Папа будет гордиться

 
 Год назад война, лично для него, началась неприятным сюрпризом. Пришло назначение комендантом в Польшу, в какую-то дыру. Друзья дрались на фронте и ему, сыну военного героя, а теперь ответственного партработника, хотелось быть там же, в гуще событий. Не вышло.
Похоже, что папин высокий чин сыграл с ним злую шутку. Ни по своей молодости, ни по званию на должность коменданта он не подходил. Но кто-то в штабах обратил внимание на известную фамилию, перестраховался, и вот теперь в мирной, безопасной Польше он, вчерашний студент, вынужден решать нужные для Родины, но всё-таки второстепенные задачи. И это, когда сокурсники вот-вот пройдут парадом по вражеской столице. Ну, действительно, чёрт бы побрал этих бюрократов в Берлине!

 Он еще раз осмотрел начищенные сапоги, постучал стеком по широким голенищам, мысленно пожелал себе успеха и включил прожектор. Картина, которую он увидел с вышки сегодня, ничем не отличалась от вчерашней и позавчерашней. Желтый прожектор освещал темные шеренги уставших, смертельно измотанных людей. Впрочем, не совсем людей.
Он набрал воздуха и начал:
 
- Мы все с вами братья, дети отца единого. В самой своей основе мы есть одно. Наш мир так устроен, что жертва и палач разделены лишь на миг, через мгновение они сольются в вечности.

Он знал, что хорошо смотрится в новенькой форме от Hugo Boss.

- Зачем нам с вами всё, - продолжал он давно заученную речь, - голод, страх, гнев, боль? А ведь это и есть смысл нашей жизни, новый опыт, которым Вселенная бесконечно достраивается, и в котором она каждый миг заново познаёт себя. Мы с вами дополняем радугу жизни, служим мостиком между сущностями верхнего и нижнего мира. Мы нужны и поэтому смерть лишь трансформирует нас, но не уничтожает окончательно. Да, по сути, мы вечны.
Каждый из вас сейчас думает: можно ли бежать отсюда, из этого лагеря? А зачем?  Обещаю, завтра с утра мы из него уйдем. Спросите себя, разве муравей сам может покинуть свой муравейник? Нет, он подчиняется великому плану, о котором только догадывается, но он не знает ни его целей, ни сроков. В этом суть и красота его муравьиного предназначения. Кто мы с вами, если не такие же муравьи?

Их всех надо успокоить, - давно понял он - чуть-чуть размыть привычные представления, и тогда очередная ночь пройдет легче.

- Я стою здесь, перед вами для того, чтобы разрушить веру в несправедливость того, что происходит. Может у кого-то тут есть вопросы? Шаг вперёд.

Он любил этот момент, эту драматически паузу. Никто ни разу не вышел и не задал ему вопрос. Возможно, эти люди не имели философского образования.

Все мужчины в его роду были военными, по крайней мере одиннадцать поколений носили форму - служили Германии. Отец был лётчиком-истребителем, одним из лучших асов, герой Великой войны, сбившим двадцать два французских самолета. Отец с гордостью носил Железный крест первой степени и сильно расстроился, когда сын выбрал философское образование. Но война внесла свои коррективы.

- Я понимаю, продолжал он – две недели в вагоне, каждый устал, кто-то напуган. Сегодня ночью всем вам потребуется воля, чтобы успокоиться и найти в себе смирение. Зато на этом пути вас ждёт радость и принятие своего места в мире. Придёт понимание, что всё ещё впереди, и чудо освобождения неизбежно. Нужно ли бежать? Глупо, некуда, да и незачем.

Вчера со склада он взял новый двубортный кожаный плащ и китель. Сегодня красная нарукавная повязка со свастикой в белом круге красиво выделялась на фоне черной парадной униформы.

Прошёл уже ровно год службы, это означает 365 таких же спектаклей, и перед каждым он волновался. Выступать приходилось ежедневно. С местной железнодорожной станции, всегда к закату, пригоняли партию, обычно человек пятьсот. Ко рвам довести колонну не успевали, в темноте особо не поработаешь, вот и понадобился его импровизированный перевалочный лагерь. Обычно к этому моменту всё заключенные были напуганы, начинались слухи о расстрелах, поэтому ему, коменданту, важно было настроить своих людей на позитивный лад.
Воистину, все те, кто сегодня ночует на территории лагеря – это все его люди. Он приучил себя относиться к ним со снисхождением и симпатией. Ненависть непродуктивна, она вызывает ответную ненависть и ненужные эксцессы.
 
Такая вот у него миссия. Великое счастье родиться немцем, но любовь к Родине всегда конкретна, для нашего поколения она означает принять на себя ответственность за судьбы лишних народов. Эти цыгане, славяне, евреи, давно принадлежат прошлому и, очевидно, слишком уж размножились. Но разве виноваты в этом конкретные люди, стоящие сейчас перед ним в неровных каре, дрожащие от усталости и страха? Пусть им не повезло жить на одной земле с нами, с настоящими немцами, тем более, надо найти для этих людей правильные, не обидные слова. Выручали блестящее философское образование, полученное в Берлинском университете, и, конечно, учеба на кафедре славянских языков.

Да, - улыбнулся он сам себе, - а я боялся четвёрки на экзамене по русскому. Вот она, настоящая жизнь. Какая тут фантастическая языковая практика! Профессура мне позавидует. Правда, всех будут интересовать подробности, придётся объяснять пикантные особенности его нынешней работы. Нет, это невозможно даже представить.

В лагере не было еды, периметр почти не охранялся, всю охрану забрали на восточный фронт, поэтому он, молодой оберштурмфюрер СС и комендант, сразу после вечерней поверки, поднимался на единственную пулемётную вышку и вновь и вновь произносил свою отточенную за этот бесконечный год, речь. Это был его вклад в победу германской нации.

Завтра утром зондеркоманда выйдет из своего барака, отведёт колонну ко рвам и там сделает своё дело. К обеду никого из этой партии не останется. Принципиально важно было пережить очередную ночь без эксцессов. Бунты и побеги огорчительны, они мешают карьерному росту. Если здесь, в тылу, показать себя хорошо, то можно с повышением перевестись в войска и закончить эту войну армейским майором, а может быть и подполковником.
А про лагерь придётся забыть и никогда о нём не вспоминать.

 Он представлял, как придёт в родной дом героем и вечерами будет рассказывать родителям о холодной России, о выигранной войне, как будет гордиться папа и утирать счастливые слёзы мама.