Продолжение. Начало в гл 1-19 http://www.proza.ru/2019/02/16/772
Во время последней консультации врач сказал Васе: «С возрастом могут быть небольшие улучшения, но надежды очень мало, и всё-таки не надо так расстраиваться, ребёнок у вас очень умный, будет учиться, станет инженером или учителем, такие дети добиваются поставленной цели. Всё будет хорошо». На этом лечение его закончилось.
Женя действительно рос очень понятливым ребёнком, стал ходить в садик, подрос, окреп, успокоился, у него появились друзья. Он нас очень радовал: ласковый, добрый. Мог подолгу самостоятельно играть, рассматривать книжки, хорошо говорил. Мы в нём души не чаяли. Ко мне он был особенно привязан. Мне нравилась его понятливость, рассудительность.
Каждый раз, когда я шла с работы, он бежал встречать меня с радостным криком: «Мама идёт! Мама!» бежал ко мне навстречу. Рассуждал совсем как взрослый: «Вон папина работа, Вовин садик здесь и мой здесь, а где твоя работа?» Я объясняла ему: «Моя работа за озером, за лесом, я скоро возьму тебя с собой, и ты узнаешь, где я работаю».
Он меня слушал, наверное, как-то по-своему пытался понять и терпеливо ждал, когда же наступит лето. Но лето для него не наступило, и на моей работе он так и не побывал.
Весна 1951 года выдалась ранняя, солнечная, тёплая, но как-то неспокойно было у меня на сердце. В один из апрельских дней, когда снег усиленно таял, отовсюду бежали ручейки, наполненные чистой прозрачной водой, так весело пели птицы, к нам на крыльцо детского сада пришла цыганка, предложила погадать.
Все мои сотрудницы выбежали радостные, улыбались и удивлялись тому, как же она всё это знает, а я не хотела гадать, боялась даже выйти на крыльцо, где стояла эта цыганка, но мне нужно было позвать их на рабочее место.
Я вышла из-за двери, а она глянула на меня, да как закричит: «Ой, молодая, что тебя ждёт впереди! Какое горе на два праздника, ой-ёй-ёй!» Я очень испугалась. Какая-то тревога охватила меня, я беспокоилась за Володю, он рос таким непослушным, озорным. Чтобы как-то успокоить себя, я ей в ту же минуту ответила: «Нет, нет, я тебе не верю!»
В двадцатых числах апреля мне приснился страшный сон. Иду я на работу, как всегда, дошла до низины, свернула в правую сторону, где я всегда любила ходить. Вдруг вижу, впереди большой золотой крест загородил мне дорогу, я хочу его обойти, а он движется, закрывая мне путь. Я от страха проснулась. Этот сон я не могу забыть до сих пор.
27 апреля мы с Женей пошли в баню, он так хорошо мылся, хохотал, радовался, окружавшие нас женщины смотрели на него и восхищались, какой он был хороший. К тому времени он подрос, поправился, личико было свежее с румянцем, глазки голубые-голубые.
У меня настроение было очень подавленное, накануне я увидела у себя столько вшей! Я пыталась вычесать их, но их было видимо-невидимо. Откуда? У меня никогда в жизни их не было, даже в войну, когда не хватало мыла, об их существовании я не знала.
28 апреля 1951 года – страстная суббота. Женя встал рано и меня будит: «Мама, вставай, часики уже встали!» Он всегда просыпался с этими словами. Что его разбудило в столь ранний час, может сон плохой приснился, я этого не знаю. Милый мой малыш, крошечка моя родная! Это было его последнее утро.
Продолжение следует http://www.proza.ru/2019/02/18/422