– Удивительные у вас здесь дали, – отдернув занавесь, не оборачиваясь от окна проговорила женщина.
«Дали, как дали,» – чуть было не обронила не успевшая убрать номер Алия. Делать всё нужно быстро, хорошо, оставаясь при этом по возможности незаметной, им даже макияж по инструкции не полагался, если только не самый вылинявший, на каждый номер отводилось определенное количество времени, в первую очередь убирались те, на которых висела табличка, которая вывешивалась уходя на завтрак – если не торопиться, все можно убрать в срок; когда гостья возвратилась Алия вежливо предупредила её о том, что закончит через несколько минут, но та осталась, позволив и ей остаться, и стояла сейчас у окна.
Вид у женщины был несколько скучный, не для пятизвёздочного отеля, которым являлся City Fe. Конечно уже имея одну возможность заплатить за день проживания в таком отеле человек не обязан быть счастлив и у богатых жизнь не сплошь сахар, но наедине с собой Алия иногда думала, что всё-таки это и правда маленькое счастье когда спишь сколько влезет, нежишься в белоснежных простынях, которые не тобой стелены, не тобой стираны, и за тобой еще что ни день то меняют такие вот как она прислужницы – попробуй оставить на покрывале не там складочку, тут же появится начальница, как собаку тебя облает. Даже о завтраке таким женщинам не нужно было заботиться. Алия была не завистлива (хотя бы от того, что завистливым в гостиничном бизнесе работать трудно, себе же кровь портить), аккуратно меняла простыни, собирала полотенца, до разного рода происхождения пятен ей не было никакого дела, изо дня в день чистила раковины, унитазы, натруженными, крепкими руками туго скрутила полотенце, выгнула мохристую шею, сбрызнула розовыми лепестками пущенную плыть по постельной глади фигуру. С этими лепестками была одна морока, разбрасывать их нужно было не абы как, а чтоб выходило красиво. Красота сегодня превращалась в завтрашний мусор, который ей же на следующий день и приходилось выгребать. И не дай бог трухлявый лепесток попадет на глаза гостю.
– А что там, на пригорке? – сквозя тонкую твердь стекла, гостья вглядывалась в раскрошенные ветром останки когда-то крепкой крепости.
– Местная достопримечательность, – ответила несловоохотливая женщина. Разговаривать с гостями им было не положено, если и вступать в беседу, то заготовленными, тщательно выверенными фразами, но совсем не отвечать Алия посчитала невежливым.
– А туда можно попасть?
– Можно..., – стараясь не наговорить лишнего ответила Алия. Проезжая каждое утро и каждый вечер мимо крепости Алия видела, как возле неё хороводят местные мальчишки, но вот самой побывать там ей не доводилось.
– А давайте туда сходим? – предложила гостья. – Давайте прямо сегодня?!... А лучше завтра!
Алию могли обругать, пожаловаться, накляузничать, но чтобы пригласить на прогулку – такого в ее горничной практике еще не случалось. Все богачи люди со странностями, это она знала не понаслышке, когда её нанимали её, как и всякого новичка, тщательно инкрустировали, предупреждали о том, что у богатых свои причуды, НО, какие бы у кого причуды не были, они, персонал, должны оставаться вежливыми, расторопными, предупредительными, любезно-незаменимыми, а то быстро, как пробка из бутылки. Свою работу Алия ценила, ей пришлось даже чуточку приплатить, чтобы получить это место (но за хорошее место, которое будет кормить тебя и не одну тебя и заплатить не жалко). Отказать Алия побоялась, однако пришлось сказать, что завтра у неё рабочий день. «Извините за доставленные неудобство» – только и всплыло из полученной ею когда-то шпаргалки.
По лицу женщины пробежала хмарь, Алия хорошо знала природу этой хмари... Женщина кинула взгляд на прикрепленный к груди фартука бейдж, подошла к телефону, позвонила на ресепшн, а потом говорила еще с кем-то, чье имя Алия видела только на бумаге.
Спиной вслушиваясь в происходящее, Алия смахнула со столика пыль.
