Об АЛЕКСЕЕ МАРКОВЕ
(1920-1992)
...Когда от грубости отчаянной,
Когда от глупости людской,
От пошлости как бы нечаянной,
Острот из книжки записной
Не по себе мне вдруг становится,
Я вспоминаю о тебе,
-…так начинаются стихи из любовного цикла Алексея Маркова. – Так можно начать разговор о творчестве самого Маркова и продолжить эти строки – я вспоминаю стихи Алексея Маркова. Главный завет Пушкина, который воспринял поэт – это «Мысли, мысли, господа…»
Творческая биография Маркова вобрала в себя почти всю историю ХХ века. Спасаясь от голода,1932 —33 года в Ставропольском крае, он попал в Дагестан, там опубликовал первые стихи на кумыкском языке, и тут же был замечен классиком дагестанской литературы Эфенди Капиевым… Там он опубликовал первую поэму о жертвенном мальчике «Коля Большаков», там он начал не только публиковаться, но и писать стихи «в стол»… Еще в 1939 году он осознал двойничество мыслящих граждан на территории России. Тогда было написано стихотворение «Паук». Но началась война, и он стал солдатом, он гордился именно этим званием – солдат. Еще в детстве в глухом дагестанском ауле, где он поселился с матерью и старшей сестрой — он слышал вслед крики местных детей «Солдат идет!» И в след ему летели камни-голыши! Была жива память о русском солдате, которого не слишком-то жаловало дагестанское население… И мальчиком Алексей Марков должен был нести крест русского солдата…
С ранением он попал в госпиталь, в Тифлис, где тогда жил один из последних представителей Серебряного века русской литературы, Рюрик Александрович Ивнев, ему молоденький поэт принес стихи и получил блестящую оценку да еще в рифму:
И чувство нежное, живое
Бурлит, клокочет, как у Данта.
Кто понял сердце молодое
Под гимнастеркою сержанта?!
( из стихотворения «Алексею Маркову», 1944 г.)
Позже в компании Ивнева и на знаменитых еще с 20 годов Никитинских субботниках он познакомился с людьми, окружавшими когда-то Сергея Есенина – с Августой Миклашевской, с голубой дамой 20-ых Мальвиной Мироновной, с единственным оставшимся в живых поэтом перебитого в ЧК «есенинского круга» – Пименом Карповым (он обманул чекистов: удачно претворился сумасшедшим и уехал навсегда из Москвы в глухомань)… Всю жизнь Алексей Марков дружил с сестрами Есенина, а Татьяна Петровна Есенина-Флор редактировала его сборник «Снова в дорогу» — буквально ночевала в цензуре, прозывавшейся — Главлитом. Сборник вышел во время хрущевской оттепели, многие стихи из него потом никогда цензурой не пропускались.
В частной переписке Алексей Марков получил отклик от А.И.Солженицына на этот сборник: «Необходимо встретится. У нас, несомненно, много общего», – писал тогда Александр Исаевич. В мемуарной книге «Бодался теленок с дубом» Солженицын с восторгом оценивает стихотворение А. Маркова «У гроба мать Есенина читает приговор...», напечатанном в журнале «Молодая гвардия».
Тогдашний редактор «Молодой гвардии» Никонов, говорил, что тем кто просто ругает строй нет места в литературе, а Маркову многое можно, ибо он болеет за Россию и пытается залечить ее раны.
Алексей Яковлевич не раз отмечал, что способен хоть на короткое время «обратить в свою веру редактора». Даже редактор партийного «Огонька» А.В.Софронов сделал вид, что не замечает эзоповского языка в эпилоге поэмы «Пугачев» и напечатал — что бы было со страной если бы к власти пришел Пугачев:
Указы, указы, указы,
Рубите имущем башки,
— это было напечатано в «Огоньке» в самые застойные времена…
— Хрустальные тонкие вазы –
К чертям, под ночные горшки,
Хватайте и землю и воду,
Валите глухие леса,
— Народу, народу, народу,
— указов шумят голоса…
После Отечественной войны Алексей Марков поступил в Литературный институт по рекомендации Бориса Леонидовича Пастернака. А. Марков читал ему свои фронтовые стихи « Мать» — где описан мистический случай на фронте — солдату привиделась мать над окопом и он выбежал к ней, и за спиной у него раздался взрыв от прямого попаданья в его окоп… стихи о любви.
Мы привыкли прощаться без слез,
Сомневаться в надежде и встрече,
Помню лиственный запах волос
Что легли мне разлукой на плечи
День туманный и мокрый перрон
От вокзала труба уцелела.
