(В основе - реальная история)
Щелкнув локтем включатель, а другим прикрыв дверь ванной, Танька ловко крутнулась на носке и зашагала к себе. Дверь в свою комнату она слегка толкнула бедром, та противно визгнула и, пролив в темную прихожую порцию щедрого солнца, отворилась.
В девичьей комнатке ни пылинки. Танька, похоже, мизофоб - вымытыми руками не трогает включатели и дверные ручки, а перед купанием сдирает чистящим порошком и щеткой эмаль со старенькой ванны.
Танька - небольшого росточка, аккуратненькая. Тяжелые кудри ее еле удерживает напитавшееся водой полотенце. В черные глаза больно смотреть: пронзительные, сочные, живые! Ладную девичью фигурку прикрывает простенький ситцевый халатик. Сегодня суббота - Танька ждет Его.
... Она приехала в Москву из Таджикистана и не говорит, почему бежала от родной земли.Чужая столица встретила перронной толчеей, таксистами, грязной алкашней, облюбовавшей здание вокзала. Один из здешних обитателей, не боясь милиции, обливает стену содержимым желудка, другие запрокидывают прозрачную жидкость из разовых стаканчиков в страдающие похмельем тела и щиплют на закуску сморщенный пирожок... Танька брезгливо морщится и шагает прочь.
Нельзя так - грех!
Москва не принимает эмигрантку, но та не расстраивается. Находит местечко в губернском граде недалеко от Москвы.
Хозяйка трехкомнатной квартиры, у которой Танька сняла комнатку, быстренько сменила неудобное для языка родное имя девушки на Таньку. Девушка не противится.
Квартирантка и хозяйка подолгу засиживаются на кухне за чайком, даже секретами делятся. Хоть и большая разница в возрасте, говорят женщины о любви.
- Эх, Танька, глупая ты девка, - сокрушается Михална. - Сдался тебе твой охламон, хоть и земляк! Семья ведь у него, детки. Без совести мужик, раз так делает. Неужто глаз у тебя нет?!
Для Таньки любимый - божество. Совсем голову потеряла! Понимает - нельзя так. Грех! А сердце будто прикипело, да так, что излечиться от мучительной тяги можно только, выдрав это самое сердце из груди. Но какая ж тогда жизнь?
Михалне он не нравится. Душой гниловат, норовит поживиться за чужой счет. Бывало, возьмет большую сумму в долг. «На бизнес». А «бизнес» бац - и сорвется. Вьется охламон, что уж на сковороде, ищет легкую наживу, чтобы перекрыть долги. А в нежные минуты рассказывает Таньке о своих делишках. Страху нагонит на девку. Боится она, что когда-нибудь намнут бока любимому или голову проломят. Девушка готова душу продать, чтобы помочь, потому что без Него - ад! Да только взять с нее, кроме дорожной сумки, нечего.
- Бросай своего охламона, иди замуж и детей рожай - годков-то уж немало! - зудит Михална. А девка сидит истуканом, опустила глаза и будто не слышит.
Вляпалась
...Суббота. Любимый позвонил Таньке, сказал, что удалось «разрулить» сомнительную сделку. Придет!
Долгожданный звонок в дверь. Девушка быстрее обычного выпорхнула из комнаты. Михална возится на кухне, наполняя домашнее пространство ароматом щей из свежей капусты.
Мужчина по обычаю прошмыгнул в комнату Таньки незамеченным, знает, что Михална его не жалует. Девушка прикрывает дверь, щелкает замком.
- Ох и дура же ты, Танька. Дура, хоть и красивая! - сокрушается хозяйка.
Несколько лет Танька живет от субботы до субботы. Будни тянутся в складском подвальчике на окраине города, где девушка зарабатывает на жизнь, шныряя меж высоких стеллажей и заполняя квитанции. Дни, похожие один на другой, меняют лишь тон одежды и времена года. Кажется, привычную жизнь ничто не нарушит.
- Тебе сегодня на городской звонили. Уж кому ты номер-то мой дала? - огорошила Михална, лишь Танька появилась на пороге.
- Не знаю, Михална. Может, ошибся кто?
- Да уж твое фирменное имя с Машей не спутаешь!
