Я долго помнила ощущение, свое, младенческое — я, завернутая в одеяльце, на маминых руках... Ничего более сильного, дающего чувство безграничной защищенности, надежности мира, в котором я нахожусь, в жизни я не испытывала.
Через много лет оно почти исчезло, остался лишь какой-то очень слабый его след. Сейчас это скорее память о той, давней долгой памяти, которая в жизни значила так много.
Другое воспоминание яркое, как будто это было вчера. Хотя прошло уже пять лет. Мама лежит на диване, с закрытыми глазами. Она уже неделю ничего не ест, только делает небольшой глоток воды, когда я подношу ложечку к ее губам. Она не спит, ее ресницы чуть подрагивают. Я стою на коленях перед диваном, приблизив лицо к ее лицу, надеясь, что она что-нибудь скажет. Она чувствует, что я рядом. Вижу, как она чуть шевельнула рукой, и я прижимаюсь щекой к ней, такой худенькой, пожелтевшей.... И она еле слышно говорит: "Я хотела погладить тебя...". Я понимаю: погладить меня по голове, как ребенка...
На фото маме 20 лет. Она студентка Петрозаводского педуниверситета, 1939-й год.