Мэг захлопнула за собой дверь и, стаскивая на ходу куртку, направилась к постели. Последние сутки выжали из нее столько сил, что самым разумным было позволить себе несколько часов сна. Где-то на задворках создания маячило желание втянуть полдорожки кокса, взбодриться, чтобы немедленно взяться за работу, но тело аккумулировало энергию, лишая желания делать лишние движения. Она даже сапоги не стала снимать. Бросив куртку рядом с кроватью, Мэг упала на спину и, раскинув руки, закрыла глаза.
Но сон не шел. Одна проблема решена, пусть не так гладко и не так оперативно, как хотелось, но другая продолжала зудеть где-то в подкорке мозга. Все то время, пока она руководила операцией по поиску и захвату объекта, ее не покидала мысль, что она упускает из виду что-то важное. Человек, который должен был держать контакт с отрядом Гуйе, не мог ничем обнадежить. Ее верный начальник охраны не выходил на связь вторые сутки. Рация Гуйе, как и других членов отряда, молчала. Это означало, что в Хаксвилле их встретили с теплым приемом. "Какой-то вшивый городишко... С каким-то вшивым мэром..." - презрительно скривилась Мэг, чувствуя досаду. Потерю преданного сенегальца, пусть даже с десятком крепких бойцов, она могла пережить. Но в Хаксвилле оставался прототип органического двигателя, способный получать энергию от тел, пораженных зомби-вирусом. И его разработчик. Ее козырь в рукаве против Хольсмана и других шишек "Зет-Индастрис" и, пожалуй, единственный человек в обновленном Сент-Луисе, с чьим мнением она считалась. Когда-то разумное решение фальсифицировать его смерть и втайне вывезти подальше от офиса "Зет-Ай", теперь казалось полным провалом. Самой большой неудачей в череде провальных решений и действий. Ламбер нужен был ей здесь.
Впервые они встретились одиннадцать лет назад. Мэган училась на первом курсе университета - то самое время, когда студент решает для себя, чем хочет заниматься, и выбирает факультет, если до сих пор этого не сделал.
Генри Экард Ламбер читал курс вводных лекций по электродинамике в целом. Худощавый темноволосый мужчина за сорок со стильной стрижкой занимал место за кафедрой и буквально через пять минут намертво приковывал к себе внимание. Он не был похож на тех парней, к которым Мэг питала слабость. За отличницей и чирлидершей выстраивалась длинная очередь из желающих составить компанию на последний бал. Девушке оставалось только выбирать из плечистых бейсболистов или регбистов. И она выбирала, рано или поздно обнаруживая, что ей совершенно не о чем говорить с новым бойфрендом.
На лекциях Мэг занимала место на средних рядах и жадно впитывала все, что говорил Ламбер и как двигался. Как кусал черную дужку очков, подбирая наиболее понятные аудитории слова, или как дергал мочку уха, когда его не устраивали ответы студентов. Мэг нравилось представлять, как его тонкие пальцы интеллигента скользят по ее телу, оставляя на коже следы мела. Ей никогда не приходилось зубрить материал, в отличие от большинства. Вся нужная информация оседала в памяти без особых усилий. Она легко справлялась со сложными вопросами Ламбера и не без девичьего восторга радовалась, как он смотрел на нее, одобряя, словно видел что-то еще, скрытое от других. И этим чем-то, само собой разумеющимся, были ответные чувства. Должны были быть. Ламбер кивал, высказывая согласие с ее словами и, продолжая опрос, переходил к другому студенту, а Мэг искала поддержки у соседки по общежитию. "Он хочет меня", - писала она на клочке бумаги и, смеясь, прикрывала рот. А та искренне не понимала, что такая как Дортвич нашла в костлявом старпере. Интеллект может быть сексуальным, сказала бы ей та, другая Дортвич, что получила должность в ЦКЗ уже к своим двадцати четырем. Студентке же было достаточно волнующего тембра голоса, обволакивающего сознание змеиными кольцами гипноза, и умных слов, заставляющих сомневаться в том, что выбор в пользу факультета генетики и вирусологии окончательный. Когда соседке надоело выслушивать очередной всплеск восторга от Мэг, она предложила той переспать с ним на спор. Это прозвучало как вызов, который сложно было не принять.
