В конце XVIII века в Англии появилась философская работа британского мыслителя Адама Смита «Исследование о природе и причинах богатства народов», которая вот уже на протяжении двух с половиной столетий оказывает огромное влияние на европейские умы. В ней, с присущим британским цинизмом, был описан механизм формирования товарно-денежных отношений. В принципе, от Адама Смита и начинается эпоха идеологии экономизма – примата экономики в процессах развития человеческого общества, господствующая до сих пор в самых широких кругах европейских, и не только, в человеческих сообществах. Сформировалась целая наука – Политическая экономия.
В ней был изначально заложен один, чрезвычайно важный элемент, полученный путем подмены понятия простого обмена, существовавшего задолго до Смита, на торговый обмен. Другими словами, в провозглашаемом Смитом «торговом союзе», объединяющим человеческий коллектив, производитель любого продукта обменивается с другими производителями, не по себестоимости своего труда, вложенного в его изготовление, как при обыкновенном обмене, а с прибылью или, по-другому, с торговой наценкой. Этот момент, является «причинным местом», всех метаморфоз, происходящих в товарном хозяйстве, с его начала, последующего бурного роста, до победного шествия по планете и конечного краха.
Так уж сложилось, что современные люди воспринимают подобную подмену как само собой разумевающееся, и считают существование торговой наценки, прибыли, на всякую произведенную продукцию единственной гарантией экономического развитии человеческого общества.
Однако, хозяйство, сложившееся на базе существования торговой наценки и носящее название товарного, входит в конфликт с существующим одновременно с ним натуральным хозяйством, базирующимся на прямом продуктообмене. Ибо получение товарной прибыли обеспечивается только вывозом готовой товарной продукции за пределы сферы производства, туда, где господствует натуральный обмен.
Поэтому товарное хозяйство может развиваться, только расширяясь. Но конечность географической среды обитания человека накладывает естественный предел этому расширению. В этом случае возникнет ситуация невозможности получения товарной прибыли. Если какая-то прибыль и возникает, то только из убытков других участников товарного обмена. То есть товарное производство вообще конечно.
Сказанное приводит к двум принципиальным утверждениям:
Первое. Товарное хозяйство формируется в недрах натурального хозяйства, развивается исключительно за его счёт.
Второе. Товарное хозяйство, вытеснив натуральное хозяйство окончательно, приходит к концу собственного существования. http://www.proza.ru/2015/04/07/1537
Политическая экономия, у истоков которой стоял Адам Смит, прекрасно описывает, как товарное хозяйство, по мере своего развития, перерождается в товарно-денежное. Деньги, этот «товар товаров» обладают свойством численно выражать и себестоимость, и прибыль. Что, в конечном счете, позволяет в численной форме выражать стоимость «всего на свете». Оказывается, что «все можно купить», и «дело вообще не в деньгах, а в их количестве».
Изобретение денег напрямую порождает ростовщичество. Ибо расширение товарного производства, сильно зависит, как от природных явлений, таких как, наводнения, засуха, землетрясения и прочее, так и от политических и социальных обстоятельств, войн, восстаний и так далее. Любое из указанных приводит товарного производителя к дефициту материальных средств и потребности их резервирования или займа. Так, постепенного, лавка, стоящая на базарной площади, на которой сидел еврей-процентщик, называвшаяся дословно – банка, превращалась в солидное учреждение банк, к услугам которого шли и старушка, пытавшаяся заложить что-то из своего нехитрого имущества, и какой-нибудь владетельный князь, повелитель тысяч подданных.
До момента замыкания глобальной товарной сферы банковский капитал играл хотя и важную, но все же, вспомогательную роль. Ситуация изменилась к концу XIX и началу XX века, когда разразился первый всеобщий экономический кризис. Массированный рост убытков в производственной сфере, связанный с ее замыканием, потребовал укрупнение банковской системы, ее слияния с крупным промышленным сектором в экономике. В результате был создан мощный финансовый сектор, ФРС США и Банк Англии, опирающийся на реальные, и самое главное, высоко ликвидные активы, например, запасы нефти.
Для иллюстрации роли финансового сектора в международных делах можно вспомнить, как Монтегю Норманн, управляющий банком Англии, закрыл территорию тогдашней Британской Империи от американских товаров, что и привело ко Второй Мировой войне. В ходе ее, на фоне сражений с нацистской Германии, шли невидимые бои объединившихся сил США и СССР, в лице Рузвельта и Сталина, на уничтожение Британской Империи. В результате этих боев Черчилль, возглавляющий эту Империю, капитулировал. Сначала, в 1941-ом году, подписав Атлантическую Хартию, перед Рузвельтом, а в 1943-ем году, на Тегеранской конференции, перед Сталиным. В результате первого акта американские товары хлынули на британские просторы .и Империя затрещала. В результате второго акта была поставлена жирная точка в британских претензиях на обладание советским Закавказьем с их Бакинскими нефтепромыслами, последним не захваченным Империей активом. Символическим жестом последнего явилось вручение меча от короля Великобритании Сталину для славных защитников Сталинграда.
