Бусинки мои. Королева Машка
Коллаж автора
Адам Еремеевич нервно затушил окурок в крышке от
мыльницы и заметался по каптёрке склада:
- Это же надо, - бормотал он, приглаживая рыже-
седые пряди, свисающие с затылка, - с утра не появлялся!
Завскладом открыл дверь и жалобно возопил в серую мглу:
- Василий Иваныч! Вася, Васенька, где ты, дружок милый?
Шаркая ногами, он подошёл к рубильнику и включил полный свет. Оглядел бочки со смолой и хлористым аммонием, заглянул за ящики с фурнитурой – кота нигде не было.
За колонной увидел прогрызенный крысами мешок с картошкой, который позавчера привёз кум с огорода.
- Добрались гады, житья от них нету. Говорил же, вези
в гараж, а он, - Еремеевич с досады махнул рукой.
- Не иначе как сожрали Васю, твари эти непотребные! Вот горе-то!
Он обошёл весь склад, даже протиснулся между штабелями заготовок, но любимец и друг - здоровенный серый кот Василий Иванович с разбойничьими зелёными глазами как сквозь землю провалился!
Материальный склад мебельной фирмы граничил с районной овощной базой. Поэтому наличие крыс на складе не удивляло, особенно после того, как они распотрошили мешки с казеиновым клеем, оставшимся с незапамятных времён. Клей лежал в самом дальнем углу ненужным капиталом: на производстве давно не использовали. Вроде бы и хранить незачем и выбросить жалко. Зато казеин стал десертом для местных крыс. Особенно его полюбила Машка – огромная рыжая крыса, королева местного отряда грызунов.
Она, как правило, приходила к мешкам под вечер и нагло лакомилась деликатесом в кругу друзей, не обращая внимания ни на Василия, ни даже на самого заведующего.
Машкой крысу «окрестил» Еремеевич. Он же и короновал её после безуспешной борьбы.
Хитрая и умная она запросто обходила все ухищрения по уничтожению и успешно сберегала своих родичей. Даже посмеивалась, глядя на капканы с сыром и салом, установленные завскладом. По крайней мере, так утверждал Адам Еремеевич, рассказывая невероятную историю толстой тётке из санэпидемстанции, которая регулярно приходила разбрасывать отраву для непрошеных гостей:
- Таня, ты не поверишь, - говорил он, округлив глаза - я наблюдал за этими тварями прошлый раз, когда ты разбросала отраву… стоял за колонной, метрах в семи, и что ты думаешь? Они, сволочи, подошли - впереди Машка. Всё обнюхала, потом повернула голову и что-то приказала рядом стоявшей крысе. Та
начала грызть и окочурилась. Остальные наблюдали, никто даже не попробовал!
Вот что это? У них мозгов на любой НИИ хватит! Да,забыл самое главное: Машка после всего этого голову повернула в мою сторону и засмеялась издевательски, ей богу не вру! Ну, может, и не засмеялась, но улыбалась, стерва, во всю пасть!
Василий? А чё Василий, он к ним на пушечный выстрел… что он, дурак, что ли? И не то чтобы боится, но встреч не ищет! У него с ними нейтралитет.
Со мной, в основном. Поел, попил – и на лежанку. Так что приходится сожительствовать. Привык. Они мне больших хлопот не доставляют: съестного на складе нет, так что у нас вроде бы партнёрские отношения! А с Машкой я даже здороваюсь, иногда и словом перекинемся, когда и подкормлю даже, если от
обеда осталось.
Накануне пропажи Василия Ивановича у Еремеевича случился день рождения, он решил накрыть праздничный стол на рабочем месте и пригласить Нюру – пухленькую учётчицу с овощной базы, с которой у него давно сложились нежные
отношения.
Он купил курицу-гриль, чебуреки и бутылку любимого Нюрой кагора. В предвкушении приятного вечера, Еремеевич, потирая руки, полез приглашать Нюру через дырку в заборе. Когда они появились в каптёрке, Машка с друзьями заканчивала разгром праздничного стола. Куриные кости и огрызки чебуреков в беспорядке валялись на столе. Сожрали даже салфетки, обрывки которых перемешались с объедками! Не тронули только бутылку вина.
Еремеевич озверел: орал, топал ногами и запустил в Машку табуреткой. Намечавшаяся дружба зачахла, не успев развиться. А тут ещё Василий Иванович пропал! От грустных мыслей завсклада отвлёк экспедитор Фёдор, подъехавший на газели за фурнитурой. Погрузив три ящика, Федя скрылся за пандусом
справить нужду и услышал жалобное мяуканье в лопухах.
