Понятие «глубинный народ», введенное Владиславом Сурковым в статье «Долгое государство Путина» требует отдельного разъяснения. Если совсем кратко, то глубинный народ, о котором говорит Сурков, - это широкие народные массы, которые не интересуются политикой, не участвуют в политических мероприятиях, не имеют устойчивых политических предпочтений.
Эдакая «темная материя» социума, не поддающаяся контролю, статистическому анализу и политической агитации, но имеющая непреодолимую силу «культурной гравитации, которая соединяет нацию и притягивает (придавливает) к земле (к родной земле) элиту, время от времени пытающуюся космополитически воспарить».
Всякие попытки сделать социальный портрет представителя этого «глубинного народа» обречены на провал. Как справедливо заметил в своей статье один из критиков: «…«глубинный народ» Суркова локализовать невозможно. Это не описание какой-то определенной социальной группы, у него нет никаких профессиональных, демографических или локальных характеристик».
Правда, из этого автор делает ошибочный вывод, что никакого глубинного народа не существует и в помине. Что это не более чем литературный образ, сформированный монархическими публицистами в середине 19 века. «Именно эти авторы формировали образ малограмотного, но мудрого русского мужика, консервативного и патриотичного, преданного монархии, терпеливого, покорного и нетребовательного», - утверждает он.
Разумеется, ни в таком, ни в каком-либо другом образе глубинный народ найти нельзя. Но то, что в России есть люди, составляющие эту «культурную гравитационную массу», нет сомнений.
В тюркском языке есть такое понятие как «импрам». Оно означает «простой народ». Лишь самые великие ханы и цари удостаивались уважения импрама. Чувство глубинной связи с простым народом, с его надеждами и чаяниями, с его незатейливой, но великой природой – вот что отличает истинного царя. Такая связь, если она есть и ощущается царем и народом, не нуждается в политическом оформлении. Она основана на взаимном доверии, прежде всего, на осознании внутреннего органичного единства.
И в такой схеме нет места для партий, дебатов, политических интриг. Именно это и вызвало столь бурную болезненную реакцию у всех политиков, аналитиков, оппозиционеров, привыкших считать себя главными выразителями народных чаяний. Сурков показал, что вся эта свора народу абсолютно не нужна. А значит, все их надежды подбить народ на бунт становятся напрасными, лишая их шанса дорваться до власти этим путем.
Так вот, вернемся к понятию глубинный народ. Кто это конкретно? Как они выглядят? Чем занимаются? Что их отличает?
Никаких внешних отличительных признаков импрама нет. Это не обязательно крестьянин или рабочий, не обязательно бедный, не обязательно демонстративно религиозный. Я вполне допускаю, что это может быть и ученый, и педагог, и управленец, да кто угодно! Главные отличия – внутри.
Это, прежде всего, внутренняя цельность и самодостаточность, придающая человеку свободный, независимый взгляд, чувство собственного достоинства, независимо от социального уровня, рода деятельности или каких-то внешних регалий. Простота в общении с людьми, ненавязчивость, способность к нормальному, конструктивному диалогу. Способность понимать других людей, видеть за внешними признаками их индивидуальную природную суть.
Такие люди вне системы. Обратите внимание: «вне системы» - это не значит «против системы»! Окружающие могут видеть в них кого угодно – диктаторов, консерваторов, демократов, либералов, быдло – согласно СВОЕЙ СИСТЕМЕ шаблонов. Сами же они видят лишь живую суть и оперируют только ею. И в действиях своих руководствуются не идеалами и убеждениями, а природной целесообразностью и здравым смыслом.