На фото: в центре - командир лучшей химической роты ГСВГ
Гвардии старший лейтенант Иван Мастыкаш (Пренцлау,Германия,1973).
Продолжение... начало - "Записки полковника, ликвидатора аварии на ЧАЭС -1ч."( см. в списке произведений)
Один раз командование 23–й танковой немецкой дивизии пригласило нас на празднование 25-летия ГДР. Командир дивизии встретил нас (а мы приехали с женами) и повел в казарму, чтобы показать как живут немецкие солдаты.
Я был очень удивлен: у каждого солдата был шкафчик, спортивный костюм, кеды, что немецкий офицер мог сидеть в ресторане с рядовым и пить водку, что у немецких солдат были гаштеты, где они могли поговорить и выпить пива,отдохнуть, развлечься. А у наших солдат этого не было.
Помню, что пригласил нас командир немецкой дивизии в зал, где были накрыты столы буквой «П». В верхней части буквы «П» располагалось руководство дивизии, слева - немецкие офицеры, унтер-офицеры и рядовые немецкой национальной армии, а справа - нас посадили,
Первый тост командир немецкой дивизии провозгласил в честь 25-летия ГДР. Солдаты - официанты наливали французский коньяк «Бонапарт», беря бутылку руками в белых перчатках и с салфетками. Второй тост - за германо-советскую дружбу. А последний тост - за отличника боевой подготовки рядового Шульца и вручил ему конверт с деньгами. У нас никогда не вручали рядовому конверта с деньгами. Перед входом в банкетный зал была стойка со спиртными напитками – кому не хватало, то шли там брали водку в основном советские офицеры.
Нашу 25-танковую дивизию передали во вторую танковую армию и теперь мы ездили на химзборы возле города Пазэвальк.
Однажды после окончания сборов проводились соревнования на лучшую химическую роту в Группе советских войск в Германии. Моя рота заняла первое место. Командирам взводов дали по ордену. А меня старшего лейтенанта выдвинули на майорскую должность - начальника химической службы этого полка. Так что я прошел службу командиром роты, не будучи членом партии, и стал начальником химслужбы, не будучи членом КПСС. В советские времена даже командиром роты не назначали, если ты не был членом компартии.
Были крупные учения – подняли войска по тревоге в Восточной Германии и поставили боевые задачи. Мы выдвигались до границы Западной Германии, а потом остановили нас – дали команду ехать назад в пункт постоянной дислокации. Наши войска накуролесили : танки разрушили дома, асфальтовые дороги по селам…
После того как собрали данные, о нанесенном ущербе республике, населению, то меня отправили на ликвидацию этих последствий. Мне дали 200 солдат, 10 офицеров, пункт хозяйственного довольствия (кухню), водовозку и указали где мы должны были дислоцироваться (возле. села Физике).
Там в лесу мы разбили лагерь поставили палатки и приступили к ликвидации последствий. Я ездил по маленьким городам и деревням, где прошли наши танки с бургомистрами - договаривался как решать вопросы по ликвидации нанесенного ущерба.
Что меня удивило - в какой населенный пункт я бы не приехал - бургомистр спрашивал: какой нужен переводчик: русский, украинский, грузинский и т.д.? Я отвечал: русский - через минут 10 привозили немца-переводчика и решали эти проблемы.
В основном решений вопросов было - собирать на полях камни.
Это происходило обычно так: стоит 20 тракторов с прицепами на расстоянии 50 метров друг от друга и солдаты собирали в них камни.
Запомнилось, что как-то раз бывший подполковник «СС» нами командовал: проинструктировав как собирать камни и бросать их в прицепы.
В Восточной Германии земля песчаная. В тех местах, где я был - на этих песках «растет» камень при этом немцы в ГДР зерновых собирали по 25 центнеров, а в Советском Союзе - в среднем по 10 центнеров с гектара.
Еще запомнились такие случаи:
1. Меня на машине «Радиостанция» с экипажем отправили ( на карте был нарисован маршрут и пункт прибытия). Задача заключалась в том, что в 10 ч. утра должна радиостанция заработать (с указанием цели этой поездки). По всей ГДР начали работать сотни радиостанций и проходили учения, чтоб если противник прослушивает, чтоб его ввести в заблуждение, что много войск участвует в каком-то мероприятии.
