казалась ничем не заслуженным чудом. Я ощутила, как важен позитивный настрой без колебаний и сомнений, чтоб такие вещи удавались. И первым делом открыла окна, с двух сторон выходившие в зеленый сад, чтоб комната прогрелась, пока я гуляю. Вскипятила воды для зеленого чая, чтобы взять с собой, и переоделась в наиболее легкую одежду: перепады между ночным холодом и дневной жарой несусветные.
Рикша пока ждал и сразу подвез меня к кассе. Там меня ждал неприятный сюрприз в виде 600 рупий за вход для иностранцев, в то время как для местных было 40. Но ничего не поделаешь. Зато поняла, что рикшу взяла не зря: ступы на высоооком холме. С него хорошо видны окрестности: зелёные поля и железная дорога.
ДРЕВНЕЙШИЕ СТУПЫ БУДДИЗМА
Всего ступ в Санчи около 50ти. Они стали строиться как надгробные памятники, а потом и сами могильники ещё до императора Ашоки, который в третьем в. до н.э. предложил разделить прах Будды на 8 частей и захоронить в 8 ступах по всей Индии.
Главная ступа в Санчи – самая древняя ступа буддизма и наиболее ранний сохранившийся в Индии памятник письменности. Над её вершиной тройной зонтик – буддийский символ царской власти и святости. По четырем сторонам света -- четверо ворот со сценами жизни Будды, слонами, львами, обезьянами и спиральными колесами времени. Она сама задумана как наглядный символ колеса дхармы. В 5 веке за воротами появились статуи будд, ныне почти полностью разрушенные. Санчи был буддийским центром до 12 в., а когда на Земле закончился период климатического оптимума, ступы стали зарастать землей и 14-му веку пришел в упадок. Заново его открыли англичане в 1818 году. И за век комплекс восстановили.
Кроме древнейшей ступы интересны ещё две. В одной, где только воротики, украшенные столь же изящной резьбой, прах двух учеников Будды. Другая, с живописным бассейном, расположена ниже по холму. К ней ведёт длинная каменистая дорога-лестница среди засушливых кустов. Она обнесена оградой с барельефами слонов, павлинов, лошадей и всадников, богов и сюжетов жизни Будды.
В интернете я прочла, что на рельефах ворот изображены люди не только в индийских, но и греческих одеждах. Но если индусы были налицо, то греков я не увидела: нельзя верить интернету.
Ашока не только строил ступы: он обустраивал местность, чтоб людям там было комфортно. «Вдоль дорог я посадил баньян, чтоб давал тень, и манговые рощи. Устроил колодцы и гостиницы, и а разных местах водные резервуары для людей и зверей. Но это лишь малые достижения. Подобные блага творили и прежние цари. Я же обустроил ступы для того, чтобы люди следовали дхарме…» В Санчи тоже можно видеть большой резервуар для воды, вытесанный в базальте холма.
Обойдя несколько раз ступы по и против часовой стрелки и осмотрев бескрайние зеленые поля с холма Санчи, я поняла что все же решила путешествовать не зря. Новые впечатления быстрее всего лечат душу, особенно, когда они такие приятные. По развалинам ходили длинные вереницы школьников и школьниц в форме, все мне улыбались и здоровались, а постарше - задавали вопросы, демонстрируя свое знание английского и желая попрактиковаться. Я тоже спросила в ответ: «Вы часто так ездите?» Ответ был: часто, раза два в год. Детки были местные.
Экскурсии школьников в разные духовные места – типично для Индии, я об этом уже писала:
… На развалинах в Индии – толпа,
Не туристы там – школьников гурьба.
Обувь надо снять: святы все места –
Вся история в Индии свята.
Храм, а не музей. Живо, а не тлен.
Там найдешь друзей – что отдашь взамен?
Что дано тебе, то и ценят тут.
Радости в судьбе - праздник, а не труд…
Поскольку я тут была единственной иностранкой, юноши, девушки, школьники и школьницы, и даже один классный учитель с группой – все старались со мной сделать селфи, порой спрашивая разрешение, а порой и без спроса. Так что я, не в первый раз в Индии, чувствовала себя кинозвездой. «You look so beautiful», -- сказала одна из девушек, сама напоминавшая актрису в своем красном сари. Какое уж там beautiful! После России, ночного перелета и ещё одной ночи во втором классе поезда (первого не было), я выглядела, верно, как из концлагеря. Но может, индусам нравится наша истомленная бледность, по контрасту с собственным здоровьем? Или все же дело в духовной энергии буддийского места? Только тут я вспомнила, что забыла темные очки, скрывающие меня в местной одежде от местных глаз. Ладно, загорю, буду лучше вписываться в пейзаж.
Поднявшись к верхней ступе я чувствовала подъем, который не уменьшился и тогда, когда я по желтой каменистой дороге спускалась к нижней ступе и потом снова поднималась, исчерпав бутылку с зеленым чаем. Может, я могла найти на этом холме и что-то ещё, но и за два с половиной часа расслабилась и ощутила полное отдохновение. К тому же местные водители сосватали мне ещё одну поездку -- в скальные храмы Удайгири.