На холодных путях эшелон,
И пурга от черемухи белой.
Ты не просишь, что б письма писал,
Теребишь только влажный платочек.
Голубеют в глазах небеса,
Непорочные, чистые очень,
Твое имя я скоро забыл,
Помню, нежное-нежное было…
Я не знаю, тогда я любил?
Только шепот забыть я не в силах.
Да горячие щеки от слез,
Да помятые травы и вечер,
Только лиственный запах волос,
Что легли мне разлукой на плечи.
Пастернак написал; «Слушал Алексея Маркова, стихи мне не понравились, но мне кажется, я присутствовал при рождении большого русского поэта».Тут есть подводное объяснение.Прямо с порога дачи Марков прочитал два четверостишия- "Погоняет ворон ворона,Дль темна от воронья, Вся Россия разворована,Покраснела от вранья!" и " Да, нет, за сказанное слово /Мне не закроют все пути, /А лишь из лагеря большого/ Придётся в малый перейти!" Возможно, ЭТО,на всякий случай, "не понравилось" многострадальному поэту....
В институте Алексей Марков писал много стихов «в стол»:
В стол …
Каждый праздник домоуправленье,
Не спросив на это позволенья,
Вешает огромнейший портрет,
На моё окно уже вот тридцать лет.
На портрете человек с усами,
Мы его нарисовали сами.
Из дали посмотришь благодать,
Но а мне и света не видать…
Историю с этим стихотворением описал в своем романе «Белые одежды» (в беллетристическом изложении) пожизненный друг Маркова Владимир Дудинцев. То что Маркова допрашивали на Лубянке и как — у Дудинцева, верно описано, дальше — уже вымысел художника. Владимир Дудинцев удивлялся тождественности боли поэта в социальных стихах и в любовной лирике.
В это же время Марков написал поэму «Заколоченный Дом» — об искусственном голоде в Ставропольском крае, который он в детстве в полной мере пережил. Мальчиком волок могучее тело отца, чтобы скинуть в общую могилу.
Поэмой «Вышки в море», написанную во время учебы в институте, Твардовский открыл «Новый мир» 1952 года.
Александр Трифоныч Твардовский
Пожелал мне доброго пути…
Твардовский сам, по— отцовски, у себя дома, отредактировал поэму. (Об этом ярко написано в мемуарах Маркова о Твардовском, опубликованных в журнале «Москва» Леонидом Бородиным, в чьей нелегкой лагерной судьбе Марков сыграл спасительную роль.)
Безотцовщина, Алексей Марков так доверился Трифоновичу, что, как-то гуляя с ним по Москве и проходя мимо прижизненного памятника Сталину, сказал вдруг: «Скоро снесут всю эту бодягу, освободится посевная площадь». Твардовский побледнел, протрезвел и со словами? « Изыди сатано», — перешел на другую сторону улицы.
Поэму же «Заколоченный Дом» в 1955 году, то есть перед ХХ съездом партии Алексей Марков принес на обсуждение в Союз писателей, тем самым доставив не мало нервных минут тогдашним ведущим писателям (страшно осуждать коллективизацию). Евгений Евтушенко в своих мемуарах рассказал, как чуть ли не через окно, неся рукопись в зубах, спасал поэму о геноциде крестьянства от НКВД, хотя это не совсем точно…
В оттепельные времена проводилось хрущевское гонение на Православную Церковь. Тогда Алексей Марков вместе с Дмитрием Лихачевым, чьи письма об «общем деле» сохранились в архиве Маркова, и Владимиром Ивановичем Малышевым, — главными специалистами по древнерусской литературе, спасли много церквей, доказывая архитектурную их ценность…
«Надеюсь в 1968 году прочитать хорошее стихотворение об Аввакуме. Вам написать его легко, так как у Вас есть «Аввакумовское начало» — писал Владимир Иванович.
В начале 70-ых, к Алексею Маркову пришли издатели православного рукописного журнала «Вече», задачей которых было восстановление культурной справедливости, в малом количестве экземпляров они пытались возродить имена Столыпина, Розанова, Леонтьева, Соловьева, Бердяева, с журналом сотрудничали Лев Николаевич Гумилев, Венедикт Ерофеев (его вещь «Розанов глазами эксцентрика» была там напечатана), благословил журнал, в светском смысле — Солженицын, в церковном – отец Дмитрий(Дудко). Марков там напечатал очерк «С устатку», о гибели деревни от пьянства.
