Мне позвонили с работы. Чёрт, семь утра и новый заказ. Я не любил своё дело всей жизни, а точнее – последних семи лет, но деньги не пахнут, а скризис прогрессирует. Хрен найдёшь что-то новое в этой стране, кроме цифр неизвестного происхождения за счёт по коммуналке. Быстро накинул на себя чёрный свитер, который без женщины в моей жизни доме стирался очень редко, а носился практически ежедневно. Пятно от шаурмы ясно говорило о том, что питание тоже страдает от неимения спутницы. Джинсы, удобно расположившиеся в позе йога под кроватью, дырявые носки и ботинки, куртка с облезлым капюшоном. Схватил резким движением руки ключ с тумбы в коридоре, и хоть я не был вспыльчивым человеком, но во мне было странное ощущение. Одиночество. Оно не угнетало, но и поводов для счастья особых не было. Нет, мне не хотелось приходить домой в убранную квартиру и есть изысканные блюда, ходить в чистом свитере либо в носках без дырок. Для этих целей я мог нанять и тётю Люду, соседку, которая решила, что ежедневное проведение в моём доме нескольких часов её свободного времени, лёгкая уборка и готовка станут хорошей надбавкой к пенсии, поэтому, всякий раз, встретив меня в подъезде, напоминала об этом. То подмигнёт глазом, веко которого накрашено яркими синими теням, то оголи зубы, расплывшись в улыбке красных губ. Я никогда не понимал, зачем бабулетты красят волосы в яркие цвета и делают вызывающий макияж, но я знал, зачем это делает тётя Люда – она хочет стать моей. Домработнией, или как бы это яснее выразить. Она будто прислушивалась к звукам, исходящим из моей квартиры, чтобы точно знать, когда ей выходить. Я даже в туалете не мог расслабиться до конца… Была бы она помоложе – я бы точно подумал, что Людмила Васильевна (лет шестьдесят назад просто Людочка) ко мне заигрывает. Но я вышел – на лестничной клетке никого, спускался с опаской, но, сев в рабочую машину, которую, благо, не успел вчера отогнать от дома, так как заработался, смог расслабиться (хоть где-то) и продолжить утренние мысли. Но уже не о работе. Так зачем же мне нужна женщина, если не для чистоты и уюта? Мне хотелось иного – любви. Мне хотелось взгляда, от которого в один миг становится тепло на сердце, от которого даже раннее пробуждение приносит радость, потому что она рядом. Мне хотелось ощутить на себе, что такое эта любовь. О чем пишут книги и снимают фильмы, о чем говорят снимки счастливых людей и о чем молчат, когда из глаз катятся слёзы счастья просто от нахождения рядом с любимым. Жизнь без любви мне была известна уже тридцать два года, и это напоминало существование. Кому не хочется большего?
По радио заиграла песня «Зеленоглазое такси». Они издеваются или напоминают, что мне нужно вернуться к мыслям о работе таким изощрённым способом? Я уже подъезжал к клиенту, которого должен забрать и отвезти на место назначения. И так каждый раз – забрать и отвезти, забрать и отвезти. Ни тебе интересного собеседника, ни приятной компании, только новость – ещё один человек.
В голове перемешались мысли: о работе, о любви, о мерзкой погоде, о тёте Люде и, почему-то, о туалете. Может, успею заскочить? Но нет.
Я увидел своего клиента – девушку, но она никогда не посмотрит в мою сторону. О, как же она была прекрасна. Я даже не мог спросить её имени и молчал всю дорогу, изредка поглядывая на неё в зеркало. Тонкие ручки, бледное личико и губки. Не знаю, была ли она любительницей естественной красоты или просто не успела накраситься, потому что утро, но для меня всё это было неважно. Только руль, педали и переключатель, которые важны мне как водителю, но как мужчине мне была важна сейчас только она. Ангел, я не мог назвать иначе. Белокурые волосы слегка завивались, спадая на хрупкие плечи. Её худая красота была слегка болезненной, но изящной. Казалось, вот-вот, и она воспарит. Как мне задержать её ещё ненадолго рядом с собой? Я просто водитель…Сердце бешено стучит, когда я вижу, что мы практически доехали, и я должен отдать это прекрасное создание в руке встречающему мужчине. Он далеко не ангел, он не достоин проводить с ней время. Но я не вымолвил ни слова, а просто отворил дверь.
