От увиденного у Димы перехватило дух. Это касалось и эстетической составляющей парка, и странного поведения лодочника, который сказал, что здесь нужно соблюдать дистанцию и идти строго по свежим протоптанным путям. Все бы хорошо, но из-за большого количества деревьев и всеобъемлющего сумрака, можно легко заблудиться. Но в парке было и кое-что поинтереснее.
На каждом дереве есть сочная зеленая листва, а кора имеет живой коричневый цвет. Почему живой — он не знал, но чувствовал, что в этом месте первостепенную роль играет насыщенность, которая пахнет жизнью.
— Митя, ты идешь там? — Как бы не из этого мира, послышался голос лодочника. Митя действительно отстал.
— Да.
— Красиво?
— Еще бы! Столько красок! Здесь все живет! Это абсолютно не похоже на то, что мы видели ранее.
— Да уж. Это самое красивое место из всех, что я бывал.
Дима чуть не споткнулся о бордюр, который служил неким порогом, после которого начиналась асфальтированная дорожка, прямо как на той планете!
— И все-таки, откуда столько йогурта?
— Из школы. Но я не знаю, из чего и как его делают. Но хорошо, что есть хоть какое-то утешение для нас. Обрати внимание, здесь намного светлее, чем на берегу.
Дима посмотрел сначала налево, потом, убедившись, что в парке действительно намного светлее, он посмотрел направо, машинально шагая по непривычно твердому асфальту. И лучше бы он туда не смотрел.
Сперва периферическое зрение выхватило на обочине нечто бело-серое, и в этот момент, еще не видя все картины целиком, его мозг узнал что-то знакомое и невыносимо жуткое. Наверно труп собаки лежит уже здесь не первую неделю, но никакого запаха разложения и роя мух тут нет. Свалявшаяся от времени и липкой грязи шерсть имела желтоватый оттенок в некоторых местах. А на боку, как раз посередине, между передними и задними лапами, желтизна сменилась чем-то бурым или коричневым, что по всем описаниям подходит под засохшую кровь. Шерсть в этом месте по понятной причине слиплась и засохла, становясь похожей на щепки давно мертвого дерева.
К его счастью, волна оцепенения прошла, и он ощутил себя сидящим на асфальте, а рядом покоилось тело животного. И сколько времени он так просидел? Этот вопрос волновал его больше всего, потому что лодочник и так находился вдалеке, а сейчас его вообще не видно и не слышно.
— Ты где?! — Прокричал Митя в тишину, но кроме своего угасающего во мраке эха он не услышал ничего. — Лодочник, мать твою! Отзовись! Я тебя не слышу!
В ответ ему отозвалось все то же знакомое эхо, и зашумела листва на деревьях от накатившего ветра, который был настолько высоко, что он не почувствовал и малейшего дуновения.
— Лодочн…
«Ты Йо нашел».
Только поэтому он не закончил фразу, но теперь окончательно понял, что звать лодочника бесполезно. Может быть, он настолько далеко ушел, что уже не слышит криков или…
«Ты Йо нашел».
Вновь подул ветер. Вот только ветер ли это? Он стал реально в этом сомневаться. А вдруг с ним желает поговорить Сумеречная зона? Хотя, больше верится в то, что это его искалеченная психика подкидывает всякие сюрпризы.
— Кто здесь? Что за нах…
Иди только по тропам и ни при каких условиях не сворачивай с них, — отозвалось в голове наставление лодочника. Как он мог забыть о предупреждении! Он посмотрел вниз, но под ногами не обнаружил ничего, что хоть как-то напоминало бы тропинку. Беглый осмотр окрестностей тоже не дал результатов. Сплошь только деревья, которые не выглядели уже так красиво. Хотя нет. Выглядели, но эта красота теперь ассоциировалась с красным яблоком, которое красиво на вид, но, оказывается, полностью гнилым внутри.
Оставалось только одно — дикая мысль о бегстве! Бежать, куда глаза глядят, лишь бы подальше от этого парка с его призрачно жизнью.
Сначала он просто ускорил шаг и, крадучись, преодолел несколько десятков метров. Потом, убедившись в том, что поблизости нет ни хищников, ни людей, Дима встал в полный рост и побежал, что было сил. Но это бегство продлилось совсем недолго, потому что внезапно он куда-то провалился по пояс. Только тогда, когда ноги начал обволакивать холодный мерзкий холод, Митя понял, что оказался в незавидной ситуации — он угодил в топь.
В прежней жизни Митя ни разу не видел болото воочию. Он понимал, что находится в трясине, только руководствуясь материалами из школьных учебниках. Школу он окончил уже давно, но как же быстро всплывают в голове давно забытые знания! А еще больше неприятность усугубило понимание того, что сейчас можно реально погибнуть. Засосет полностью и все — кирдык!