Легли спать, а перед этим я посмотрел карту - возле нас было большое озеро. Утром рано-рано я взял удочку вышел с радиостанцией и удивился - стоят будки охотничьи, вокруг как крепость наложен хворост, но я пошел на озеро. Там увидел красивые мостики с ровными дощечками.
На мостике закинул удочку и начал ловить рыбу - был хороший клев. И вдруг раздается в камышах шум. Я повернулся и увидел на мостике стоит дикий кабан, кабаниха и выводок маленьких кабанчат. Сразу мысль - что делать? Прыгать в воду - они тоже плавают, но кабаны перешли мостик и пошли в камыши по своей тропе. Я перетрусил, пришел к своей радиостанции, позавтракали и через некоторое время приезжает 3 машины с военной полицией. Старший полицай спрашивает: Как вы сюда попали? Я объяснил, что мне поставлена такая задача. Он ответил, чтоб я отсюда убирался. А что такое спросил я? Он говорит: Что это охотничья дача(угодья) Министра обороны ГДР - генерала Гофмана. Мы разобрали антенны и выехали, доложив начальству, что меня прогнали. Тогда дали мне новые координаты и другой пункт стоянки.
Отработав все мероприятия мы вернулись в военный гарнизон Пренцлау. В этом городе Пренцлау до Второй мировой войны дислоцировалась немецкая дивизия «Мертвая голова» У нас таких казарм и хранилищ для техники и по сей день нету.
2. Однажды нас отправили пять человек - старших офицеров ( руководство полка) по танковому маршруту проехать до границы с Западной Германией 250 км. Меня удивил танковый маршрут. Мы видели только землю и небо, потому что были такие ямы и бугры по всему маршруту – дорога разбитая до ужаса. Выполнив задачу - мы возвращались назад домой - питание закончилось, деньги на исходе. В нашей группе был майор Хутинаев( начальник штаба второго танкового батальона). При подъезде к Пренцлау стоял дорожный гаштет. Мы решили зайти выпить пива. В гаштете было много немцев.
Майор Хутинаев подошел к одному немцу и сказал, что он скушает пивной бокал из стекла. Немец ответил, что не может быть. На что Хутинаев сказал, если съем, то с тебя бутылка гроссовской водки ( 750 грамм - ред. ). Я конечно никогда не видел как едят стекло. И вот бокала уже почти не осталось. Донышко - оно ведь очень толстое, но он и его сжевал, запивая водой.
Немцы были в восторге и я тоже. Немцы поставили нам шнапс, немецкие сосиски, а мы подкрепились и поехали домой.
3. В кабинете со мной сидел инженер инженерных войск - начальник Ракетно-артиллерийского вооружения. Он мне предложил поехать на рыбалку - в пригороде Пренцлау было большое озеро. Я туда с семьей ходил ловить форель. Но однажды загляделся и немец мне кричит – комрат ( товарищ по-немецки) и показывает на удочку, а она уже на метров 20 уплыла от берега. Было очень холодно, начало весны, я разделся и в воду - за удочкой, притянул удочку, а на ней на крючке была большая форель.
C этим майором мы договорились - он берет уазик, а я беру химический уазик и вечером едем на рыбалку. Набрали буханок 5 хлеба и выехали на озеро.
Процесс был такой: отламываешь кусок хлеба с коркой, накалываешь на крючок и забрасываешь удочку в озеро…
Ночь была ясная, я увидел, что поплавок тонет - вытянул огромного карпа. Товарищ мой тоже! И пошел карп за карпом. Водители носили в салон рыбу и начало светать. Мой товарищ взял бинокль и смотрит, потом дает бинокль мне и говорит - посмотри. Я вижу двух немцев – они тоже в бинокль смотрели и нас увидели. Мы по машинам и смылись. Приехали в жилой городок, где жили наши семьи. Говорю Гале - бери рыбу!
Взяла 5 карпов, а что с остальными делать? Пошли по квартирам - и люди разобрали. Вот это была рыбалка!
