КОЛЬЦОВ МИХАИЛ ЕФИМОВИЧ
(1898-1940)
Писатель, журналист
000
Невысокий, ладный, красивый... Большие очки, миндалевидные, чуть грустные, но в разговоре мальчишеские, смешливые глаза; тонкое матовое, выбритое до синевы египетское лицо и нежный белый лоб.
(С.С. Виноградская)
000
Во всей его фигуре, невысокой и подвижной, было изящество. Годы не старили его. И в легких движениях, и в жестах, и в выражении лица оставалось что-то мило мальчишеское и озорное. Он всегда готов был на смелые приключения, на неожиданные выдумки. Он был поэтом своего призвания – журналистики.
(Д.И. Заславский)
000
Он показал себя мастером фельетона, образного, сжатого, за-хватывающего стиля, который иронией, па¬радоксами и гиперболами блестяще усили¬вал политическую направленность его произведений.
(В. Казак)
000
Кольцов способный человек, но был троцкистом.
(В.М. Молотов)
000
… не встречал еще человека, у которого была такая хорошая голова, столько внутреннего достоинства и внешней дерзости и такое остроумие.
(Э. Хемингуэй)
000
Он – в круглых очках, небольшого росту, ходит медленно, говорит степенно, много курит, но при всем этом производит впечатление ребенка, который притворяется взрослым. В лице у него много молодого.
(К.И. Чуковский)
000
Человек он бывалый, много видавший, но до странности скромный.
(К.И. Чуковский)
000
До конца он был не унылым, а веселым скептиком, и после беседы с ним неизменно оставалось двойное чувство: горько, но занятно.
(И.Г. Эренбург)
000
История советской журналистики не знает более громкого имени, и слава его была заслуженной.
(И.Г. Эренбург)
000
К людям он относился недоверчиво; это звучало бы упреком, если бы я не добавил, что он относился недоверчиво и к себе - к своим чувствам, к своему таланту, да и к тому, что его ожидает.
(И.Г. Эренбург)
000
Маленький, подвижный, смелый, умный до того, что ум становился для него самого обузой, он быстро разбирался в обстановке, видел все прорехи и никогда не тешил себя иллюзиями.
(И.Г. Эренбург)
000
Михаил Ефимович остался в моей памяти не только блистательным журналистом, умницей, шутником, но и концентратом различных добродетелей и душевного ущерба тридцатых годов.
(И.Г. Эренбург)
000
Он никого не старался погубить и плохо говорил только о погибших: такое было время.
(И.Г. Эренбург)
000
Он пуще врагов боялся инакомыслящих друзей. В нем был постоянный разлад между общественным сознанием и собственной совестью.
(И.Г. Эренбург)
000
Я пишу не для себя. Мне холодно и одиноко в высоких одноместных башнях из слоновой кости, на гриппозных сквозняках мировой скорби. Я чувствую себя легко у людского жилья, там, где народ, где слышатся голоса, где пахнет дымом очагов, где строят, борются и любят. Я себя чувствую всегда на службе.