В туристских местах народ не дремлет - сидевшие на выходе индусы очень одобрили моего молодого рикшу в тюрбане сикха, сказали, что он очень reliable и лишних денег не берёт – так почему бы мне не съездить с ним в пещеры, 10 км туда и обратно за 500 рупий. Я была всецело за пещеры – точнее, за вытесанные в базальте храмы с богами – их по Индии тысячи, и наиболее известны буддийские, в Аджанте и Эллоре, а тут индуизм, ещё лучше! И сказала: 400, постеснявшись назвать 300, раз рикша такой релайябел. Они сказали ему, чтоб приехал к часу, я поправила - к двум, и в это время вышла из комплекса. В пять ведь уже начинается вечер, пещеры же открыты до пол-шестого.
Рикши на выходе не оказалось: видно, не такой он и reliable. И я пошла вниз пешком, авось поймаю его и другого по дороге, и поймала, решив покамест осмотреть археологический музей – билет выдается сразу и к ступам и туда. Тут я поняла, что где-то обронила свой билетик, вложенный в фотоаппарат: может, когда в комплексе меня ещё попросили заплатить за камеру: по-божески, 25 рупий. Я обратилась в кассу: мальчик должен был меня помнить, к тому же было свидетельство моей оплаты камеры. Но мальчик сказал: комплексный билет, отдельный билетов в музей нет. Тут рядом оказался торговец из соседнего магазинчика и горячо посоветовал обратиться к начальнику. «Есть индийская пословица: обращаться не к маленьким ложкам, но к большим». Я так и собиралась. Насчет ложек – для нас, быть может, анахронизм, но маленькие люди и у нас ничего не решают: добиться чего-то можно только от самого главного начальника. Я пошла на вход, охранник позвонил начальнику музея, и тот меня пропустил.
В музейчике были немногочисленные барельефы с диковинными зверями, головы и статуи будд и вершушка львиной колонны императора Ашоки, ставшая гербом Индии. Как и в Сарнатхе – первом буддийском месте, где я была, где Будда испытал просветление и где Ашока тоже создал ступу и поставил колонну. Возможно, эти обломки убрали с улицы, чтоб никому было неповадно их растащить себе на алтари (как я наблюдала это в ближайшем к Бхопалу священном месте Шивы Омкарешваре: местный храм лежит везде прям-таки по кусочкам).
СКАЛЬНЫЕ ХРАМЫ УДАЙГИРИ
Передвижение по деревне иностранки ни для кого не секрет, и на выходе меня ожидал мой рикша, уже готовый ехать к скальным храмам. Я сказала, что мне нужно полчаса, чтоб отдохнуть и зарядить камеру. Я уложилась в 35 минут, приняв душ, выпив суп из пакета и заготовив следующую бутылку с зеленым чаем – хорошо путешествовать одной! Несомненная экономия времени. Летя с ветерком по проселочной дороге в рикше после прохладного душа, я чувствовала себя совсем счастливой! Только что мокрая прическа сложилась в такое воронье гнездо, что посреди базальтовых скал мне уже никто не говорил, какая я красивая, и я снялась только в паре селфи. Я встретила там одну из экскурсий школьников, которых видала в Санчи. Они, конечно, тоже меня признали, заменяя «Good morning» на «Good afternoon».
Скальных храмов в Удайгири не очень много: всего 15 маленьких пещер и барельефов, но и сами базальтовые скалы живописные. Из барельефов главный – Вишну, побеждающий демона Хираньягарбху, который хотел покрыть Землю водой, дабы она оказалась под властью асуров, и своим пятачком поднимающим её из моря. (Вот достойная иллюстрация нынешнего года свиньи!) Из скульптур – Ганеша, Шива в виде лингама с головой и Картикейя (бог-воитель, второй сын Шивы кроме Ганеши). То есть эти храмы отражают реставрацию индуизма в после буддийский период: троицу Брахма-Вишну-Шива, сложившуюся в 5 в. Они менее древние, чем ступа в Санчи.
Пещеры Удайгири бесплатные, таи строятся каменные ступеньки, чтоб было поудобнее ходить – из естественного тут материала, выглядит словно они тут были с древности (может, и были).
А Удайгири – маленькая деревня, где я заодно пофотографировала телят и телячьи нежности коровы со щенком, который наскакивал на неё, играя, а та его облизывала, как мать.
Вернулись мы засветло, и у меня ещё хватило сил отправиться за фруктами и попросить у продавца нож для разрезания гранатов и папаи. У ларька с шалями я увидала ещё одну иностранку и за компанию примерила шаль. Цены были умеренные. «Вы сегодня на нас сделаете бизнес», -- сказала она продавцу, покупая несколько штук. Звали её Нурия, она была из Испании – небольшого городка в 300 км от Мадрида, а сначала жила в Мадриде. И вырвалась в Индию всего-то на неделю. Семьи у неё не было, но была куча кошек, которых не оставить надолго. Остановилась она в маленькой семейной гостинице у станции: «Очень уютно», за 500 рупий. Я сказала про буддийскую миссию и предложила показать. Она искала интернет – проверить билет, я предположила, что он может быть в моем отеле. Он был – в главном здании, но служитель не захотел пускать постороннего человека.
