Впечатления дилетанта.
"Капризной бабой" называл поэзию Владимир Маяковский.
Не могу причислить себя к специалистам поэтического творчества. Пишу эти заметки, как обыкновенный читатель. Назовем эти мысли впечатлениями дилетанта.
Я обратил внимание, что человек чаще пишет стихи или в молодом возрасте или в старости, на пенсии. В этой возрастной категории, лукавый бес поэзии чаще чешется в ребро. Еще есть немногочисленные варианты, когда написание стихов является профессией и позволяет зарабатывать на хлеб насущный. Их рассматривать не буду.
Итак в юности, вихри чувств, игра гормонов и полное содержание на плечах родителей.
В пенсионном возрасте воспоминания об ушедших годах и минувших чувствах также склоняют к написанию стихов. На скудном, но содержании государства.
Однако поразмыслив и тщательно проанализировав, я убедился, что материальный достаток на увлечение поэзией имеет инверсивный характер. Хорошие, подчас гениальные стихи, чаще появляются во время материальных и прочих испытаний. Грубо: рождаются на голодный желудок. Тому тысяча примеров, они хорошо известны, не стану их приводить.
Остается одно - непреодолимое влечение, когда человек не может не писать. "...И пальцы тянутся к перу, перо к бумаге. Минута - и стихи свободно потекут..." - писал гениальный поэт.
Бури мыслей, вихри чувств, всплески душевных порывов хочется зафиксировать, удержать в потоке времени, старым испытанным методом: нанести их на бумагу, и прочие материальные носители, как сегодня выражается поколение, рожденное в плену у электронных машин.
Однако нанести не в обыкновенной банальной прозе, а изящно зарифмовать, закодировать трехстопным ямбом или к-л другим хитрым способом.
Это сделать несложно для людей, имеющих способности к поэзии, и просто всем желающим, судя по количеству поэтов на прозе ру, стихи ру и прочих подобных. Остается решить, казалось бы, самую простую задачу: что писать и как писать.
Что писать и как писать?! Вот в чем вопрос! Контент и еще раз контент. Настругали некоторые амбициозные лица разные сайты и блоги, а заполнить из нечем. Вот и прочесывают прозу ру и другие подобные порталы, чтобы слямзить контент. Затем всякие рерайтеры и копирайтеры за копейки перетасуют содержание, так, что мама родная не узнает. Плагиатчики люди не гордые, но наглые и неразборчивы в средствах. Готовы на все, чтобы ходить, гордо выпятив живот и хвастать собственным сайтом или блогом и т.д., а то кое-где и денежку срубить...
Тут я хочу остановиться, и сказать, что дилетантам, большинству читающей публики и просто населению, известны лучшие поэты и их стихи по крылатым фразам, четверостишиям, реже полным текстам стихов, выученных наизусть или запомнившимся иным образом.
-"...Унылая пора, очей очарование..." - А.С. Пушкин вне конкурса.
- "...Не жалею, не зову, не плачу..."
-" ...Свеча горела на столе..."
-"...Не отрекаются, любя..."
- "...Мне нравится, что вы больны не мной..."
- "..Любовь не вздохи на скамейке и не прогулки при луне..."
-"...С любимыми не расставайтесь...И каждый раз навек прощайтесь, когда уходите на миг..."
-"...Дай бог..."
-...А напоследок я скажу..."
-"...Зову я смерть! Мне видеть невтерпеж достоинство, что просит подаяние..."
-" Февраль! Достать чернил и плакать..."
-"...Никого не будет в доме..."
-"...А на том берегу..."
-"...Вы плачете, Агнесса, Вы поете
О юности фарфоровой, — как встарь,
Мелькают дни в стремительном полете:
Над книгой сказок в ветхом переплете
Весна качает голубой фонарь… "
-"...Уважаемые
товарищи потомки!
Роясь
в сегодняшнем
окаменевшем говне,
наших дней изучая потемки,
вы,
возможно,
спросите и обо мне..." Владимир Маяковский. Полый текст в конце очерка.
И так далее. Можно продолжать. Список не огромен, но и не маленький.