– Устроим пикник, возьмем корзину с фруктами! Мы же проживем день на фруктах?! – положив трубку женщина снова обратилась к горничной. Переход от грусти к резвости был до резкости странен, еще когда женщина, как бешеный, ворвалась в номер, Алия поняла, что она была чем-то расстроена, но ни её расспрашивать, ни тем более ей рассказывать о своём Алие было не положено – их так инструктировали еще в самый первый день работы. Прожить день Алия могла не то что на фруктах, но и на куске хлеба, только вот физическая работа своё требовала...
***
Встретились на следующее утро, неподалеку от отеля, как было условлено. На женщине был прогулочный костюм, Алия, хотя и многое перевидала, работая в гостинице – женщины здесь одевались, как на подиуме, – но такого еще не видала. Брики – не брюки, юбка – не юбка, всё куда-то летящее, на головке очень милая шляпка, а сама головка аккуратно убрана. Алия была одета по-простому, хотя тоже в свободном покрое, ботинки только выбрала похуже. В руках у женщины, как она и обещала, была корзинка с фруктами и еще зонтик, увидев который Алия и виду не подала – солнце так нещадно всё под собой плавило, что зонтик ему конечно не помеха.
До крепости их подвезли, но пришлось идти и пешком, дорога виляла вместе с речкой, вдоль берега куликами сидели мужчины, держась за один конец палки – занятия этого Алия не понимала, их мужчины этим не занимались, а вот среди чужаков оно было распространено и сколько она их не встречала – не было такого чтобы кто-нибудь что-нибудь из реки вытянул, хотя у каждого у сапога стояло ведро, и, нужно признаться, иногда в нём что-то плескалось. Некоторые занятия Алия, хотя и помалкивая, и за занятия-то не считала: как какую-нибудь болонку или другую модную собачонку эти мужчины выгуливали свою удочку.
Желе воздуха начало потихоньку дрожать, незаметно превращая всё вокруг в плавильню, впереди маячили обломки крепости, стекшие, в землю вросшие, травою поросшие стены, пустые, вычерпанные глазницы окон... Из романтичного зрелище постепенно превращались в печальное, навеянный расстоянием облик рассыпался вместе с облупившейся, клочьями слезающей штукатуркой, в осколках обглоданными колоннами. Алия вдруг подумала о том, что из крепости, должно быть, давно сделали туалет, но смолчала, как не заметила и того, что корзина нечаянно оказалась в её руках – женщина раскрыла зонтик. Еще на подступах к крепости вокруг оказалось то самое безобразие, которого опасалась Алия, оставлялось только удивляться способности человека повсюду гадить, женщина не решилась сделать и шаг внутрь, стены снаружи обступал зудящий на разные лады бурьян – о том, чтобы обойти крепость вокруг, не могло быть и речи.
Обратно шли налегке, крепость, подобравшись за спинами, съёжилась в прежний мираж, яблоки исчезали из корзины – глотая чуть с кислинкой сок, женщины точили сочные, пенные плоды, у реки присели отдохнуть и, долго вглядываясь в бегущую, ребристую чешую, смотрели как отражаются в воде их красивые и некрасивые лица. Когда солнечный желток соскользнул с жаровни, стало резко по южному темно и уже не так знойно, закончился нечаянный выходной, украденный день вслед за солнцем был кем-то проглочен, Алие завтра было на работу, да и для женщины наполненный новыми впечатлениями день оказался утомительным.
На утро Алия опять крутила из белых полотенец лебедей. На душе было светло, женщина помирилась со своим мужчиной, утром Алия видела, как они вместе вышли из гостиницы и, сев в ожидающую их машину, куда-то уехали, а перед этим женщина со своим мужчиной отправилась на завтрак. Слушок о том, что произошло накануне их прогулки утром в ресторане, тоже во время завтрака конечно дошел и до Алии, хотя недоразумения (тем более с постояльцами), если и случались в их отеле, гасились сразу же, за закрытыми дверьми. Сегодня же вопреки всяким предрассудкам женщина, взяв ручку опоясанного змеящейся меандровой лентой тончайшего костяного фарфора кофейника, налила кофе себе и своему мужчине. Злосчастного, да еще и с трещиной калеку в зал больше не выносили. Бросив жмень лепестков, Алия окропила лебяжьи шеи.