Советские офицеры и прапорщики охотились в основном на советских военных полигонах. Я иногда приносил дикого гуся, заднюю ляжку козы или кабана плюс мы получали паек, еще зарплату больше 700DM – так что моя семья была обеспечена. Меня записали на замену в Прикарпатский военный округ, а я предварительно записывался в Одесский ВО. Юра ходил в русскую советскую школу. Галя устроилась на работу главным бухгалтером (начфином) в Дом офицеров, получала 700DM.
И вот последний отпуск: мне дали путевку в Сухуми, приехав в Брест я получил советские деньги. Моя зарплата шла на книжку в Бресте советскими деньгами. Поехали в Здолбунов, потом в Сухуми – там я устроился в санаторий, а Галя с Юрой - в гостинице. Санаторий располагался на берегу Черного моря. Санаторий был хороший. Также на берегу стоял бассейн. Гуляли по Абхазии, ездили на экскурсии, потом уехали в Здолбунов, где Галя родила в Ровно сыночка Олега, а я уехал в Пренцлау на место службы.
Через определенное время приехал мой заменщик. Сказал, что он с города Овруч. Он меня обманул, так как приехал не с Овруча, а с Лугин( райцентра около Овруча ). В Овруче стояла 23 танковая дивизия. В Лугинах – танковый полк. В городе Коростень(который расположен между Овручем и Лугинами) – еще один танковый полк, а также зенитный и артиллерийский полк.
Сдав должность без претензий, заменщику сказал: «Если обнаружишь претензии – вали все на меня.» И начали собираться к отъезду из Германии. Отправили контейнеры - (с мебелью – ред.) один на 5 т, второй - на 2,5. Сделали проводы, собрав своих сослуживцев и друзей. Приехали в Брест, далее - до Ковеля. А в Ковеле взяли такси и приехали в Здолбунов. Через несколько дней я уехал в Овруч, где дали мне предписание ехать в Лугины в танковый полк на должность Начальника химвойск.
Прибыв вечером в полк я зашел в кабинет командира полка. Там сидел командир и замполит по фамилии Брук. Они были выпившие. Я представился командиру, а замполит спрашивает: «Вы член КПСС?» Я ответил: «Нет». Командир по фамилии Котовский, в должности подполковника сказал: «Нам такие не нужны». На что я ответил: «Там в Германии, на переднем рубеже – такие были нужны, а здесь в тылу – не нужны». Вот так я начал службу в Лугинах с такими командиром и замполитом в 1976 году.
Мне дали с семьей двухкомнатную квартиру на 5-м этаже. Сделал ремонт, поехал в Коростене получил контейнеры, приехала моя семья и начали обживаться. Через год Галя устроилась в Райбыткомбинат на работу. Утром Галя с сыновьями уезжала на служебном автобусе в центр Лугин на работу, Юра - в школу, Олега заводили в садик, а я уходил на службу.
Прошло некоторое время и у нас начались изменения. Пришли новые штаты. Танковый полк разворачивался. В штат полка вводили мотострелковый батальон ( 580 человек с минометной батареей личного состава, артиллерийский дивизион с батареями: 1.Гвоздика, 2. Акация, 3. БМ21 – реактивные установки), зенитно-артиллерийский дивизион, и пошло, и поехало…
Начали получать личный состав - в основном их Закавказья и Средней Азии. Получали новую боевую специальную технику, началось строительство в воинской части и жилье - для семей (военнослужащих – ред.). Я получил трехкомнатную квартиру на 4-м этаже - улучшили свои жилищные условия.
Все время «сидели» комиссии из округа. Полковники, которые приезжали здоровались с подполковником Котовским (командиром полка) и низко кланялись, и улыбались ему. А чуть позже я узнал суть дела: этот Котовский женился на внучке командующего Прикарпатского военного округа Генерал-полковника Варенникова. Последний отправил Котовского служить в Лугины, где тот через каких-то два года получил майора и подполковника.