С момента появления «Политической экономии» в сознании европейцев вошли, и развились в определенный комплекс, идеи прогресса, как ничем не ограниченного развития в целом всего человечества «от чего-то устаревшего к чему-то новому, лучшему». Огромную роль в формировании «прогрессизма», со все большей силой стала играть наука. Если ранее научные проблемы мало волновали общество, и наука была небольшой, удаленной от публики, безобидной сферой интеллектуальной деятельности, то возникшая и развитая в науке идея прогресса, преобразовалась в одно из оснований идеологии, так называемого, индустриального общества.
Другими словами, одна из безобиднейшей идеи эволюции всего сущего от простейших форм к более совершенным, подкрепленная работами Дарвина, превратилась в социально-политическое учение либерализма и индивидуализма. Британец Герберт Спенсер (1820 — 1903), прямо утверждал:
«Каждый человек волен делать то, что желает, если не нарушает при этом равную свободу любого другого человека».
И это притом, что:
«Побеждает сильнейший».
В середине XIX века в узком круге финансовой олигархии, возникшей на базе эксплуатации товарных обменов, родилась идея глобализма, как способа захвата мирового господства над миром. Где под глобализацией понимается процесс всемирной экономической, политической, культурной и религиозной интеграции и унификации. Процесс этот был объявлен объективным.
Повивальными бабками глобального проекта стали три одиознейших личностей мировой истории. Во-первых, Натан Ротшильд, прославившейся фразой: «Дайте мне возможность печатать и контролировать деньги страны, и мне все равно, кто пишет законы». Во-вторых, лорд Генри Джон Пальмерстон, наиболее яркий представитель финансовых интересов британской элиты, интересы которой тогда распространялись на всю планету Земля. Ибо в тогдашней Британской империи не заходило солнце. В-третьих, Карл Маркс, провозгласивший лозунг «Пролетарии всех стран соединяйтесь».
Для кого-то это может показаться странным, что может быть общего между коммунизмом и высокими банковскими сферами? Отвечая на этот вопрос, Бакунин, в своем письме «Мои отношения с Марксом» еще в позапрошлом веке (1871 год) подметил, что «коммунизм Маркса требует мощной централизации, а там, где есть централизация, обязательно должен иметься Центральный банк». Естественно, глобализация, с необходимостью, должна завершиться, образованием новой политической организации, управляющей всем человечеством, то есть Центробанком центробанков или мировым правительством, в руках которого будут сконцентрированы все капиталы.
Другими словами, при приведенной трактовке марксизма вытекает, что это не что иное как план установления мирового господства. А в роли нового Чингисхана выступает горстка банкиров-ростовщиков, стремящихся не производя ничего, овладеть всеми богатствами планеты, исходя из уже озвученного принципа «все можно купить». Ибо очень много говоря о «реакционности» класса буржуазии, как владельцев производственных сил общества, в опубликованном Марсом «Коммунистическом манифесте» о владельцах денег, банкирах ничего не говорится. Они, получается, к буржуазии не относятся. Такова подноготная марксизма.
В настоящий момент экономизм, ортодоксальный марксизм, троцкизм, с его мировой перманентной революцией, и либерализм слились в экстазе. Видный марксист, экс исполнительный директор Европейского банка реконструкции и развития Жак Аттали дал такой прогноз на будущего:
«Со своих привилегированных, технологических «колоколен» они (хозяева денег), будут править миром, который воспринял общую для всех идеологию потребительства…». «Покончив с любой национальной «привязкой», порвав семейные узы, заменив все это миниатюрными микропроцессорами, которые предоставят людям возможность решать многие проблемы, связанные с сохранением здоровья, образованием и личной безопасностью, такие граждане — потребители из привилегированных регионов мира превратятся в «богатых номадов».
А что ждет простых смертных в этом прогнозе:
…такие состоятельные странники повсюду будут сталкиваться с мириадами «бедных кочевников» — этих хватающихся за соломинки в планетарном масштабе людей, которые бегут прочь от испытывающей нужду периферии, где по-прежнему будет жить большая часть населения Земли. Эти обнищавшие пираты будут курсировать по планете в поисках пропитания и крова над головой, их желания станут еще острее и навязчивее благодаря созерцанию роскошных и соблазнительных картин безудержного потребления, которые они увидят на экранах телевизоров…»
В рамках реализации идеи глобализации миру навязана единая мировая долларовая система международных расчетов. Сделаны попытки создать единое информационное пространство на базе английского языка, самого примитивного из всех ныне существующих, плюс интернета. До 2008-го года, многим казалось, что процесс глобализации не остановим, и как каток способен раздавить любое себе сопротивление. Но все сорвали этнические всплески поведенческих импульсов многих коллективов людей, ярко проявившиеся на фоне всеобщего кризиса товарного хозяйства. Матушка Биосфера, не пошла по пути своей гибели. Человеческое разнообразие встало против Мировой Энтропии.