Однако – две иностранки среди индусов -- мы явно хотели пообщаться, и я пригласила её к себе в комнату попить чаю, после того, как она разберется с Интернетом. Возможно, я хотела похвастаться – так мне нравилась моя комната и медитативная атмосфера буддийского жилья. Она пришла, в темноте с трудом воспроизведя путь к моей комнате на 2м этаже, я даже ещё не успела съесть суп из пакета после душа, но чай был готов, я предложила папаю, она пару яблок. Нурия оценила мою комнату с радужным светильником как дворец, польстив моему самолюбию, и мы беседовали о жизни, пока не захотели спать. Нурия рассказала мне про милую деревню Очу рядом с Джанси тут неподалеку, с индуистским храмом. А я ей -- про ашрам Ауровеллей. Может, она как-нибудь поедет туда.
«Спокойной ночи», - сказала она служителю на выходе. «Спокойной ночи»,- с облегчением ответил тот, закрывая ворота.
МЕЗОЛИТИЧЕСКИЕ ПЕТРОГЛИФЫ БХИМЕТКИ
Наутро я проснулась по будильнику в 7 утра, чтобы, позавтракав овсянкой из пакета и папаей, ехать в Бхиметку смотреть доисторические рисунки. Два поезда останавливаются в Санчи с утра – в 7.43 и 7.55, успеть было реально, даже увидев поезд из гостиницы: она в двух шагах от станции. Поезд на 7.55 опоздал минут на 15, а предыдущий задержался на неопределенный срок, так что купив билетик за 30 рупий (потому что скорый, а накануне ехала за 10), я ещё успела вернуться в гостиницу оставить лишние вещи – становилось уже жарко, и в 9 была в Бхопале. Официально от Бхопала до Санчи 37 минут, но с опозданиями может быть и часа полтора. На автобусе тоже часа полтора, так что на поезде лучше.
Рикша за 50 рупий отвез меня на автостанцию – это в 2х км, не близко, и предложил отвезти меня прямо в Бхиметку за 1500, а потом обратно. Я стала колебаться, после вчерашней поездки, и он снизил цену до 1100. Но за тысячу не соглашался – видно, расстояние было и вправду нелегким: он сказал 15 км, но по Интернету я знала, что 45. И я все же решила ехать на автобусе за 50 рупий, благо мне его сразу показали, и он был пустой.
Автобус выехал в 10, час кружил по городу, заполняясь народом и остановившись на большой автостанции – рикша довез меня до маленькой. А потом ехал ещё час по совершенно прямой трассе. Кондуктор показал мне поворот на Бхиметку у ж.д. разъезда: оттуда надо было 3 км идти до пещер, никакой транспорт туда не ходил, рикш поблизости не было. Дорога, лишенная какой-либо тени, поднималась в гору. Перед подъемом стояла будочка, где с пешеходов взималась символическая плата 25 рупий (с машин больше, оттого рикши и не могли тут делать бизнес).
Не зная, радоваться ли, что вход такой дешевый и 12-кратной таксы для иностранцев нет, или огорчаться зимней засушливостью холмистого пути, я намочила голову и рукав от лимфодемы под имеющимся неподалеку краном с водой, и бодрым шагом пошла по дороге, чтобы проделать её как можно быстрей, не дожидаясь солнечного удара. Красота черно-желтого базальтового пейзажа и бутылка с чаем давали силу на пешую прогулку. Все же я посматривала, не подвернется ли попутка. Но легковушки с семьями индусов были набиты до отказа – это было воскресенье, и на каждом мотоцикле сидела либо целая семья: муж, жена, ребенок или два, либо трое друзей.
Наконец, ближе к верху, меня немного подбросил одинокий мотоциклист: он свернул по базальтовому плато, где паслись овцы, из чего сделала заключение, что это, наверное, пастух. Оставалось метров 500 до площадки, где вновь были краны с водой и где я вновь намочила голову и рукав – он уже высох. А также поворот к трем высоким мощным оранжевым скалам из песчаника, где и начинались доисторические пещеры с рисунками.
Путь от пещеры к пещере по каменистым тропинкам отмечают указатели, так что не заблудишься, но рисунки не всегда легко найти сразу. Однако на этот случай есть охранники-солдаты: все-таки объект ЮНЭСКО, как и ступа Санчи. А вдруг кому-то придет в голову приумножить доисторические рисунки своими собственными? Но пиетет к древней истории у индусов налицо, иностранцы это место мало знают, так что никто доисторические стены руками не трогает, а солдаты с удовольствием выступают в роли экскурсоводов.
Наиболее древним петроглифам и наскальным рисункам – 30 тысяч лет, большинство же датируется мезолитом: 5-8 тысяч лет до нашей эры. Изумляют грациозностью исполнения прежде всего рисунки животных: слоны, быки, птицы, некогда жившие здесь, но потом вымершие медведи и носороги. Люди же изображены очень схематично. Видно, человек даже в те времена не видел, а может, не имел охоты и времени рассматривать себя со стороны. Хотя есть изображения охотников со стрелами и воинов на конях.
Поражают и сами скалы, возвышающиеся над этим холмом – шутка ли! – с доисторических времен. Они очень мощные, потому и сохранились. Как и в Испании, когда я смотрела в Кальпе на 300-метровую скалу Ифач, возвышающуюся над морским простором, душа подключалась ких энергии, тело желало, чтобы ему передалась их мощь! Ведь в человеке все есть, вся Вселенная. И такие незыблемые горные опоры тоже.