Ваську сильно искусали: разодрали ухо, нос, прокусили заднюю левую лапу. Он лежал в крови и жалобно стонал.
Адам Еремеевич охнул, завернул друга в куртку и помчался с Фёдором на газели к двоюродной сестре Валентине, работающей врачом в ветеринарной клинике.
Ваську вне очереди аккуратно уложили на стол.
Валентина набрала шприц.
Еремеевич, сопереживая, морщился и потирал свою задницу, когда Ваське делали укол, корчил рожу при обработке и перевязке лапы… в общем всей душой хотел взять на себя хотя бы часть боли друга своего сердешного.
Валя, закончив работу и закурив беламорину, сказала
Еремеевичу:
- Позвоню-ка я сегодня одной знакомой – у них свой дом за Нахичеванским рынком*. Муж охотник и три собаки. Одну я лечила. Забавная псинка, фокстерьер Гейша. У неё прямо шило в одном месте! Так эта знакомая сказывала, что Гейша всех крыс у них на базу** передавила, а заодно кур… и своих, и соседских.
Скандал был выше крыши! Пришлось за кур платить. Так что от Гейши у них только шум-тарарам и прочие неприятности.
Думаю, мне не откажут, сезон охоты не наступил - отдадут её на недельку тебе на склад, да и сами отдохнут. Она живо разберётся с твоим горем!
В первый же день Гейша задавила и принесла под дверь каптёрки шестерых крыс. Увидев трупы врагов, Еремеевич издал военный индейский клич и победно пробежал по складу круг почёта.
Начиналось всё замечательно… Однако очень скоро возникли обстоятельства непреодолимой силы: Гейша на дух не переваривала Василия Ивановича, которому пришлось переселиться с лежанки на шкаф. Гейша лаяла, как оглашенная, допрыгивая аж до верхней полки шкафа, брызгала слюной. Вела себя с точки зрения завскладом просто непотребно, не по-джентльменски! У Еремеевича болела голова от постоянного шума, и он пил анальгин.
Ваську приходилось кормить с рук или закрывать
дверь каптёрки на засов и спускать раненого на пол.
Еремеевич выдержал пять дней. За это время Гейша удавила семнадцать крыс, разбила любимую чайную кружку с красными сердечками – подарок Нюры, разодрала почти новые кожаные туфли, смахнула на пол телефон, измочалила, а после и напрочь отгрызла телефонный провод, разбросала казеин из трёх мешков и что самое главное – довела Василия Ивановича до предынфарктного состояния. Еремеевич поил его настойкой пустырника с валерьяной.
Но Машка оказалась Гейше не по зубам. Она, как Кутузов с Бородино, увела оставшихся хвостатых на овощную базу – там они были в полной безопасности.
На следующий день после депортации Гейши в Нахичевань Адам Еремеевич, обходя склад, увидел между мешками с казеином Машку. Вид у неё был злобный, но сильно помятый. Левое ухо прокушено, на шерсти засохла кровь. Чёрные круглые глаза на широкой морде не предвещали ничего хорошего. Она шевельнула серо-розовым хвостом, как бы сказав этим, что осталась непобеждённой. Машка презрительно отвернулась от подлого, по её мнению, партнёра - завскладом и медленно, без суеты, прихрамывая, но величественно прошла к дырке в полу.
Адам Еремеевич, плюнул с досады и погрузил мешки с козеином на складскую тележку, чтобы вывезти эту пакость в овражек возле забора овощной базы. Крутившиеся ранее в голове Еремеевича слова «давайте жить дружно» покрылись пылью и повисли в мыслях его космоса.
Примечание первое:
*Нахичеванский базар – расположен на Базарной площади
Пролетарского района г. Ростова-на-Дону. В XVIII веке указом
императрицы Екатерины II крымским армянам было даровано
право жить на Дону. Они построили сначала поселение Нор-
Нахичеван, которое переросло со временем в город Нахичевань с
границей, проходящей по нынешней Театральной площади. От неё
начинался отсчёт улиц, которые называли линиями… начинались
улицы с Нольной линии и шли выше. Я в своё
время жил на 33-й линии.
**Баз – (тюрк.) казачий скотный двор.
Примечание второе:
Автор писал старался, Теняев по дружески "рихтовал", а сайт упорно сам "лепил" формат, как ему хотелось: пишу в строчку - сайт самостоятельно без автора переносит строчки непонятно зачем и как!