"Я обожаю расстреливать город" - песня А. Розенбауна (кто не знает)
Привет всем. Меня зовут Дина Богатырева, и я не самая лучшая, но самая красивая половина известного вам Алексея Богатырева. Волею судеб я пока не имею возможности сопровождать его на наших соревнованиях. Но – все меняется. Меняется он, меняюсь и я.
Хочу рассказать вам о том, что недавно мы отметили наш большой праздник, в котором объединили мой День рождения, окончание моей химиотерапии и победу над раком крови, а также 14 лет нашей свадьбы. И попутно - победу Алексея на двух Чемпионатах – России и Европы. Пусть он на России стал третьим, а на Европе – первым среди россиян. Для меня он победил всех.
РОДОМ ИЗ ДЕТСТВА.
Его увлечение стрельбой не случайно. Когда-то в армии он был командиром стрелкового подразделения спецназа. Детская мечта, так сказать. Кто-то умный сказал « все мы родом из детства».
Я Алексея очень хорошо понимаю, потому что болею этим же, как говорится «…вижу издалека». Когда-то в 17 лет я занималась в школе каскадеров. Мы изучали трюки на воде: прыжки в воду, подводное плавание, плавание с аквалангом, подводная борьба (наверное, было еще что-то, но я об этом не знаю). Мы занимались непрофессионально, потому что просто было интересно, и повышенной стипендии (45 руб., по тем временам это много) хватало, чтобы оплатить секцию. Как называлась школа, и где проходили занятия, умолчу, поскольку я еще тот «шизофреник и параноик» - это, как говорится, профессионально. Единственное что помню: тренер был пожилым мужчиной и страшным матершинником, ругал нас «на чем свет стоит», но тренировал «по-взрослому» – мы бегали по 40 кругов по залу с напарником твоей же комплекции на плечах и отжимались по 50 раз «за один присест».
«ТВАРЬ Я ДРОЖАЩАЯ ИЛИ ПРАВО ИМЕЮ»
Один раз, когда мы проходили прыжки с трамплина высотой 1 метр, мне было безумно скучно и одновременно страшно, поскольку я тогда очень боялась высоты (даже «высоты собственного роста»). И вот, как тот самый Раскольников у Достоевского я задалась вопросом – «тварь я дрожащая или право имею» забралась на другой трамплин (он был на другой стороне бассейна) высотой 10 метров, подошла к краю, закрыла глаза и просто прыгнула вниз. Помню только, что летела очень долго (так мне казалось), убиться исключалось – бассейн был глубокий, но все равно было очень страшно. При входе в воду лифчик купальника соскочил полностью, плавки поднялись до ушей, но я «стала выше на голову», потому что сделала это.
- Давыдова ( моя девичья фамилия)! Охуела что ли (пардон за мой французский)?! А ну-ка уебывай отсюда!!! Сидеть еще из-за тебя!!! – кроме всего прочего еще кричал тренер на весь бассейн. Извинения не принимались, и я вынуждена была уйти.
-Иди отсюда! – не унимался тренер и потом тихо добавил, - с богом. – И опять громко, - и не просто иди! Это последнее, что я помню. В общей сложности в этой школе я отзанималась полгода. Меня выгнали «за плохое поведение», но я не жалею об этом – страх высоты прошел раз и навсегда. Мечта детства реализовалась. Именно этот случай и определил в дальнейшем мою судьбу: я пошла работать туда, куда пошла, и где некоторое время спустя встретила Алексея. Горжусь тем, что недолго, но он был моим стажером.
В ГОРЕ И В РАДОСТИ.
Так вот, три года назад Алексей занялся стрельбой профессионально. Может быть, я бы и высказала свое «фи», будь тогда с ним рядом. Но однажды вечером у меня внезапно началось кровотечение, вагинальное (сорьки, за интимную подробность). Алексей вызвал Скорую, и меня положили в больницу (куда не скажу), где диагностировали рак крови. Главный гематолог после осмотра сказал Алексею, что в наше время лейкоз хоть и лечится, но не в моем случае, что ему надо крепиться и готовиться к «худшему».