С Дудко он дружил до конца жизни, отец Дмитрий принимал его последнее покаяние.
Дружил он и с отцом Александром Менем. Маркова привезли в Сим.хоз к Меню, тогда, когда у него жила вдова Осипа Мандельштама и отец Александр встретил его чтением наизусть целой главы из поэмы А.Маркова «Ермак», чем покорил навсегда сердце поэта.
Александр Мень удивлялся точности исторической интуиции Маркова в поэмах «Михайло Ломоносов», «Пугачев», «Рылеев». «Мой Толстой»…
Все книжечки Александра Меня, вышедшие на Западе, с нежными надписями хранятся в архиве Маркова.
В 1968 году, «двойничество» Маркова расшифровали на Лубянке, перехватили его личное письмо с реакцией на ввод войск в Чехословакию: «Что касается Чехословакии — то мне впервые стыдно, что я русский, славянская кровь на наших танках». Казнили полночи в Союзе писателей, но Виктор Розов и Анатолий Рыбаков пообещали положить на стол свои членские билеты, если Маркова изгонят…
Лебединая стая, крик осенней тоски,
я пишу и бросаю, как на ветер, листки
…………………………………………….
Да востребует кто-то мою радость и грусть…
О ПОЛИТИЧЕСКИ НЕЗДОРОВЫХ НАСТРОЕНИЯХ ПОЭТА А. МАРКОВА
Записка Комитета государственной безопасности СССР в ЦК КПСС
Секретно
Товарищу Демичеву П. Н.
4 декабря 1968 года
Поступившие в Комитет госбезопасности материалы свидетельствуют о политически нездоровых настроениях поэта А. Маркова.
В апреле 1968 года в беседе с работниками турбазы «Верхневолжская» Конаковского района Калининской области Марков восхвалял буржуазный образ жизни и допускал клеветнические выпады в адрес советской действительности, чем вызвал возмущение работников турбазы. В публичном выступлении на встрече со студентами Ивановского энергетического института в сентябре сего года Марков вновь допустил политически вредные суждения. В частности, он заявил: «Мое детство проходило в тяжелые годы коллективизации. Это было Время, когда гибло крестьянство. Гиб хозяин земли. Летописи об этом времени нет, или она дырявая, а то, что пишут сейчас, — ложь. Глупо было придумано делить крестьян на кулаков, середняков и бедняков... Я поэт, а не политик, я знаю, что есть хозяин и крестьянин-лодырь».
Эти тенденции нашли выражение в известной степени и в творчестве Маркова. В своей поэме «Германия», которая была сдана автором в редакцию газеты «Калининская правда», Марков стремится провести «аналогию» между гитлеровским режимом и нашим государством в один из периодов его развития.
О неблаговидном поведении Маркова соответствующие общественные организации проинформировали Союз писателей.
В связи с событиями в Чехословакии Марков выразил отрицательное отношение к решению о вводе союзных войск на территорию ЧССР. На своей книге «Березы светятся», направленной знакомым в Харьков (но ошибочно поступившей в другой адрес), Марков сделал следующую надпись: «Что касается Чехословакии, то впервые за тысячелетнее существование России мне стыдно, что я русский! Волосы на голове шевелятся».
Сообщается в порядке информации.
Зам. председателя Комитета госбезопасности
С. Цвигун.
ЦХСД. Ф. 5. Оп. бО. Д. б1. Лл. 187 — 188. Подлинник.
Докладная записка Я. Е. Цветова и Я. 3. Шведова
в Секретариат Правления Московской писательской организации
(Между 5 марта и 23 апреля 19б9 года)
В соответствии с решением Секретариата Правления Московской писательской организации от 5 марта с. г. нам было поручено проверить на месте факты, сообщенные в письме секретаря парткома Ивановского энергетического института тов. В. М. Бороха о неправильном поведении поэта А. Маркова во время его выступления перед студентами института.
Мы подробно побеседовали с секретарем Ивановского обкома КПСС А. В. Мокряковым, зав. отделом агитации и пропаганды тов. В. И. Фомичевым, зав. сектором печати тов. Н. С. Михеевым, секретарем партбюро энергетического института Лавровым С. А., членом парткома и работником библиотеки института тов. М. Н. Тюриной. В беседах принял участие секретарь Ивановского отделения СП тов. В. С. Жуков. Учли мы настоятельное пожелание А. Я. Маркова, выраженное им на заседании Секретариата 5 марта с. г., чтобы комиссия не обращалась к студентам, так как это, по мнению тов. Маркова, не поможет выяснению обстоятельств, а, напротив, осложнит дело: «Все знают, насколько студенты зависят от преподавателей, а сейчас у них идет распределение», и следует учесть, что «они боятся» вступить в противоречие с секретарем парткома и старшим преподавателем, написавшими письмо, — «это же последний курс, и их, вместо Иванова, могут послать куда угодно».