До того момента, девушка могла сколько угодно представлять, как стаскивает одежду со своего преподавателя, припирая его к стенке где-нибудь в укромном месте. И эти фантазии так и остались бы приятным бонусом ее воображения, но заключив спор, Мэг взглянула на ситуацию иначе. Желание превратилось в цель, цель требовала продуманного плана. Ее не смущала разница в возрасте или обручальное кольцо на пальце Ламбера. В конце концов, она считала себя достаточно умной, чтобы не задумываться о рамках, навязанных обществом. Оставаясь одна в комнате, Мэг стаскивала с себя всю одежду и критично рассматривала отражение в зеркале. Как и любой подросток, она могла найти с дюжину недостатков, от покраснения на лице до выпирающих ключиц, но в целом стройное тело чирлидерши с небольшой, красивой грудью и округлыми ягодицами, как и симпатичная мордашка с длинными каштановыми волосами говорили об одном. У Ламбера нет ни единого шанса устоять.
Еще какое-то время Мэг потратила, чтобы сопоставить рабочий график Ламбера, когда он находился в главном корпусе колледжа, со свободными окнами в расписании. Можно было пойти дальше и проследить за его машиной после работы до самого дома, но девушка полагала, что не хочет иметь никакого представления о его жене и тем более детях, если они есть. Окно нашлось в четверг - между лекциями на час после полудня и четыре. У нее было сорок минут с момента, как последние студенты покидают лекторий, прежде чем подтянется другой курс. Достаточно, чтобы воплотить дерзкий план и выиграть спор. Хотя спор с девчонкой, которая считает пределом своих мечтаний сумку из крокодильей кожи и до сих пор не может отличить геном человека от генома тюльпана - сомнительная радость. Куда больше ее подстегивало исполнение собственных желаний. И чем меньше оставалось времени, тем сильнее она волновалась.
Мэган выбрала лучшее, по ее мнению, платье. Достаточно обтягивающее, чтобы подчеркнуть фигуру, и короткое. В нем ноги казались длиннее, а босоножки на высоком каблуке, успешно завершали образ соблазнительницы. Она выпрямила волосы, позволив им струиться шелком по плечам, и проторчала дольше обычного перед зеркалом, завершая макияж, который должен был сказать Ламберу, что пути к отступлению нет. В этот день у нее не было его лекций, но в том, что студентка с другого курса пришла не по расписанию, не было ничего предосудительного. Так что Мэг заняла место на дальних рядах и, кусая колпачок ручки, слушала уже знакомый ей материал. Ламбер заметил ее почти сразу, выхватив взглядом голубых глаз среди прочих слушателей. "Сложно оставаться незаметной, одеваясь как на свидание" - подумала Мэг, чувствуя, как по коже разбегаются мурашки.
- Я рад снова видеть вас на моих лекциях, - произнес он, обращаясь к аудитории, но его взгляд задержался на Мэг на пару секунд дольше.
Достаточно для того, чтобы она поняла - это для нее. Скрытый посыл, их общая тайна, которую вряд ли поймет хоть кто-то из присутствующих. Это вдохновляло. Дождаться окончания лекции, а следом момента, когда все студенты окончательно разбредутся по другим аудиториям и корпусам, было настоящей пыткой. Но Мэг справилась.
Уже на улице, вдохнув свежего весеннего воздуха и покопавшись для надежной истории в сумке, она всплеснула руками и решительно зашагала обратно, отстукивая каблуками победный марш.
Ламбер нашелся в комнате отдыха - небольшом помещении при аудитории, где лекторы могли спокойно перекусить, выпить кофе или вовсе растянуться на небольшом диванчике на время перерыва. Он даже не запер лекторий, так что Мэг, не найдя мужчину в нем, робко толкнула дверь в эту комнату. Конечно, Ламбер мог ускользнуть за то время, пока Дортвич изображала забывчивую студентку, но она надеялась, что это не так.
И ее надежды оправдались.
- А, мисс Дортвич, - бросил он, оторвавшись от бумажного стаканчика с кофе. - Что-то забыли?
Она приготовила убедительную историю, с которой должен был начаться разговор, но застыв нос к носу с мужчиной, которого собиралась раздеть, оказалась совершенно не готова.
