В то воскресное июньское утро я проснулся с ощущением тревожного ожидания чего-то необычного. Слишком хорошо все складывалось, чтобы это продолжалось долго.
В 15-00 была намечена генеральная репетиция ансамбля "Юность", в котором мы с соседом по комнате Харитоновым Петей и другом по жизни, играли в оркестре народных инструментов. Он - на трубе, а я - на домре альт. И если все пройдет нормально, то наш ансамбль едет на следующей неделе в Алма-Ату, на смотр самодеятельных ансамблей, с освобождением от работы. А вечером, Тамара обещала достать билеты в кино на скандальный фильм "Ночи Кабирии".
С тех пор как выставили рекламу, на которой девочка подросток стоит с перепуганным лицом перед огромной вешалкой с доброй сотней мужских костюмов, только и разговоров об этом фильме. Говорят, что он собрал все возможные кинонаграды, что играют в нем и Марчелло Мастрояни и Софи Лорен и даже Брижжит Бардо. И что этот фильм про уличную проститутку, который долго запрещали к прокату и, наконец, разрешили показ только на 2 дня.
Хорошо, что Тамара живет через улицу от кинотеатра и успеет купить билеты сразу после открытия кассы.
А еще мы собирались отдохнуть на пляже реки Табол, протекающей прямо за городом, а вечером сходить на танцы.
Месяц назад, наконец, оборудовали в нашем мужском общежитие душ на четыре кабинки, и по утру у нас было своеобразное соревнование, кто скорее их займет.
В это утро мне повезло, я оказался там едва ли не первым.
В 9 часов я уже был в столовой, в которой регулярно завтракал и ужинал. Здесь, как обычно, ощутил смутное недовольство собой,но на этот раз знал его природу.
Это случилось сразу после переезда в новое общежитие. С некоторых пор, я стал замечать, что раздатчица первых блюд, девушка лет на пять старше меня, с огромным колпаком на голове и с наивным как у ребенка лицом, наливает мне в тарелку, совсем не то, что я заказываю. Моя пол порция, превращается с помощью ее черпака в тарелку с густой кашей заполненной полноценными кусками мяса, за которую кассирша брала с меня цену как за полную тарелку. Скандалить я не умел, не любил, да и о чем? Поэтому я стал брать полную порцию, уменьшив второе блюдо. Но главное было в другом. Куда бы я не сел, это девушка, как заноза, устремляла на меня свой вопросительно-завораживающий взгляд, ужасно смущая меня, как будто хотела сказать мне что-то важное. Из-за этого я испытывал сильный дискомфорт, впрочем, не снижающий аппетит моего молодого организма.
Но в это утро я поел нормально, первые блюда наливала ее сменщица.
2
На пляже, девчата уже успели принять первую порцию утреннего загара и накинуть на себя халаты и полотенца, чтобы не сгореть.
- А вот и наш Паганини. - Сказала Галя, как только я поздоровался. – Ты почему концерт зажал?
Я, конечно, сразу сообразил, что она имеет ввиду нашу генеральную репетицию, хотя и не понял, откуда Галя знает, что нас попросили пригласить как можно больше зрителей, чтобы повысить ответственность участников самодеятельности.
- Да какой концерт? Обыкновенный прогон перед начальством. – Ответил я. – Вам будет неинтересно. Песен Кристалинской и Кобзона не прозвучит. А в акапельном и оперном пении, ни вы, ни я, не разбираемся.
Вот сами посудите. Для того, чтобы попасть на смотр самодеятельных коллективов в Алма-Ате, концерт превратили в театральный спектакль с отвратительными стихами. Ведущий перед номерами читает: "И там где степь глухая вековала, шумел камыш да беркут пролетал, огнями может сотого квартала, наш новый город Рудный засиял." Спрашивается. Какое это имеет отношение, например, к опере «Аскольдова могила», отрывок из которой, прозвучит на концерте.
Или: – "Пионерская улица светлая, и прекрасна всегда и мила. Но для первых строителей Рудного, ты крещеньем великим была"
Конечно, такие стихи меня раздражали, но причина не звать девчат на концерт, была иная. Перед концертом нас одевали в отвратительные косоворотки и усаживали не в оркестровой яме, а на сцене. В таком виде я выглядел как казах играющий на домбре. "Одна палка две струны", в национальном русском костюме.
Но Галю, мой монолог не убедил, и она ответила.
- Понятно, почему папа настаивает, чтобы я пришла на этот концерт. Хочет услышать мнение молодежи.
Ее папа в Горкоме, видимо, отвечал за пропаганду.
Галя - студентка КазПТИ, в нашей компании была самая умная. Она вообще была единственная девушка из моих знакомых, которая прочитывала журнал "Наука и жизнь" от корки до корки. Ей специально его выписывали. Девушка была крупная с волевым, чуть вытянутым лицом и великолепными густыми волосами. По внешности блондинке Тамаре она, конечно, проигрывала, у которой было все симметрично, но если бы мне пришлось выбирать, с кем связать свою жизнь, я бы не раздумывая, выбрал Галю. Третьей подругой Тамары была Валентина. Маленькая, кругленькая, с короткой мальчишеской прической, она больше походила на подростка. Зато Валя была в нашей компании самая образованная. Она окончила библиотечный техникум, работала в
3
городской библиотеке и на каждую нашу встречу приносила небольшие сборники стихов различных поэтов. Я этим бесцеремонно пользовался и успевал их прочитать, а понравившиеся даже запомнить. Правда, авторы в голове смешивались и вспомнить потом, кто что написал, я часто затруднялся.
Обычно, я подходил сначала к Гале, и только обсудив с ней интересные статьи в журнале «Наука и жизнь», и совместно заполнив клеточки сложнейших кроссвордов, причем я там присутствовал в основном в роли свидетеля, просил у Вали очередной томик стихов.
- Неужели пришел шестой номер. – Обратился я к Гале. - Пятый - был прочитан до дыр.
- Вчера получила, но, извини, Володя, пока показать тебе не могу.
Я едва не упал от удивления, запутавшийся в снимаемой штанине, но Галя добавила.
- Причину скоро узнаешь.
Я бросил на Тамарину простынь одежду и обратился к Вале.
- У тебя тоже секреты от меня?
- От тебя секретов у меня нет, хотя ты так и не выполнил своего обещания.- Упрекнула Валя. – Держи.
Валя протянула мне маленькую книжку.
- Сегодня на танцах Петя обещал в перерыве объявить белый танец и будет тебя ждать.- Ответил я. – Только ты не зевай. Я сказал ему, что ты подруга Томы. Он все не может простить, что она, - я подошел к Тамаре и нежно погладил ее по голове, - выбрала такого идиота как я.
- Я и сама порой жалею, что связалась с тобой. – Засмеялась Тамара.
- И что Вы в нем нашли? – Подала голос Галя. - Подумаешь трубач. Ни одной умной мысли от него не услышала.
Спорить с ней я не стал и демонстративно открыл книжку со стихами. Эти разговоры возникали неоднократно, и ни какие мои доводы не могли Галю переубедить.
Василий Федоров, значилось на обложке. «О, женщина, краса земная…….» - прочел я первые попавшиеся строчки и окунулся в чтение. Большинство стихов я уже знал, но новые стихи были так хороши, что я спросил Валю:
- Некогда сегодня все читать, концерт на носу. Ты не оставишь мне томик на пару дней.
4
- Извини, не могу. Это единственный экземпляр. Заведующая вообще запретила его выносить. Выдавать только для чтения в зале.
- Ладно, искупаюсь и часок почитаю. – Ответил я убежал купаться.
Вода еще не прогрелась и я, чтобы согреться после купания, пристроился, раздвинув девчат, в круг игроков с волейбольным мячом.
Причем стал, как оказалось, прямо против парня, видимо, играющего в какой-то команде волейболистом. Он бил в мою сторону с любой подачи, и я вскоре оказался весь в песке, отражая в падении его мощные удары.
Но смыть песок мне не дала Тамара. Она вытащила меня из круга.
- Иди скорей, Галя фокусы показывает.
- Понятно. Это она в новом журнале прочла.- Ответил я, и нехотя побрел за ней.
За нами увязался волейболист, которому играть дальше было неинтересно, а посмотреть фокусы, прекрасный повод познакомиться с девчатами из нашей компании.
Галя сидела на корточках и тасовала новую колоду карт. Движения были уверенные и точные. Видно было, что с картами она хорошо знакома.
- Что играем в преферанс? – Спросил я, увидев отложенные шестерки.
- Не сейчас. А ты разве умеешь расписывать пульку? – В свою очередь спросила она.
- Честно? С горой и вистами еще не разобрался.
- Хорошо. Потом научу. А сейчас сними. – Галя протянула мне руку с колодой. – Займемся внушением.