От нарастающей паники дыхание стало более частым и, одновременно с этим, его туловище все больше погружалось в плотную травянисто-грязную жижу. Изо всех сил Дима старался выкарабкаться из ловушки, но болото еще быстрее стало поглощать его беспомощное тело.
К относительному счастью для него, он быстро понял, что излишняя агрессия вряд ли сможет оказать здесь хоть какую-то помощь. Но что же делать? Умрет он от голода или от воды — совсем не важно, ведь в любом случае он появится здесь снова. Наверно в этом и есть преимущество — единственное преимущество Сумеречной зоны. Ты наверняка знаешь, что с тобой будет после смерти. Но вместе с этим произойдет сброс на ноль и придется снова возродиться, чтобы найти лодочника, придется опять проходить этот абсурдный цикл, как та птица в небе, которая ищет выход, но снова и снова разбивается насмерть. Рождается и разбивается, рождается и разбивается. Вот и все.
Вокруг уже стало значительно темнее. Мите ничего не оставалось, кроме ожидания чуда. И уже вздохнул с облегчением, что голоса нет, но не тут то было.
«Ты Йо нашел. Ты Йо нашел».
— Чего? Что я нашел? Кто это говорит?
«Иди к башне. Там Йо увидишь. Здесь Йо в тебе, но Йо не видит очей, и ты не видишь его. Йо не знает мозги и тебя не понятно. Но Йо творит, зона движет, а ты живешь».
— О чем вы говорите?
Весь этот бред никак не хочет укладываться у него в голове. Да, что тут говорить? Это место вообще не поддается никакой логике.
А тем временем, он, сантиметр за сантиметром, опускался все глубже в болото. Он и не шевелится вроде, но топь все равно утаскивает Диму в свою глотку. Предательское дыхание, без которого жить невозможно, играет не в его пользу. Грудная клетка расширяется и сжимается, тем самым, создает то самое движение! Омерзительный липкий слой дошел до уровня плеч. Теперь он в полной мере испытывает чувство беспомощности и безысходности. Но должен же сработать инстинкт самосохранения или хоть что-то, что помогло бы?
— Лодочник! — Рискуя жизнью, во весь голос закричал он. Тут же топь принялась обволакивать шею. А руки, только теперь он понял, что совершил страшную ошибку. Нужно было сразу же вытащить руки и схватиться за что-нибудь. Если бы не состояние оцепенения, то так и поступил бы. Сейчас уже поздно. Конечно, можно попробовать высвободить руки, но это спровоцирует новую волну движений и все будет кончено.
Тяжесть его собственного тела положила конец этой бессмысленной возне. Это произошло очень быстро. Сначала топь быстро проглотила шею, затем она взялась и за голову. Очень медленно он задрал голову вверх, и это отсрочило самое неприятное в этой истории.
— Митя!
Очень далеко послышался знакомый голос.
— Я здесь, помоги мне! Сюда! Я…
Поток грязной воды, который наполнил его рот, прервал мольбы о помощи, и топь закончила свою трапезу очередной жертвой обстоятельств.
***
Он уже готов был попрощаться с жизнью, но что-то пошло совсем не так, как он ожидал. Ощущение воды разом исчезло и на место него пришло ощущение пустоты под ногами, будто падаешь, и все твое тело свободно от какой-либо опоры. Лучше бы он захлебнулся тогда, думал Дима. Ведь в таком случае, он бы снова появился в школе и все пошло бы по плану — найти лодочника и следовать за ним. Но не тут-то было.
Теперь он находится в бескрайней черноте. За все время его пребывания в Сумеречной зоне, он ничего подобного не испытывал. Всегда все было очень просто. Он умирал и тут же возрождался вновь в том месте, где и всегда. Внезапно снизу подул холодный порывистый ветер, что стало стимулом для того, чтобы он посмотрел вниз. Ничего удивительного он не увидел, за исключением одной завораживающей картины или, в его случае, увиденное можно смело назвать образом или галлюцинацией.
Это напоминало огромную рамку, которая светилась серебристым светом по периметру и была абсолютно черной внутри. Через минуту Дима понял, что он приближается именно к ней. В какой-то момент он вспомнил про рассказы о черных дырах, которые засасывают в себя абсолютно всю материю и даже свет не может покинуть их. Но были ли эти рассказы на самом деле или, если верить лодочнику, все это лишь плод воспаленного ума, который создал бредовый мирок на Земле лишь для защиты. Ветер слегка поутих, но этого Митя не заметил. Уже потом пришло осознание того, что он коснулся грани — коснулся этой рамки, которая в мгновение ока растворила его в себе так же, как сахар растворяется в чашке с горячей водой.
И растворилось все вокруг.