- Да. Я... моя тетрадь с заметками, - выдохнула Мэг, пытаясь собраться с мыслями и начать изъясняться не как идиотка. - Я думала, что оставила в лектории, но там ее нет, вот и... Может, ее нашел кто-то из студентов и передал вам?
- Нет, ничего такого, - покачал головой Ламбер и обеспокоенно добавил. - Вы хорошо проверили? Может, ее смахнули со стола?
- Увы, - пожала она плечами и с досадой выдохнула. - Кажется, мне придется восстанавливать ваши лекции с нуля.
- И вы понятия не имеете, кому понадобились ваши записи? - усмехнулся Ламбер. - Признаться, я был удивлен увидеть вас сегодня. У вас остались вопросы по вчерашней лекции?
- Да, - поспешно сказала Мэг, сделав шаг навстречу, и тут же уперлась взглядом в спину преподавателя.
Тот, словно не обращая на нее внимания, стащил очки, глянул через них на лампу и, отложив в сторону, потер переносицу. Он проделывал все это, оставив девушку позади и не выпуская из другой руки кофе.
- Любопытно. И что же именно вас интересует?
Ее лучшее платье застегивалось на молнию сзади. Дернув за нее, Мэг осталось спустить его с плечей и позволить стечь на пол, а после смахнуть ногой в сторону. Так что, когда Ламбер повернулся, студентка предстала перед ним в одном нижнем белье, прекрасно подчеркивающем ее спортивное тело. Она представляла этот момент, втайне надеясь, что не придется тратить время на споры о морали. На доли секунды ей казалось, что в его глазах мелькнуло скука, разочарование, словно не полуголая красотка оказалась перед ним, а назойливая жирная поклонница.
- Вы, - сказала Мэг, но далеко не так уверенно, как это звучало перед зеркалом.
- Это... невероятно! - выплюнул Ламбер, багровея от возмущения, махнул стаканчиком, грозя расплескать кофе. - Вы заявляетесь сюда и предлагаете себя так, словно я должен это оценить. Если таков ваш способ достижения целей, то можете прямо сейчас забирать документы и проваливать из университета. Потому что здесь вам делать нечего. Отправляйтесь на улицу, танцуйте у шеста, займитесь тем, что попроще! - возмущенно говорил он, яростно жестикулируя им. - Стоило ли тратить деньги ваших родителей?! М-м? Прочь! Убирайтесь!
Чувствуя, как пунцовеет под гневной тирадой Ламбера, Мэг досчитала до десяти и наклонилась за лежащим комком платьем. Меньше всего она рассчитывала на такую реакцию. Ей казалось, что он сможет ее понять правильно. Все эти взгляды, полные восхищения, которыми он прожигал ее на лекциях. Разве ей это привиделось? Или она поняла их так, как хотела, а на самом деле смысл был в чем-то еще?
- Как я мог допустить, что лучшая студентка потока, подающая надежды, опустится до подобного? Мэган, ваш ум пытлив и расчетлив. Вы ищете ответы на еще не заданные вопросы и находите их. Вас может ждать невероятное, блистательное будущее. Но что вы делаете? Ставите крест на всем, даже не пытаясь найти свой собственный путь в жизни? Что вы делаете здесь? В таком виде? - продолжал говорить Ламбер.
- Добиваюсь своей цели, - произнесла она, надеясь, что дрожь в голосе заметна только ей.
- Боже, да оденьтесь вы уже, - процедил он, оставив стаканчик в покое. - Я не потерплю такой глупости на своем курсе. Если это была попытка сдать зачет, то она провалилась.
Мэг натянула на себя платье и взялась за застежку. Молния заела где-то между лопаток, и она с силой дергала ее вверх, стараясь не расплакаться от досады. Или не вырвать аккуратную собачку, окончательно испортив платье. Она повернулась к Ламберу спиной. Так было проще не встречаться с ним взглядом, и мужчина какое-то время наблюдал за ее безуспешной борьбой с молнией. Напряжение в маленькой комнате росло в геометрической прогрессии, а собачка никак не хотела сдвигаться с места. Если бы Мэг могла провалиться сквозь землю, то она бы сделала это, не задумываясь.