Всего по маршруту 15 пещер с рисунками. Часа мне хватило, чтобы пройти по всему маршруту – же было и возвращаться! Для этой цели я выбрала автобус с экскурсией школьников. Учитель на мой запрос сказал, что конечно же, они подбросят меня до трассы, и тут снова были селфи. А также воспоминания о Советском Союзе.
На ж.д. разъезде поезда, к сожалению, не останавливались. Поэтому, чтоб не дожидаться автобуса на трассе под палящим солнцем, я стопанула два первых попашихся микрогрузовичка. Там ехали друзья, которые по-английски не говорили, но везли меня по очереди. На предложение заплатить один из них обиделся, так что я расплатилась только селфи и морковно-апельсиновым батончиком, который взяла ещё из России для экстренного перекуса. Один из друзей съел половинку, а вторую закинул в кабинку к другому.
Друзья доставили меня на новый ж.д. вокзал Хабибгандж, ближе к краю города, н оттуда я легко переехала на старый на сидячем поезде, который как раз туда отправлялся. Попала я в АС, и даже без билета – все равно за 10-15 минут никто не проверит, а если и проверит, так что? Если мой поезд с другого вокзала?
В вагоне с кондиционером было прохладно, а вот когда я оказалась на вокзале, то не знала, куда себя деть. Мороженое и молоко, которые я купила сгоряча, не спасали, а голова не работала, чтобы сообразить, что а залах ожидания на вокзалах Индии предусмотрен душ. Тем более, что полотенчико у меня с собой было. В Бхопале душ тоже был, даже два: один туалет, и два душа. Но я до зала ожидания не добралась, на улице купила виноград и помидоры, помыла на перроге и села в поезд на Санчи их есть: за час он уже стоял.
В гостинице я наконец сполоснулась и добралась до Интернета: пока я радовала ближних вестями, что поехала не зря и ставила фото, служители дополнительно напоили меня чаем. В моем здании был ещё храм, в котором я мечтала помедитировать – но медитация получилась уже в кровати.
ОЗЕРНЫЙ ПРОСТОР, ГДЕ НИКТО НЕ КУПАЕТСЯ
В принципе, этих впечатлений от местности мне бы и хватило, но билет удалось взять не на следующий день, а через день – я все делала впритык. Поэтому я решила все-таки разведать сам Бхопал: все-таки город с двумя озерами, по интернету там есть аквапарк и сафари-парк, что бы это значило?
На следующее утро я совсем расслабилась, проснулась в 8 и пошла на поезд в 10.20 – который на полчаса опаздывал, так что вернулась в гостиницу поесть фрукты и чуть было не опоздала, услышав подъезжающий поезд из гостиницы. Рикши на вокзале слухом не слыхивали ни про какой аквапарк. Но соглашались за 150 рупий отвезти меня на верхнее озеро на лодочную станцию: это явно было далеко. Наверно, в интернете и имелась в виду лодочная станция. Я очень надеялась, что где-то там смогу искупаться, хотя что касается swimming, все меня посылали в Гоа.
Верхнее озеро оказалось и вправду огромным: один его вытянутый край был еле виден с другого берега. Но – уму непостижимо! – где там купаться, я толком так и не нашла. Зато недалеко от лодочной станции виднелись здания, похожие на гостиницы, что и подтвердилось: остановиться в Бхопале на берегу озера, а не в духоте, все-таки можно, если попросить рикш доставить вас к лодочной станции, или к большому озеру, а не маленькому, которое в центре города.
Лодочная станция напротив небольшого островка, куда плавают лодки. Гребцы сразу стали предлагать отвезти меня туда-обратно – 35 минут за 200 рупий. Когда я спросила про swimming, ответ был: не разрешено. Это было не то, что нужно: я бы лучше прокатилась сама, на водном велосипеде: заплыла бы подальше и там бы искупалась. Но велосипеды были большие: на двоих, а лучше на четверых, для балланса. Одному их не давали, чтоб не перевернулся. Сказали: волны, хотя рябь на воде была еле различима. Я поискала глазами компаньонов – какую-нибудь пару молодых, или студентов, но не нашла. Хотя что-то мне подсказывало, что компания сыщется, рано или поздно. Что касается пляжа, начальник лодочной станции ничего про такое не знал.
Пока же суд да дело, очередной гребец стал сватать мне лодку на островок, уже за 300 рупий. Я тогда сказала: час, а на островке я 20 минут отдохну – планируя искупаться, на том и порешили. Я полагала, что там нечто вроде кафе – видно, давно не путешествовала. Потому что там, конечно же, оказался храм. Мусульманский – могила некоего святого, и священнослужитель очень милого вида стал приятно предлагать мне сделать подношение.