- Она обречена. У нее нет шансов. Совсем.
- У меня все оборвалось,- уже позже Алексей рассказал мне, как все было, - я сразу постарался все забыть, и ни на что не обращать внимания, потому что боялся банально сойти с ума. Именно здесь и помогла стрельба. Помогла переключиться.
- Миленький ты мой, хороший мой, - всхлипывала я, но потом собиралась и продолжала, - Алешенька, ты только стреляй… чтобы не случилось. – Целуя его в поседевший висок, бормотала я. Вот именно в тот момент его стрельба стала делом и моей жизни. Пусть как прогнозировалось, ненадолго. Я реально стала «болеть за него». Очень радовалась, когда он, гримасничая (ободряюще улыбаться, поддерживая меня, у него в тот момент не получалось) рассказывал о своих успехах в тире.
Расслабляться я не имею права. Не перед собой, не перед Алексеем. «Жалеть себя – последнее дело, - когда-то говаривал мой наставник, осушая рюмку водки, и потом шла сакраментальная фраза – ЖАЛКО У ПЧЕЛКИ В ЖОПЕ».
- ****ь, сука, ненавижу!!! – Злилась я не известно на кого и мордовала сама себя, при этом нежно обнимая, лежащего рядом поверх одеяла, и уткнувшегося мне носом в плечо, спящего Алексея. А засыпал он всякий раз, как расслаблялся. Напряжение было нечеловеческим, и у меня, и у него. Поэтому зачастую мы оба вели себя неадекватно.
И потянулись тяжелые месяцы лечения. Каждый день Алексей готовился к страшному, а я все не умирала и не умирала, вот такая я загадочная. В общей сложности я лежала в больнице с апреля по сентябрь месяц 2011 года. Две недели лежала на капельнице, после чего один месяц – дома, переживала побочные эффекты «химии», потом опять в больницу. И по новой.
Вспомнить могу много чего. Через неделю после «химии», когда я была уже дома, температура поднималась выше 40 градусов (характерно, что жаропонижающие таблетки пить было нельзя, приходилось бороться «народными средствами»). Я бредила, теряла сознание, теряла связь с внешним миром. Но я жила. Сильно пострадала память, забывалось все – события, слова. Я не узнавала Алексея, часто его спрашивала: «Ты кто?» И он терпеливо, монотонно говорил много раз одно и то же, мол, «Алексей Богатырев, твой муж», и, комментируя, показывал семейный фотоальбом. А в больнице с нами (больными) особо не церемонились – живых лечили, умерших вывозили из палат остывать в коридор. У кого сдавали нервы, и кто попросту сходил с ума, переводили в психиатрическое отделение, в соседний корпус. Страшно, если подумать. Но это жизнь.
«НО Я УСТАЛ, ОКОНЧЕН БОЙ…»
Остался в памяти один случай. Было это перед третьим походом в больницу.
- Я больше так не могу. Я ухожу.
- Я, наверное, даже перестала дышать. Напало какое-то отупение. «Это все», подумалось мне.
- Уходи… Только оставь деньги и телефон.
- Хорошо. Зачем тебе деньги?
- Позвоню другу, отдам деньги и скажу, чтобы купил водки, - тупо произнесла я, глядя в потолок. И он ушел, громко хлопнув дверью. Я вырубилась (потеряла сознание). Потом помню, меня кто-то накрывает и укладывает на бок. Я открыла глаза, это был Алексей. Прошел час.