Процессы глобализации сумели захватить лишь в основном население, так называемого, Западного мира, в котором большая часть людей имеет поведенческие импульсы от «стремлений без риска для жизни», до «жизни тихого обывателя адаптированного в имеющемся биоценозе». По теории Гумилева это грань инерционной фазы и фазы обскурации. Уже появляются признаки проявления поведенческого импульса мемориальной подфазы – «какими мы были великими».
Восточная граница Западного мира явственно проходит от устья Эльбы до Триеста на Адриатике. То есть, почти по границам Империи Карла Великого (800 год н.э.). Устойчивость такого феномена, как Западная Империя, в какой-то степени подтверждается той неистовостью, с которой сражались французы эсесовского батальона «Шарлемань» (Карл Великий) при защите гитлеровского рейхстага.
К востоку от границы Западного мира совершенно иная ситуация. Здесь наблюдается вспышка национализма с признаками фашизма. Все народы здесь охвачены процессами этнической самоидентификации. Поляки, венгры, хорваты, албанцы, словенцы, галичане на Украине, все озабочены вопросами – кто они. С одной стороны, они жаждут жить так, как там, в Западном мире. А с другой стороны, они против катка глобальной этнической унификации. Они хотят быть самими собой. О, у них большое будущее. Они на стадии подъема. Там будет много наломано дров.
Как не странно, но выпадающее знамя глобализации пытаются поднимать Китай и, в какой-то степени, Индия. Для этих народов, имеющих славное прошлое, в перспективе этническое возрождение. Их ждет внутреннее переформатирование. Уж слишком у населения этих стран велики разрывы социального и, прежде всего, этнического порядка. В Китае это социальное неравенство проявляется в быту. Приморские юго-восточные пытаются навязать свой стиль жизни внутренним провинциям, включающих вечно бунтующие Синьцзян и Тибет. Разрыв не сокращается, а нарастает. Выдвижение в единоличные лидеры страны «товарища» Си, красноречиво указывает, на обострение внутренней ситуации, требующей для разрешения «крутых» решений. Китай похож на бочку с порохом, раскрашенную под «миссис Мир», фитиль к которой будет поднесен всемирным крахом товарно-денежных отношений.
В Индии сам черт сломает голову в вопросе кто против кого. Высшие касты еще занимают свое традиционное место. Потомки брахманов – основа профессорско-преподавательского состава индийских университетов. Потомки кшатриев и синдхи – основа индийской армии. Бывшие «неприкасаемые» в настоящий момент торгово-промышленная элита Индии. При том, что 80% населения Индии, так же как в Китае «голытьба», едва сводящая концы с концами.
Но обе страны, и Китай и Индия, ищут решение проблем на путях своего промышленного развития, в условиях кризиса, осложняемого проблемами спроса на произведенную ими продукцию.
В том же состоянии находятся и Соединенные Штаты Америки, в которых противостояние негров, латинос, с одной стороны, и белых американцев, с другой, достигло максимума, и уже выплескивается наружу, несмотря на кажущееся благоденствие. Республиканцы, ориентирующиеся на белых американцев, поддерживаемые протекционистки настроенными промышленными кругами, воюют с демократами, которые ориентируются на негров и латинос, и поддерживаются глобалисткими финансовыми кругами. Решается, толи «Америка превыше всего», толи «доллар превыше всего».
Феномен исламизма на Ближнем Востоке, в Северной Африке и в Центральной Азии, несмотря на все попытки его как-то ограничить, и даже разгромить, наступает почти по всем фронтам. Его привлекательность заключена в простом лозунге – плохой этот мир, его надо разрушить, вернуть к идейным основам шариата. Профессор Дамасского университета Садик аль-Азм считает, что исламизм «представляет собой защитную реакцию против долговременной эрозии главенствующей роли ислама в общественной, институциональной, экономической, социальной и культурной жизни мусульманских обществ в 20-м столетии». По его мнению, исламизм вводится в практику через «возрождение понятия исламского джихада (священной войны) в его самых сильных формах». (6)
Одним словом глобализация провалилась, и современный мир строится все же по Гумилеву
Особое место в этих процессах занимает Россия, которая в настоящий момент «беременна» большевизмом в его сталинском обличье. Удивительное дело. Несколько волн десталинизации и дебольшевизации привели к обратному эффекту. Согласно объективным опросам, около 80% населения считает Сталина величайшем политическим деятелем мировой истории. А более половины населения, убеждены, что выход из кризиса страны надо искать на пути возвращения к его заветам. Даже правящая группировка, больная западничеством и антисоветизмом, в своих потугах сохранить власть в своих руках вынуждена, под давлением общественного мнения, широко отмечать святой для каждого русского человека день Победы 9-го мая, и ходить в колоннах Бессмертного полка. А в некоторых случаях временно допускать переименования Волгограда в Сталинград и Петербурга в Ленинград.
Общество все настоятельнее требует настоящего, а не лживо пропагандируемого, подъема народного хозяйства, который невозможен, по мнению абсолютного большинства населения страны, без пересмотра бандитской приватизации 90-х годов. Приватизаторы, пока еще сохраняющие рычаги власти в своих руках, находятся в глухой обороне, понимая, что время работает против них.