Ирискина знала Валентину Кошкину многие годы и все эти годы наглядно видела все ее манипуляции с людьми. Валентина Кошкина обладала и умом, и богатым опытом выживания давно это подметила, и теперь ее тактикой при общении с Ирискиной было банальное запугивание. И Валентина Кошкина, остро нуждающаяся во всепрощающем характере Ирискиной, ее изучала и нашла слабые места. Ирискина в юности увлекалась мистическими практиками и верила во всякие приметы,хотя это была не вера, а скорее отголоски ее, но, тем не менее, иногда срабатывало, и Валентина Кошкина ее вырубала на некоторое время. В доме, где жила, и на ее месте своей работы все знали Валентину Кошкину, ее характер, властный и жесткий, и не щадящий никого, ради получения своей выгоды. Валентина Кошкина свои права знала очень хорошо и всегда их отстаивала. Но методы и дорожку к исполнению задуманного выбирала легкую и короткую. Это был путь запугивания тех, кто их нарушал. Валентина Кошкина создавала группу недовольных, возможно, даже чем-то другим, умело поддакивая им, вектор смещала в свою сторону и уговаривала по своей тяжбе писать жалобы в разные инстанции. Этим искусством она владела в совершенстве.
Когда ей нужна была помощь Ирискиной, она прикидывалась в своем то преклонном возрасте маленькой девочкой и, закатывая глазки к небу или прикрывая их с дрожанием век, говорила голосом из знакомых мультиков. Если не видеть ее лица и фигуры, то это было бы даже мило, но, в целом, образ получался, с точки зрения Ирискиной, зловещий, ну, если не зловещий, то крайне неприятный или даже отвратительный. Но иногда Ирискина себе удивлялась, что вступала в эту Кошкинскую игру, и начинала ей сочувствовать и даже бегать за продуктами и лекарствами или держать за ручку, когда она рассказывала в сто первый раз, что когда-то, очень давно, поломала коленку и они вместе ее жалели, сидели и охали. Позже гипноз исчезал, и Ирискина в очередной раз злилась на себя и про себя обзывала Валентину Кошкину сукой, но продолжала с ней общаться. Что их так крепко привязало друг к другу Ирискина не могла взять в толк. Возможно, это был некий образ матери Ирискиной. В детстве мать вела себя похожим образом. Вдруг ей приспичивало свалить куда-то в зиму, и она брала с собой маленькую Ирискин, и в метель и пургу они всю ночь шли через поле. Ирискина чувствовала себя бурлаком на Волге, обмотанная пуховым платком. Хотя ей этого совсем не желалось, но как можно было перечить маме в ее непонятном желании. И было жутко и страшно, что мама разлюбит, и они замерзнут в этой холодной пустыне. Теперь была реальность взрослая, но в ней появилась Валентина Кошкина и пользовалась, и вызывала жалость, и невозможно было уйти.
Переосмысливание продолжается… история не окончена