И я дала ему целых 50 рупий, меньше не оказалось. Не то, чтобы я купилась: но подумала, что если он вдруг заметит, что я пошла совершать омовение на этом островке с тыльной стороны его храма, это как-то оправдает меня в его глазах. Я спустилась к озеру и пошла плавать, и плавала с полным удовольствием отмеренные мне минут двадцать, пока не появился гребец, очевидно меня разыскивая. Он увидал мою одежду, прошелся мимо неё в одном и другом направлении, но взглянуть в озеро ему и голову не пришло, хоть я ему и махала. Наконец, он наклонился к моим вещам, и тут я издала по-индийски громкий предостерегающий крик, который он услышал, и поплыла к берегу. Тут уж он сказал свое: not allowed, потому что в озере 60 метров глубины. Но мне уже было до фонаря: после холодной, как в Ладоге, воды, я чувствовала себя счастливой. И стала снимать своего гребца, и другие лодки, и стадо белых гусей на берегу.
При приближении к берегу я вновь почувствовала, как же там жарко. Можно было отойти в сторону метров на 100 и попытаться купаться там – но лодочная станция – людное место, и не очень-то хотелось устраивать местным жителям бесплатный стриптиз. Я снова пошла к водным велосипедам.
На сей раз я увидела двух высоких молодых людей интеллигентного вида, надевавших спасательные пояса. «Можно с вами? Одному не дают», - несколько отчаянно спросила я. «Конечно, мэйм, -- ответили они.— Мы и сами кого-нибудь ищем». Мы отчалили, и я стала снимать их прогулку на их смартфоны. Их звали Правин (совершенство) и Нирадж (от слова раджа), они были студенты из Дели, которые приехали сдавать экзамены по железнодорожным специальностям. Один уже сдал экзамен сегодня, и был уверен, что все в порядке, второй сдавал завтра, и был уверен, что сдаст. Нирадж был более душевный, как все индусы, Пранил более в себе, но любил путешествовать и завтра собирался ещё в одно природное место. Даже потом позвал меня с собой – но у меня уже был обратный билет.
Они наслаждались морской прогулкой, но не заплывали далеко, несмотря на мой посыл увлечь их подальше от берега, а в относительной близи от берега я стеснялась провернуть авантюру с купанием, тем более, что ребята плавать не умели. Я спросила про пляжи, но они сами были здесь в первый раз. «Вы нас научите плавать?» - более в шутку, чем всерьёз спросил Правин. «Несомненно, если место найдем»,-- ответила я. Но для этого надо было целенаправленно плыть далеко, а они, похоже, тоже опасались небольшого волнения. Всегда меня поражало: и как так индусы за 3,5 тысячи лет не освоили своих морских и вот таких озерных просторов?
Тем не менее мои студенты не торопились, и плавали мы довольно долго. А потом я съела мороженое и пошла вдоль берега – почему-то не туда, где явно можно было окунуться близ станции, а в обратную сторону, разведать, нет ли там мест поукромнее, хотя вблизи их откровенно не было. Но судьба всё предусмотрела: меня догнали давешние студенты и спросили, не хочу ли я вместе с ними посмотреть национальный парк Вихар. Они это собирались сделать на велосипеде. Я, конечно, согласилась – благо велосипеды в парке предусмотрены и договариваться не мне, а индусам, по индийской цене.
А сначала мы прошли мимо музея лодок под открытым небом – длинные ладьи были видны с дороги, но в ПН этот музей был закрыт.
До входа в парк нам стал навязываться рикша – всего за 120 рупий на человека, но молодые люди на него не среагировали и подошли к европейски выглядевшим великам. Однако они оказались только онлайн. Зато другие, после входа в парк, индийские развалюхи, были вполне доступны. Пока я выбирала из них нечто, пригодное для поездки, Нирадж оформлял велосипеды, а Пранил принимал душ, который помещался у входа в парк в чистеньком здании туалета. Велосипед я нашла с самым высоким седлом, из женских, которые мне сватал их сторож, но лучше бы может, взяла мужской, так как седло это вскоре стало слетать, а педали шатались.
Парк Вихар оказался зоопарком: вдоль дороги были длинные вольеры с животными, разглядеть которых на дистанции часто было невозможно. Мы наблюдали только тигра, демонстративно повернувшегося спиной к толпе зрителей, медведя, который, напротив, демонстрировал всем желающим свое умение обращаться с палкой, толстых питонов и других змей в питомнике, много оленей на островах посреди небольших озер. Пожалуй, и все. Однако и сама дорога вдоль озера была столь хороша, и столь приятно было по ней ехать на велосипеде, что Правин, воодушевившись и разогнавшись, воскликнул: «Я люблю Бхопал!»
Я поначалу опасалась, что моя скорость не совпадет со скоростью молодых людей, но они и тут не торопились, останавливались у всех зверей, фотографировались на пригорках и получали удовольствие от жизни. В конце парка они стали сниматься под высокой пальмой, и я показала им место, откуда можно было сфотографироваться под радугой, образуемой брызгами фонтана. Таким образом, завершающие фото удались, и это была уже вторая моя радуга за три дня поездки (первая была от светильника в буддийской гостинице).