Этот фокус я сам неоднократно показывал. Для его успешной демонстрации, нужно точно знать значение одной карты. Как правило, последней.
Я постарался снять большую часть карт, в расчете на то что, пока она будет переносить ее вниз и подсматривать, тоже увидеть последнюю карту. Но она уже ее знала и просто отложила мою колоду в сторону.
Галя разложила оставшуюся часть на подстилке и обратилась к Тамаре.
- Покажи мне, где лежит девятка пиковая.
- Не знаю. – Искренне удивилась Тома.
5
- Знаешь, знаешь. – Строго произнесла Галя. - Я тебе это внушила.
Значит последняя карта - девятка пик. – Отметил я про себя. - Место, куда ее положила Галя я, конечно, запомнил.
Дальше все просто. Сейчас Галя возьмет указанную Томой карту, увидит ее значение, и, никому не показывая, попросит Валю указать эту карту.
- Валя, твоя очередь. Покажи где лежит король бубен.
Посмотрев на указанную Валей карту, она обратилась ко мне, чтобы я указал, где лежит семерка бубен. Но наблюдавший за демонстрацией фокуса волейболист, неожиданно обратился к Гале.
- Девушка, а можно я укажу. Я внушению не поддаюсь.
Галя посмотрела на его мощный торс и улыбнулась.
- Хорошо. Давайте проверим.
Парень наклонился и хотел схватить карту, чтобы посмотреть, но я был на чеку, прижал его руку и сказал:
- Переворачивать нельзя, это фокус. Она сама Вам покажет.
В книге карточных фокусов, которую я прочел еще в детстве, рекомендовалось фокуснику четвертую, решающую, карту брать самому, класть ее вначале собранных карт и демонстрировать участникам. Но этот фокус я усовершенствовал, перемещая нужную карту поближе в центр и увеличивая число попыток. Тем самым я добивался, чтобы один из участников сам ее выбирал.
Галя взяла осторожно указную парнем карту посмотрела ее и задумалась.
- А сейчас я сама возьму валет червей. – Решила она не отступать от книжных рекомендаций.
Но я возмутился и вмешался в ее размышления.
- Нет уж. Моя очередь. Тем более, что ты уже мне внушила, где он лежит.
И я указал на девятку пик, которую хотела взять Галя.
- Вот он твой валет!
6
Оказалось, что даже очень умную женщину, можно легко поставить в тупик, изменив неожиданно принятую ранее ею установку.
Если мне, при демонстрации этого фокуса так везло, что «меченую карту» указывали сразу, или на вторую, третью попытку, я использовал это на полную катушку. Сразу же раскладывал, хвалил игрока, восхищался и т.п.. А вот Галю, такая удача поставила в тупик. Алгоритм фокуса был нарушен и она растерялась. Пришлось срочно вмешаться.
- Всё! Больше гипнотизировать некого. – Подсказал я Гале.- Показывай, что ты нам навнушала.
Ступор у нее прошел и она, даже не посмотрев, задвинула, указанную мною карту в начало сбора, и выложила в таком порядке все карты на подстилку.
- Вот моя карта! - Воскликнул наш непрошеный гость, и с уважением посмотрел на Галю.
Но Галя, с нескрываемым возмущением посмотрела на меня, поднялась и медленной походкой, задумчиво пошла к воде.
«Обиделась, что не удалось удивить». – Подумал я, надо ее как-то успокоить.
А волейболист тем временем поднял карты и, глядя на Тамару, предложил.
- Девчата, а давайте без фокусов сыграем в дурачка. Кстати, меня зовут Слава. Я из Москвы.
Но Тамара уже улеглась на свою подстилку, положив под голову мои штаны, и среагировала на это предложение, весьма своеобразно. Она демонстративно, поглубже натянула шляпу на лицо.
Я привык, что к ней с ее 90-60-90 часто пристают, но никогда не видел, чтобы она хотя бы улыбнулась на такие предложения. Сама она была довольно ревнивая, могла психануть и убежать, если я похвалил девушку, или ответил согласием на приглашение станцевать белый танец.
Зато Валя среагировала на фразу: «Из Москвы» моментально.
- Фарцовщик, выселен за 101 километр. – Продемонстрировала она знание московских порядков, намекая на то, что других причин оказаться в Казахстане у нормального москвича быть не может.
- Еще одна гипнотизерша. – Засмеялся волейболист.- Не угадали. Я студент геологического института, приехал на преддипломную практику. Буду писать дипломную работу по определению методов запасов руды на примере местного рудника.
7
- Тогда, я Вам с удовольствием представлю нашу компанию. – Радостно ответила Валя.
Но дальше я не слышал, поскольку побежал за Галей. Валентина обожала разговоры об искусстве, театрах, и в том, что москвичу теперь долго не отвертеться от расспросов о знаменитостях, галереях и выставках сомневаться не приходилось.
- Исчезни притворщик. – Сказала Галя, когда я вынырнул перед ее красной купальной шапочкой, развернулась и поплыла к берегу.
- Погоди. Твой фокус был настолько примитивный, что я решил тебе помочь. И что тебя возмутило?
Мы вышли из воды, и пошли вдоль берега.
- Ничего. Просто обидно стало, зря старалась.
- А ты знаешь считалку про карты? – Спросил я, и продолжил. – В Семь часов вечера шел ревнивый Король. Проходя через мост, встретил Даму с Восьмью Валетами. Тут он вызвал Туза, и велел всех Девятерых посадить в Шестую камеру Десятой башни
.
- Первый раз слышу. – Ответила Галя. – А что в ней такое?
- Здесь перечислены все карты из колоды. И если разложить карты по мастям и собрать их по считалке, можно потом, значение каждой карты называть, не заглядывая.
- Это как? – Заинтересованно посмотрела на меня Галя.
- Раскладываешь масти, например, в такой последовательности. Черви, бубни, трефы, пики и собираешь. Я палочкой начертил на песке четыре параллельные полоски. Первую карту (в семь часов вечера) Семерку Черви кладешь рубашкой вниз. - При этом я поставил черточку у основания первой полоски.- Вторую Короля Бубен – кладешь на нее (еще черточка вверху на второй полоске). Далее тонкость, поскольку Король идет через мост, пропускаешь трефовый ряд и кладешь Даму Пиковую, (черточка на четвертой полоске). Потом также - Восьмерку Черви, далее - Вальта Бубей, Туза Треф, Девятку Пик, Шестерку Черви, Десятку Бубей, Семерку Треф, Короля Черви, Даму Бубей и так до конца строго по считалке. – Перечисляя, я ставил черточки, зачеркнув почти все полосы.
- И что толку? – Спросила Галя. – Первое же снятие нарушит этот порядок.
- Снятие порядок не нарушит, а лишь изменит верхнюю карту. – Ответил я. – В книге рекомендуется, при демонстрации этого фокуса, посмотреть четыре верхних карты, определить порядок и назвать остальные.
Но фокус я усовершенствовал до ощущения полного чуда.
8
- Да ну? – С сомнением покачала головой Галя.
- Сложенную заранее колоду, тайно отдаешь помощнику или подруге. Точно такую колоду тасуешь на глазах у всех, а еще лучше отдаешь тасовать любому зрителю и передаешь помощнику. Сама отвлекаешь зрителей демонстрацией голых рук, рукавов и т.п. Затем берешь у помощника правильную колоду и предлагаешь любому зрителю снять бесконечное количество раз. В конце, незаметно подсматриваешь нижнюю карту и кладешь колоду на стол. Все! К этому, еще можно добавить чтение мыслей. Предлагаешь взять зрителю верхнюю карту и посмотреть на нее. Затем говоришь, что значение карты считала с его взгляда или мозга. Мне однажды замполит училища, у которого я "считал" пять карт подряд, всерьез предложил научиться играть в покер на деньги.
- И этого авантюриста я хотела удивить детским фокусом. – Воскликнула Галя. – Откуда такой опыт? Но считалочку запиши, удивлю при случае друзей в общежитии института.
- Детство было трудное, научился в детском доме. – Ответил я. - Но откладывать не надо. Сейчас ты пойдешь к подругам, тебе завяжут глаза и дадут в руки перетасованную колоду. А ты ее разложись на две кучки, в одной будут красные карты, в другой – только черные.
- С завязанными глазами?
- У тебя откроется на пальцах кожное зрение. А точнее, ты будешь класть влево красную карту, если я тебя коснусь, рукой, коленом, локтем. Ты же, изображая осмотр карты рукой, будешь мысленно считать до пяти, и если за это время касания не будет, значит, карта у тебя в руках черная, кладешь ее в правую кучку.
- А если заметят твои касания?
- Чтобы этого не было, я буду иногда отходить, придираться к кому-либо вот так:
«Не мешайте», « Отойдите подальше». И т.п..