Работали день и ночь. Совещания Котовский поводил в 21:00 и 22:00 вечера. Я также получил новую технику. Три машины радиационной химической разведки (РХМ) бронированных на гусеницах. Приведу для сравнения: раньше были машины у химиков на базе УАЗов-469 (там личный состав прикрывал брезент). А в РХМ - на базе МТЛБ( капсулы, которая от радиации защищала личный состав - в 17 раз уменьшая дозу облучения – хорошая машина. Я на ней вел разведку с Лугин до Тучинского и Яворивского военного полигонов. Эти машины потом забрали на Чернобыльскую атомную станцию, когда там авария произошла (там их и оставили).
Командир меня вечно подставлял, временно назначал Начальником штаба полка, заместителем командира по боевой подготовке, а какое отношение химик имеет к боевой подготовке танкового полка?
Проводили боевые стрельбы штатным снарядом день и ночь. Все время проводились ротные, батальонные, полковые учения с боевой стрельбой. На полковые стрельбы выезжали на Тучинский учебный центр и на Яворивский полигон. Нагрузили меня строить караульное новое помещение и гаупвахту (военную тюрьму).
Всех, кто не выполнил задачу, ослушался или возразил командиру или его замам - сразу оформляли и отправляли в Афганистан.Вот один пример, привезли в гробу нашего командира мотострелковой роты, а маленькие дочки бегают и говорят – тут наш папа.
Отправили меня на Тучинский учебный центр для подготовки и проведения занятий с Академиями химической защиты и Бронетанковой академией им.Фрунзе. Тема занятий – действие подразделений во время ядерного взрыва:
Производится учебный ядерный взрыв. Я на машинах РХМ ехал делал измерения радиации и обозначал знаками ограждения где допустимые дозы радиации.
Потом пришли тягачи, инженерная техника - вытягивали танки, уничтоженные ядерным взрывом, медики забирали пораженный личный состав и потери.
Затем я выступал перед представителями и специалистами военных академий ( да я вспомнил – в ГДР во Франкфурте на Одере я поступал в академию химзащиты на командный факультет после сдачи экзамена я вышел,а вслед за мной в коридор вышел один из членов комиссии и говорит: вот так надо докладывать, как капитан Мастыкаш! Меня поздравляют: ты наверняка поступишь, пятерка обеспечена, а в конце зачитывают – Мастыкаш – три. А причина в том, что я не член КПСС).
В общем я как мог старался и мне в Лугинах присвоили воинское звание майор.
Через некоторое время мне предлагают ехать в загранкомандировку в Ливию к Каддафи. Старшего сына брать с собой не позволяли, т.к. там не было русской школы. Поступила команда проходить медкомиссию…
Приблизительно в это же время Министерство обороны СССР обеспокоилось из-за большого расхода танковых боеприпасов и к нам в дивизию был направлен для проверки генерал-полковник Соколов. Собрав в Лугинах командиров взводов и выше он убедился в том, что от низшего звена это не зависело. Командование дивизии давало команду стрелять днем и ночью штатными боеприпасами. Он плюнул и уехал, отказавшись от ужина, хотя был уже накрыт огромный «праздничный» стол.
В принципе 23 танковая дивизия по образцу израильской армии была готова как морально, так и в боевом слаживании. 23 танковую дивизию развернули по указу Минобороны СССР по образцу израильской армии. К примеру израильская танковая бригада шла сама себе пробивая коридор без чужой огневой поддержки и разбила армию нападающих арабов. Главком сухопутных войск решил проверить боевые возможности 23-й танковой дивизии: она была поднята по тревоге и по танковым маршрутам пошла на Тучинский учебный центр ( под Ровно ), где встретила сопротивление противника. Слаженными действиями дивизии противник был уничтожен.
Дальше маршрут пролегал на Яворивский учебный центр во Львовской области. По прибытии основных сил на Яворивский полигон разведка доложила, что на Яворивский учебный центр выдвигается другая танковая дивизия противника. Химики 23 дивизии поставили дымовую завесу, чтобы ослепить противника. Подразделения 23 –й танковой дивизии развернулись и пошли в атаку. Противник был разгромлен, потому что их войска не маневрировали, а стояли в колонах.
Руководство сухопутных войск СССР наблюдало за боевыми действиями 23-й танковой дивизии и признало, что 23-я танковая является лучшей дивизией в сухопутных войсках СССР. Поступила команда возвращаться в пункты постоянной дислокации. Построили колоны, проинструктировали личный состав по технике безопасности и двинулись на восток.