По-видимому, наша велосипедная поездка -- это и было то, что в Интернете называлось сафари-парк. Обратный путь был ещё приятнее, потому что можно было просто ехать и нигде не останавливаться. Я несколько торопилась – молодые люди ночуют в Бхопале, а мне-то ехать в Санчи! Мы катались около двух часов, Ниражд сразу и заплатил за два. Потом по примеру Правина пошли принимать душ, и сполоснувшись, я попросила Нираджа посмотреть в Интернете, когда поезд на Санчи? Тот, на который я собиралась, в пол-шестого, уже ушел. Оказалось, есть ещё поезд в пол-седьмого, а следующий уже в 10, так что можно оказаться у закрытой гостиницы. Надо было быть на станции через 49 минут, как показывал интернет. Я сначала собиралась ехать вместе с молодыми людьми до ж.д. станции – их гостиница была там. Но тут уже Нирадж посоветовал их не ждать: пока Правин будет освежаться, это займет какое-то время. И я побежала за тук-туком, чтоб успеть на поезд. Рикша от входа в парк уехал, не дождавшись меня – парк уже закрывался, и пришлось ловить мотоцикл, дабы добросил меня до рикш.
Я получила удовольствие от обратной поездки, пересекая длинный мост и глядя на огромное красное солнце над озером Бхопала – надо же, совсем морской закат! И как это я тут не нашла, где купаться! Мотоциклисты подбросили меня в старую часть города, сами договорились с рикшей и сказали, чтобы я ему заплатила 70 рупий – вдвое дешевле, чем я ехала туда, и я их очень поблагодарила. Правда, тук-тук застрял в пробке, но все равно я была на станции за 15 минут до поезда.
БОЛИВУД ИНДИЙСКОЙ СВАДЬБЫ
Но приятные приключения этого дня ещё не закончились. В гостинице, украшенной с утра, играла музыка и били барабаны. Войдя в главное здание за Интернетом, я спросила: что за праздник? Менеджер ответил: свадьба!
На зеленой пощадке перед гостиницей была сооружена сцена, перед ней рядами стояли стулья и были накрыты столы. Я предчувствовала, что сегодня поужинаю самой что ни на есть индийской пищей – но чтобы не навязываться и не выглядеть голодной, после прохладного душа съела свой суп из пакета.
Пока я в рекреации ловила Интернет, молодой человек, обслуживающий гостей, предложил мне воду и кофе. Я сперва взяла лишь воду, но потом решила, что и кофе понадобится – под такую музыку все равно ведь не уснешь, сколь я не устала от Бхопала.
Взяв камеру, я спустилась на лужайку к гостям, которых тут было несколько сот. Раньше я видала индийские свадьбы только в кино – однако и на самом деле все было как в Боливуде, так же красочно, и так же хаотично. На импровизированной сцене происходило нечто вроде концерта: нарядные и разукрашенные девушки и юноши, а иногда кто и постарше, по одному, парами и группами пели песни и танцевали. В своем дорожном пенджаби я затерялась среди ярких сари, и немного внутренне смущаясь своей ролью незванного гостя, сделала несколько снимков.
Но организатор свадебных торжеств, конечно же, сразу меня вычислил, что было легко: ну какая же женщина придет на свадьбу, не навесив на себя множества украшений? И не без гордости показав свою визитку: это его фирма тут все организует -- предложил угоститься томатным супом, а также и всем остальным, и подозвал мальчика, который меня обслужил. Надо сказать, еда была простая: рис, овощи – сырые и по-индийски приготовленные, панир (сыр в подливе), лепешки-роти и только один вид мокрых от сиропа кругленьких творожных пирожных. Перекусив и немного осмелев, я подошла ближе к сцене.
Как объяснил организатор, это были выступления родственников и знакомых -- часто под фонограмму, но в целом очень даже профессиональные. Предполагается, что любая девушка, и что ещё более важно, любой юноша на свадьбе должны уметь спеть и станцевать, чтобы показать себя – и это, очевидно, самый древний метод знакомства, порождающий преемственность свадеб. Сама же свадьба должна была быть на другой день: в 12 ночи, как положено. Жаль, назавтра у меня был билет, и мне не суждено было досмотреть её до конца.
Выступления длились часа три, а потом молодой человек, выступавший в роли заводилы, стал приглашать на сцену всех – к коллективным пляскам. Он привел туда даже сухонькую старушку, самую пожилую из присутствующих, и она станцевала! Меня он тоже пригласил, заводя поочереди в разные кружки танцующих. И мне пришлось сменить камеру на активное действо, и попав в ту же эйфорию, в которой находились все присутствующие, я отдала должное индийским танцам, составляя компанию всем желающим поплясать с иностранкой, насколько хватало моих слабых сил и северного холодного темперамента. Индусам же темперамента не занимать, и они могли плясать всю ночь. Надо добавить, спирным от них не пахло. Но и мое дружелюбие было оценено, и мне представили – сначала сухонькую старушку-мать, потом ещё каких-то родственников, а потом и невесту с женихом, которых бы я сама, пожалуй, не различила, среди этой красочной толпы.
Около полуночи пляски стали кончаться, и пожилой служитель буддийской гостиницы решил проводить меня в моё здание, чтоб уже закрыть ворота, или от греха подальше. Сама-то я собиралась помедитировать там в буддийском храме, если бы не свадьба. Ладно, с утра.