В этом и особой надобности не было — секретарь обкома, зав. отделом агитации и пропаганды, зав. сектором печати сообщили нам мнение ряда товарищей из института, которые к ним обратились в связи с выступлением А. Я. Маркова.
1
В. М. Борох и С. А. Лавров, а также М. Н. Тюрина заявили, что студенты проявили живой интерес к стихам Маркова. Впрочем, некоторой части слушателей показалось странным, что поэт счел нужным прочесть стихи «Гостиница "Россия"», «На бойне» и др., в которых совершенно ясно выражены политически ошибочные взгляды автора. В стихотворении же «Человек» призывы поэта к борьбе за истину, к борьбе со злом, с подлостью столь абстрактны, что непонятно, кому, собственно, они адресованы, да и сам тов. Марков, как сообщил он в своем объяснении Секретариату, вынужден был заверить студентов, «что сейчас, в связи с чехословацкими событиями», это стихотворение, «может быть, и не отдал в печать, а повременил бы, ибо каждый поэт есть политик».
2
К сожалению, как выяснилось, в своем выступлении в институте А. Я. Марков не оказался политиком, то есть бойцом, последовательно отстаивающим позиции партии, политику нашего государства. Известно, что к голосу писателя, московского писателя (а за ним авторитет столицы), к его мнению, выраженному публично, к его оценке событий чутко прислушиваются, и потому каждое выступление писателя, разумеется, ответственно, — этого не учел поэт Марков.
Решительное возражение вызвали у ивановских товарищей политические высказывания А. Маркова: они расценили их как грубую фальсификацию истории и политики партии. В своем письме они пишут, что Марков, касаясь периода коллективизации сельского хозяйства, утверждал: «Летописи тех времен нет; если она есть, то дырявая, а то, что пишут об этом сейчас, — ложь». Он сравнивал коллективизацию с Варфоломеевской ночью, утверждал, что «то было время, когда гибло крестьянство», что «дурак придумал делить крестьянство на кулаков и бедняков, что нет двух идеологий, что есть истина и есть ложь...». Это подтвердила и М. Н. Тюрина, на чей положительный отзыв в своем выступлении поэт Марков ссылается. Имела же она в виду, как объяснила нам, лишь поэтическую часть марковского выступления.
3
Мы установили, что после выступления тов. Марков счел возможным в вестибюле в присутствии студентов в непозволительном тоне и в совершенно недопустимых выражениях продолжить «дискуссию» со старшим преподавателем тов. Лавровым. А. Я. Марков предложил тов. Лаврову, задававшему поэту вопросы в аудитории: «Так вы не уходите, давайте здесь договорим...» Какой это был разговор, можно судить по тому, что Марков называл тов. Лаврова «бериевцем», «фашистом», «дураком». Этого не отрицает и тов. Марков.
4
Тов. Борох действительно, как утверждал тов. Марков, на выступлении поэта не присутствовал. Но к нему — секретарю парткома — обращались товарищи с протестом против политически неправильных высказываний А. Маркова, и поэтому он счел необходимым поставить об этом в известность Московскую писательскую организацию.
5
Тов. Лавров действительно, как утверждает тов. Марков, во время выступления поэта не поправлял его ошибочных высказываний. Мы, естественно, поинтересовались, почему он этого не сделал. Тов. Лавров объяснил нам, что не счел целесообразным «разжигать страсти, хоть и знал, что большинство студентов поддерживает правильные позиции, но, быть может, какая-то часть могла разделять точку зрения Маркова, — получилась бы стихийная и ненужная дискуссия». Вмешательство тов. Лаврова, преподавателя основ научного коммунизма, выразилось в вопросах и репликах тов. Маркову, и студенты могли видеть, в чем поэт не прав.
6
Нельзя не согласиться с товарищами, с которыми мы беседовали, что подобные выступления приносят серьезный ущерб. В самом деле, студентам преподаются официальная история КПСС, основы научного коммунизма, студенты получают правильное представление об идеях, событиях, которые предусматривает этот курс, и вдруг — выступление, к которому отнеслись со всей серьезностью, опровергает то, что в течение лет излагали им преподаватели. После выступления А. Маркова в институте были проведены семинарские занятия, на которых усилили разъяснение проблем, связанных с борьбой идеологий, борьбой классов, с периодом коллективизации сельского хозяйства.