«… ДРУГ ДРУГА ВЫРУЧАЛИ МЫ НЕ РАЗ…»
Помимо насущных проблем – работы, стрельбы, моих вечных болезней, у Алексея, да и у меня самой, имелся пунктик. В свободное время, обычно по вечерам или в выходной, мы любили «тупить» перед компьютером, чатиться на знакомом форуме сотрудников МВД. Как-то раз, скорее все-таки по инерции, он нажал знакомую ссылку, где за разговором «посетовал на жизнь». И вот, в больнице, когда мне было совсем хреново, на телефон пришла СМС, следующего содержания: «Дина, держись! Ты не одна! Мы с тобой!». Несмотря на тяжелую ситуацию, было приятно. Стало значительно легче. И мне, и Алексею.
Подобные СМС приходили в течение всего дня каждые пять минут. Сыпались, словно из «рога изобилия» со всех концов нашей многострадальной родины от незнакомых ментов. И так в течение, наверное, месяца. Здесь я не имела права не то, что «умирать», а если честно хотелось вытянуться по стойке «смирно». Но их помощь пришлась действительно «в кассу». Ребята, спасибо еще раз!
«СЕРДЦЕ ДРУГА»
Откровенно говоря, я болела «со всеми удобствами». Как только почувствовала себя плохо, Алексей нанял мне сиделку. Некая Наташа из Молдавии. Что могу сказать, она была очень набожной и очень хорошим исполнителем. Отлично заботилась обо мне.
Но, тем не менее, как только мне поставили этот страшный диагноз, я позвонила своей приятельнице Веронике из той же самой Молдавии. Теперь она стала подругой. Когда-то она так же работала у меня и «запала в душу». У нас с ней много общего: мы обе медики (мое первое образование – медицинское), и есть о чем поговорить. Давно, еще в юности, она была мастером спорта по академической гребле. Короче есть чего вспомнить на свалке.
- Вероничка, мне поставили рак крови. Завтра ложусь в больницу, - загробным голосом сообщила я. Последовала пауза.
- Поняла, выезжаю. И уже через пару дней она появилась в палате.
По нашим дурацким законам иностранцы должны регистрироваться на таможне каждые три месяца. Иначе большой штраф. Потому Вероника и Наташа регулярно ездили в Молдавию. В то время их помощь пришлась как нельзя кстати. И Алексею было в разы легче, и мне оказывался должный уход. Девочки поили, кормили меня, следили за тем, чтобы я вовремя принимала лекарства. Вероника, повторюсь, медик по образованию, ежедневно осматривала мое тело. Именно она разглядела начинающиеся пролежни и назначила медикаментозное лечение. Наташа, в свою очередь, беспрекословно выполняла все рекомендации и Вероникины, и врачей. Потому мне удалось избежать сепсиса (заражения крови). Спасибо, вам, девчонки!
ПЯТЫЙ РАЙОН.
Почему пятый район? Однажды мы разговорились на тему смерти с моей сиделкой Наташей, так вот она никогда не говорила слова «кладбище», характеризуя конечную цель жизненного пути. Она говорила: «пятый район…».
Очень хорошо помню день поступления в больницу. Было это вечером, в пятницу, т.е. как обычно, дело пришлось на конец рабочей недели. Меня положили в самую «тяжелую» палату гематологического отделения, где освободились три свободные койки.
Я заняла пустующую кровать, рядом на свободной койке разместился Алексей. Там еще находились на лечении молодая девушка и старушка лет семидесяти. Что осталось в памяти, из санузла палаты «зверски» воняло мочой, и как Алексей после осмотра холодильника убил таракана. И это в гематологии.