Но и с утра мне осуществить свое намерение не удалось. Пока я выходила в Интернет, все проходившие мимо спрашивали, позавтракаю ли я с ними, и в конечном итоге я позавтракала на той же лужайке, дав возможность детям попрактиковаться в знании английского. А потом пошла отнести продавцу фруктов его нож, взятый взаймы, но купила ещё фруктов, и потом купила к ним нож за 10 рупий. И на обратном пути, когда я делала заключительные кадры странных зверей у археологического музея Санчи, ко мне подошел давешний продавец магазинчика, рассуждавший по большие и маленькие ложки, когда у меня возникла проблема туда попасть. Он оказался ещё и музыкантом, и в целом творческой личностью, которой было явно тесно посреди окрестных деревень, и он ездил в Бхопал и Дели. Я уступила его желанию пообщаться, и мы сели в тени его магазинчика – надо добавить, что ничего купить он не предлагал.
Сначала, как водится, мы поговорили о политике: «А вы счастливы после рапада Советского Союза? Я недавно встретил группу украинцев (удивительно, но украинцев сегодня можно встретить по всему миру!), так Вы знаете, они не выглядят счастливыми!» Ну, я отвечала про разрыв экономических связей и недостаточность производства, что Россия всем помогала и т.п. И что вместе, конечно же, всегда лучше – с чем Рафи – так звали продавца – был полностью согласен. Он сказал, что это видимо общая тенденция, к индивидуализму – лет 20 назад люди везде были лучше и общительнее. И спросил, когда, как я полагаю, станет лучше. Я ответила, как астролог, что не раньше, чем через 5-6 лет.
Эта тема, видно, трогала Рафи ещё и потому, что он был сиротой с детства. И с семьей не заладилось – друзья убеждали жениться, и Рафи нашел девушку, родители которой говорили ему, что она бриллиант и у неё хорошее образование. Но не все то золото, что блестит – она оказалась очень глупа и совершенно его не понимала. Ума у неё хватило лишь настолько, чтобы попросить его записать золотые украшения на свое имя. Но на второй день после свадьбы они поссорились. И на пятый – снова. Рафи промучился полгода и расстался с ней, потеряв на этом тысяч 20 долларов, уехал в Санчи и на остатки своего состояния открыв здесь лавочку. Однако бизнес в Санчи не идёт: иностранцы приезжают сюда ненадолго и не за этим. Но Рафи все равно доволен жизнью: деньги – дело наживное, главное – свобода!
Узнав, что я астролог, Рафи захотел, чтобы я угадала его знак. Он даже сказал, что подарит мне что-нибудь из своего магазинчика, если я угадаю. Он был разговорчив, как Близнец, и превыше всего ставил дружбу, как Водолей, но я не чувствовала стихии воздуха, он был потяжелее: что-то от огня. И воды. И я сказала – Стрелец. И угадала! Он родился 2го декабря, как моя дочка. В подарок ей он дал мне кожаную сумку – мой взгляд упал на неё - мне она в дороге пригодится, а долго выбирать времени не было, мой поезд был уже через час. А узнав, что дочка и её молодой человек, тоже играют на гитаре, поют и сочиняют, Рафи сразу стал приглашать всех нас в гости на недельку вместе помузицировать. И начал строить планы, что можно заодно и поездку окупить, где-нибудь договорившись о концертах. Может, что-нибудь когда-нибудь и осуществится…
Не знаю, до чего мы бы ещё договорились, но мне надо было решительно собирать вещи, чтоб успеть на поезд в Бхопал, а оттуда в Дели. Рафи очень сожалел, что наше знакомство столь кратковременно, и сказал, что можно ехать из Вибиши, это 10 км от Санчи в другую сторону, чем Бхопал, и поезда там обычно останавливаются. Я не среагировала, а зря: могла бы ещё три часа отдохнуть в Санчи, чем 45 км добираться до Бхопала, сидеть там на вокзале, а потом ехать в обратую сторону. Хотя в Вибише мой поезд стоял лишь минуту! Но если кто-то будет ехать из Дели в Санчи, то выходить точно надо в Вибише, а не в Бхопале, если есть желание получить от путешествия удовольствие.
МЕН-ЦЗЕ-КХАНГ В БУДДИЙСКОЙ ВИХАРЕ
Поезд был в Дели ночной, вагон первого класса – что может быть комфортнее? Правда, когда я вошла, мое место оказалось занято мужчиной, который ехал с женой: ей и мне, понятное дело, продали билет в женское купе, а ему в соседнее. Я не отказывалась поменяться, но никак не могла уяснить, где же его собственное место: по-английски он не говорил. Но в конце концов помог сосед, и когда пришел контролер, он даже не проверял билета, будучи уже в курсе дела.
Так что я оказалась в купе с двумя мужчинами, но они вскоре вышли, пока я чистила фрукты и заваривала себе зеленый чай кипятильником, и я долго блаженствовала одна, занавесив свое купе синей занавесочкой. Только в 12 ночи, когда я уже почти выспалась, в купе зашла семья с маленьким ребенком, но поскольку это был индийский ребенок, то ныл он недолго, и оставшуюся часть ночи я спала тоже неплохо.
Поезд прибывал в 6.15, это была конечная станция. Мои соседи выходить не торопились, и я тоже вышла только в 6.30, успев сделать укол. На рикше я доехала до буддийской вихары, где намеревалась закупить ещё немного «драгоценных пилюль». Доктор принимала с 9ти, так что тут время помедитировать у меня очень даже было. К счастью, в 7 утра храм был уже открыт, впрочем, как обычные индийские храмы.
