Когда на море штиль,
И солнце льёт стеклом,
Расплавленным!с Небес!
Ловлю себя на том:
Спасибо, - не свинец!..
Однако, свинец реальный лился на защитников Севастополя. И у этих скал, в июле 1942-го, прибойная полоса была красна от крови красноармейцев и краснофлотцев. По ночам подходили катера из Новороссийска подбирать бойцов.
А немцы, со своей европейской скрупулёзностью, включали прожектора и обстреливали их. Спасательные суда вынуждены были отходить на безопасное расстояние. Немногих поднимали на борт. Истощённые, плывущие люди, поворачивали назад. Собирались в группы и шли на прорыв в горы, с невыносимыми потерями...
Эта земля и море, настолько близки, насколько может быть близок Питер ленинградцу или Венеция - венецианцу. Слов не достаёт: здесь родился, здесь материн дом и сад! Понизу, вдоль базальта скал, сходящих вертикальными стенами в море, всё пройдено посуху и по морю.
Дно морское колышется рыжими водорослями за бегущей волной. Белые пузырьки заворачиваются в подводные торнадо и шипят "газировкой".
Мы с братом Виктором, чувствуем себя первооткрывателями. Нас всё манит к себе следующий, ещё неисследованный мыс. Казалось: заглянешь за него... и успокоишься?
Ан, нет! Творец наградил парней геном любознательности первопроходцев. Там, за утёсом, вскрывается девственный галечный пляж, меж сошедших от грозовых ливней каменных завалов. И опять, - скальный выступ за белыми столбами солнечного света! Ещё, неизведанный мираж...
Жилистые, загорелые и вечно голодные, мы цедили по капле воду из расщелин. Первозданный Мир, глазами зелёных ящериц и чёрных крабов-пауков, сопровождал нас из своих укрытий, полагая себя невидимым для пришлых верзил...