«МЫ ЕЩЕ ПОКУВЫРКАЕМСЯ…»
Дальше хлеще. Мне было плохо: я то «включалась», то «выключалась». Алексей, то держал меня за руку, то разбирал сумки, то куда-то выходил. Этот день так и грозил закончиться тяжело и ничем, как вернувшись последний раз откуда-то (было это в двенадцать часов ночи или даже позже) он бросил:
- Я не один… - и включил ночник над моей кроватью. За ним стоял наш общий друг. В то время фигура одиозная (широко известен он и сейчас, потому имя, фамилию его не пишу, не хочу неприятностей). Скажу только, что он из «наших», в смысле ментов. Его наказали за то, что однажды он попер против системы: сначала уволили, потом «закрыли» (тоже своего рода «пятый район»). Но, так как самое страшное, что он сделал в своей жизни – это в детстве бесплатно скатался на автобусе, ПРОДЕРЖАЛИ в СИЗО (совсем недолго, так попугать). Потом отпустили на свободу, но, сука, даже не извинились. А за время «сидения» у него родилась дочь. И когда ей исполнилось полгодика, он по делам заехал в Москву, где и пересекся с моим Алексеем, который и притащил его ко мне в палату.
Помню только, что стоит эта «двух метровая дылда» у окна, держит в руках детские резиновые сапожки и несет какую-то несусветную ахинею. А глаза такие грустные-грустные. ****ь, так бы и ****анула чем-нибудь тяжелым промеж букашек!!! (Простигосподи). Ненавижу, когда меня жалеют! Как говорит мой старый знакомый, это просто «я злобствую».
А на самом деле, милый-милый инкогнито, я безмерно благодарна тебе за тот поздний визит! Ведь именно им и ознаменовалось завершение «черной полосы» неприятностей в нашей с Алексеем жизни.
Так вот, после ухода моего ночного гостя, из палаты выскочила с криками «помогите, убивают» и семидесятилетняя старушка. Ее поймали на другом конце отделения, и благополучно препроводили в психиатрию. Больше я ее не видела.
Мы с Алексеем хорошо понимали, что это спокойствие кажущееся, и всего на пару дней, пока выходные, а в понедельник будут новые поступления и свободные койки займутся.
- Алешенька, ты только не оставляй меня,- просила я, хорошо понимая, что это невозможно. При новых поступлениях Алексею достанется только стул возле моей кровати. Палата была небольшая даже для того, чтобы просто втиснуть раскладушку.
- Не ссы, лягуха, я тебя, не брошу! Ты будешь здесь, а я буду в машине под окнами. В любой момент, когда ты позвонишь, я приду.
- Я придумала: тогда днем я буду в палате на процедурах, а по ночам с тобой рядом в машине.
Из-за плохого самочувствия я банально боялась не успеть набрать номер.
«А НАМ С ТОБОЙ ПОВЕЗЛО НА ЗЛО»
Стоит ли говорить, что ситуация была патовая. «Человек хоть и такая скотина…» (как говаривал в прошлом мой наставник), но, позвольте, не до такой же степени! Я бы просто не выжила.
- Это «промиелоцетарка»,- вынес после осмотра свой вердикт дежурный гематолог, который приходил осмотреть поступивших, - вещь хоть и мерзкая, но очень хорошо поддается лечению. После этих слов я в полной мере ощутила то, что в простонародье именуется ОРГАЗМОМ. Алексей быстро зыркнул на меня и выскочил вон из палаты вслед за ушедшим доктором. Через час он вернулся, и без слов упал вниз лицом на свою койку.
- Пронесло!!!- спустя пару часов выдохнул он, целуя меня в лоб. На поверку оказалось: «промиелоцетарка»- так называемый промиелоцетарный лейкоз - самая легкая форма рака крови (конечно, если не запускать). Прекрасно лечится, и в наше время вылечивается окончательно, при хорошем уходе даже на все 100 процентов. Дело только за печенью (чтобы не взорвалась).