Хозяйка квартиры сразу поняла, квартирантка ее куда-то вляпалась.
- С твоим охламоном и захочешь - чистенькой не останешься.
Через пару дней позвонили снова.
- Ты мне голову не дури, девка. Говори, с каким банком и зачем связалась? - от строгого взгляда Михалны стало не по себе. - Я не секретутка, чтобы к телефону по сто раз на дню бегать!
- Денег в долг взяла. На неделю. На днях отдать надо было. Не получилось.
От набежавших слез Танькины глаза стали еще ярче.
- Для охламона, что ль, брала? - всплеснула руками хозяйка.
- Для него, Михална. В двух кассах. Много. А там проценты большие. Звонила ему, номер недоступен. Михална, чего делать-то?!
- Ох, девка! Отдачи требуй!
Танька в растерянности. Она ему и слова поперек сказать не может, тут – «требуй».
Документы покажи
Он звонит Таньке теперь редко. Михална говорит - «когда прихочется», и то со скрытого номера. Обещает все исправить. Убаюкает девушку сладкими речами, а она все прощает. Отдачи все нет. По субботам парочка встречается уже на съемных квартирах - подальше от Михалны. Квартирный телефон по Танькину душу звонит все чаще. Представителей банка сменяют коллекторы…
Через два месяца рак выдернул Михалну из Танькиной жизни. После похорон наследники решают продать квартиру. Девушка ищет другой угол.
Коллекторы не отстают. Находят Таньку, требуют вернуть деньги. Но проценты и неустойка делают сумму возврата нереальной. Любимый снова исчез, он не помощник. Собрав дорожную сумку, Танька автостопом едет в столицу.
…Серые стены домов московской окраины отяжелели от затяжного дождя. Близится ночь. Холодно. Мокро.
Лайло распахнула дверь и, широко улыбаясь, сгребла родственницу в охапку.
- Девочка моя, какая ты красавица! Заходи, чай пить будем, кушать будем. Заходи! Лайло старше Таньки лет на двадцать. В Москве обосновалась давно и прочно.
Танькина история вывела Лайло из себя.
- Вот собака! - Лайло хлопнула себя по коленям. - Вот гад! Если еще хоть шаг к нему сделаешь...
Танькины дни потекли за прилавком крытого мини-рынка. Она продает хурму, помидоры, специи. Вскоре девушка поняла, что беременна. Догадка оглушила и обрадовала. Ребенок долгожданный. Его! Но рожать одной, без угла…
- Что-то не видел тебя здесь раньше, - услышала Танька за спиной басистый голос. - Недавно приехала?
Она обернулась. Под прищуром усатого полицейского сердце упало. Девушка знает: ее ищут. Боится даже покупателей, а уж людей в форме - подавно.
Полицейский насторожился: мнется девка. Что-то тут не так.
- Документы покажи.
Документов при себе нет. Танька оказалась в опорном пункте «до выяснения». До этого дня она была в федеральном розыске по обвинению в мошенничестве.
Приедет и спасет
Чужая страна, чужие люди. Позвонить некому. Таньку определили в «обезьянник». Она долго не решается присесть на отполированную чужой одеждой казенную лавку, но потом все же садится на самый краешек. Одиночество свалилось внезапно. Оно невыносимо. Ком в горле мешает дышать, а слезы вырываются со стоном.
Не будет больше субботних свиданий, не будет Михалны и ее пахнущей щами кухни, не будет стеллажей и квитанций... Уютный мирок, который Танька создавала на чужбине восемь лет, рухнул. Весь ужас обозначился только сейчас. Дальше - пустота.
Суд приговорил Таньку к 3,5 годам тюрьмы. К тем кредитным деньгам для любимого судья присовокупил «предварительный сговор» и невозвращенный крупный заем в другом банке. Танька не читала, что именно дал подписать ей однажды любимый. Он говорил, что его накажут, если он не отдаст долг. Танька хотела помочь, потому что без Него - ад!
Испытание облупившимися тюремными стенами, общим туалетом и помывкой раз в неделю для чистюли Таньки невыносимо. Рожать здесь - наказание похлеще. Греет мысль: любимый узнает, что она в тюрьме, приедет и спасет.
Но он знает, где Танька. И не едет. А без Него - ад.