В этом случае сигнал меняется. Если в течение 5 секунд я что-то сказал, значит у тебя в руках красная карта, если промолчал – черная. Только ты должна показывать всем карту, когда снимаешь с колоды, чтобы где бы в этот момент я не находился, видел ее цвет.
Если захочешь совсем убить зрителей, можешь назвать последнюю карту полностью. Тогда все парни на пляже будут твои.
- Все мне не нужны, а кто нужен, того на пляже нет, или занят. – Грустно произнесла Галя, лукаво посмотрев на меня. – Но в то, что с твоей помощью это можно сделать, я верю.
9
- Тогда запомни соотношения мастей, как в преферансе. Пика соответствует бубне, а крести – черви. Когда поймешь, что в колоде осталась одна карта, переворачиваешь ее, предлагаешь участникам назвать любую карту, и говоришь, что угадаешь, кто прав. Я сразу же называю карту из соответствия наоборот. Если говорю треф, значит в действительности это карта червовая, если скажу бубновая, значит – пиковая и т.д.. А значение карты определяешь по формуле: названное значение, плюс три наверх. Например, я сказал Девятка червовая. В действительности это Дама треф (считаем - десятка, валет, дама). Или - назвал Король пик (считаем -Туз, шесть, семь) в действительности это семерка бубновая. Если я ухитрюсь подсмотреть нижнюю карту путем последнего снятия, тогда делаешь то же, не поворачивая карты. Я дам тебе это понять, хлопнув два раза в ладоши, сразу после того как положу перед тобой колоду. И смелее, по больше фантазии, представь себя настоящим фокусником.
Чтобы все сказанное улеглось, мы немного потренировались в деталях, и воодушевленная Галя, сдернув купальную шапочку, побежала к девчатам, размахивая великолепной гривой, черных как смоль, волос.
Волейболист, все-таки уговорил девчат играть в дурака и они, забыв обо всем, азартно вешали друг другу «пагоны».
Пока Галя готовилась к фокусу, я играл в кругу волейболистов, издали наблюдая за ней. А увидев, что Тамара, со смехом, завязала ей глаза, подошел узнать, в чем дело.
- Ты где ходишь? - Спросила Тома. – Самое интересное пропустил.
- Зато наигрался в мяч. – Ответил я. – А в чем дело?
- Опять Галя намеривается всех удивить, на это раз обещает видеть цвет карты кожей своих пальчиков.
- А я здесь причем?
- Будешь нам помогать, собирай карты и смотри за ней, чтобы не подглядывала.
Но карты уже собрал москвич и тщательно их тасовал. Он был в ударе, чувствовалось, что он любит быть лидером и в центре внимания.
Галя, сидя в позе лотоса, с завязанными полотенцем глазами в виде чалмы, сказала.
- Кладите скорее колоду, жарко сидеть без движения.
- Я уже положил, начинайте. – Москвич аккуратно пристроил колоду между коленок Гали.
- Нет уж. – Сказал я. – Давайте без подсказок.
10
Я взял колоду в руки, дал снять сначала Тамаре и Вале, а затем подошел, к стоящей рядом, с интересом наблюдавшей за нами, девушке с приклеенной бумажкой на носу.
- Снимите колоду в последний раз, как самое независимое лицо. – Обратился я к ней. Смутившись от неожиданности, что оказалась в центре внимания, девушка аккуратно, пальчиком с накрашенным яркой краской ногтем, похожим на бубну, сняла колоду, и получила от меня: «Спасибо».
- Света! – Крикнул кто-то из волейбольного круга. – Долго тебя ждать?
- Не ждите. Здесь интересней. – Ответила девушка, а я запомнил, на всякий случай, ее имя.
Возвращаясь к Гале, незаметно посмотрел нижнюю карту. Ей оказался пиковый валет.
Положив колоду перед Галей, я хлопнул в ладоши два раза, давая ей понять, что последнюю карту знаю, зашел за ее спину и торжественно произнес.
- Галина! Твой выход.
Первые две карты оказались черными. Галя заволновалась, не получая сигнала. Она долго возила пальцами на второй карте, пропустив все сроки, но все же нерешительно положила ее вправо. Дальше пошло легче и быстрее. На красной карте я чуть-чуть касался ее спины, попадая на застежку лифчика своей коленкой, и никаких попыток это проверить, никто не предпринимал, все смотрели как завороженные. А Света вообще запрыгала на месте и помахала кому-то рукой в круге волейболистов. В результате, все бросили играть и разом обступили нас.
Пришлось наводить порядок. Это облегчило мне задачу.
« Отодвиньтесь», «Отойдите подальше», «Не мешайте кожному зрению», «Тамара пусти свою шляпу по кругу»,- и прочие реплики, я легко находил, обходя и отодвигая собравшихся зрителей, количество которых быстро увеличивалось.
Галя была в ударе. Она раскраснелась, вставляла шутки типа: «Фу, какая чернота», - или, – «Какой приятный теплый цвет», - так она комментировала некоторые карты.
Нащупав последнюю карту, она не стала ее открывать и обратилась к Тамаре.
- Тома, у меня второе дыхание, и, наверное, смогу прочитать полное значение этой карты. Попробуй назвать её.
- А ты, что опять мне внушила. – Возмутилась Тамара, явно недовольная тем, что на нее никто не обращает внимание.
11
- Просто попробуй угадать.
- Не буду, спроси лучше Володю.
Я, прыгал на одной ноге, пытаясь, натянуть брюки, чтобы бежать на репетицию.
- А ты Володя, не подскажешь?
- С удовольствием. – Ответил я. – Только ты еще десяток людей потом спроси, может, кто и правильно подскажет.
Я застегнул ремень, и подошел к Свете, поскольку понимал, подсказку надо как-то обосновать.
- А подскажет нам вот эта девушка. – Обратился я к ней. – Ведь это Вы снимали последний раз, Вам и карты в руки.
-Я ничего не видела! – Испугано ответила девушка, у нее даже бумажка с носа отклеилась.
- Ну почему же? – Спокойно сказал я. – Покажите Ваш пальчик. Ну вот, масть мы определили. Видите, Ваш ноготь точная копия бубны. А значения карты нам подскажет число букв в Вашем имени. Извините. Не имею чести его знать.
- Света, - прошептала девушка.
- Так не честно. – Задумчиво произнес я. - Пять очков не содержит ни одна карта. А можно сказать Светлана?
- Конечно. Но это восемь букв. – Засомневалась она.
- Галя, Светлана, говорит, что там лежит восьмерка бубновая. – Обратился я к фокуснице, в надежде на то, что как вычислить пикового вальта, она не забыла.
- Светлана, огромное спасибо за подсказку, и если мы с Вами не угадали, не расстраивайтесь. В качестве благодарности, приглашаю Вас и Ваших друзей сегодня в три часа в городской клуб на бесплатный концерт. Там будут настоящие фокусы, музыка, песни, танцы и многое другое.
В толпе зевак, я заметил знакомую девушку из хора, заводную, настоящую бестию, и позвал ее.
- Лариса, побежали на репетицию, опаздываем.
- Нет, я досмотрю, мне интересно. А карта будет король трефовый, и, если я окажусь права, шампанское за тобой.
12
- Знаю я твоего трефового, он на тебя все равно не смотрит. – Бросил я, и подхватив рубашку, побежал в город.
Из толпы собравшихся, посыпались другие предложения, но я их уже не слышал.
На разминку оркестра я немного опоздал. На концерте, сидя на освещенной сцене, в зале никого не увидел, но генеральная репетиция, прошла без претензий. Более того, нас даже не оставили на разбор результатов, видимо, потому что в хоре были ошибки, которые даже я услышал. Не зря же, Лариса на распев не успела. Руководитель попросил остаться участников хора, а оркестр отпустил.
На радостях, что освободились пораньше, мы с Петей пошли в пельменную. Пельменная была уникальна тем, что там, прямо на глазах очереди, лепились пельмени и бросались в огромные кастрюли с кипятком. Поразительно было то, что доставали их уже через 5 минут и тут же раскладывали по тарелкам. Я как-то не удержался и спросил раздатчицу:
- А не боитесь, что пельмени сырые?
- Они же всплыли. – Равнодушно ответила она, точным броском шумовки, отправив в мою тарелку ровно двенадцать штук горячих пельмешек.
Единственным недостатком пельменной была эта самая порция, которая не могла удовлетворить наш аппетит. Приходилось брать по две, а то и по три порции, что ощутимо било по карману. Три порции стоили больше чем пол-литра водки, главное мерило оценки стоимости всех продуктов, хотя мы вообще не пили эту заразу.
После пельменной Петя ушел на танцплощадку разучивать новое танго, а я не торопясь пошел к кинотеатру, хотя до встречи с Тамарой оставался почти час.
На подходе к кинотеатру спрашивали лишний билетик, и я заметил странную тенденцию. Когда отвечал на этот вопрос с довольным выражением.