«Я ЖИВ, СНИМИТЕ ЧЕРНЫЕ ПОВЯЗКИ…»
И вот, наконец, наступил пресловутый понедельник. Как только пришли врачи, Алексей отправился к заведующему. Что он сказал эскулапу, и чего ему это стоило, я не знаю. Только через пару часов меня перевели в самую лучшую палату гематологии, где имелись: и холодильник без тараканов, и кондиционер, и ионизатор воздуха,- короче, была возможность уйти с миром «бизнес классом». Но заведующий, «та еще сволочь», поднасрал, как мог, только он: и перевел меня в хорошую палату, и назначил лечащим врачом лучшего специалиста (пожилую даму, хорошо знающую свое дело). Одна особенность: она брала пункцию костного мозга без обезболивания, то есть «наживую». Если во всем мире пункция берется из подвздошной кости (область таза), и обязательно с заморозкой, то она специалист старой закалки брала пункцию, как ее учили из грудины без обезболивания. Так у нас заведено, такие уж обычаи. Что это значит. Специальной иглой «высасывается» костный мозг на анализ. Почему я такое внимание уделяю этой долбаной манипуляции, потому что делали, сука, больно. Очень больно. А делалась она раза два-три в месяц, до и после капельницы, и когда нужно было посмотреть динамику болезни.
- Алешенька, я не хочу, я боюсь, - всякий раз канючила я, утыкаясь носом в ладонь мужа.
-Знаю, надо потерпеть. У тебя получится! -Как обычно, Алексей был немногословен, -держись мать! Я знаю, что это больно ,но ты же сильная. Терпи. Ведь знает, зараза, чем успокоить. Я вспомнила один случай. Однажды он хвастался, что вытерпел люмбальную(спинномозговую) пункцию, которую ему делали после тяжелой аварии. Это было до нашей свадьбы, опять же на соревнованиях(ралли).По-молодости он увлекался экстримальной ездой на автомобиле. Каждый по-своему с ума сходит. Так вот тогда, на трассе, он не справился с управлением и со всей дури врезался в стоящий автомобиль. Врачи провинциальной клиники, в реанимацию которой доставили Алексея и его штурмана, сделали невозможное. Ребята не только выжили, они даже дураками не остались. Вот тогда у мужа и взяли спинномозговую пункцию без обезболивания. На заморозку просто не было времени.
А я оказалась жертвой «сучности» заведующего. Ну,да хрен с ним.Бог ему судья.
Один раз к нам в палату вбежал запыхавшийся мужик в белом халате. Как я потом узнала, медбрат со станции переливания крови.
- Богатырева , кто?- я вяло подняла руку. Алексей, находившийся рядом, в подтверждении моего жеста, молча кивнул на меня.
-Там, это…….машина с солдатами……Они все хотят сдать кровь для тебя. - И я, и Алексей, и соседки по палате, мягко говоря, охерели. Оказывается, какой-то милицейский чин, общий наш с Алексеем, знакомец, пользуясь служебным положением , пришел на помощь, прислав машину с курсантами из школы милиции для сдачи крови.
Именно та кровь, наше с Алексеем глупое упрямство, а так же «его величество Случай» и сыграли большую роль в моей жизни.
«ПОМЯНЕМ ТЕХ, КТО С НАМИ БЫЛ…»
А вот моей соседке по палате Кате повезло меньше. Она умерла ,печень не выдержала. Но по-порядку. За Катей ухаживала мать. Некая Ольга, разместившаяся на соседней койке, куда почему-то вместо больного раком, положили ее. Ну да ладно, с этим любопытством и обостренным чувством справедливости. По назначению врачей, Кате после капельницы были прописаны лекарства для общего поддержания организма, которые Ольга (мама) благополучно спускала в унитаз. Мол, хватит с тебя разного рода химии. Потому Катеньке становилось все хуже и хуже.
Ее рвало желчью каждые полчаса. И пока она буквально расставалась с жизнью, Ольга-мама, как, оказалось, устраивала свою личную.
Однажды, в самый обычный день, когда мне было так же плохо, как впрочем, и всегда в последнее время, Алексей находился рядом, это был его выходной. Он читал мне какую-то книжку. Как вдруг Ольга, уже переодетая, выскочила из ванной комнаты, чмокнула Катю в щеку, схватила со стула сумочку и была такова. Она вернулась только на следующий день во время обхода
- Извините, я была дома, кормила собаку. Позвонила соседка и предупредила меня, что собака воет, наверное, не кормлена.
