На Земле.
Роман не ответил на мой вопрос, но успел сообщить следующую информацию:
– Отец, я выйду с тобой на связь ровно через месяц. А сейчас, сеанс закончен. Мама подъехала к отелю и через несколько минут войдет в номер. Помни, у вас с мамой все будет хорошо…
Кристина вошла быстро, и едва сдерживая слезы, тихо сказала:
– Мы Алю нашли. Она была на территории санатория «Русь». В полицию позвонила женщина, из отдыхающих, и сообщила, что видела разыскиваемую девочку на берегу моря. Мы с Александриной и охранником пляжа поехали в «Русь». Когда я спросила Алю, где Рома, она сказала, что он пошел в море, в самую воду, потом вдруг из воды выпрыгнул дельфин, а когда опять нырнул в море, пропал вместе с Романом. Она, также, отдала мне вот это, – Кристина показала мне ракушку, – сказав, что он просил отдать ее маме и папе.
Кристина села на диван и разрыдалась. Я не мог успокоить ее, с каждой минутой ей было все хуже и хуже, я понял, что у нее истерика, и решил ей рассказать про разговор с Романом, который я записал, во время сеанса с ним.
– Дорогая, родная моя, не плач, послушай, что я скажу тебе, послушай меня, – попытался я успокоить ее, но она не слышала меня, слезы текли по ее щекам, вся ракушка, которую она, как драгоценность, держала в руках, была в слезах. И тогда я громко, на всю комнату произнес:
– Он жив!
– Жив? Ты его нашел, да? – и тут же плач перешел в жуткий хохот. Я налил в стакан воды, добавил успокоительное, уговорил ее выпить, затем пересадил в кресло и включил ноутбук. Кристина, как завороженная смотрела на экран, а когда видео закончилась, прошептала:
– Сынок, мальчик мой, как же мы будем жить без тебя, как же мы будем без тебя жить…
Успокоительное начало действовать, и через несколько минут Кристина заснула.
Я расположился в кресле, где только что сидела моя жена, и задумался. Кристина права, как же мы будем теперь жить? Понятно, что знакомые и друзья узнают об исчезновении Ромки до нашего возвращения в Звездногорск. Они будут сочувствовать, переживать за нас, а мы при этом должны всем показывать, как мы страдаем, а страдать мы будем, и в Ромкину комнату заходить будем, сдерживая слезы…
А что мы скажем Глебу, папе-Глебу, как его иногда называл Ромка, а Тамаре и Татьяне Ивановне? И, еще, сразу после отпуска я должен буду вернуться на космодром, по меньшей мере на месяц, а значит, Кристина останется одна. Вспоминая ее сегодняшнее состояние, я понимал, что не могу допустить этого.
Я все думал и думал, прокручивая один за другим сценарии нашей дальнейшей жизни, пока не проснулась Кристина.
– Майкл, нам лучше прервать отпуск и вернуться домой. Роман выйдет на связь только через месяц, не знаю, как тебя, но меня спасет только работа.
– Кристи, тебе уже лучше?
– Я стараюсь, я выдержу, пусть будет так. Для меня главное, что он жив. Майкл, ему уже двадцать лет, а знаешь, что это означает? У него не было детства…
– Что мы скажем Глебу с Тамарой?
– Ничего. Пока ничего. Я успокаиваю себя, что это видео не монтаж, что наш мальчик действительно в будущем, но, пока не пройдет второй сеанс, я ничего не скажу Глебу.
– У тебя есть сомнения, что это может быть монтаж? Но, и ты, и я с Глебом, знаем, какими способностями ты обладаешь, и ты еще ни разу не ошибалась.
– Это не монтаж. Это, Майкл, наш сын, и с этого дня мы должны начать учиться жизнь с ним, и без него.
Мы прервали отпуск, вернулись в Звездноград, и на следующий день вышли на работу. Глеб сообщил мне, что до конца несостоявшегося отпуска я буду работать в Центре, а это значит, на космодром не поеду, и буду с Кристиной, которая приступила к работе в Медицинском секторе Центра.
Месяц пролетел незаметно, и наконец, настал день, когда мы вновь увидели Романа. Я был удивлен, что он спокойно отнесся к тому, что во время сеанса, который я записывал, Кристина сидела рядом со мной. Глядя, как он смотрит на Кристину, я почувствовал, что это действительно наш сын.
– Мама, прости меня. Я не мог поступить иначе. Пусть будет так.
– Пусть будет так, сынок, только не забывай нас… пожалуйста, не забывай, что мы здесь, мы очень любим тебя…
– Ты уже сказала папе?
– Сказала папе? О чем, сынок?
– Ты еще не почувствовала? У вас скоро родиться девочка… А, теперь мне надо поговорить с папой.
– Конечно. Ты ведь будешь выходить с нами на связь… еще? Будешь?
– Да, мама, обязательно буду.
Кристина пересела на диван, и Роман продолжил разговор со мной.
– Здравствуй, отец. Завтра утром у вас в Центре будет большое совещание, на котором Профессор озвучит глобальную задачу. В период дискуссии, ты и Глеб выразите свою точку зрения, а Игорь со своей командой – свою. Вы должны убедить всех в правильности вашей гипотезы. Это обязательно надо сделать.
– А какой должна быть наша точка зрения, Роман?
– Отец, давай договоримся о следующем: я буду тебе сообщать о проблеме, а ты будешь эту проблему решать.
– Но, ты ведь знаешь, КАК делать нельзя, скажи мне хотя бы это.
– Нет. Если я скажу, я снижу планку риска, а это означает снижение инстинкта самосохранения. Этого допустить нельзя. Главное, что ты должен запомнить, что идея решения проблемы, высказанная Профессором и Игорем – неверна, а гипотеза папы-Глеба, которого ты поддержишь, самая оптимальная.
– Я все понял, Роман. Спасибо.
– Маму береги. На космодром ты не поедешь, там будет работать Глеб.
– Когда мы вновь встретимся?
– Все будет зависеть от того, какой путь решения глобальной задачи будет одобрен на завтрашнем совещании, но, не забудь – начинать надо только с гипотезы Глеба.
Продолжение... http://www.proza.ru/2019/02/19/2044