- Есть, но самому нужен. - На меня смотрели с нескрываемым презрением.
А когда попробовал отвечать.
- Сам ищу.- Чуть не зачисляли в друзья от сочувствия.
«Все же не хватает в «Моральном кодексе строителя коммунизма» главной заповеди: «- Не завидуй», - подумал я, - без нее коммунизма не построишь».
Подойдя к кинотеатру, остановился у киноафиши «Ночи Кабирии», стал разглядывать рисунок и внимательно читать перечень артистов, режиссера и прочие надписи.
13
Никаких знаменитостей я не увидел. Ни Софи Лорен, ни Брижжит Бардо, из знакомых фамилий только Мастрояни и перечень кинонаград. Ничего не сказала мне и фамилия Мазила. Я даже пошутил для Тамары, которая быстро подошла, увидав меня со своего балкона.
- Ну вот, Софи Лорен нет, а плохой снайпер «мазила» - есть.
- Темный ты человек, Морозов. – Сказала, неизвестно откуда появившаяся Валя. - Мазила - жена Мастрояни, гениальная итальянская актриса, , через полчаса сам в этом убедишься. Кстати, ты многое потерял, что не увидел конца фокуса.
- Валюшенька, – попросил я ласково, - расскажи, как все прошло. Очень интересно узнать, сумела ли Галя угадать последнюю карту?
- Ты не представляешь, сколько ей вариантов накидали. Но она попросила всех замолчать, взяла карту в руки и стала что-то бормотать про себя, проводя не пальчиками, а всей ладонью над картой.
- Ну, и? – Не выдержал я.
- А что, ну, и? - Передразнила меня Валя. – Подвела твоя Светлана. Карта оказалась вальтом пик, которую Галя точно определила и назвала, не снимая повязки.
В разговор неожиданно вмешалась Тамара, что не сулило Гале ничего хорошего.
- Представляешь, - злорадно произнесла Тома, - по окончанию фокуса, народ горячо зааплодировал, а Слава даже предложил Галю качать. От перспективы качаться голой она так рванула к реке, что у нее купальник расстегнулся. Так и нырнула без лифчика.
- Подумаешь, - вмешалась Валя, - я её лифчик подхватила и в речке отдала, она его под водой спокойно одела.
- И сказала тебе, спасибо. – Раздался голос Гали за моей спиной.
- Вот это был настоящий фокус, ради такого я бы и концерт пропустил. – Подытожил я, чувствуя себя виноватым, потому что мог повредить замок лифчика, когда подавал сигнал.
- Но ты все-таки большой авантюрист, так незнакомую девочку подставить. – Продолжила Галя. – Она бедная чуть не расплакалась.
Это был скрытый комплимент, и я продолжил игру.
- Сама ты авантюристка, а я свою Тамару спасал, когда ты обратилась к ней со своим внушением.
14
- Пошли в зал, первый звонок уже прозвенел.- Прекратила Тома наши препирания и достала из сумочки билеты.
Места были в самом центре зала. Зал быстро заполнялся и пока шел «Киножурнал» свободных мест не осталось.
А потом началось что-то невообразимое.
Чем дальше демонстрировался фильм, тем более запутанным и непонятным становилось то, что происходило на экране. Уже через 10 минут после начала, зрители стали покидать зал. Вначале выходили по одиночке, потом пошли группами по 15-20 человек. Я посмотрел на Тамару и увидел, что ей тоже, как и мне, хочется уйти. По лицу Гали было невозможно понять, что она испытывает, а вот на лице Вали отражался неподдельный интерес.
Наверное, я бы тоже ушел, не боясь опозориться перед Валей, но меня поразило лицо главной героини. Оно ассоциировало больше со славянским типом лица, чем с итальянским. Кабирия, совсем не походила, на хранившейся по прошлым фильмам, в моем сознании, образ итальянки. Она не была эксцентрична, не кричала, не размахивала руками. Это была тихая, запуганная, с тоскливым и замученным взглядом девочка.
Но самое главное, ее лицо очень напоминало мою «занозу» из городской столовой. Наконец, она у меня обрела имя. «Теперь меня будет доставать Кабирия, - решил я, - тогда и переносить дерзкие взгляды будет легче, можно все сводить к шутке».
К концу фильма в зале осталось не более 30 зрителей.
Мы вышли из зала и опять увидели толпу людей, спрашивающих лишние билетики. А это говорило о том, ни один зритель, покинувший зал во время демонстрации фильма, не поделился своими впечатлениями. Видимо от стыда признаться, что ничего не понял, а скорее всего от злорадства: «Я попал, и вы - туда же».
Мысленно похвалив себя за мужество и выдержку, я обратился к Вале.
- Валечка, любительница высокого искусства, ты не объяснишь нам, почему большинство народа не выдержала просмотра, этого, трижды награжденного различными кинопремиями, замечательного фильма?
Валя хотела что-то сразу возразить, но я жестом ее остановил.
- Погоди. Понимаешь, - продолжил я, – недавно к нам приезжал симфонический оркестр и руководитель устроил экскурсию по группам инструментов. И там были сплошные разговоры, о том, что лучше. Подымать народ до высокого искусства, или играть то, что
15
общество понимает и хорошо воспринимает. Так что в общие рассуждения не лезь. Поясни свое мнение именно по этому фильму. Я сам очень хочу его понять.
- Прежде чем идти смотреть этот фильм, я кое-что о нем прочла. - Ответила Валя. - В «Ночах» Мастрояни изменил концепцию изложения событий. Один итальянский критик даже назвал этот фильм симфонией. А наш зритель к симфониям не привык. В фильме Мастрояни использовал метод изложение событий случайными фрагментами, связанными центральной фигурой Кабирией. Все надо домысливать и воспринимать события через ее чувства, переживания и т.п.. А зрители, которые ушли с просмотра, не захотели думать за Кабирию, влезть в ее шкуру, и замечать потрясающую игру героев. Этот фильм и в Италии критиковали, но на Канском кинофестивале специалисты его оценили, и он стал победителем.
- Да, Валентина, можешь ты красиво послать своими намеками. Но все же. Девчата, - я взял под руки Тамару с Галей, - скажите, только искренне. Понравилось Вам такое кино?
- Мне понравилось. – Ответила Галя. – Не каждый день видишь внутренний мир проститутки.
Но мы уже подошли к танцплощадке, и Тамара ушла от ответа, бросив на ходу: «Я за билетами».
Танцы проходили на территории Дома культуры, поэтому мне билет был не нужен, и я прошел на танцплощадку, в расчете пообщаться с ребятами из оркестра. Они как раз играли новое танго. Тамара догнала меня у самой сцены и решительно взяла за руку. Я обнял ее за талию, прижал к своей груди, и, покачиваясь в такт музыки, погрузился в танец. Галя в обнимку с Валей танцевали рядом.
Петя, на сцене самозабвенно дувший в засурдиненную трубу, увидев нас, помахал нам рукой и подал знак саксофонисту, чтобы переходил на коду.
Как только мы остановились, к нам через весь зал, улыбаясь, поспешил москвич Слава, в фирменном джинсовом костюме с этикетками LEE на видных местах.
- Может он и правда пижон и фарцовщик. – Пошутил я.
Но Валя, улыбнувшись москвичу, дала нам понять, что это ее гость, и никакие шутки в его сторону не уместны. Музыканты ушли, а Петя, взяв в руки микрофон, громко и торжественно объявил.
- Белый танец, - затем, выдержав паузу, добавил, - с хлопушками!
Он ушел за перегородку, где стоял магнитофон с записями пластинок на магнитной ленте, включил его, и, усевшись на табуретку, стал продувать свою трубу от накопившейся влаги.
16
«С хлопушками», - согласно неписанных правил, принятых на этих танцах, означало, что девушка, не только могла пригласить парня, но и разбить любую пару, похлопав в ладоши. Т.е. попросту отнять танцующего парня, даже если он танцевал со своей женой, могла, правда, и тут же его лишиться.
Из динамиков послышалось характерное шипение начало пластинки, и зазвучал мой самый любимый вальс «На сопках Маньчжурии».
Вальс! Этому танцу я готов петь оды и слагать стихи, хотя о нем и так написано предостаточно. В детстве в седьмом классе на Новый год, меня неожиданно
пригласила на вальс девчонка, которая мне нравилась.
Когда я смотрел со стороны, как легко кружатся в вальсе пары, мне казалось, что ничего трудного в этом нет. Но, танцуя с Женей, понял, что кружиться одному это одно, а кружиться в паре совсем другое. Точнее я просто опозорился, едва не оттоптал ей ноги, и с трудом дождался конца танца. Мне было так стыдно, что я сразу убежал с новогоднего бала в спальню, схватил стул и, подняв его на уровень груди, стал разбираться, в чем отличие во вращении одному, и во вращении вдвоем. Оказалось, что траектория вращения вдвоем иная и требует обхода партнера, а сделать это невозможно без малого приставного шага.
