Известие о его смерти застало Аду врасплох, повергло в шок, было неожиданным, а главное - она сразу решила, что причина преждевременного его ухода из жизни - разлука с ней, что именно она "помогла" на 68-м году жизни извести известного всей стране учителя истории Григория Задонского. 20 лет связи даром не проходят никому! И это была ИХ связь, связь их сердец, хотя разница в возрасте составляла 20 лет! Правда, осталась, хранилась с благоговением пачка писем от него в Израиль: ей, её мужу и сыну. Всё таки в сочетании "Любимый учитель" этот человевек был для неё больше просто любимый, чем учитель, а она стала для него со временем не просто любимая ученица,а избранницей, платонически любимой, без кавычек.
Когда в шестом классе к ним на урок истории вошёл, опираясь на клюку, тридцатитрёхлетний мужчина, это мало кого удивило - после недавней войны много людей было искалечено. Но, во-первых, мужчина, во-вторых - молодой, в третьих- интересный во всех отношениях, а уж преподаватель - точно от бога. Класс замер в ожидании чуда. И оно произошло! Девчонки в него влюбились поголовно и моментально, без исключения. Известно, что материалистическое понимание истории в те времена жёсткого контроля и жестоких наказаний за "уклонение от генеральной линии КПСС" обязало говорить только то, что соответствовало программе. А тут - живая речь о человеческих отношения полторы тысячи лет назад!
Когда он по снегу выползал к своим после тяжёлого ранения в ногу в 18 лет, как он потом признавался, компасом было - выжить и передать правду об этой, единственной жизни, детям. Потом Григорий не раз рассказывал об этом Аде, как выжил и что пережил в те страшные дни. Фронтовик прошел с десяток операций, закончил университет и, пойдя учительствовать в обычную школу, на рубеже 50–60-х годов, от отчаяния и безысходности осознал, что больше так жить и работать не может, что нужен прорыв из буден во что-то иное. Надо просто вспомнить, что в стране совсем недавно бурлило "дело врачей", в результате которого все вредители, люди "неправильной национальности" должны были загреметь в ссылку... Сталин умер, не приведя свою задумку в реальность, но Задонецкий принадлежал как раз к "врагам" по рождению, с 5-м пунктом в паспорте СССР. Фронтовик попытался напрячь все силы, чтобы одолеть судьбу. И он нашёл нетривиальное решение: решил написать учебник по истории! Да ещё подать его на конкурс и...выиграть его! Обойдя всех академиков, институты марксизма-ленинизма с профессорами и просто неглупых недругов. Да, это было землетрясение: школьный учитель написал учебник по истории средних веков, признанный лучшим из всех представленных проектов!.. Эта книжка выдержала 25 изданий, получила через 8 лет после выхода Государственную премию СССР. В течение десятков лет по ней будут учить историю ученики Гаваны и Варшавы, Праги и Пхеньяна, Улан-Батора, и Таллина и конечно,Советского Союза. Вот уж действительно,"недоразумение" в советской школе, "роль личности в истории"... Средних Веков.
Вопросы и ответы помалу перетекли в сферу других интересов, ученица и учитель стали общаться в куда менее формальной обстановке. Адочка проявила незаурядные таланты в музыке, прошла конкурс в училище по классу скрипки, рассказывая о своих достижениях в избранном поприще своему Задонскому. Да что рассказывая! Показывая! Практически ежедневные разговоры по телефону о смысле жизни человека, его месте в системе природа-творение, рассказы о планах на будущее не только девушке кружили голову, она стала как бы доверенным лицом этого удивительного учителя и обаятельного человека. В ответ она иногда просто играла ему на скрипке - прямо в телефонную трубку, а он с восхищением слушал и нахваливал, и это им не надоедало в течении более 20 лет. Знали члены обеих семей об этом романе? Конечно! Но что они могли делать, кроме прикрыто ревновать, делая вид, что ничего криминального, собственно, не происходит.
Адочка взрослела, превратилась в девушку, завела семью и сына, а эта платоническая связь никак не хотела прекращаться, более того, с годами только крепла. В то время, как юная скрипачка занималась музыкой вместе с другими талантливыми детьми, любимый учитель проживал в полуподвале старого дома, хотя и в центре города(совсем рядом с её музучилищем!),и Ада находила странным, что её соученица, дочка члена обкома КПСС, жила тоже рядом с местом учёбы, но в светлой и просторной квартире. Слыша об этом вопиющем факте, Задонецкий лишь разводил руками:"Такая эта страна, я лишь культурная прослойка на шее трудящихся!" - сам факт его не возмущал, кроме того, он стоял в очереди на расширение и получил в конце концов нормальную квартиру на восточной окраине города. Его не могло не заинтересовать место евреев в современном и прежнем мире. Не раз, сетуя на то, как трудно добыть необходимую литературу, он делился со своей уже не очень юной музыкантшей впечатлениями о прочитанном по еврейской истории:" Удивительный народ! С ХIII в. раввины выносили решения в Западной Европе, запрещающие бить жён, было введено равноправие в семье и браке. Так что 8 веков небитые жёны – теперь понятно! – в еврейских семьях командуют..." У него самого росла дочка, обожавшая отца и выбравшая филологическую стезю не без его, разумеется, влияния.