На темы и тексты, перечисленные и затронутые в этих стихах надо писать или лучше, или - никак. Не надо писать "о свечах", прошу вас - лучше не напишите, не пытайтесь...
Что осталось в моей памяти, в моей душе из тех стихов, которые я волей-неволей прочитал на Прозе Ру?
Стихи Марины Татарской, некоторые стихи Светланы Мангутовой и еще пара-тройка непризнанных поэтов.
Отдельно, вызывает много вопросов об авторстве, следующий стих:
Отбрасываю в сторону коньки...
Абсент
Какая глупость – смена оболочки
Почти уже сгоревшего нутра,
Но вот – весна и говорят, – пора
Надеть костюмчик к новеньким листочкам,
Не мельтешить в тулупе и коньках,
Лицо перекроить по протоколу,
И не торчать в толпе строптивым колом
Мозоли вызывая на глазах
У публики. Не за горами лето.
Как ни крути, прибавились деньки…
Отбрасываю в сторону коньки
И надеваю белые штиблеты.
Кто его, все-таки, написал? Юлия Приступа или поэты, скрытые за псевдонимом "Абсент" и "Т.Г.Дюма" ?
******************************
И совсем отдельно от всех, заслуживают внимание стихи молодой поэтессы Ирины Стародубцевой:
Ушли родители.
Ушли родители тропой,
Заросшей травами и кленом,
А я спешу-спешу домой.
В тот дом, что раньше был зеленым.
Уж покосился один бок,
Калитку ветром наклонило,
Полынь стеной стоит у ног,
И ставни скрипнули уныло.
Ушли родители, и я
Роняю слезы на пороге,
И только старая скамья,
Меня звала присесть с дороги.
О, как не долог жизни путь,
Не буду я сейчас лукавить,
Как много в жизни не вернуть,
Как много в жизни не исправить.
Воспоминания - туман,
Рвали сознание и душу,
Они меня, как океан,
Бросали волнами на сушу.
И где-то там бродила ночь,
К погосту тихо на колени...
"Тебя мы любим, слышишь дочь?!"-
Шептали два куста сирени...
****************
Я спрячусь в лавандовом поле,
Мое ложе сегодня – цветы,
Это небо знакомо до боли
Обнимает меня с высоты.
Да я счастлива… Да, до потери
Сознания, пульса, ума,
Вновь любовь по сплетениям артерий,
Без нее мое тело – тюрьма.
Пусть проблемами сердце измято,
Жизнь порой бывает борза,
Но сейчас я любуюсь закатом,
И в нем вижу твои лишь глаза.
Легкий ветер обнимет за плечи,
Тронет летнего платья подол,
Время раны, конечно, залечит,
Словно кашель чабрец и ментол.
Да, я спряталась в поле цветочном,
Не нужны мне простые клише.
Я хочу одного, это точно:
Чтоб лаванда цвела на душе.
*****************************
Я не претендую на "истину в последней инстанции". Спорьте. Докажите обратное, стихами.
Стихи надо писать , хотя бы "не хуже", чем некоторые выше приведенные, и, прежде чем напрягать других чтением своих стихов, может лучше сначала их писать "в матрас". Говорят, что, если на стихах сладко поспать, они становятся только лучше и смогут определиться куда им двигаться дальше. В стол? Или в печать?
Хорошо высыпанные стихи никогда не будут лежалыми, а свежими и уникальными.
**********************
Приложение к очерку.
Владимир Маяковский — Во весь голос:
Первое вступление в поэму
Уважаемые
товарищи потомки!
Роясь
в сегодняшнем
окаменевшем говне,
наших дней изучая потемки,
вы,
возможно,
спросите и обо мне.
И, возможно, скажет
ваш ученый,
кроя эрудицией
вопросов рой,
что жил-де такой
певец кипяченой
и ярый враг воды сырой.
Профессор,
снимите очки-велосипед!
Я сам расскажу
о времени
и о себе.
Я, ассенизатор
и водовоз,
революцией
мобилизованный и призванный,
ушел на фронт
из барских садоводств
поэзии —
бабы капризной.