Далеко не сразу у меня получился этот маленький плавный приставной шаг, но когда что-то стало получаться, довел все движения до автоматизма.
Потом я стал совершенствоваться в реальных танцах с партнершами и, наконец, ко мне пришло ощущение полного удовлетворения от движения в танце.
Возникла, правда, другая проблема. Оказалось, что не так просто найти партнершу, потому, что вальс превратился для меня не в танец, а в состояние блаженства, в котором движение требует полного слияния. Я даже придумал для себя систему оценки партнерши по пятибалльной системе. Главным критерием оценки была легкость вращения, отсутствие напряженности.
Очень редко встретишь девушку, танцующую на пятерку. С ней достигается полное слияние, когда ты не танцуешь, а плывешь, лавируя между пар, не чувствуя никакого сопротивления, совершенно не заботясь, что можешь столкнуться.
Остальные оценки зависели от сопротивления партнерши, чем больше напряжения, тем большая вероятность столкнуться.
В этой шкале моя Тамара танцевала на твердую двойку, она это понимала, и мы после первой попытки, танцевать вальс больше не пробовали. Гале - можно было с большой натяжкой поставить четверку с минусом, хотя станцевать с ней вальс было бы удачей, не то,
17
что подпирать ограждение. Но Тамара схватила меня под руку и так красноречиво взглянула на Галю, что она, сделав движение в мою сторону, прошла мимо и пригласила, стоящего неподалеку парня.
Валентина, забыв о договоренности пригласить Петю, сразу же, подставив руку для поддержки Славе, торжественно прошествовала в центр круга.
В это время меня кто-то тронул за локоть. Я обернулся и увидел девушку с огромной, торчащей во все стороны, краснорыжей гривой волос. На ней было модное голубое платье колоколом с открытыми плечами, со вкусом подкрашенные губы, глаза, брови, и исходил аромат приятных духов. И хотя в городе, такую огромную копну рыжих волос, я видел впервые, мне показалось в ней что-то знакомое. Лицо ее, несмотря на макияж, было слишком простое, можно сказать рабочее, не холеное.
Девушка похлопала в ладоши, и даже не посмотрев на мою реакцию, пошла в круг танцующих пар.
Тамара еще крепче прижалась ко мне, но я осторожно отстранил ее руку, и пошел за копной волос. Отказать любой, пригласившей тебя даме, было все равно, что заляпаться нечистотами. Сам себе будешь потом противен за нанесенную девушке обиду.
По моей шкале оценок, танцевала незнакомка на приличную троечку. Тем не менее, я постарался приспособиться к ее движениям и даже ухитрился ни разу ни с кем не столкнуться. Танцуя вальс, я полностью наслаждаюсь вращением, никогда не разговариваю, и никогда не перехожу на шаг.
Как только отзвучали последние аккорды, я поблагодарил партнершу и взял под руку, определяясь, куда ее проводить. Но музыканты еще не подошли, и, буквально, после полуминутного перерыва, раздался характерный треск начала новой грампластинки, и зазвучало танго «Бесаме мучо». Практически все пары вынуждены были продолжить новый танец с прежними партнерами, если не считать Гали, которая промелькнула около нас, устремившись к Тамаре.
Изменив положение рук, отодвинувшись от шапки огненных волос, я смог танцуя танго, наконец, детально рассмотреть лицо девушки.
При этом с одной стороны, ощущение, что я ее где-то видел, усилилось, с другой – такой гривы в городе я нигде не встречал.
- Что уставился? – Посмотрела мне в глаза моя дама.- Не узнал?
- А разве мы знакомы? – Опешил я от такой наглости.
18
- А, так? – Девушка остановилась, взяла в руки свои волосы и подняла их над головой, сложив ладони в виде пилотки.
- Кабирия! – Произнес я про себя чуть слышно, сразу узнав ее без копны волос. Ладони точно изобразили высокий белый колпак, в котором она разливала борщи.
- Какая еще Лилия? – Возмутилась раздатчица. – Я Лидия, повар первых блюд четвертого разряда. У нас кто готовит, тот и раздает.
- Извините Лида, Вы похожи на одну актрису. А прическа и это платье Вам очень идет. В столовой Вы смотритесь немного постарше.
Мы продолжили танец и беседу.
- Я, все о тебе знаю. Можешь не представляться. Володя, работаешь плотником на строительстве фабрики окатышей, живешь в новом мужском общежитии, играешь в оркестре народных инструментов. – Выпалила как из пулемета Лида. – Да, вот еще. Ходил на подготовительные курсы, но вроде бросил.
Танец кончился, и я, удивленный такой осведомленностью, провожая девушку до места, где стояла ее подруга, спросил.
- Способности Шерлока Холмса у Вас вряд ли имеются, Петя проболтался?
- Нет, твои друзья, здесь ни причем. Подруга землячка рассказала. - Мы подошли к полной девушке, нервно теребящую накинутую на плечи красивую голубую шаль, которую, как мне показалась, я сегодня уже где-то видел. – Знакомься, это Люся, моя соседка по общежитию.
- Какое знакомство, - чуть не закричала Люся, - пошли скорей домой. Завтра в шесть вставать, иначе я не успею приготовить салаты.
Девушку я узнал, она на раздаче в столовой подавала холодные блюда.
- Спасибо за танец, не буду вам мешать. – Скороговоркой проговорил я, и развернулся в сторону своей компании.
- А твоя белобрысая давно ушла. - Сказала, тронув меня за локоть, Лида. – Может проводишь одиноких девушек?
Действительно, у сцены стояла только Валя со Славой, которая что-то доказывала ему , оживленно жестикулируя руками.
Сейчас здесь меня удерживал только последний танец. Я очень любил песню:. «Волшебная ночь», которая всегда звучала в конце танцев.
19
Сердце покоя не хочет
Сердце встречает весну
В эти волшебные ночи
Я ни за что не усну.
Припев:
Ночь, ночь, ночь
Нам свиданье с тобой назначает
Ночь, ночь, ночь
Пароходы на рейде качает….
……Ах ты ночь, волшебная ночь,
Что ты делаешь с нами?
А к этой песни еще прилагался вальс с партнершей, которую я отхлопал у подруги, когда увидел, как она двигается в вальсе. Я с ней никогда не разговаривал, не знал, как ее зовут, и с кем она приходит на танцы. Появлялась девушка только за полчаса до конца, когда снимали контроль у входа. Танцевала она на пять с плюсом. Танец с ней превращался в какое-то волшебство, ни какого напряжения, только огни вокруг, как будто плывешь на карусели. Кажется, она приходила с детской коляской, которую качал ее муж, пока мы кружились в танце.
До последнего вальса оставалось полтора часа, и я рассудил, что спокойно провожу девушек, узнаю, откуда у «Кабирии-Лиды» сведения обо мне, и успею станцевать последний танец. Затем на Пионерской (местном Бродвее) найду свою Тамару, и провожу ее домой.
Чтобы не встретить компанию Тамары, я сразу потянул девушек с Пионерской улицы влево, взял под руку Лиду и предложил идти поскорее, чтобы не отставать от Людмилы. Но Лида не торопилась, она явно хотела, чтобы подруга ушла на достаточное расстояние, и не могла слышать наш разговор.
- Лидия, - обратился я к девушке, - зачем Вы меня все время смущаете, когда я ем в вашей столовой?
- А это у нас такая игра. Девчата выбирают себе парня и потом его все обсуждают. Например: «А твой-то, новую подругу подцепил», или «Твой опять напился» и тому подобное. Между
20
прочим, в первой смене буфетчица Таня так познакомилась со своим Лешей, и теперь живут вместе.
- Хорошая идея, только, я то при чем?
- Так я ведь тебя знаю почти два года. - Ошарашила меня Лида. – Случилось это, когда мы работали в старой столовой, на краю города у жилых бараков. В сентябре наша заведующая, как всегда укатила в отпуск на бархатный сезон в Сочи. Ее обязанности выполняла технолог Елизавета. Красивая дородная тридцатилетняя женщина, у которой был страшно ревнивый любовник капитан милиции Леонид . Жили они вместе. В тот вечер Елизавету еще с обеда вызвали на совещание в исполком по подготовке к выборам. Мы должны были обеспечить блюда из выпечки на избирательном участке. Она потом рассказала, что ей поставили задачу обеспечить такой большой ассортимент, что пришлось долго доказывать и согласовывать реальные объемы и ассортимент блюд.