- Господи! Дай сюда, - не выдержал, наконец, Ламбер.
Ощущая присутствие Ламбера за спиной, Мэг еще больше возненавидела себя за полный провал и грозящие выступить слезы. Мужчина, которого она стремилась соблазнить, взял за верхний край платья, придерживая его, и осторожно дернул собачкой вниз, освобождая закушенный край ткани, а потом вверх, застегивая молнию до конца. При этом он коснулся кожи Мэг и от этого прикосновения ее нейроны послали в мозг сигнал, вызывая выброс дофамина, а вместе с ним досаду, что на этом все и закончится. На доли секунды Мэг забыла, как дышать, борясь с желанием поцеловать его и достаточно четким приказом убраться подальше. Ламбер, словно не он только что отчитывал дерзкую студентку, скользнул кончиками пальцев от края платья вверх по тонкой шее, заставляя девушку прикрыть глаза. Мэг застыла, боясь пошевелиться. А он запустил пальцы в волосы, достаточно медленно, чтобы ее пульс участился. Расстояние между ними перестало существовать. Мэг уперлась лопатками ему в грудь, а лицо Ламбера оказалось так близко, что он легко потерся щекой о ее щеку, словно кот, пометивший свою территорию.
Какую бы игру он ни вел, изображая оскорбленного преподавателя, в тот момент это перестало существовать. А спустя миг Ламбер схватил ее за волосы и резко дернул вниз, заставив потерять равновесие. Он толкнул Мэг к столу с разложенными на нем бумагами и стопками тетрадей, не выпуская сжатых волос и одновременно наслаждаясь непониманием вперемешку с возбуждением в ее глазах. Оперевшись ягодицами о край стола, Мэг хотела только одного - чтобы он поскорей вошел в нее. Сколько у них еще времени, прежде чем аудитория наполнится шумом и толкотней студентов?
- Ты совершила большую ошибку, - сказал он и аккуратно сжал ее грудь, заставив прикусить Мэг губу. - Твое тело, каким бы красивым оно ни было, самая дешевая и ненадежная валюта в мире. Всегда найдется кто-то моложе, красивее, опытнее, - продолжал он, скользя свободной рукой ниже по синему шелку платья и бархатной коже бедра. - Кто-то кого беспощадный механизм социума выжмет без остатка и выбросит. Как отработанный материал. И если это все, что ты можешь предложить, значит, я ошибся, увидев в тебе потенциал.
Ламбер говорил, завораживая Мэг тембром своего голоса, растягивая слова и делая паузы, словно гипнотизировал, а его пальцы, меж тем, сдвинули тонкую полоску стрингов и скользнули внутрь. Мэг выгнула спину, положив ладонь поверх его руки, которой он держал ее за волосы.
- Докажи обратное. Используй то, что отличает тебя от других. Потому что когда ты выйдешь отсюда, только от твоего восприятия будет зависеть, кем ты станешь, - говорил он, заставляя ее бартолиновы железы обильно выделять смазку. - Глупой девчонкой, униженной человеком, который годился тебе в отцы. С сомнением в собственной уникальности. Или же профессионалом, способным отодвинуть эмоции на второй план. И найти собственный путь к звездам.
Оторвавшись на миг, Ламбер стянул ее трусики и придвинулся ближе. Мэг инстинктивно подтянула колени, устроив ноги на его плечах. Ламбер продолжил - три пальца внутри, один массирует клитор. Кто угодно мог войти в комнату и застать ее с раздвинутыми ногами перед преподавателем. Но это не имело значения. Совершенно потеряв чувство времени и места, Мэг прикрыла глаза и отдалась накатывающей волне оргазма. Ламбер не собирался переходить к более активным действиям. Оттрахав ее пальцами, он оставил студентку приходить в себя, а сам выдернул платок из заднего кармана брюк.
- Советую не пропускать мои лекции. Рассчитывать на сдачу зачета вне очереди тоже не стоит, - сказал он, стирая смазку.
Стараясь как можно скорее привести пульс и дыхание в норму, Мэг сползла со стола, возвращая платью приличный вид. Ее тело было не прочь продолжить. Разум говорил, что времени незаметно проскользнуть мимо следующего потока студентов, остается все меньше.