Я .Цветов,
Я. Шведов.
Выписка из протокола расширенного заседания Секретариата Правления Московской писательской организации
23 апреля 1969 года
Присутствовали: секретари Правления тт. Алексеев М. Н., Березко Г. С., Винниченко И. Ф., Алексин А. Г., Кассиль Л. А., Карелин Л. В., Наровчатов С. С., Рыбаков А. Н., Томан Н. В., Фоменко Л. Н., Якименко Л. Г., Ильин В. Н. Отсутствовали: тт. Жуков Ю. (в Румынии), Розов В. С. (во Франции), Михалков С. В. (за границей), Луконин М. К. (во Вьетнаме).
Председатель ревизионной комиссии т, Самсония А. А.
Зам. секретаря парткома МО СП РСФСР т. Цветов Я. Е.
Члены СП тт. Марков А. Я., Шведов Я. 3.
Председательствует тов. Л. Карелин.
Слушали: 2.. Персональное дело члена СП поэта Маркова А. Я. (тов. Ильин В. Н., тов. Цветов Я. Е.).
В обсуждении приняли участие: тт. Наровчатов С. С., Шведов Я. 3., Рыбаков А. Н., Васильев А. Н., Карелин Л. В., Фоменко Л. Н., Цветов Я. Е., Ильин В. Н., Алексеев М. Н., Кассиль Л. А., Марков А. Я.
Постановили: Заслушав информацию тов. Ильина В. Н. об обстоятельствах возникновения персонального дела поэта А. Я. Маркова в связи с его выступлением на творческой встрече со студентами Ивановского энергетического института и сообщение членов комиссии тт. Цветова Я. Е. и Шведова Я. 3., выезжавших в г. Иваново по решению Секретариата Правления МО СП РСФСР от 5 марта с. г. для проверки на месте письма парткома Ивановского энергетического института и письменного объяснения тов. А. Я, Маркова, данного им Секретариату, а также ознакомившись с личной подписью на книге стихов, подаренной А. Марковым своим друзьям и ошибочно засланной им по другому адресу, вследствие чего эта книга была возвращена в Правление МО СП РСФСР, Секретариат Правления констатирует:
I. Тов. Марков А. Я. на творческой встрече со студентами Ивановского энергетического института, организованной Владимирским межобластным Бюро пропаганды художественной литературы СП РСФСР, допустил безответственные и политически неправильные публичные высказывания, не имеющие прямого отношения к характеру его творческой деятельности.
II. Авторская надпись на книге стихов А. Маркова содержит политически вредную и неправильную оценку действий советского правительства в вопросе временного ввода наших войск на территорию Чехословакии.
На основании всего вышеизложенного и заслушав объяснение тов. Маркова А. Я., в котором он признает допущенные им политические ошибки, Секретариат Правления постановляет:
I. За безответственное и политически неверное поведение во время публичного выступления в Ивановском энергетическом институте, за политически неверную и вредную надпись на книге, дискредитирующую оборонные мероприятия советского правительства, объявить члену СП поэту А. Я. Маркову строгий выговор с занесением в личное дело.
II. Учитывая политическую незрелость Алексея Маркова, проявленную им в указанных выше случаях, рекомендовать Бюро пропаганды художественной литературы СП СССР воздержаться от организации и проведения индивидуальных творческих встреч и выступлений поэта А. Маркова.
Его участие в мероприятиях, организуемых Бюро пропаганды художественной литературы как при СП СССР, так и в межобластных и межкраевых Бюро пропаганды художественной литературы при СП РСФСР, возможно лишь при обязательном условии, что тов. Марков А. будет выступать с чтением своих уже опубликованных произведений и только лишь в качестве одного из участников поэтических бригад или групп.
III. Считать целесообразным проверить правильность заявления тов. Маркова А. Я. о том, что издательство «Художественная литература» в связи с отрицательным упоминанием в докладе тов. Михалкова С. В. имени поэта Маркова А. Я. на отчетно-выборном собрании московских писателей исключило из плана изданий на 1970 год сборник избранных стихотворений, намеченный к изданию в связи с его 50-летием. В случае, если правильность этого заявления подтвердится, просить Секретариат Правления СП СССР и руководство издательства восстановить в плане изданий на 1970 год сборник избранных произведений поэта А. Маркова.
ЦХСД. Ф. 5. Оп. 60. Д. 61. Лл. 189 — 191. Заверенная копия.