Капитан как всегда пришел под закрытие столовой. Обычно он ужинал в кабинете, но видимо очень хотел есть, потому что, узнав о ее отсутствии, стал на раздатку, чтобы что-то перехватить. Он очень любил сметану с сахаром, которой на полке оставался один стакан. Перед капитаном стоял совсем безусый в форме ПТУ мальчик, видимо только что, окончивший училище. Мальчик забрал этот стакан, попросил Люсю насыпать сахара и спросил: «Есть ли котлеты?». Котлет уже не было, осталась только гречневая каша. Видно было, что мальчик расстроился, взял компот и пошел рассчитываться. В это время капитан потребовал у Люси принести ему сметаны. Но сметану оставлять на завтра нельзя, она скиснет. Поэтому всю сметану Люся разложила, не оставив ни капли. Может у Елизаветы и был оставлен для него стаканчик, но в отсутствие ее, капитан почувствовал себя начальником и раскричался на Люсю.
- Ты что себе позволяешь! Почему нет сметаны? Своровала? Быстро принеси из своей сумки.
- Нету сметаны. Раньше надо было приходить.- Почти заплакала Люся и взгромоздила на поднос капитану пустой бидон.
- Сейчас я проверю ваши сумки, и узнаю, что вы таскаете из столовой. Почему не заказываешь нужные объемы, чтобы хватало всем посетителям.
И тут раздался слабенький голос паренька.
- Дяденька, милиционер. Что Вы на нее кричите. Ведь девушка не виновата. Не она же выписывает и принимает товар. Возьмите мою сметану, а я каши гречневой поем.
Все работники столовой так и грохнули от хохота.
21
Паренек попал в самое больное место, потому что заказывает и принимает товар по качеству технолог. К тому же, ревнивый капитан, понял, что Елизавета уже не придет на закрытие столовой. Ему, разумеется, померещилось, что она гуляет с другим. И он рванулся из столовой, только пятки сверкнули.
Лида остановилась, взглянула мне в глаза и спросила.
- Помнишь этот случай, ведь тем пареньком был ты.
Странно, но она так красочно рассказала, что я будто возвратился на два года назад и пережил тот вечер.
Мы тогда жили в двухэтажном деревянном бараке. В ту столовую я ходил очень редко. Расценки, по которым закрывали наряды, были маленькими, зарплата 70-80 рублей в месяц. После строительного училища нужно было одеться, так что в целях экономии приходилось завтракать и ужинать чаем с болгарским конфитюром. Впрочем, через 4 месяца нас переселили в жилой дом в двухкомнатные квартиры. Рядом была домовая кухня, и в городские столовые я вообще перестал ходить. Обедал на работе. А вот вблизи нового общежития, куда в очередной раз нас через год переселили, была прекрасная столовая, с финансами стало по легче. Я перешел на питание в ближайшем заведении общепита.
Случаю с милиционером, я тогда не придал ни какого значения, и никогда бы, не вспомнил о нем, если бы, не рассказала Лида.
- Когда старую столовую сломали, - продолжила Лида, - нас перевели в новое здание. Однажды я увидела, как ты попросил Люсю насыпать сахара в сметану и вспомнила того мальчика. Приглядевшись, я тебя узнала и поразилась, как ты изменился. Стиляга чистой воды. Возмужал, стал бриться, узкие брюки, модная рубашка с планкой и погончиками, вместо галстука на шее платок. А вот глаза те же, скромные и застенчивые. Вот с тех пор я решила, что ты есть мой выбор, и стала тебя опекать. Как-то я с подругой землячкой смотрела в клубе ваше выступление и спросила у нее, нравится ли ей вон тот парень, указав на тебя. Она сказала, что работает с тобой на стройке, хорошо тебя знает и все рассказала о тебе.
Подошли к женскому общежитию, Людмила ждала нас на скамейке под фонарем. Мы сели рядом.
- Сколько можно ждать? – Раздраженно спросила Людмила.
- Извини Люся, я и забыла, что ключ у меня. Ты ложись, я задержусь и обойдусь без света.- Лида передала ключ.
22
- Забери. - Бросила ей на колени шаль Людмила, и скрылась за дверью.
На дороге в темноте послышались женские голоса.
Мне не хотелось ни с кем встречаться, поэтому я стал прощаться. Лида схватила меня за руку и вскрикнула.
- Погоди, мне нужно сказать тебе что-то важное.
Но в это время из темноты вышла группа девушек, оживленно обсуждающих что-то смешное.
- Вот он! – Воскликнула первая, в темном платье с короткой прической.
Я сразу узнал в ней знакомую по работе на стройке Тамару из Воронежа, члена бригады штукатуров.
- Лидочка! Как тебе удалось, заарканить Маричку, такого тихонького и скромненького мальчика? А мы тут обсуждаем, почему он перестал посещать занятия.
«Окончились уроки на подготовительных курсах» - пронеслось у меня в голове, на которые, я перестал ходить с прошлой недели.
- Тамара, ну ты и скажешь, заарканить! – Не удивилась Лида странному имени «Маричка».- Володя по моей просьбе меня проводил.- Ответила она обиженно.
«Так это и есть землячка Лиды, - догадался я, – вот откуда у нее сведения обо мне».
В первые дни работы на стройке, бригадир меня часто посылал на зачистку бетона от залипнувшей опалубки. Глубоко застрявшие в бетоне доски, мешали штукатурам выравнивать стены цеха. Иногда их долго приходилось выковырить по частям. Чтобы как-то преодолеть свою закомплексованность в окружении бригады молодых и не очень женщин, во время этой «творческой» работы я часто мурлыкал про себя любимую украинскую песню: «А на тому боци, Там жыве Маричка, У хаце шо сховалась, У зэленэ бир». (Необъяснимый для себя парадокс. Общение на украинском и белорусском языке терпеть не могу, а песни люблю).
Самой бойкой среди штукатуров была эта самая Тамара, которая все время поддевала и смущала меня. Она же прозвала меня «Маричка». Так и кричала с высоты последнего яруса лесов: «Маричка, в этом углу еще доска торчит». В последствии, мы мирно поговорили, и я узнал, что она из Воронежа, посещает подготовительные курсы. Она же подсказала, как мне на них записаться.
Вначале я видел ее только в рабочем комбинезоне. Кругленькая, полненькая с короткой прической и типичным полнощеким лицом. Но однажды, я был поражен ее красотой.
23
Как-то в самом конце рабочей смены, разобрав огромную площадь опалубки, я увидел большую раковину в бетоне. Она образовалась из-за того, что толстая арматура прижалась к опалубке и не позволила бетону проникнуть под нее. Видимо бетон был загустевшим из-за поздней выгрузки с самосвала, и плохо провибрированным. Была и наша вина. Кто-то из моей бригады просмотрел, что упорный пруток сорвался, и прикрутил щит вплотную к арматуре. Такой брак грозил большими неприятностями для обоих бригадиров бетонщиков и плотников. Я позвал своего «бугра» и показал ему раковину.
- Нельзя, чтобы это увидел мастер. – В размышлении произнес Василий Андреевич. – Володя, у тебя же связи со штукатурами, сбегай, попроси замазать раковину.
Я примчался в вагончик штукатуров, а там были все уже одеты для выхода. Бригадир, толстая, сорокалетняя женщина, выслушав меня, ответила.
- Васе, конечно, надо помочь, но рабочий день закончился, и приказать я никому не могу. Попроси сам молодежь, может кто и согласиться.
Этот разговор услышала Тамара и сразу вмешалась.
- О чем речь, давайте я схожу.
- Вот и молодец, - похвалила ее бригадир, - пошли девчата, на автобус опоздаем.
И вся бригада дружно покинула вагончик.
На Тамаре была одета юбка и цветная кофточка.
Она строго взглянула на меня, перехватила кофту руками крестом и приказала.
- Отвернись!
Я отвернулся и подумал. - «Чисто женский способ снимать одежду, но, почему не за перегородкой».
Через секунду я услышал: «Ой!» - и автоматически взглянул на Тамару. Этот секундный момент мне не забыть никогда в жизни. От резкого движения у нее расстегнулся и упал лифчик, или его не было вовсе. Я увидел изумительное обнаженное женское тело, без головы и рук, которые скрывала поднятая кофточка. Ни с какой репродукцией статуи Венеры это сравниться не могло. Приподнятые груди со стреляющими сосками, без единого грамма жира живот, точеный торс, были настолько совершенны, что мне стало обидно за неизвестного скульптора, теряющего возможность, обеспечить себе мировую известность увековечиванием этого шедевра женской красоты.
24
Я быстро отвернулся и произнес: «Ослепили груди белые, до безумия красивые. Ослепили белой жаждою, друг от другу с необидою, отвернулись будто каждая, красоте другой завидует».
- Бери ведро и дуй за раствором поэт, - ни сколько не смутившись, произнесла Тамара,- я сейчас приду.
Работала она ловко и красиво. Броски раствора с большого расстояния были у нее на удивление меткие, ни капли потерь, через полчаса от раковины не осталось и следа. Благодарности моего бригадира Тамара слушать не стала, и быстро убежала в свой вагончик.