Мой маршрут пролегал через Раву-Русскую Львовской области. Моя мать рассказывала, что в воскресенье они грузили сельхозпродукты на телеги, сами садились с детьми и ехали на базар в Рава-Русскую. На секретных картах маминого села не было – видимо спалили во время Второй мировой войны враги украинского народа. Они продавали сот продукты, покупали одежду,обувь и все необходимое для жизни.
Я возглавлял колону, ехал на БРДМ-2 ( РХ-бронированная машина) . Заехали в город Нужно было центр не посещать - ехать по второстепенным улицам. В центр стоял знак «кирпич», я дал водителю команду ехать под кирпич, через центр. Я был удивлен, поражен красотой города, зданий и т.д. Да когда-то мой отец, моя мать были здесь, торговали, покупали, а я спустя 40 лет побывал там, где мои родители были молодыми…
В дивизии начиналась новая эпопея. В 7 часов утра офицеров в парадной форме грузили на грузовые уралы и везли в Овруч - там комплектовали на плацу офицерские коробки, играл сводный оркестр со всех полков дивизии и нас с 2 часа гоняли маршем по плацу. Это продолжалось 2 месяца. Якобы должен был приехать главком сухопутных войск СССР. Наконец-то приехал начальник политуправления сухопутных войск, нас построили, он вручил вымпел за І-е место в сухопутных войсках МО СССР, пожелал нам успехов в боевой и политической подготовке, мы парадным маршем промаршировали вдоль трибун и на машинах разъехались по гарнизонам.
Еще одна эпопея в моей жизни была - поездка на уборку урожая комбатом в Казахстан. Я не желал бросать семью и ехать на пол года, так как я бы очень скучал за семьей. Вначале выезжали на Игнатпольский учебный центр (под Овруч). Я перегонял с Лугин сто военных автомобилей, один уазик для комбата, автомобильную мастерскую на колесах и пункт хозяйственного довольствия(кухню).
Укомплектовывались роты, разворачивали палаточный городок, ремонтировали технику(она была старых образцов), я не проявлял особого усердия по ремонту и на замечания командования не реагировал. Когда мой командир ( полковник ) начал мне угрожать, что вызовет меня на партком, то я улыбнувшись ответил, что я не член партии. Спустя несколько дней приехал новый комбат, а я вернулся домой – к своей любимой семье.
Так продолжалось лет пять. И шестой раз тоже самое, но в Польше назревала революция во главе с Валенсой и дали команду вместо Казахстана в Лугины ехать и загружать машины боеприпасами. Мы подчинялись 8-й танковой армии города Житомира. А 23-ю дивизию, где я служил передавали в 13-ю армию города Ровно и держали нас в полной боевой готовности идти на Польшу. Так нас мурыжили несколько месяцев: то загружай, то разгружай. Поляки сами урегулировали свои вопросы без советского вторжения.
На следующий год меня посылают комвндиром роты на уборку урожая на Яворивский полигон во Львовскую область. Я пригнал туда технику, личный состав, разбил лагерь и начал готовиться к показательным занятиям, которые проводились для всех Сухопутных войск СССР, за исключением 40-й армии, которая дислоцировалась в Афганистане. Руководил занятиями командующий Прикарпатского военного округа Вареников. Командиром показательной роты был я.
Показательные занятия проводились для оперативных групп по уборке урожая. Через некоторое время ко мне подошел начальник автомобильной службы округа и говорит: этот старый металлолом (показывает на те машины, которые я пригнал) убери в лес подальше и спрячь с глаз долой. Я так и сделал: перегнал их в лес, выставил охрану. Через некоторое время начали поступать новые автомобили с Московского автомобильного завода им. Лихачева.
У меня работали в роте старшими генералы. Например, за парк отвечал начальник автомобильной службы округа – генерал. За пункт хозяйственного довольствия роты отвечал заместитель командующего округа по тылу и принимал активное участие в строительстве и оборудовании ПХД и так по всем службам. Занятия с оперативными группами провели успешно. Потом на этой же базе провели занятия с первыми секретарями обкомов КПСС.
После показательных занятий я построил свой личный состав и проинструктировал войска …