Засадила садик мило,
дочка,
дачка,
водь
и гладь —
сама садик я садила,
сама буду поливать.
Кто стихами льет из лейки,
кто кропит,
набравши в рот —
кудреватые Митрейки,
мудреватые Кудрейки —
кто их к черту разберет!
Нет на прорву карантина —
мандолинят из-под стен:
«Тара-тина, тара-тина,
т-эн-н…»
Неважная честь,
чтоб из этаких роз
мои изваяния высились
по скверам,
где харкает туберкулез,
где ****ь с хулиганом
да сифилис.
И мне
агитпроп
в зубах навяз,
и мне бы
строчить
романсы на вас,—
доходней оно
и прелестней.
Но я
себя
смирял,
становясь
на горло
собственной песне.
Слушайте,
товарищи потомки,
агитатора,
горлана-главаря.
Заглуша
поэзии потоки,
я шагну
через лирические томики,
как живой
с живыми говоря.
Я к вам приду
в коммунистическое далеко
не так,
как песенно-есененный провитязь.
Мой стих дойдет
через хребты веков
и через головы
поэтов и правительств.
Мой стих дойдет,
но он дойдет не так,—
не как стрела
в амурно-лировой охоте,
не как доходит
к нумизмату стершийся пятак
и не как свет умерших звезд доходит.
Мой стих
трудом
громаду лет прорвет
и явится
весомо,
грубо,
зримо,
как в наши дни
вошел водопровод,
сработанный
еще рабами Рима.
В курганах книг,
похоронивших стих,
железки строк случайно обнаруживая,
вы
с уважением
ощупывайте их,
как старое,
но грозное оружие.
Я
ухо
словом
не привык ласкать;
ушку девическому
в завиточках волоска
с полупохабщины
не разалеться тронуту.
Парадом развернув
моих страниц войска,
я прохожу
по строчечному фронту.
Стихи стоят
свинцово-тяжело,
готовые и к смерти
и к бессмертной славе.
Поэмы замерли,
к жерлу прижав жерло
нацеленных
зияющих заглавий.
Оружия
любимейшего
род,
готовая
рвануться в гике,
застыла
кавалерия острот,
поднявши рифм
отточенные пики.
И все
поверх зубов вооруженные войска,
что двадцать лет в победах
пролетали,
до самого
последнего листка
я отдаю тебе,
планеты пролетарий.
Рабочего
громады класса враг —
он враг и мой,
отъявленный и давний.
Велели нам
идти
под красный флаг
года труда
и дни недоеданий.
Мы открывали
Маркса
каждый том,
как в доме
собственном
мы открываем ставни,
но и без чтения
мы разбирались в том,
в каком идти,
в каком сражаться стане.
Мы
диалектику
учили не по Гегелю.
Бряцанием боев
она врывалась в стих,
когда
под пулями
от нас буржуи бегали,
как мы
когда-то
бегали от них.
Пускай
за гениями
безутешною вдовой
плетется слава
в похоронном марше —
умри, мой стих,
умри, как рядовой,
как безымянные
на штурмах мерли наши!
Мне наплевать
на бронзы многопудье,
мне наплевать
на мраморную слизь.
Сочтемся славою —
ведь мы свои же люди,—
пускай нам
общим памятником будет
построенный
в боях
социализм.
Потомки,
словарей проверьте поплавки:
из Леты
выплывут
остатки слов таких,
как «проституция»,
«туберкулез»,
«блокада».
Для вас,
которые
здоровы и ловки,
поэт
вылизывал
чахоткины плевки
шершавым языком плаката.
С хвостом годов
я становлюсь подобием
чудовищ
ископаемо-хвостатых.
Товарищ жизнь,
давай
быстрей протопаем,
протопаем
по пятилетке
дней остаток.
Мне
и рубля
не накопили строчки,
краснодеревщики
не слали мебель на дом.
И кроме
свежевымытой сорочки,
скажу по совести,
мне ничего не надо.
Явившись
в Це Ка Ка
идущих
светлых лет,
над бандой
поэтических
рвачей и выжиг
я подыму,
как большевистский партбилет,
все сто томов
моих
партийных книжек.