- Лида, можно я на минутку отвлеку твоего кавалера? - Тамара без приглашения уселась на скамейку около меня.
- Только на минуту. – Согласилась Лида.
- Тебя просила найти Ирина Петровна, - обратилась ко мне Тамара, - и сказать, что ты был не прав в споре с ней. Твардовский в том предложении поставил точку после слова гармонист. Можешь сам проверить. Ирина Петровна принесла всю поэму, и очень огорчилась, что ты перестал посещать занятия по русскому языку, хотя и надеется еще тебя увидеть на ее уроках.
- Значит, Твардовский был не прав, когда выделил в отдельное предложение эти строчки без подлежащего: «Для начала для порядку, кинул пальцы сверху вниз» - Парировал я. Так и передай ей.
- Вот сам и передай.
- Понимаешь Тома. В военкомате сказали, что меня заберут в армию, независимо поступлю или нет в институт на вечернее обучение. Только дневное отделение - дает отсрочку. А дневное в Алма-Ате я не потяну. Так что буду заново учиться после службы в армии.
- Может ты и прав, когда еще будет возможность погулять. – Она похлопала меня по плечу, поднялась на крыльцо и тихо прикрыла за собой входную дверь.
Ирина Петровна, около месяца назад на очередном занятии продиктовала слушателям нашей группы, для разбора на части и расстановки знаков препинания, вот этот пример: «Только взял боец трехрядку, сразу видно – гармонист».
Я знал наизусть главу «Гармонь» из поэмы «Василий Теркин» Твардовского, читал на празднике в День Советской Армии. Поэтому, когда записывал предложение, без всякой задней мысли, поставил в конце запятую и добавил. «….для начала, для порядку, кинул пальцы сверху вниз». Поскольку автоматически посчитал, что так должно быть написано в
25
подлиннике, потому что в следующем продолжении нет подлежащего.
Начали разбирать написанное. В основном все говорили, что это сложноподчиненное предложение, состоит из двух предложений. Первое «Только взял боец трехрядку», второе – «сразу видно гармонист». Тома, правда, сказала, что в примере три предложения, но запуталась в определении главного и подчиненных.
Когда дошла очередь до меня, я возьми и ляпни.
- В этом примере, четыре различных предложения.
Ирина Петровна, подошла к столу, взяла мою тетрадь и молча начала читать.
А написан пример был так, что я и сам с трудом мог прочесть.
Поршневая дешевая авторучка, то сажала кляксу, то рвала бумагу, и это при моем отвратительном почерке.
- А Вы знаете молодой человек, у Вас присутствует, по крайней мере, одна черта гениальности, - сказала она, и, выдержав театральную паузу, добавила. - Все гении имели такой же отвратительный почерк как у Вас.
Класс так и грохнул от смеха.
- Остальные Ваши гениальные мысли мы с удовольствием послушаем.
- Как мне кажется, в этом сложноподчиненном предложении, - начал я бодро, - главное предложение – безличное: «сразу видно», - подчиненное ему предложение: «гармонист». В нем - пропущены слова «что он», вместо них ставим тире. Третье: «Только взял боец трехрядку», а четвертое предложение, написанное Твардовским, Вы опустили. Звучит оно так: «для начала, для порядку, кинул пальцы сверху вниз».
- Насчет главного предложения мы еще поговорим, - ответила Ирина Петровна, - но даже если Вы правы с дописанным предложением, оно будет только частью, третьего. Можно ведь и так сказать: «Взял боец трехрядку и бросил по клавишам пальцы сверху вниз». Это же одно предложение с одним подлежащим «боец».
- Это я и сам понимаю, но они разделены, следовательно, все-таки будет четвертым. – Возразил я.
Взглянув на свои часы, Ирина Петровна произнесла.
26
- Время занятий истекло, но это и хорошо. Я прошу всех самостоятельно разобраться в этом предложении, а на следующем занятии, мы вместе подробно его разберем. До свидания.
Как только Тамара скрылась за дверью, Лида взяла меня за руку и сказала.
- Володя, давай я тебя провожу, не могу разговаривать под фонарем.
Мы прошли здание общежития и оказались в полной темноте. Яркие, огромные звезды смотрели на нас с неба, подтверждая выражение Лермонтова: «В небесах торжественно и чудно, спит звезда в сияньи голубом…». К тому же, оставив яркий след в ночном небе, на горизонте упала звезда. Завороженный такой красотой и почувствовав, что девушка затрудняется заговорить о чем-то важном, я решил разрядить обстановку.
- Не удивляйся, что умрешь, дивись тому, что ты живешь. Дивись тому, что где-то близко, однажды ночью голубой, горячая упала искра, и стала на земле тобой. Как вон та звезда, что упала только что.
- А ты еще и стихи пишешь? – Удивилась Лида.
- Это не мои. Как сказал один умный человек:
«Счастливые, стихов не пишут
И даже не читают их
Они как самовары пышут
Не зная замятей крутых.
Они душевного, не тратя,
Хватают всё, что видит глаз.
Так что же им в моей тетради
Там боль, до корки запеклась». – Произнес я вслух любимые строки, и добавил.- У меня пока еще нет настоящей боли, чтобы читать свои стихи. Моим - подходит больше слово - графомания. И вообще, как заметил Н. Доризо, автор, между прочим, многих популярных песен: «Надо так писать, как Маяковский, что б ответить скромно. – Я поэт».
Экскурс в поэзию, видимо, настроил мою спутницу на лирический лад.
- А как ты думаешь, сколько времени летела эта звезда до земли и откуда она сорвалась, чтобы стать «мной»? – Спросила Лида.
27
Объяснять ей, что звезды в миллионы раз больше земли, и срываться не могут бесполезно, сообразил я, и задал встречный вопрос.
- Вот через три часа начнет светать, знаете ли Вы, Лида, почему это произойдет? Меня давно интересовал вопрос, много ли людей понимает, что нет ни восхода, ни захода солнца.
- Так солнце же взойдет. – Услышал я быстрый ответ.
- Но ведь солнце, это та же звезда, и оно, как и эти мириады звезд, - я указал рукой на небо, - неподвижно относительно планеты Земля. Как солнце может одновременно стоять на месте и всходить?
- Не знаю. – Растерянно ответила девушка. – А ты можешь это объяснить?
- Да объяснять тут нечего. Земля вращается вокруг своей оси и солнца, открывает последовательно свои бока светилу, как замерзающий турист у костра. Поэтому звезды не могут упасть, и поэт точно выразился: «Горячая упала искра». Т.е. упал метеорит, который может быть и осколком погасшей звезды.
Разговор о звездах, видимо, позволил Лиде преодолеть волнение, и она опять решительно взяла мою ладонь в свою и заговорила.
- Понимаешь, Володя. У меня недавно возникла сложная проблема. И я подумала – только ты можешь мне помочь.
Мы каждые полгода проходим медицинский осмотр, обновляем санитарную книжку. На последнем осмотре, врач обнаружил у меня маленький узелок в левой груди. Вот здесь. – Лида подняла мою руку и попыталась прижать ладонь к своей груди. Но я отдернул руку как ошпаренный. – Не бойся, это не заразное. Более того, врач сказал, что он может рассосаться, если быстро родить ребенка и активно кормить его грудью.
- Лидия, простите, не знаю как Вас по батюшке.
- Андреевна, – ответила она машинально.
- Лидия Андреевна, Вам что, нужно срочно выйти замуж? – Спросил я, прервав ее признания. – Правильно ли я Вас понял?
- Нет, с этим-то вопросом у меня как раз все в порядке. Был у меня парень в Кулинарном училище Вадим. Как-то на общей вечеринке без родителей в его квартире я немного перебрала, и не могла оказать сопротивление. Когда все ушли, он меня изнасиловал. Я разозлилась и больше с ним не встречалась. Через полгода его забрали в армию, а меня направили в Казахстан.
28
Здесь я получила от Вадима письмо, узнал новый адрес у моих родителей. В нем он просил прощения, клялся, что любит, скучает, настаивал, чтобы ответила, потому что служить трудно и одиноко. Я сжалилась и переписывалась с ним до его демобилизации.
В армии он служил поваром в офицерской столовой. Набрался опыта и сейчас работает в одном из ресторанов Воронежа. Предлагает выйти за него замуж и грозит приехать и забрать меня отсюда.
- Так это же прекрасно, - порадовался за Лиду, - езжайте к нему немедленно.
Мы подошли к моему общежитию, обошли его и направились обратно.
- Я тоже так решила, но Вадим мне безразличен, а я хочу родить от любимого человека, чтобы ребенок был умным и непьющим.
«Неужели от меня?» - Холодом пронзила мысль, но все же решился спросить.