Каждый подумал о своем, но вслух никто ничего не сказал. У нас с Алексеем свои проблемы, врачу было побоку, а Катенька тоже смолчала. Она не сказала доктору, что прошлой ночью о ней заботился муж соседки по палате дядя Леша, который каждые полчаса подносил ей тазик, потому что ее сильно рвало. Она не сказала врачу, куда уходила ее мама. Так же как и не сказала, что у них дома ВООБЩЕ нет собаки. И никогда не было.
В конце недели Ольга вышла замуж официально второй раз. Через пару дней меня выписали. А в следующую «ходку» я узнала, что Катя умерла. Ей еще не было восемнадцати.
«МЫ ЗА ЦЕНОЙ НЕ ПОСТОИМ»
В наше время медицина не стоит на месте. Она бежит вперед семимильными шагами. Рак крови тоже теперь излечим. По себе знаю. Только надо с умом подойти к процессу выздоровления: делать все медленно и в срок. «С дуру можно и *** сломать», - и так тоже говорил мой наставник. А еще пару веков назад всем известный Л.Н. Толстой в «Войне и мире» сказал примерно тоже: «Самые сильные воины на земле - это время и терпение». А от себя добавлю, в таких случаях, должны присутствовать вера и надежда. Порой надо до отупения верить и надеяться на лучшее, даже когда все другие говорят обратное.
Алексей и я вот так верили и надеялись, и порой вели себя, как настоящие умалишенные. Каждый из нас по-своему боролся с этой страшной болезнью. Алексей профессионально занимался практической стрельбой. А я…
Вспомнился один случай. Как-то раз , отправляя Алексея в понедельник на работу, я сказала ему: « Фу, какой ты небритый, приведи себя в порядок, а то похож на бомжа или алкоголика». Он ласково посмотрел на меня своими голубыми глазками и ответил: « Слушай, красавица, ты себя-то давно в зеркало видела»?
Да, вид у меня был дикий! После первой капельницы химиотерапии выпали волосы, брови и ресницы. Этакий «фантомас». Чтобы как-то занять свое время, я попросила Алексея накупить мне всякой косметики и лака для ногтей. Когда сиделки выходили утром на работу , то первым делом красили меня. Пользоваться косметикой сама я не могла, сильно тряслись руки. И в этот момент мне удалось посмотреть на себя со стороны. Подведенные глаза, малиновые губы, при этом абсолютно лысая с ярко-синими ногтями, лежу на кровати и пеняю ему на небритость. Да, только люди с отменным чувством юмора способны выжить в этом мире. Стало быть, мы с Алексеем настроены на одну волну. Воистину, «каждой твари по паре»…
Время шло, мои анализы становились все лучше и лучше, и когда до конца моей «одиссеи» оставался какой-то месяц, и опасность не грозила ниоткуда, мне безумно захотелось сделать Алексею приятное.
- Алешик, у меня к тебе большая просьба, тебе есть куда уехать на пару недель и не мешать мне, пока я буду делать четвертую капельницу? Можешь за меня не бояться. Сиделки, если что помогут,- как-то вечером попросила я. Держа в памяти тот факт, что еще в начале года ( до болезни) он зарегистрировался на курсах по практической стрельбе в Финляндии на начало августа. Благодарность, осветившая его лицо, была лучшей наградой для меня.
- Да, есть, - и через пару дней он уехал.
«ДРУЗЬЯ ОДНОПОЛЧАНЕ»
В Финляндии на учебных курсах по стрельбе под руководством опытных инструкторов – мастеров спорта, Алексей в конце концов определился, чем хочет заниматься по жизни. Мечта детства реализовалась и у него.