Я повращала один большой барабан, и очень много маленьких по периметру вихары. Позади храма – скульптура Будды под деревом, и памятная надпись, что этот буддийский монастырь помог заложить Джавахарлал Неру в 1963 году. Наверное, его воспринимали атеистом. Потому что для индусов нет другого атеизма, как только буддизм, с чем я сталкивалась в Индии.
Тибетский рынок при монастыре до 10ти был глухо закрыт. Зато молоко и творог рядом купить было можно, и после неспешной медитации я позавтракала, волнуясь, придет ли доктор к 9ти? Поезд в Харидвар был в 11. Доктор, на мою радость, задержалась лишь минут на десять – однако перед приемом она и её помощники захотели помедитировать с полчасика – считай час – что, конечно, правильно. Но я несколько раз объяснила ситуацию с поездом, и они пошли мне навстречу. Правда, золотых пилюль опять дали лишь две коробочки, сказав на этот раз принимать раз в 15 дней. А остальных лекарств, долго меряя пульс, доктор выписала на 4 тысячи: по её реакции, на неё произвела совсем плохое впечатление моя рука с лифодемой от удаления лимфоузлов, опухшая после ношения рюкзака. Разбираться и спорить уже не было времени, и я взяла, что дали.
Потом я попросила рикшу, с понимающим взглядом, отвезти меня к метро, он сказал 50 рупий, и предложил доехать сразу до вокзала Низаммудин, куда мне было надо, за 250. Сошлись на двухсот: до метро, на метро, а потом ещё от метро – будет 140, небольшая экономия. Тем более ходить с такой рукой не стоит. Я с удовольствием прокатилась по утреннему, уже теплому, Дели – расстояние до Низаммудина неблизкое.
Но на вокзале походить с рюкзаком пришлось: поезд опаздывал на три часа, и я ходила выясняла, и все с рюкзаком. И сдавала лишний билет на более поздний поезд, а зря – выручила только 35 рупий, и ходила перекусывать омлетом, и в зал ожидания, и в enquiry – прибытие передвигали много раз, и все с рюкзаком. После чего я поняла, что доктор не зря с таким сожалением смотрела на мою руку и спрашивала, нет ли болей – пока что не было, но отек усиливался. В поезде меня несколько утешило радушие соседа, который, увидев, что я завариваю кипятильником борщ из пакета, предложил мне домашнюю паратху (лепешку с начинкой), куда ещё завернул овощи с грибами – совсем моя домашняя еда! – и это было действительно вкусно и очень хорошо дополнило мой обед.
Поезд опаздывал все больше. Я начала было выяснять, не стыкуется ли с ним другой, до Райвалы, где расположен ашрам Ауровеллей, куда я собиралась с самого начала и куда теперь меня уже сподвигала жёсткая необходимость. Но поезд, шедший в Дахрадун, который бы мне подошел, как раз ушел из Харидвара – чуть раньше, чем до него добрался тот суперфаст («супербыстрый»), на котором я ехала. Это был тот самый сидячий поезд, билет на который я сдала и который отправлялся по расписанию на 3 часа 45 минут позже моего. В Индии что суждено, то суждено – и на какой поезд ни садись, а суждено мне было приехать в Харивар затемно. Зато я доехала слипинг классом, удобно растянувшись на нижней боковой полке с двумя открытыми окнами и подставляя лицо теплому ветру зеленых полей, которые начались почти сразу, как только поезд покинул душные и грязные задворки Дели. Заряжая планшет, я писала путевые заметки и почти не заметила дороги. Даже удалось немного поспать.
Харидвар показался, когда я уже перестала его ждать, и я пошла на автостанцию, где мне сразу показали автобус на Ришикеш. Он мчался быстро, оправдывая свои 20 рупий, и в Райвале тоже торговаться не пришлось – рикша попросил лишь 50 рупий, чтоб довезти меня до ашрама.
Купив у дороги гранаты, в ашрам я прибыла уже после ужина, к вечерним чтениям. Свами Брахмдев мне кивнул, и я прочитала попавшийся мне на глаза отрывок о свободе. Потом он спросил, как я?
«В Индии лучше, чем в России. Я несколько дней попутешествовала и уже несколько переменила состояние тела и ума».
«Good»,-- ответил Свами.
В комнате был ледник – ночью то в январе бывает до нуля, а днем, когда при солнце до 20-ти, её никто не проветривал! Нежных пушистых одеял было три, но на утренней медитации я все ещё замерзала, сделав на всякий случай укол аскорбинки. На фоне утреннего холода немножко вернулась депрессия, чтобы поток ашрама мог растворить остаточные комки слёз моей обыденной жизни. При солнце я отогрелась, загорая на крыше и купаясь в Ганге.
Свами поселил меня в комнату с девизом Willpower ("власть воления" – или импульс воли, который движет нами – и которым движим мы). Там я жила и в прошлый раз – и ко мне, день на четвертый, вернулось ощущение динамики того внутреннего помощника, который готов исполнить все наши желания (так Свами трактовал этот девиз). Ну а дальше все было как всегда – как тому и положено быть. Волшебство маленьких радостных мгновений повседневности, которые расчищают дорогу к большому счастью жизни.
Рассказ с иллюстрациями:
https://astrolingua.ru/POETRY/magicway.htm
25.1.2019