- А, при чем здесь я?
- Неужели не догадываешься? Я и сама не ожидала, что шуточная забава превратиться в настоящую муку. Сначала я откровенно забавлялась, и с удовольствием наблюдала за твоей застенчивостью. Потом ты мне приснился, - на этом месте она запнулась, подбирая нужное слова, - в интересном положении. Мне все чаще и больше захотелось тебя видеть. Если ты не заходишь в столовую, у меня портится настроение, а как появляешься, словно солнце в ночи всходит.
Признания Лиды были так неожиданны, что я растерялся. Надо было их срочно прервать.
- А Вы знаете, Лидия Андреевна, Ваше состояние с игрой в гляделки, прекрасно описал поэт: «Игра любви, игра до слез, довольно бы, но поздно, поздно. И начинается всерьез, что начиналось не серьезно. И шепчется по доброте, и упрекает: «грубый, грубый», а губы ищут в темноте, уже заждавшиеся губы». – На этом месте, какой-то бесенок меня вовремя остановил. Ведь я мог по инерции и дочитать: «И запоздалое: «Уйди!». Но молодость, но звезды с нами. И я прижал ее к груди, как потухающее пламя». А последнее, в данной ситуации, могло быть неправильно истолковано.
- Володенька, - погладив мою ладонь, произнесла просительно Лида, - не перебивай меня, пожалуйста, и не читай мне больше своих прекрасных стихов. Ты для меня и так самый умный и самый добрый, зачем же подчеркивать нашу разницу. Дай мне лучше спокойно договорить, я и так путаюсь.
29
- Простите, стихи не мои, больше не буду. – Ответил я.- Хотя я их не читал, а использовал в качестве диалога.
- Ты знаешь, сколько я спрашивала подруг: «Ну как там мой?», желая услышать о тебе какую-либо гадость, чтобы разочароваться. Но когда однажды Зина злорадно поведала, что видела, как Вас увели дружинники, за то, что танцевали твист, я ей чуть лицо не расцарапала. А когда спросила Тамару, как ты работаешь, (мы с ней в одном классе учились), она только подлила масла в огонь. Сказала, что ты не куришь, работаешь вообще без перерывов, никогда не слышала от тебя ни единого матерного слова, не видела выпившим, и что зря я на что-то надеюсь, потому, что ты боишься женщин. Рассказала про случай, когда она сознательно разделась перед тобой, а ты убежал как угорелый.
Да и сама я в этом убедилась, потому что как только у меня появлялось свободное время, следила за тобой.
Была сегодня на твоем концерте, в кино, правда, не попала. Не было билетов.
- Не может быть, такую гриву как у Вас, невозможно скрыть. – Воскликнул я. - Ничего подобного я не видел.
Лида подняла руки и одним движением спрятала всю огненную гриву, завязав шаль на затылке. Стало понятно, почему, накинутая на плечи Людмилы шаль, показалась мне на танцплощадке знакомой.
- А твою белобрысую, я встречала несколько раз с мужчиной, намного старше тебя. – Продолжила свою исповедь Лида. - И вообще, у тебя с ней нет ничего общего. Так, привычка. Забудет через месяц, когда тебя призовут в армию.
- Любопытно. А что Вы еще интересного заметили?
- Да уж заметила. К тебе не равнодушна девочка из твоего оркестра. Она играет на таком же как у тебя, инструменте, только на маленьком. Смотрела на тебя как завороженная.
«Еще бы, - вспомнил я, - это Светка, вторая прима. Она с плачем отдала мне перед концертом свой медиатор, который у меня сломался, а сама только стокатто могла играть. А у меня, первого альта – соло при вступлении к Хору девушек, из оперы «Аскольдова могила»». Опровергать Лиду я не стал, лишь спросил.
- И к какому результату Вы пришли, со своими наблюдениями.
- К тому и пришла, что нет у тебя никого, так одно баловство. Мой ты, Володенька.
30
Лида остановилась, взяла мои ладони и прижала их к своей груди. Меня бросило в жар, но я не стал их убирать. Наоборот тихонько надавил и замер, наслаждаясь теплом и нежностью этой прекрасной частью женского тела.
Во мне боролись два противоположных чувства. С одной стороны ни о каком отцовстве не могло быть и речи. С другой – я боялся огорчить эту доверчивую девушку , ставшую неожиданно такой близкой и родной. Так и хотелось ответить словами Онегина как будто написанными, для этого случая: «Мне Ваша искренность мила, она в волненье привела, давно умолкнувшие чувства. Но Вас бранить я не хочу, и за признанье отплачу, признаньем также без искусства».
«Онегин, Онегиным, но как-то выходить из положения надо», - пронеслось в голове.
- Мне стыдно в этом признаться, - я осторожно освободил руки и сам взял ее ладошки в свои, - но я не знаю, как это делается и, наверное, не смогу. Да и негде. И потом, а как же Вы объясните Вадиму?
- А я все продумала. Вадиму я уже написала, что согласна выйти за него замуж, и что жду ребенка, которого была вынуждена зачать по медицинским показаниям. Даже, если у нас с тобой Володя ничего не получиться, хочу проверить крепость его чувств ко мне. Должен же он заплатить за свой подлый поступок.
И с Люсей я уже все согласовала, она уйдет в кино, и не будет торопиться возвращаться. От тебя требуется только, чтобы принял душ в своем общежитии и пришел в договоренное время. Остальное я беру на себя. Сама все сделаю, чтобы ты понял, как поется в песне что, «вершина любви, это чудо великое дети».
- А как же со сроками, - продолжал я искать пути достойного отступления.
- Гинеколог сказала можно с седьмого дня, - она запнулась, - ты зайди к нам в субботу, скажу время. В воскресенье я свободна, и буду тебя ждать.
Мы подошли опять к женскому общежитию, и надо было прощаться.
«Как же мне ей честно сказать, что в следующее воскресение я буду в Алма-Ате на республиканском смотре художественной самодеятельности. Что я еще не готов брать на себя ответственность за рождение своего ребенка, где бы он потом не воспитывался. И при всем этом, сказать так, чтобы не обидеть эту искреннюю и милую девушку» - размышлял я про себя.
- Лидия Андреевна, - перешел я на высокопарный слог, осторожно поднеся ее руки к своим губам, и целуя пальчики, - я Вам искренне благодарен за предложение, но
31
мне нужно хорошо подумать. Только не злитесь и поймите меня правильно. До встречи в пятницу.
- Спасибо, Володенька! – Лида обняла руками мою голову, наклонила ее и впилась раскрытым ртом в губы. – Буду ждать тебя каждый день, приходи ужинать только к нам. И не надо мне больше «выкать», на брудершафт, мы уже поцеловались.
Она поднялась на ступеньки, развернулась спиной к двери, и остановилась, глядя на меня.
У меня опять возникло то самое чувство «дежавю», что я уже видел этот вопросительно-тревожный взгляд. Так смотрела Кабирия, попав в дом богача, в надежде на лучшую жизнь. Взгляд, который блистательно сумел изобразить художник на рекламном плакате у кинотеатра.
«Какой же ты подлец. - Бичевал я себя по дороге домой. – Ведь ты же был в восторге от прочитанных сегодня на пляже этих стихов. Запомнил их с первого прочтения».
«…Молил: «Останься!» - сердце стыло. В крови гудел девятый вал. Я заклинал, рожденьем сына. Землей и небом заклинал. Пусть будут муки и лишенья, пусть судят лживые уста, Бог тоже шел на погрешенья, в рожденьи своего Христа. Роди мне сына, сны пророчат, величие земли моей. Мой сын на небо не захочет, он вечно будет верен ей. Он будет верен вере павших, своею смертью, смерть поправших. Он будет верен славе их, и верен чаяньям живых. Молил, но умирало слово, исторгнутое из груди. Вымаливал: «Роди такого! Ты можешь, ты должна. Роди!». Смысл до жестокости суровый, она в ответ вложила свой: «Я вижу, как страдают вдовы, мне милый, страшно стать вдовой». Расстались мы, и я не очень, ее пугливую виню. С тех пор, среди достоинств, прочих, в любви я мужество ценю».
Как же я был тогда солидарен при прочтении с поэтом.
«И вот, когда появилась возможность на деле доказать свое «мужество», - размышлял я засыпая на своей кровати, - да еще осчастливить, спасти от операции прекрасную, такую мягкую девичью грудь, я боюсь на что-либо решиться».
По возвращению из Алма-Аты, я еще неделю колебался, а когда преодолел свою робость и зашел поужинать в столовую, Людмила, с нескрываемым презрением мне сказала: «Лиды нет, она уехала в отпуск, к своему жениху».
P.S. Некоторые незарегистрированные читатели возмущаются, что не могут оставить плохой комментарий. Пишите на почту, учту и буду благодарен. tihonbelikov@list.ru