К сентябрю месяцу меня выписали из больницы. Предстояло еще два года проходить лечение амбулторно иными словами принимать «тяжелые» лекарства пер орально на дому под присмотром окружного гематолога. Каждую неделю сдавать клинический анализ крови и каждые три месяца делать пункцию костного мозга в моем случае тоже на дому.
Вот здесь и появилась она.… Где Алексей нашел этого гематолога (она просила себя не называть) я не знаю. Что могу вспомнить: она была очень чистоплотна, если не сказать стерильна. В ее умелых руках «даже мир крепнул», а пункцию колола абсолютно безболезненно, только ругала за то, что в еде я себе особо не отказывала. Мол, таблетки и так жирорастворимые (надо много есть масла), а я еще злоупотребляю сладким и мучным. Что и говорить, за время болезни я растолстела до пятьдесят четвертого размера одежды, и взять пункцию стало почти нереально. Подкожная жировая клетчатка, знаете ли .
В начале болезни я очень сильно похудела, так что остались одни глазенки «Не талии, не туши, одна ****а и уши» До сих пор помню жалость в глазах моих подруг-журналисток, бывших коллег по работе (и здесь я тоже успела) , которые пришли меня навестить в больнице.
Однажды вечером Алексей пришел с работы: «Ну-ка примерь. Говорят, оно безразмерное, - и протянул мне какую-то хламиду. Как оказалось, это было летнее платье, которое купила для меня Алешина приятельница некая Юлия Матроскина (фамилия изменена, поскольку это не последний человек в спорте и системе МВД). Я позвонила ее поблагодарить, как оказалось заодно и подружиться. Выяснилось, что у нас с Юлькой много общего, есть о чем поговорить. Потому мы часто при встрече болтали часами.
«Я НА ТЕБЕ, КАК НА ВОЙНЕ…»
Шло время. Я лечилась, Алексей стрелял. И вот как-то в конце июня этого года, когда до конца моей химиотерапии оставалось каких-то «вонючих» два месяца, а у Алексея наблюдались значительные успехи по стрельбе, состоялся тот памятный разговор:
«Ты смотри, все налаживается… и у тебя, и у меня», - говорил Алексей. – И вообще я молодец: и Москва хорошо, и Израиль, и Эстония, и Чехия, - Перечислял он места соревнований, в которых участвовал.
- Зато в Тольятти на кубке ты обосрался, - осекла я.
Он резко замолчал, и в следующий момент по его взгляду я поняла, что сейчас получу «люлей». На его лице явно читались, сменяя друг друга, два выражения: во-первых, хорошее воспитание (женщин бить нельзя) и, во-вторых, оскорбленное самолюбие. Потом оно стало непроницаемо, как обычно. – Впереди еще чемпионаты России и Европы, - продолжал Алексей, и помолчав, добавил, -- СУКА!
Я поняла, что если и огребу по жопе, то не сейчас и не от него, потому, осмелев, банально спросила: «Ужинать будешь?» Пауза.
«Да нет, просто чаю попью».
«Прощена»- вздохнула я. Вот и поговорили.
«БЫТЬ ИЛЬ НЕ БЫТЬ…»
К соревнованиям мы начали готовиться еще в начале августа. Алексей очень серьезно к этому относился: два раза в неделю ездил в клуб «Объект» на тренировки и «холостил» дома каждый вечер после ужина. Я втихомолку радовалась за него и старалась не мешать. Я ждала. Время соревнований неумолимо приближалось, старт был уже «на носу».
Оставалось до соревнований неделя, как однажды в будний день Алексей позвонил мне с работы и сообщил, что сломал левую руку. Но участвовать в соревнованиях все равно будет. Но о том, чтобы забыть про тренировки, и думать не хотел. Каждый день, во время и после работы он мотался на стрельбище, по вечерам бегал с пистолетом по квартире -занимался. Я думала сойду с ума, и все чаще поглядывала на руку в гипсе, на котором зеленым маркером было написано: «до чемпионата России – 10 дней, Европы -30 дней. На этот срок моей задачей было следить за тем, чтобы он вовремя принимал рекомендуемые врачом таблетки и ел пищу, обогащенную белками, хотя бы 2 раза в день, чтобы кости быстрей срастались. Через неделю он укатил в Тольятти. Я скрестила пальцы и банально молилась.