Адочка несколько раз даже ездила у нему домой, пообщаться. К сожалению, часто это делать было невозможно, у неё были не старые, но очень больные родители, семья, муж-музыкант и сын - за всем надо было поспеть, уследить, купить продукты, приготовить - и при этом работать в филармонии на полную катушку, деньги-то надо было "пропиликать", иначе - дуля с маслом! Зато в стране - всеобщая занятость, полёты в космос и тучи танков для братских стран, в подарок. Вот там платили вполне прилично, не то что работникам культуры, даже продуктовый паёк давали прямо на заводе, вплоть до перестройки с перестрелкой. Наконец открыли ворота Союза, уставшие люди потянулись за лучшей долей, Адочка с семьёй тоже уехала в неизвестность. Безумная, абсурдная действительность постперестроечной Украины, неимоверные трудности тамошнего быта и нравов, конечно, наводили и Задонецкого не раз на мысль об эмиграции. Но для него, при его болезнях и ограниченной подвижности, этот вопрос не мог решиться легко. Болезни наступают, фронтовые раны болят, мучает бессонница, возраст пенсионный. «Иногда во время бессонной ночи мечтаю, чтобы быстрее наступило утро, так как тогда я смогу взяться за работу»- напишет он потом в Израиль своей любимой девочке, пусть и сорока лет. У него открылась язва желудка. С интересом и доброжелательно следил он за тем, как складывается судьба уехавших друзей и знакомых, но сам так и не решился. Ада винила в этом его дочь - он знал, что устроиться словесницей вне России ей не светит, а переучиваться на что-то иное, по её понятиям, была не способна. И ещё она была уверена: свою язву обожаемый Учитель получил из-за неё, ученицы, переживая трудности, с которыми она столкнулась по приезде в Израиль, а писала она ему подробности новой жизни регулярно, и письма от него хранила как самое дорогое, что связывало её с Ураиной.
В последнем письме Адочке своей Григорий написал о своих планах и замыслах, о работе, сообщил о своей новой книге «Целый мир уложить на странице», посвящённой секретам лаконичной стилистики в историографии, о своём стремлении создать интегрированный курс, где средневековая история Западной Европы была бы увязана с историей Руси. И как он там только выживал, в антисемитской атмосфере?! Его соавтор по учебнику как-то возвращалась из Киева, в одном купе с заведующим областным отделом народного образования, который спросил у неё: зачем вы взяли такого соавтора. Та возразила, что Григорий Задонецкий отличный учитель, глубокий знаток истории, умелый методист… И пишет отлично: просто и увлекательно. "Он – жид! – перебил её заведующий облОНО. – А мы жидам подняться не дадим!" Ада вздохнула и усмехнулась - государственный антисемитизм цвёл пышным цветом. Даже тут участвует он как "соавтор по учебнику", в то время как её Любимый учитель взял эту даму в соавторы, и все об этом знали - её славянская фамилия сильно облегчала обойти препоны к изданию учебника. Кстати, главы, написанные Донским для учебника, рассказывающие о жизни евреев в средние века, были исключены Министерством просвещения из текста и в составленную им программу по истории средних вековне вошли. Это те самые факты, о которых он ей рассказывал!
Примеряя на себя судьбу эмигранта, с содроганием написал о перспективе, которая ожидала бы его в Германии: «Я себе могу представить такую картину: кладут меня в госпиталь для инвалидов войны, а рядом могут быть эсэсовцы, уничтожавшие евреев, да и просто солдаты бывшие, воевавшие против нас. Пусть даже ничего не скажут, но они будут думать об этом, и я буду думать об этом… А в Израиле всё же свои люди – и много знакомых и друзей…»
Тяжко жить – тяжко и умирать в эпоху средневековья. Так что же случилось с его язвой? Да ничего "особенного": во время операции, резекции желудка, он не проснулся, умер на операционном столе. Всё так просто! "А в Израиле эту болячку вылечили бы таблетками"- вслух подумала Ада и разрыдалась. Любимого не стало...
16.2.2019