У нас с ней есть только два свидания. Первое уже прошло.
Домой я возвращался, будучи в ещё более странном состоянии, чем утром. По дороге заскочил в магазин, купил хлеб и колбасу, но, добравшись до квартиры, понял, что забыл их в машине, которую теперь намеренно оставил около подъезда, находясь в ожидании, что сегодня будет ещё работка.
Мысли… Скидываю с себя одежду и иду в душ. Вода такая холодная. Руки того мужчины такие же. Сейчас он снимает с неё одежду и прикасается к тонкой талии, её тело полностью в его власти. О, мой ангел, как мне плохо без тебя, я теряю голову и направляю душ себе на лицо. Глаза закрыты, но я вижу тебя. Ещё одно свидание, ещё одно, я должен подготовиться, у меня есть пара дней.
Томительное ожидание, которое не принесло новых пятен на свитере, потому что я не ел. Притом, я и не собирался ехать к ней в этой одежде, я достал рубашку и чёрные джинсы. Мне казалось, что в них я выгляжу симпатичным. Небольшая бородка и мои волосы оказались во власти парикмахера, так что выглядел я сносно. Мои глаза ещё никогда не сияли счастьем. А, может, я смогу сделать её своей? Я заехал в церковь. Ещё было время и в голову пришла мысль о молитве. Я часто бывал здесь, мог узнать в лицо священника, но не ставил даже свечей, а сейчас. Я просил Бога об одном, я даже плакал около иконы. И вот, второе свидание.
Она снова отражается в переднем зеркале. Сегодня мой ангел накрашена, её макияж такой яркий. Губы, эти тонкие и аккуратные губы подведены карандашом. Манящий, глубокий цвет. Я не могу отвести от неё взгляд, я люблю её. Только бы поцеловать, только бы прикоснуться к её прекрасному личику, только бы…
Мы приехали. Её не встречает этот ужасный мужчина, но встречает другой. Мой ангел, он ещё хуже, чем предыдущий. Я в отчаянии, я потеряю её навсегда. Он заберёт, он не даст больше. Эти тонкие руки, эти губы и волосы, я люблю её, я люблю её больше всего на этом свете. К горлу подкатывает боль, я истошно кричу: «Не-е-е-т, я люблю тебя, останься»
Звучание моих слов теперь не точёное и ритмичное, как раннее, они разлетаются по машине.
«Я люблю тебя с прошлой встречи. Ну бывает же так, согласились, что увидишь – и полюбил. Спать не могу, есть не могу. Знаю, ты тоже, ты понимаешь меня. Останься, прошу, я сделаю всё, чтобы мы были вместе»
Когда я заканчиваю с дрожью в голосе, то оглядываюсь: в машине никого нет. Я знал, что говорю в пустоту, потому что первую фразу безнадёжности сказал, когда хлопнула дверь. Говорить это было бессмысленно в любом случае, но молчать – выше моих сил.
Я знаю, что ты недалеко от меня, мой ангел, я сижу в машине ещё минут десять, а потом выбегаю. Внутри – страшная агония, внутри буря, внутри любовь к тебе, а ты даже ни разу не посмотрела на меня. Я опоздал. Не сегодня, но легче от давности непунктуальности не становится. Я опоздал, а мог купаться в твоих чувствах, ангел.
Этот ужасный звук гвоздей, входящих в крышку гроба, который навсегда заберёт тебя. Начался дождь, ребята закончили.
-Андрюх, сегодня ещё два заказа, нужно поторопиться. Эпидемия среди трупяков,- раздался голос из-за спины.
Отряхивая лопаты от песка, четыре крепких парня сели в наше зеленоглазое такси, и я повёз их.
На следующий день я уволился и нанял для уборки тётю Люду.