В последний день Чемпионата России у меня зазвонил телефон: «Динка, я отстрелялся!!!Я победил!!! Взял 3 место!!! Завтра еду домой!». И только тогда я выдохнула. Сказать, что я была безмерно рада – это значит не сказать ничего. Пусть лучше стреляет, думала я, чем курит, пьет водку и шастает по бабам;)) Однажды так и сказала ему, что если он упадет пьяный в лужу, то я буду валяться где-то рядом, потому что я – его Жена.
- Я не пью! Это принцип! – Пытался успокоить он меня. Да знаю я! Именно за это его ненавидели и «свои и чужие».
«…Я СТРЕМИЛСЯ ВЫИГРАТЬ, КАК ВСЕ!»
Ну и хрен бы с этим. Время шло, гипс сняли, до чемпионата Европы в Португалии оставался месяц. Напряжение росло, нервы сдавали и у него, и у меня. Мы ругались. Он тренировался каждый день, а я частенько позванивала Юльке, ставшей уже подругой. Она меня успокаивала, правда – ненадолго.
Наконец, Алексей уехал. А я затаила дыхание и ждала. С Алексеем и Юлькой говорила каждый вечер, и узнавала новости. 15 сентября вечером я позвонила каждому из них, поздравить с окончанием чемпионата. Алексей был немногословен. А Юлька, ставшая в далекой Португалии моим тайным агентом, напротив, опуская не совсем цензурные выражения, пропищала в трубку, что женская сборная России заняла первое место. А мой муж стал первым из россиян, выступавших в его классе.
Я положила трубку, мне трудно было дышать, я провела ладонью по лицу – оно было мокрым. Я плакала.
«А В ЭТО ВРЕМЯ ЖЕНЩИНЫ КОПАЛИ…»
Пока Алексей был в Португалии, я тоже время не теряла зря. Вспомнила всех наших общих друзей, которые когда то много значили для нас, но потом потерялись по жизни. Мне захотелось собрать их всех вместе и сделать Алексею сюрприз по возвращении.
Мне помогли менты – бывшие коллеги по работе. Они узнавали нужных людей, нужные телефоны. За десять дней Алешкиного отсутствия я обзвонила друзей и пригласила на банкет в честь наших праздников. Алексею я ничего не сказала, просто попросила оплатить банкет, что он и сделал, не почуяв ничего неладного. Напрягся он только тогда, когда нашел на моем телефоне смс от знакомого опера с данными своей дочки от первого брака Насти.
И вот, 28 сентября состоялся банкет. Мне удалось сделать Алексею сюрприз – он был рад, и мягко говоря, сильно удивлен. Но помолодел, и стал совсем похож на того пацана, за которого я вышла замуж 14 лет назад.
Еще хотелось бы сказать спасибо Юльке, которая приехала с фотоаппаратом, и изо всех сил старалась запечатлеть наш праздник на пленку.
«Устала?» - спросила я Юльку после праздника, когда мы сидели за столом и пили чай. «Замучалась за тобой носиться» - ответила она, просматривая отснятые снимки – «Зато ты молодцом!!!».
«Обычное дело. Представь, какая я буду, когда встану на ноги!» - ответила я, и. расправив плечи, откинулась на спинку инвалидного кресла.
P.S. Что именно тогда заставило мужа "щелкнуть на телефон" мое милое личико в первые минуты после сна, пока еще не искаженное от боли, он не знает... А как бы вы себя вели, после "вердикта врачей", что ваша любимая "половинка" с минуты на минуту умрет?!
20014 год