- Я пришла не ради зачета, - выдохнула Мэг, поправляя спутанные волосы.
- Конечно, - Ламбер улыбнулся, одними уголками губ, но этого было достаточно, чтобы у нее возникло еще больше вопросов. - Надеюсь, вы понимаете, что о нашем разговоре никто не должен знать. Девичьи сплетни - бессмысленная и опасная трата времени.
- Конечно.
- Отлично. Дверь там.
Больше он ничего не сказал. Мэг, решив, что слова официального прощания будут так же неуместны как поцелуй, двинулась в сторону выхода. Ноги все еще дрожали, сердце в груди постепенно возвращалось в спокойный ритм. Лекторий, несмотря на опасения, все еще был пуст. Оставив позади ряды столов и стульев, Мэг вышла в коридор и двинулась дальше, чувствуя себя одураченной, использованной и невыносимо глупой. Ей еще предстояло решить, как вести себя с Ламбером на его лекциях дальше. Он не даст ей поблажек. Но в поблажках Мэг не нуждалась.
Когда прозвенел звонок, и навстречу хлынули освободившиеся студенты, шаг Мэган стал тверже, а взгляд, не выхватывая никого конкретно из толпы, смеялся.
Позже, сложив дважды два, она поняла, почему Ламбер так и не занялся с ней сексом, ограничившись глубоким петтингом. У юных девчонок вместо мозгов настоящий студень. Пусть она и пришла к нему сама, никакой гарантии, что после ей не захотелось бы заявить об изнасиловании, не было. Или пустить слух о недопустимых отношениях студентки и преподавателя, легко поставив крест на его карьере не только в колледже, но и во всех сферах жизни. Он исключил оба варианта развития событий, не оставив никаких следов, по которым можно было бы доказать какую-либо связь, и доверив Мэг право выбора. Для ее соседки по комнате вся затея закончилась на том месте, где Ламбер отчитал дерзкую студентку и отправил прочь. Пришлось исполнить дурацкие условия спора, ведь она проиграла. Но это была ее последняя уступка. Мэг не нуждалась в одобрении окружавших ее людей. Все они, так или иначе, покинули ее, оставив лишь воспоминания о бесцельно потраченном времени в студенчестве.
Ламбер, как и они, остался в прошлом вместе с лекциями по электродинамике, пока однажды, уже после того, как зомби-апокалипсис выкосил большую часть населения, "Зет-Ай" не направило ее в головной офис в Сент-Луисе. Ей пришлось покататься по штатам, охваченным эпидемией, наблюдать в полевых условиях, как действует вирус, подчиняя иммунную систему себе. У нее были хорошие наставники и гибкий ум, чтобы решить задачу в последовательности генов быстро мутирующего РНК-вируса. Направление в крупнейшую уцелевшую лабораторию, обладавшую еще и исходником экспериментальной вакцины, было похоже на выигрышный лотерейный билет. Мэг уже слышала о барьере, окружающем город непроходимой для зомби стеной, и о поиске альтернативных источников энергии, которыми занимались в стенах прежнего здания "AT&T" помимо генетических опытов. Она представляла свой приезд в Нью-Сент-Луис настоящим триумфом, несмотря на скверную беседу с владельцем "Зет-Ай", и втайне надеялась довести свою задачу до логического конца. Пока ей не представили Генри Ламбера, занимавшего не последнее место в разработке барьера. В тот момент земля снова ушла из-под ног, тщательно выстроенная пирамида успеха дала трещину, а Ламбер, отмахнувшись от назойливой делегации в его "святая святых", отправил всех не мешаться под ногами. Но он тоже узнал ее. И пусть его тайный отъезд в Хаксвилль стал для Мэг глотком свежего воздуха, возможностью снова вздохнуть полной грудью, никто другой не осмелился бы указать ей на ошибки. И если Гуйе попал в западню и погиб, а вместе с ним и Ламбер - только если мэр Хаксвилля не решил посадить его на цепь и заставить лаять на свой лад - то Мэг, должно быть, стоит на краю обрыва. Потому что все решения, какие она принимала за последнее время, казались ей ведущими на его дно.
P.S. Картинка условная, потому что автору лень искать